Мне нужно было добежать лишь до Морского переулка, а там до дома оставалось рукой подать.
Внезапно из зарослей Японского сада прямо на меня выскочило четверо сепаратов. Я бежал слишком быстро, чтобы вовремя увернуться и уже приготовился к столкновению, как вдруг на дорогу выбежало несколько кошек, и сепараты изменили направление, погнавшись за ними.
Настигнув животных уже через несколько метров, они начали расправляться с ними неестественно жестоко даже для хищников. То, что случилось потом, повергло меня в недоумение. Оторванные у кошек головы, сепараты начали кидать в меня. Вроде бы даже кто-то из них хрипло засмеялся, что навело меня на мысль о наличии у них остатков разума. Кидали метко, все черепа угодили точно мне в лицо, словно мячики для тенниса. Я пытался защититься руками, но в итоге только весь испачкался в крови. Однако пока они занимались кошками, я сумел достаточно оторваться и достичь Морского переулка.
Как выяснилось — зря. Свернув, я увидел целую волну несущихся на меня с горки зверолюдей.
— Экс, нужно уходить! — услышал я крик Аса и обернулся. Вместе с дядюшкой и Дилмом, он бежал ко мне, преследуемый ордой сепаратов. — Мы уже ничего не сможем сделать! Город обречен!
Меня второй раз в жизни посетило чувство полнейшего бессилия и жгучей обиды за то, что я ничего не могу изменить.
— Проклятые уроды! — заорал я, открыв беспорядочный огонь по сепаратам. — Чтоб вы все сдохли! Я вас ненавижу!
Среди людей были женщины и дети, но для меня все они стали бездушными монстрами, и я уничтожал их с неведомой до того злостью.
— Прекрати! Мы уходим! — навалился на меня Ас, и произошло перемещение.
В лаборатории ко мне пришло осознание случившегося. Я лишился части своей жизни, части самого себя — мамы и папы. Сначала я потерял свой образ жизни, оказавшись среди людей, промышляющих тем, о существовании чего большинство нормальных людей и не подозревает. Теперь я же я потерял саму свою жизнь, то без чего ее никогда не представлял. А самым обидным было то, что я еще недавно совершенно спокойно чувствовал себя вдали от родителей. Понимание их истинной ценности пришло только после утраты.
Сжимая пластиковый бокал с самым крепким напитком, который нашел в меню пищевого автомата, я в одиночестве сидел в отсеке персонала и вспоминал самые яркие моменты детства. Время до того как я покинул родной город казалось лучшим периодом в жизни, а все что началось после этого — одним бесконечным кошмарным сном. Эта долбаная работа, этот тупой босс, а потом эти проклятые Миротворцы с их дебильным образом жизни. Никуда не пойти, не развлечься. Только поиск, поиск, а потом бегство и снова бегство. Как же меня все это достало. И даже никто мне не посочувствовал. Как будто я им чужой или они сами ничего не чувствуют. Хотя чего они там могли чувствовать, когда всех их близкие умерли несколько столетий назад? Эти бесконечные перерождения стерли из их памяти все воспоминания. Только дядюшка Сет мог что-нибудь чувствовать. Не зря он так боялся мира, что спрятался от него в глухой тайге.
Мысль поступить точно так же, посетила и меня. Не спрашивая ни у кого, можно или нельзя, я перенесся к последнему, что оставалось у меня от прошлой жизни — своей съемной квартире. Так случилось, что эта, как я ее всегда назвал, "халупа", презираемая мною все те годы, что я в ней прожил, оказалась единственным местом, где мне хотелось оказаться. Залезть под одеяло и уснуть на несколько дней, а проснувшись, нажраться в дрезину и снова уснуть. И повторять так, пока от воспоминаний обо всем, что я пережил, не останется и следа.
Погода стояла самая что ни наесть превосходная: подернутое легкой дымкой безоблачное небо, жара, легкий теплый ветерок. Прищурившись, я глянул на солнце и прислушался к воробьям, чирикающим в густых ветвях деревьев, раскинувшихся над детской площадкой, где весело играли ребятишки. Вот какой должна была быть моя жизнь, а я не понимал этого, когда еще обладал ею, считая обыденностью.
Впереди, скрытая деревьями, стояла моя старая пятиэтажка. Когда я скользнул взглядом по подъезду, маркеры доспеха вцепились в выходящего на улицу парня, в капюшоне поверх кепки и со спортивным рюкзаком за спиной. Я вначале не понял в чем дело и мысленно запросил разъяснений. Оказалось, сенсоры уловили в рюкзаке молодого человека крайне высокую концентрацию волуплекса. Датчики просветили парня насквозь, и показали в его рюкзаке сорок девять емкостей, по форме похожих на банки из-под гуталина.
В какое-то мгновение наши с ним глаза встретились, и парень едва заметно ухмыльнулся.
"Ах ты тварь!" — взорвался я.
Боль утраты всколыхнула мою душу, и я, не раздумывая, вскинул руку, отправив в парня импульс. Схлопнувшийся заряд оставил густое кровавое облако, оседающее на асфальт, и плевать мне было на огласившие двор крики малышей и бабушек. Я чувствовал удовольствие от мести, пусть и малое. Слыша лишь тяжелые удары сердца, я не обратил внимания даже не встревоженный голос доспеха:
"Угроза высшей категории! Немедленно покинуть зону!"
Маркеры разъехались в стороны, за границы видимости, выделяя передо мной одну сплошную красную область.
Сообщение в строке статуса гласило:
"Класс цели: голиаф. Угроза: 0.9"
"Чего-о?" — заторможено подумал я, поднимая голову.
Очерченная область охватывала все пять этажей дома в высоту. Внутри здания послышался треск стен и перекрытий. По двору прокатился тяжелый гулкий стон, от которого задрожали оконные стекла и заверещали сигнализации припаркованных машин.
Я неуверенно попятился назад, еще не до конца придя в себя.
Земля задрожала, по стенам дома с хрустом поползли глубокие трещины, посыпались лопающиеся стекла. Что происходит, я окончательно понял только тогда, когда здание с грохотом стало оседать, подняв волну пыли.
Поддерживая выделение цели, доспех надел на меня шлем, настойчиво требуя срочно уходить. Но я, как идиот, продолжал стоять. И едва муть рассеялась, передо мной предстала исполинская коричневая тварь в желтоватых пятнах. Ростом она превышала обрушившийся дом. Ее ороговевшее тело было настолько велико, что напоминало ожившую скалу с четырьмя уродливыми длинными руками и столькими же, относительно короткими, но мощными ногами. В центре ее круглой головы располагался всего один узкий змеиный глаз величиной с небольшой автомобиль. Когда он нацелился на меня, чудовище угрожающе наклонилось и, распахнув два вертикальных рта по обеим сторонам от глаза, взревело так, что деревья задрожали, как травинки под шквальным ветром, а на меня ураганом понесло всю пыль и камни.
"М-манать", — все, что пронеслось у меня в голове, перед тем как я все-таки додумался бежать.
Развернувшись на 180 градусов, я так резко сорвался с места, что поскользнулся и чуть не упал.
— Ну почему именно я?! — срывая голос, в отчаянии орал я на бегу. — Тебе че людей мало?! Иди на Кремль лучше!
Я чувствовал, как тяжелые удары заставляют землю подпрыгивать. Голиаф быстро нагонял.
Встречные прохожие при виде того, что за мной гонится, впадали в оцепенение. Кто-то начинал креститься, а кто-то сразу все бросал и начинал спасаться.
Наконец я вспомнил про связь.
— "Ас! Ас! Ты меня слышишь?!"
— "Почему ты самовольно покинул лабораторию?"
— "Не время для разбирательств! Ты не представляешь, что за мной гонится!"
— "Очень даже представляю. Где ты его только подцепил?"
— "У своего дома!"
— "Ты ведешь его к центру города. Поворачивай и уходи к окраинам".
— "Мне сейчас не до маневров!"
— "Будем через несколько минут".
— "Ты издеваешься?! Он меня растопчет через несколько секунд!"
Никого никуда уводить я не собирался, нужно было срочно решать, где спрятаться, и единственное место, которое пришло мне на ум — это ближайшая станция метро — Пионерская.
Прыжками преодолев лестницы и перемахнув через турникеты, я побежал по эскалатору, бесцеремонно расталкивая людей. Полицейские, погнавшиеся за мной, меня не волновали — я был в таком состоянии, что без колебаний убил бы их всех, если бы они попытались остановить меня.
К счастью, поезд только начинал отходить с платформы, и я успел разжать двери достаточно, чтобы проскочить внутрь. Зашедшись одышкой загнанного зверя, я окинул взглядом малочисленных пассажиров. По их лицам можно было сказать, что они немало мне удивлены.
За окнами понеслись стены тоннеля, и я немного успокоился. Что начнет делать эта гребаная тварь, меня не беспокоило. Главное, чтобы она делала это подальше от меня. Миротворцев все еще не было, и я решил, что они на меня обиделись, предоставив разбираться с неосом самому. О том, как вообще в теории это можно сделать, я не имел ни малейшего представления. Самым логичным казалось выбить единственный глаз чудовища, что сделать представлялось довольно просто, но получив у компьютера информацию о монстре, я передумал.
Его глаз закрывал прозрачный щиток такой твердости, что алмазное сверло сломалось бы об него как спичка. Четырехсот шестидесяти тонный вес неоса обеспечивался в основном за счет костяной брони, толщина которой на корпусе достигала почти двух метров. Все немногочисленные жизненно важные органы дублировались. Этот неос не был приспособлен к долговременному существованию, потому не имел пищеварительной системы. Голиафы являлись чем-то вроде солдат, они приходили, чтобы умирать в бою.
Когда голос в динамиках сообщил, что следующая станция — Фили, я решил сходить. Неподалеку от нее находился район Москва-Сити, где я провел последние пару недель. Теперь ведь у меня не оставалось дома. Все места, где я жил, были уничтожены. Лаборатория Миротворцев? Она больше походила на подводную лодку, чем на дом. Совершенно неуютное место.
На платформе меня не встречали ни полиция, ни паника, так что я спокойно встал на эскалатор и доехал до выхода. Оказавшись на свежем воздухе, первым делом глубоко вздохнул. Издалека послышались сумбурные гудки клаксонов и истерические крики, что являлось нехорошим признаком.
Набравшись смелости обернуться, я увидел подтверждение худших опасений. Снося на поворотах углы зданий, в мою сторону по улице несся разъяренный гигант. Попадавшиеся ему под ноги машины, или как мячики разлетались в стороны, или взрывались, будучи раздавленными.
"Обожаю эту работу", — обреченно подумал я.
— Ну, ты устроил! — усмехнулся рядом Ас.
— Вы?! — оглянулся я, испытывая смешанные чувства. Около меня стояла вся команда в полном составе, не было только дядюшки Сета. — Почему так долго?
— Вал долго собирался. По частям, — улыбнулся Ас.
— Рад, что вы пришли.
— Давно не встречал такой образины, — прищурил Вал один глаз. — Как поступим?
Бегло осмотрев окрестности, Ас скомандовал: "К реке!", и мы устремились по железнодорожным путям к Белорусскому мосту.
Сзади докатился зычный рев и быстро приближающийся стук.
— Шевелите батонами! — заорал Дилм, вырываясь вперед.
— Поднажмем! — согласился Вал.
Дружно ускорившись, мы уже меньше чем через минуту добежали до Москвы-реки.
— Что дальше? — торопливо окинул я взглядом водную гладь.
— Вон, — указал Ас на подплывающий к мосту вниз по течению речной трамвайчик, на котором с шумом отмечалась свадьба. — На воде будет меньше разрушений.
— Да вы шутите, — недоверчиво скуксился я, когда товарищи побежали по мосту, явно намереваясь прыгать. — Куда мы на этом уплывем?
План Аса не предвещал ничего хорошего, но ничего лучше я предложить не мог. Прыжок на палубу корабля оказался не сложным, а вот разогнать пассажиров оказалось труднее.
— Всем покинуть борт корабля! — нарочито тревожно закричал Ас.
По полетевшим в него матерным конструкциям и пустым бутылкам из-под алкоголя стало ясно, что придется приложить силу. Чредой пинков Вал отправил за борт всех представителей мужского пола, а зашагавшее по мосту чудовище, огромная тень которого упала на трамвайчик, заставило с визгами последовать за ними всех дам.
— Начинаем, — запрыгнул Ас на верхнюю палубу и побежал в капитанскую рубку. Его примеру последовали все остальные.
— Что вы делаете? — не понял я, оставшись внизу по правому борту.
Голиаф рухнул в воду всего в дюжине метров от нашей посудины, подкинув ее на волнах. Теряя равновесие, я схватился за бортик и, видя, как неос, стоя всего лишь по бедра в воде, выпрямляется, нависая над нами, приготовился к тому, что он одним ударом расплющит это корыто вместе с нами.
Но неожиданно еле булькающий гребной винт трамвайчика с воем взметнул фонтан воды, и судно резко ускорилось, словно ракета. Не ожидав такой тяги, я оторвался и покатился по палубе, остановившись только ударом о задний борт прямо перед ревущей стеной воды, выбрасываемой из-под кормы.
Стремительно удаляющийся голиаф не собирался сдаваться. Грязные воды реки непостижимым образом подхватили его, и понесли за нами на громадной, подобной цунами волне.
"Да что ж это такое?!" — панически подумал я.
Изловчившись, я сумел подняться на ноги. Сильно накренившаяся палуба зубодробительно вибрировала, что вкупе с ревом двигателя и слепящей стеной брызг, создавало совершенно неповторимое ощущение сопричастности к владению неукротимой мощью. Мертвой хваткой держась за бортик, я зашагал к остальным, борясь со свистящим ветром.
К тому моменту, как я поднялся по лестнице на верхнюю палубу, мы уже проплывали под Дорогомиловским мостом, и мне открылась футуристическая панорама сверкающих на солнце небоскребов Москва-Сити. Верхний этаж той башни, где недавно находился наш офис, облепили строительные леса. Клерки, наверное, побросали работу и прильнули к окнам с мобильными телефонами, чтобы заснять речной трамвайчик, несущийся со скоростью спортивной яхты и преследуемый циклопическим монстром. Такое не каждый день увидишь.
— Что происходит? — сквозь гул крикнул я неподвижно стоящим в рубке товарищам, хватаясь за мокрые от брызг сиденья.
— Включи спектровизор! — посоветовал Ас.
Они что-то делали с кораблем. Каждый винтик, вся его структура расходилась множественными полупрозрачными волнами, будто какая-то галлюцинация. Доспех на вопрос о природе этого явления ответил, что транскинетическое поле укрепляет конструкцию плавательного средства и увеличивает мощность его двигателя, что, в общем, и так было понятно.
Но, несмотря на нашу скорость, голиаф стремительно приближался. Несущая его волна разливалась на берега, ломая прибрежные деревья и смывая не успевших отбежать пешеходов.
— Возьми управление! — Ас передал штурвал Неману, а сам вместе с Дилмом и Валом побежал ко мне, ловко удерживая равновесие. — Придется отбиваться! — сурово посмотрел он на неоса. — Нельзя дать ему потопить судно до того, как мы окажемся за пределами города! Пульсары в прямой режим, максимальная мощность, минимальный радиус, детонация по касанию!
— Куда стрелять-то? — решил уточнить я. — Он непробиваем!
— Неважно куда! Главное сосредотачивать его внимание на нас!
Вскинув руки, мы покрыли чудовище прицельным огнем, испещряя воронками его волну. Ему это не могло понравиться, и оно одним рывком достигло трамвайчика, размахнувшись правой верхней лапой. В этот раз я успел среагировать вместе со всеми, и отпрыгнул назад. Титанический удар со скрежетом сломал крышу перед нами точно картонную и, продавив корму, еще больше задрал нос корабля. Я едва успел схватиться за сиденье, чтобы не улететь. К счастью, лапа голиафа соскользнула, и судно вернулось в прежнее положение.
