— Чего надо? — спросил один из красномундирных. — Не спится?
— Наш зверь заболел, — ответила Илорэль и протянула карточки пропусков. — Вот, доктора привела.
— Ночью? А до завтра не терпит?
Девушка качнула головой.
— Я и сама спать хочу, но Коронер строго наказал: если хищник отбросит копыта, больше мы в боях участвовать не сможем. В изолятор зверя отдавать уже некогда — схватка утром.
— Печальная история, — охранник приложил палец к сканеру. — Но если Коронер в здравии тварюги заинтересован, тогда проходите.
Андрей первым вошел в ворота, Илорэль следом. Миновав систему 'Допуск', они вошли на территорию 'отстойника'. Вторую охрану прошли еще быстрее — тщательно проверять тех, кто уже прошел проверку ленивые служаки смысла не видели.
В самом 'зверинце' Клетки не освещались, горели лишь небольшие лампы в стене, а ближе к центру 'отстойника' тьма становилась абсолютной. Тем не менее свою клетку Андрей нашел быстро. Навор их уже ждал, облокотясь на секиру.
— Меняйтесь, — скомандовал он и подошел к замку.
Семенов снял нелепую одежду, натянул на себя красный защитный комбинезон и посмотрел на псевдометаморфа. Бедняга так ослаб, что едва сумел подняться. Илорэль помогла ему выйти и натянула на него зеленые штаны и полосатую рубаху. Лицо закрыла полями сомбреро.
Андрей вздохнул и шагнул к клетке.
— Подожди! — Илорэль оставила пленника и подошла к землянину. — Понимаю, не подходящее время, но...
Она встала на цыпочки и потянулась к нему. Андрей обнял девушку и приник к ее губам.
— Надеюсь, ты не прощаешься со мной? — спросил он, когда понял, что еще немного, и он не сможет остановиться.
— Не прощаюсь, — пообещала девушка. — Наоборот. Все только начинается.
Илорэль взяла псевдометаморфа под руку и повела к выходу.
Андрей, не раздумывая, вошел в клетку. Лязгнул замок, и Семенов остался в одиночестве.
* * *
Ночью Андрею снились чудовища. Большие мохнатые твари с узкими вытянутыми мордами протягивали к нему лапы, а он отбивался от них дубинкой, которая так и норовила выскользнуть из рук. Монстры наступали, выдыхая ядовитый газ, который окутывал Семенова, как пар в натопленной бане. Дубинка становилась все тяжелее и тяжелее, мышцы рук напрягались и молили об отдыхе, а трубочки ртов уже практически дотянулись до кожи...
Андрей подскочил — в его ногу вонзилось жало и выпустило из себя мощный электрический разряд.
— Ты там жив или как?
Человек прижался к дальней стене клетки и непонимающе уставился на монстра. За решеткой стояло многорукое существо с слоновьей головой и голубой кожей, одетое в цветные тряпки. В одной из рук оно держало длинный острый металлический прут, которым и ткнуло пленника.
Андрей вытер еще чуть дрожащей ладонью лоб. Он спал так крепко, что не заметил, как клетка начала движение и привезла его к 'Ганеше' — существу, отвечавшему за перемещение хищника из 'отстойника' на арену.
— Жив, — голос 'слона' звучал ровно. — Выходи.
За два тура Андрей запомнил процедуру. Как только он выйдет из клетки, его тело окажется парализованным, затем живой раствор цемента на полу отнесет его к двери и из воздуха материализуются силовая полусфера, прутья которой находятся под напряжением.
'Ганеша' открыл замок и отступил, предупреждающе выставив перед собой оружие.
— Я не собираюсь на тебя нападать, — успокоил Андрей слоноподобного и направился к двери, ведущей на арену. — Это портал? Его уже настроили на нужное место?
— Ты добровольно идешь на смерть? — удивилось существо.
— Добровольно, — подтвердил Семенов. — Но не на смерть.
— Надеешься на победу? А ты знаешь, с кем тебе придется сражаться? С дикстрой с Лимбо!
— С победительницей двух боев. Мне объяснили.
— Видимо недостаточно хорошо объяснили, раз ты такой спокойный, — произнес 'Ганеша'. — У дикстр особое оружие. Они продуцируют сигналы, действующие на мозг соперника парализующе, и насылают кошмары. Пока жертва лежит в отключке, они доползают и перегрызают горло.
— Их сигналы на всех действуют одинаково?
— Не на всех, — качнуло головой многорукое существо. — На девяносто девять процентов существ вселенной. Ты, к сожалению, не входишь в число счастливчиков. Один процент относится к существам, чей мозг не вырабатывает электрические сигналы, а действует через давление особых жидкостей. Люди, как я слышал, к таковым не относятся.
Андрей коротко кивнул, принимая предостережение 'Ганеши' к сведению, и спросил:
— Мне дадут оружие?
— Дадут.
Слоноподобный подошел к пульту и нажал несколько кнопок. Вокруг землянина материализовалась голубая полусфера.
— Мера предосторожности, — почти извиняясь, пояснил 'Ганеша'. Он бросил на пол нож и толкнул его Семенову.
Андрей поднял оружие, лезвие которого не превышало размерами ладонь, и хмыкнул.
'Мирный космос' заботится о тебе не слишком-то хорошо, — заметил Аналитик. — Но с другой стороны эта организация не всесильна. Если О'рдрин поставил на твой проигрыш, то же мог сделать и Коронер, и в его интересах вообще не давать тебе оружия, поэтому нужно быть благодарным даже за нож'.
— Слабое оружие, согласен, — вздохнул 'Ганеша', — но и оно сгодится, если сумеешь блокировать сигналы мозга дикстры. Универсального рецепта не существует, но ты должен сосредоточиться на настоящем, на ощущениях тела, чтобы не провалиться в пропасть кошмаров, которые станет насылать на тебя дикстра. Неразумные сделать подобное не могут, но у тебя есть шанс. Сделай якорь в настоящем и держись.
— Спасибо.
Андрей не ожидал от слоноподобного сочувствия и приятно удивился. Он обязательно посоветует Илорэль завербовать 'Ганешу'. Если выживет.
Многорукий помолчал, а потом нажал кнопку на пульте.
— Будь готов ко всему. И... удачи тебе.
Голубая полусфера загудела, дверь открылась, и живой бетон вывез человека на арену.
* * *
На сей раз арена оказалась пустой площадкой, засыпанной толстым слоем песка, а вместо прозрачного колпака поле боя накрывал колпак из металлической сетки с такими мелкими ячейками, что сквозь них нельзя просунуть даже спичку. Зрителей видно не было, лишь вездесущие жуки-камеры летали по арене, передавая изображения на экраны по ту сторону металлического сита.
Дикстру Семенов заметил сразу, и застыл, не в силах поверить глазам.
Больше всего монстр походил на ребенка. На маленького, двух— или трехлетнего пацана. Розовые ножки, ручки, светлые волосики на голове и большущие наивные голубые глаза с длинными ресницами принадлежали самому очаровательному ребенку планеты. Голенький карапуз сидел на песке и лепил куличики.
'Это шутка такая? — спросил Аналитик. — Мальчика нужно снимать для обложек журналов 'Я и мой малыш', 'Милашка' и 'Ребенок месяца', но не выпускать на арену и не объявлять хищником-убийцей'.
Андрей ущипнул запястье, пытаясь отогнать видение, но малыш не исчез. Он обернулся к человеку и несколько секунд смотрел на него снизу вверх. А потом чмокнул пухлыми губками.
Семенов моргнул. На мгновение ему показалось, что рот ребенка приоткрылся, и оттуда высунулся длинный раздвоенный язык. Андрей сглотнул, наваждение пропало, зато закружилась голова. Он сделал шаг назад и почувствовал спиной сетчатую стену, оперся о нее, чтобы не упасть, и на мгновение закрыл глаза.
А когда открыл, увидел перед собой не песок арены с играющим ребенком, а приборную панель кабины 'Боинга-747'.
* * *
— Задремал?
Андрей повернул голову. В кресле второго пилота сидел улыбающийся мужчина лет сорока пяти с пышными пшеничного цвета усами и начинающей седеть соломенной шевелюрой. Под форменной рубашкой угадывались широкие плечи и сильный мускулистый торс, наушники с микрофоном лежали на коленях.
— Не возражаешь, если я отлучусь? — спросил он.
— Конечно, — едва соображая, что происходит, ответил Семенов.
Второй пилот расстегнул ремни безопасности и поднялся с кресла.
— Я, наверное, надолго. Желудок взбунтовался, — извиняющимся тоном произнес он.
Как только за мужчиной закрылась дверь, Семенов снова ущипнул запястье и едва не вскрикнул, но кабина пилотов никуда не исчезла.
Андрей посмотрел на приборную доску. Полет проходил нормально. Судя по датчикам, они шли на автопилоте, и до места назначения оставалось около двух часов. Двигатели размеренно гудели, за окном была непроглядная ночь, дворники работали на полную мощность — снаружи стекло заливала сплошная вода. Тучи закрыли и небо, и землю, 'Боинг' летел в чернильной пустоте.
В голове Семенова царила сумятица. Он видел второго пилота раньше. Это Берестов Владислав Олегович — опытный летчик, который преподавал у него несколько предметов. Берестов был героем — однажды он умудрился посадить самолет без гидравлики и спас жизни ста восьмидесяти человек. О его подвиге целую неделю вещали СМИ, а в районной администрации решили повесить памятную доску на доме, где он живет.
Андрей изо всех сил зажмурился и затряс головой, пытаясь прогнать наваждение. Дикстра наслала на него странное видение, которое Семенов никак не мог объяснить. Ничего страшного не происходило.
Кабина самолета никуда не исчезла, Андрей все также видел стрелки приборов, светящийся зеленым экран бортового компьютера, датчики, тумблеры, переключатели, слышал мерное гудение двигателей...
— Не хочешь перекусить?
В кабину заглянула стюардесса. Увидев пустое кресло, она улыбнулась и игриво поправила темную прядку.
— Владислав Олегович отлучился... я у него позже спрошу.
Стюардессу звали Марией. Машей. Они познакомились в одной из авиакомпаний, куда Андрей пытался устроиться на работу миллион жизней назад.
— Спасибо, Маша, я не голоден.
Ощущения были странными. Андрей видел перед собой девушку, знал, что она всего лишь галлюцинация, но общался с ней, как с настоящей.
— Может, все-таки принести тебе кофе? — переспросила стюардесса.
Семенов натянуто улыбнулся и кивнул, отпуская ситуацию. Будь, что будет.
Маша удалилась, а самолет неожиданно тряхнуло. Андрей бросил взгляд на экран с интерактивной метеокартой и увидел впереди по курсу обширный грозовой фронт. Он включил в салоне надпись 'Пристегните ремни' и настроился на громкую связь.
— Уважаемые пассажиры, с вами говорит капитан корабля. Пристегните, пожалуйста, ремни безопасности. Самолет приближается к зоне сильной турбулентности. Просим прощения за временные неудобства.
Все это Андрей проделал на автомате, и лишь после отключения связи услужливый мозг напомнил, что именно эти слова необходимо произносить в подобных ситуациях.
Самолет снова тряхнуло. Семенов взялся за штурвал, и автопилот тотчас отключился. Андрей мог направить самолет в обход грозового фронта, а мог просто снизить высоту и выбраться из туч. Судя по карте, ситуация не настолько серьезная, для отклонения от курса, поэтому Андрей повел самолет вниз.
Небо за окном осветилось белым, ударил гром. Семенов вздрогнул, и услышал, как за спиной щелкнул замок двери. По правилам безопасности кабина пилотов должна закрываться за замок, чтобы в нее не могли проникнуть террористы или захватчики. Владислав Олегович строго следовал правилам.
— Снижаю высоту, — сообщил Андрей, и очередной раскат заглушил его слова.
— Правильно. Хорошее время, — одобрил второй пилот, но садиться в кресло почему-то не спешил. — Все подумают, турбулентность виновата.
— В смысле?
Семенов резко обернулся, и на голову ему обрушился мощный удар.
* * *
Андрей очнулся от истеричных криков, долетающих в кабину пилотов из салона. Он висел на ремнях, завалившись на бок, самолет сильно накренился вперед.
Владислав Олегович сидел в кресле второго пилота, также пристегнутый ремнями, и вызывал ближайший аэропорт:
— Мы падаем! — кричал он. — Не могу выровнять! Теряю сознание!
Семенов дотронулся до затылка, и в голову словно вонзили кинжал. Пальцы окрасились красным, перед глазами разорвался бело-желтый фейерверк. Андрей зажмурился, а когда открыл глаза, посмотрел на альтиметр. Цифры с бешеной скоростью крутились, наглядно демонстрируя потерю высоты. Авиагоризонт показывал сильный крен, граница неба исчезла с прибора — самолет летел к земле под большим углом.
— Очнулся, — Берестов отключил связь, — за штурвал можешь не хвататься, я переключил управление на себя.
Андрей отстегнул ремень и вывалился из кресла.
— Зачем вы это сделали? — спросил он.
— Жизнь — дерьмо! — ухмыльнулся второй пилот.
За окном громыхнуло, на мгновение заглушив испуганные крики пассажиров. Андрей пополз к висящему на ремнях Берестову. Одной рукой он схватился за кресло, но самолет снова тряхнуло, и Андрей отлетел в дальний угол.
— Зачем убивать столько людей?! — выкрикнул он. — Что ты сделал?!
— То, что считал правильным. Мы разобьемся, и моя семья получит хорошую страховку. А жизнь все равно кончена. У меня рак. Неоперабельный.
Семенов поднялся, вцепившись в спинку кресла, и замахнулся. Берестов подставил руку. Андрей навалился на второго пилота боком, схватился за штурвал и потянул на себя. До земли оставалось чуть меньше трех километров.
— Брось штурвал!
Владислав Олегович оттолкнул Андрея, и тот отлетел в угол. Голова кружилась.
— У тебя ничего не выйдет! — крикнул Семенов, но мозг тут же нарисовал красочную картинку: пышные похороны, минуту молчания в честь погибших и суд... над тем, чья халатность привела к этой трагедии. Над Андреем. А Андрей не делал ошибок, просто не успел остановить самоубийцу.
— Выйдет! — рассмеялся Берестов. — Я повредил речевой самописец, а черные ящики не запишут ничего подозрительного, только как твой штурвал неожиданно направил самолет к земле!
Семенов нащупал крепления ремней второго пилота и отстегнул их. Берестов выпал из кресла прямо на противника, и они покатились по полу.
— Полтора километра! — выкрикнул Семенов. — Мы разобьемся!
Андрей собрал силы и ударил второго пилота в челюсть.
Хватка ослабла, Андрей попытался сесть за штурвал, но самоубийца держал его за ногу.
— Отпусти!
Семенов лягнулся, попал по чему-то мягкому, высвободился, рванулся к креслу.
На альтиметре как приговор застыла цифра семьсот.
Прибор вышел из строя, а может, эта цифра всплыла из учебника, потому что в этот момент Андрей понял: он опоздал.
Но Семенов все равно потянул штурвал на себя.
— Какая ирония! — захохотал Берестов, даже не пытаясь подняться. — Двадцать три года безупречной службы и такая неприятность: погибнуть из-за ошибки юного пилота! В этом рейсе ты капитан! Ответственность ляжет на тебя! Даже если выживешь. В чем я лично сомневаюсь.
'Выживу', — мелькнуло в голове Андрея.
В ушах шумело. Непроглядная ночь не освещалась ни одним фонарем, ни одной звездой, всюду только непроглядная чернота и громовые раскаты.
'Хорошо, что упадем далеко от жилых районов', — подумал Семенов.
— Встретимся в аду, приятель! — крикнул второй пилот.
