— Любопытно, как он вообще ухитрился забрести в ваши владения? — тихо спросил Батлер, с заинтересованной пытливостью профессионала разглядывая пленённого монстра.
— Да кто ж его знает? Нам самим хотелось бы понять, откуда он в окрестностях замка появился, — вполголоса ответила Софья, едва заметно кивнув головой, чем подала знак к началу казни. — К Серой Тысяче я отсылала гонца, но они ответили, что в последние три месяца через Волчью Пасть ни один перевертыш не проскользнул. Не удивлюсь, если он смог случайно пробраться по какой-либо малохоженой горной тропке. У Стражей давно людей не хватает, чтобы надежно перекрыть все лазейки.
— Возможно, возможно, — задумчиво протянул Своч, покручивая ус и краем глаза продолжая наблюдать за процедурой казни. Позади прикованного чудища длинный и худой, точно жердь из забора, человек в багровой рясе, со строгой скромностью расшитой по подолу, рукавам и кромке капюшона ажурным переплетением золотых и серебряных нитей, недвусмысленно говорящей о его принадлежности к далеко не рядовым отправителям культа, развернул свиток пергамента и хорошо поставленным голосом начал зачитывать приговор. — Софьюшка, а чего это вы просто не убили оборотня при облаве, а решили устроить ему показательное отсечение головы? Народу зрелищ не хватает последнее время? Заскучали?
— ...волею Священного Единорога, на Свет и Тьму Неразделяемого, я — князь Гоша Каджи — законный властитель Змеиного Взгорка и окрестностей, Тень Короля по праву крови, от имени регента Петра, Блюстителя Радужного Трона Стихий и Хранителя Трех Символов Власти, согласно духу и букве законов Маградского королевства, действуя по совести и справедливости, в согласии с заветами Книги Ушедших, приговариваю этого оборотня за свершенные им злодеяния на нашей земле, в число коих входит..., — голос священнослужителя твердо и звонко разносился над головами внимательно внимающих слушателей.
— Вот тебе и ответ, Свочик, — шепотом отозвалась женщина, склонившись к уху друга. — Нужно соблюсти формальную законность. Этот монстр не просто пробрался в наши владения, но и растерзал семью лесника. А потом еще напал на крестьянскую мызу, двоих хлебопашцев убив и одного покалечив. Но сложность в том, что оборотень всё же наполовину человек, а значит, его просто так убивать не совсем желательно. Если исходить из буквы закона, то требуется суд и прочая правовая эквилибристика хотя бы по упрощенной схеме...
— А если говорить откровенно, то..., — мягко намекнул Батлер, лукаво усмехнувшись.
— ...то, кроме прочего, в это смутное время стоит показать некоторым лихим головушкам, что власть в Змеином Взгорке сильна по-прежнему, несмотря на отсутствие в замке взрослых мужчин из доблестного рода Каджи. И пусть лучше поймут заранее: так и будет всегда, даже если мы здесь вдвоем с Иргой останемся без Гоши. Иначе потом мне придется уже им неразумные головы сносить на этой же площади. Поверь, удовольствия смотреть на кровопролитие для меня нет никакого. Но если кто-либо в наших владениях смуту решит учинить, и мне потребуется...
— И верю, и одобряю, — спокойно констатировал Батлер, не дав закончить фразу до конца. Он и так знал, что Софья ради семьи и на благо подданных готова на очень многое, если не на всё.
— А еще мы с сыном хотели допросить оборотня, дождавшись его трансформации в человеческий облик, потому и отдали приказ постараться взять его живьем. Чем больше мы узнаем о творящемся по другую сторону Дымчатых гор, тем спокойнее сможем спать.
— Ну и каковы результаты допроса? — явно заинтересовавшись, оживился мужчина.
— А вот тут, Своч, и начинается самое интересное. Нет никаких результатов! Потому как допроса не было. Этот монстр за весь месяц, пока сидел на цепи в подземелье замка, так ни разу и не перекинулся в человечью личину, даже когда полнолуние сошло на нет.
— Весьма странно. Впервые о подобном слышу, — озабоченно нахмурившись, Батлер помассировал подбородок, что-то напряженно обдумывая. — Завтра или послезавтра в Змеиный Взгорок должны мои сопровождающие наконец-то добраться в полном составе, от которых я галопом улетел, как только за стены столицы выехали, чтобы подольше с вами тут пообщаться. Если хочешь, то я на всякий случай оставлю в твоем распоряжении парочку моих кантилей. Пусть поработают на тебя в ближайшие месяцы. Королевская тайная служба от их отсутствия не развалится и не загнется. Может быть они что-то нароют в этой округе интересного? Да и разве в наши кантильские обязанности не входит разгадка различных тайн и защита граждан от происков врагов, как явных, так и скрытых? Еще как входит! А тебе, Софи, глядишь, чуть поспокойнее жить станет. Я их предупрежу, чтобы они наравне с отчетами мне, обо всём важном и с тобой делились, раз в твоих владениях работать будут. Договорились?
— Да и одного кантиля, наверное, хватит для спокойствия, если ты так уж настаиваешь.
— Хватит, но с напарником службу тянуть проще, удобней и ...веселее.
Служитель Единорога наконец-то закончил читать длинный свиток, свернув его в трубочку. Честно говоря, Каджи почти всё им сказанное пропустил мимо ушей, так как разговор за его спиной оказался намного интереснее и содержательнее. Но с окончанием чтения приговора смолкло и перешептывание мамы с Батлером. И Гоша поневоле переключил внимание на происходящее перед ним.
Собственно сама казнь свершилась быстро в отличие от нудного зачитывания свитка. Священник кивком головы подтвердил, что он больше ничего не имеет добавить к написанному на пергаменте, и неспешно удалился, освободив место для палача. Хотя вряд ли уместно называть палачом обычного воина из числа Красных Рукавов — княжеской дружины Змеиного Взгорка. Вершитель правосудия — более подходящее для него наименование. Короткий замах меча, тусклая вспышка закатных лучей солнца на его остро отточенном лезвии и... Каджи сильно сжал ладонь сестры, как и обещал, сам же почему-то не в силах закрыть широко распахнувшиеся глаза. А Ирга не только плотно зажмурилась, но и, развернувшись к брату вполоборота, уткнулась носом ему в грудь. Гоша сразу же почувствовал, что рубашка намокает от слез. И еще ему невольно подумалось, как жаль, что в том мире, откуда он прибыл, у него нет такой хорошей и доброй маленькой сестренки. А через миг отсеченная голова монстра с глухим стуком ударилась о булыжник мостовой и покатилась в сторону Каджи.
— Всё, убегай сестренка, только не оглядывайся, — прошептал он тихо, и Ирга стремительно помчалась к замку. Перед ней опять все расступались, освобождая дорогу.
— Останки оборотня немедленно сожгите где-нибудь подальше от Змеиного Взгорка, нечего ему мух кормить на нашей площади, — строго отдала распоряжение Софья стоявшему поблизости от неё командиру Красных Рукавов. — Гоша, мы со Свочем возвращаемся в замок. Ты чего застыл, как неживой? Решил тут остаться на ночлег?
Каджи не раз читал раньше в так им горячо любимых фэнтезийных произведениях, что когда оборотня убивают, то он сразу превращается в человека. Странно, но придуманные книги не обманули. Здесь и сейчас, в этой самой вот реальности, так и произошло. На площади лежало жалкое в своей наготе тело мертвого человека, а его голова... Вот из-за неё-то мальчишка и застыл столбом, одеревенев. Казалось, ноги не просто приросли к мостовой, а глубоко пустили корни в почву, пробравшись к ней через щели между брусчаткой. На Гошу застекленевшим взглядом мертвых глаз таращился Дурмаш Биг. В крайнем случае, так звали его двойника в Хилкровсе. Дурмаш, хоть и одноклассник Каджи, но с другого факультета колдовской школы. Да и не самый он лучший парень на свете. Скорее уж пятый в длиннющей очереди потенциальных друзей Гоши, если считать не с начала, а с конца. Но... потрясение, а скорее шок, испытанный при виде мертвого "одноклассника", казненного по твоему приказу, оказался так силен, что поневоле в столетний дуб превратишься, и хорошо, если не в трухлявый, готовый разлететься щепками и прахом при первом серьезном порыве ветра.
Хорошо, что умудренный жизненным опытом Своч никуда еще не ушел, будучи рядом. Молча переглянувшись с Софьей, мужчина крепко впился сильными пальцами в плечи парнишки, насильно развернул его и твердой рукой подтолкнул по направлению к подвесному мосту. Сам же на всякий случай шел на шаг сзади, готовый много умных слов сказать, если Каджи вздумает оглядываться. Но юноша бездумно брел вперед молчаливой тенью сквозь уже наполовину поредевшую толпу жителей. Они постепенно расходились, кто куда. Софья и Своч тоже молчали, думая каждый о своем. Вовсе не тягостно или напряженно, а просто молчали. И лишь уже в замке, когда все поднялись на второй этаж, проходя через зал с восстановленным рыцарем, мама мягко поинтересовалась у сына:
— Ужин уже накрыли. Мы со Свочем идем туда. Не хочешь присоединиться к нашей кампании? Можешь просто посидеть рядом... А еще лучше бы тебе сейчас выпить немножко легкого вина. Оно смягчит впечатление от первой смерти, случившейся на твоих глазах.
Какое там есть?! Какое вино?! От одной только мысли о пище в сочетании с видением мертвой головы, которое так и маячило перед Каджи, никуда не девшись, не желая исчезать, его желудок болезненно сжался, а к горлу подкатил изнутри горький тугой ком. Да Гошу вот-вот вывернет наизнанку, а они ему о еде талдычат!
Юноша отрицательно помотал головой, плотно сжав губы, чтобы подавить рвотный позыв в зародыше. И опрометью бросился к винтовой лестнице, ведущей к его покоям. Ворвавшись в спальню подобно вихрю, он пролетел к раскрытому окну и высунул из него голову наружу, часто-часто дыша и жадно ловя ртом воздух, почти пожирая его свежесть, которая по идее должна была помочь ему внутренне очиститься от того гадливого чувства, что он, а не кто-то иной, виновник чьей-то смерти. Но облегчения не наступило. Наоборот, увиденные густые клубы черно-серого дыма, поднимавшиеся с пустыря за посадом, только усилили ощущения. И плавающий перед мысленным взором образ отрубленной головы Дурмаша со стекающей струйкой крови из уголка губ, и без того страшный, до жути пугающий непоправимостью содеянного, стал еще четче, а под конец и вовсе злобно оскалился, клацнув на прощание зубами. После этого видение медленно растеклось по сознанию Каджи неопрятно-мутной липкой жижей. Вот тут-то он не смог сдержаться. Благо, что под его окном на узкой полоске земли между стеной замка и рвом никто не прогуливался, иначе бы Гоша им весь отдых заблевал напрочь.
...Спустя некоторое время, когда спазмы в желудке утихли, а сам он полутрупом висел на подоконнике, полностью опустошенный физически и морально, и обводил окрестности замутненным взглядом, на Гошу нахлынуло чувство дежа-вю. Всё это уже было! Он вот так же устало смотрел вдаль из окна этой самой крепости, ему и тогда было плохо, а позади него участливо, хотя вряд ли искренне вздыхал Вомшулд Нотби, Князь Сумрака, как его любят величать соратники по темным делишкам... Стоп!
Каджи протер глаза. Ощущение дежа-вю уже испарилось туманной дымкой, но всё остальное-то осталось! Вон здание молельни справа на Лобне, вот домишки прямо перед ним, слева поля и кромка леса вдалеке. Гоша резко развернулся, хмуро разглядывая обстановку комнаты. Камин. И вблизи от него невысокий столик и два кресла. И кажется даже ткань гобеленов на стене такой же расцветки, как и в том мире, куда его недавно, года не прошло с тех пор, вытащил хитрый Вомшулд на приватную беседу через каминную сеть. Хотя Каджи должен был переместиться к себе домой в Нижний Новгород, первый раз пробуя, как пользоваться этим транспортным средством. Капыровы уши на холодец!
Это что же получается? По стечению обстоятельств посох их с Янкой закинул туда же, только раньше по времени? Ведь, насколько Гоша помнит из разговора с Серым Лордом, тот мир, где они беседовали — погиб. Он пуст, если не считать бродящих везде голодных оборотней. И Каджи собственными глазами видел все разрушения вокруг и тотальное запустение мира, обреченного на забвение. Да, молельня там была, но со следами пожара. Дома вокруг замка тоже стояли, но наполовину разрушенные. А что в самой этой комнате творилось! Жуть, да и только... И прямо под окном валялся наполовину съеденный труп мальчишки в мантии, очень похожей на блэзкоровское одеяние, в котором он сюда прибыл.
Мысли Гоши испуганно и суматошно заметались в голове. А ужас осознания того, где он очутился, и главное, понимание того, зачем он тут, сверкнувшее не до конца понятой искоркой в мозгу, заставили его лихорадочно заметаться по комнате. Как такое вообще возможно? А может как раз и не просто возможно, а специально так всё подстроено, чтобы он с Янкой именно в этот мир попал? И непременно во время, предшествующее его гибели? И тогда получается, что тот труп, увиденный им из окна, — это он сам, только чуточку повзрослевший? Или всё же это не тот мир, а другой, но очень на него похожий, ведь их вариантов бесконечное множество? Как же ему сейчас Янки не хватает! Она помогла бы решить головоломку. Хотя кое-какие мысли Каджи и сам имеет в голове. Вот почему-то Гоша ни капельки не сомневается, что эту забавную турпоездку в иномирье им организовал злыдень Вомшулд — чтоб у него рога выросли! — в отместку за неудачу с Венцом Гекаты. А потому нужно срочно валить отсюда! Пусть Князь Сумрака сено жует, а не на их с Янкой трупы любуется!
Зачем он метался по спальне, Гоша и сам потом не понял. Его рюкзачок и посох, которые он якобы искал, спокойно стояли в уголке возле кровати почти на самом виду. Закинув котомку на плечо, мальчик крепко сжал "Звезду Странствий" ладонью, сосредоточился, мысленно представив улыбающееся лицо подруги, и ударил посохом об пол. К черту такое тихое семейное счастье! К капырам на рога! К единорогу под хвост!
— К Янке, где бы она ни находилась, — слегка успокоившись, уже вслух сказал Каджи одновременно с ударом кончика посоха о дубовые доски пола.
И остался стоять там, где и был прежде. Набалдашник "Звезды Странствий" не вспыхнул ярким светом, Вселенная не закрутилась спиралью, и даже в глазах не померкло, да и голова не закружилась. Ничего не произошло. НИЧЕГО! Посох отказался работать точно так же, как немногим ранее парнишку подвел СКИТ, не сделав невидимым для других. Прислонив к стене бесполезную дубину, как он мысленно обругал "Звезду Странствий", донельзя ошарашенный Гоша уже с некоторым фатализмом выудил из недр рюкзачка свою волшебную палочку. Интересно, она тоже в этом измерении бесполезна, или хоть что-то с её помощью получится наколдовать?
Нетерпеливо взмахнув палочкой, мальчик тихо произнес самое простейшее и безобидное заклинание из всех ему известных:
— Люмос минима.
Вместо ожидаемой крохотной искорки света, из кончика вырвался яркий шарик огня, ударивший в стену напротив и прожегший гобелен насквозь. Кстати, кажется в прошлое посещение этого мира, если конечно Каджи побывал тут, а не в другом, он видел опаленную дырищу на стене. Но вспомнил о ней мальчик как-то лениво и отрешенно, распластавшись на кровати. Вместе с ударом шарика в стену в обратном направлении беззвучно прошла такая сильная ударная волна, что его будто перышко отшвырнуло под балдахин, а с потолка посыпались мелкие кусочки штукатурки. А из углов и прочих труднодоступных при уборке мест в воздух выстрелили пыльные салюты.
