Начало 1941 года для иностранных кинозрителей советского кино ознаменовалось очередным разрывом шаблона. Институт истории АН СССР, конечно, не первый год исследовал ключевые периоды истории страны, но эти знания были достоянием специалистов. А до широкой аудитории кинозрителей яркие картины славных побед русского оружия, добрались лишь недавно. Два года назад эмигрантская пресса гудела растревоженная фильмом Эйзенштейна 'Александр Невский'. Теперь же режиссёры Всеволод Пудовкин и Михаил Доллер выпустили во всесоюзный прокат фильм 'Суворов'. С экрана на зрителя глядел, вместо аристократа и 'эксплуататора трудящихся масс', настоящий военный профессионал, чуждый унижения нижестоящих командир и воспитатель. Военный вождь, добившийся не просто палочной дисциплины, но сознательного подчинения солдат, идущих за своим фельдмаршалом, в силу взаимного уважения и патриотизма. И хотя сценарий фильма тщательно акцентировал классовые проблемы Царской России (да и самого царя Павла I показывал в неприглядном виде), но положительный экранный образ русского фельдмаршала и генералиссимуса, явным образом свидетельствовал — идеология великой страны всерьез обратилась к исторической памяти предков. Даже Сталин (называемый в эмигрантской среде не иначе, как 'красный антихрист') не поскупился на похвалы кинематографистам, а стало быть, это было нечто большее, чем просто случайность. Переведенная на французский и английский кинокартина, вместе с оригинальным русским вариантом, была тут же закуплена штабом Добровольческой Армии. Прокат ленты во Франции, произвел там подлинный фурор. Эмигрантские газеты хоть и критиковали очередной 'большевистский шедеврик' за эпизодическое безбожие и глумление в кадре над фигурой императора Павла, но в целом, положительно отметили новые веяния в Советской России. К тому же, весенним половодьем растекались слухи о том, что в РККА скоро введут погоны, преданные анафеме и забвению еще во времена Февральской Революции 1917. Ну, а когда в мае 1941 случился громкий международный скандал с бесчеловечными преступлениями немцев, и нежданным судом над военными преступниками, то среди эмигрантов случился новый раскол. Часть членов РОВС, незамедлительно вступила в 'Добровольческую Армию', воюющую на Западном фронте. Другие, отказались верить 'очередной большевистской пропаганде'.

Генерал Петр Николаевич Краснов ненавидел 'Советы' всеми фибрами души, и уже не первый месяц вербовал сторонников в 'Легион освобождения России', который вместе с немцами должен был свергнуть 'большевистское иго'. В романе 'Ложь', написанном Красновым полтора года назад, он восторгался Гитлером, и клеймил мировое еврейство, замышляющее уничтожить многие миллионы жителей Европы в грядущей войне. Кстати, во Франции роман не без трудностей был издан, и получил известность. Изобилующее восторгами 'поклонника фюрера' произведение очередной раз напомнило бывшим соратникам Краснова по 'белому делу' шалости Войска Донского, обеспечившие ему снабжение кайзеровскими войсками в начальный период Гражданской Войны. Ведь именно из-за той 'пылкой дружбы с германским супостатом' в 1919 Краснову пришлось подать в отставку из Белой Армии. Краснов уже тогда стал 'белой вороной' в среде русского офицерства, а теперь, на втором году очередной мировой бойни, многие сотни русских офицеров смотрели на вещи еще более осознанно и прагматично. Для тех, кто решил сражаться за свободу европейских народов в новой Добровольческой Армии ('Сражающейся Европы'), Краснов окончательно перестал быть своим. Германский коллаборационизм бывшего атамана Всевеликого войска Донского воспринимался ими не иначе, как предательством. Ведь при всей его антикоммунистической риторике, Гитлер строил вполне полицейское государство, а сам был пусть и странным, но 'социалистом с языческой идеологией', а не монархистом или христианским консерватором. В общем, в головах многих людей все смешалось. С кем тут быть заодно? То ли с поддержанными Сталиным европейскими добровольцами, то ли с борющимися против Сталина националистами всех мастей. Но вскоре многим стало понятно. После показанных в кино и на фотовыставках ярких и ужасных картин злодейского убиения в 'лагерях смерти' тысяч людей (в том числе и русских добровольцев, попавших в германский плен), в воюющих странах Альянса, всех сторонников Гитлера теперь почти наверняка ждала виселица или длительное тюремное заключение. Из старых соратников Краснова, готовящих 'великий освободительный поход', с ним вместе остались единицы, а сам он в очередной раз стал изгоем в эмигрантском обществе.

Впрочем, сам Петр Николаевич был человеком упорным и упрямым, и считая все фильмы и альбомы об убийствах в третьем рейхе фальшивками, плюнул на этих 'чистоплюев' и пошел служить в германский добровольческий 'Корпус Святого Креста', сформированный при СС еще в самом конце прошлого 1940-го года. Соединение с самого начала отличалось от обычных дивизий Вермахта и СС, но не было престижным, из-за чего и славилось нехваткой командных кадров. С марта нынешнего года этим корпусом командовал, недавно произведенный в группенфюреры, Герберт Отто Гилле. Блестящий оратор и профессиональный военный Краснов быстро смог расположить к себе 44-летнего генерала СС и ветерана Великой Войны, получив в корпусе должность заместителя начальника штаба. И тут же отбыл в Югославию для вербовки хорватских националистов. Личный состав корпуса пополнялся националистическими активистами из разных стран, а также зарубежными этническими немцами и дезертировавшими из армий Альянса сочувствующими идеям национал-социализма и фашизма. И кого там только не было. Имелась целая дивизия укомплектованная в основном поляками, чехами, русинами, украинцами и разными 'славянскими фольксдойче'. Польским полком в ней командовал бывший кавалерийский подполковник Войска Польского Антоний Шацкий, адъютантом у него был агент гестапо и бывший польский поручник Губерт Юра. А некий Леон Тадеуш Козловский — бывший профессор археологии и премьер-министр Польши в 34-35 годах, был в штабе дивизии в должности комиссара по снабжению. Эту фигуру немцы готовили в руководители новой польской гражданской администрации на захваченных землях.

В состав другой дивизии массово принимали жителей Северной Европы: датчан, голландцев, шведов, норвежцев и финнов. Третья дивизия до дивизионного состава не дотягивала, и состояла в основном из жителей западных германских провинций, из эльзасцев, лотарингцев, а также из французов, бельгийцев, и прочих швейцарцев. Их не стоило использовать на Западе из-за опасений дезертирства. С вооружением в рейхе становилось все хуже и хуже из-за диверсий на транспорте, частых бомбардировок объектов промышленности и нехватки рабочей силы на военных заводах. Планы по вывозу рабочей силы в рейх во многом оказались сорваны польским восстанием в 1940-м, и поэтому в значительной степени выполнялись теперь за счет депортации чехов в Баварию и Австрию. Но оружия на фронтах все равно не хватало. Именно поэтому, вооружением большинства частей нового корпуса СС стали французские и бельгийские винтовки пулеметы и пушки, захваченные на Западе. Даже автомашины и легкие танки в корпусе были трофейными, да и было их немного. Снабжался КСК, как соединение второй линии по остаточному принципу. Именно из-за нехватки брони, вместо формирования 5-й и 6-й танковых дивизий СС, Гитлер решил создать из этого разноязыкого сброда мощный пехотный корпус войск СС для операций, как во второй линии на фронте, так и в тылах противника. Последнее требовало специальной подготовки, для чего, к корпусу на некоторое время прикомандировывались специальные батальоны 'Бранденбург' и 'Нахтигаль'. Оба были созданы для будущего нападения на СССР, последний недавно сформирован на базе учебного украинского батальона, подчиненного 'Абверу', и вынужденно переориентированного для действий в Польше. Поскольку апрельское наступление Восточного фронта не достигло поставленных целей, командование сменило тактику. В этот раз ставка была сделана на внезапное 'полуокружение' польских мятежных территорий со стороны границ СССР. Причем, частям 'Бранденбург' и 'Нахтигаль' была поставлена задача посеять панику в тылах Войска Польского посредством компрометации нейтралитета РККА. Переодетые в форму бойцов и командиров Красной армии и НКВД, диверсанты должны были перерезать тыловые коммуникации и распространить повсеместно слух, что Сталин договорился с Гитлером на совместное нападение. Целью дезинформации был подрыв боевого духа жолнежей и офицеров Войска и обеспечение беспрепятственного прохода основных соединений корпуса сквозь тыловые и пограничные с СССР части 'Сражающейся Польши'. Новый оперативный план назвали 'Ундина'.

* * *

Благодаря беспрецедентным усилиям советской разведки в Германии, копия плана 'Ундина' была оперативно доставлена в Москву уже спустя декаду после остановки контрнаступления Войска Польского и перехода 'Сражающейся Польши' к обороне на новых рубежах. Руководство СССР и ранее задумывалось о 'договороспособности Третьего рейха' в связи с выявленным размещением в 1940 году германских войск в Румынии и другими мелкими нарушениями статьи 3 советско-германского пакта (о консультациях). Понимая, что Гитлер в любой момент может разорвать соглашения, Сталин хотел лишь оттянуть сам этот момент на как можно более позднее время. Но узнав цели нового оперативного плана майского наступления Вермахта и методы их достижения, Вождь решил, что прежнее выжидание может дорого обойтись СССР. Фактически, действия немцев могли привести к разрыву всех отношений с нейтральными странами Запада, и началу войны против западного Альянса вместе с Германией. То есть Гитлер явным образом втягивал Советский Союз в войну на своей стороне, да еще и компрометировал потенциального союзника. После третьего заседания Международного трибунала на Шпицбергене, на котором Сталин появился лично, вопрос о дальнейшем нейтралитете был поставлен перед политическим руководством страны. Совещание в Кремле было посвящено одному вопросу — может ли СССР продолжать свою политику нейтралитета, зная какую роль ему готовит Германский рейх? Первым отвечать на острые вопросы пришлось новому руководителю ГУ Госбезопасности Меркулову.

— Товарищ Меркулов, а не может ли весь этот план 'Ундина' быть глубокой провокацией британцев и французов?

— Наши коллеги из Разведуправления РККА смогли по независимым каналам проверить сведения наших зарубежных агентов. План настоящий, составлен в марте и изменен в связи с последними неудачами германских войск в апреле...

— Продолжайте.

— Последние сомнения у нас отпали, когда поступили достоверные сведения о начале переброски германских и венгерских войск в Словакию. Если бы план был инспирирован островитянами, то все выглядело бы совершенно иначе. В плане бы имелись сведения о планируемом нападении на наши границы. А в нынешнем виде план 'Ундина' не способен втянуть СССР в войну с Германией. Рассорить нас с поляками и Альянсом да может, а вот стравить нас с немцами, скорее нет. Можно было бы даже предположить, что сами немцы, зная о наших контактах с генералом Берлингом и переговорах в Ленинграде, подкинули нам дезинформацию, чтобы ослабить поляков на западном и южном участках их обороны, и нанести сильные удары именно там...

— Но вы в это не верите?

— Нет, товарищ Сталин! Наши агенты в Абвере и СД сами участвуют в процессах подготовки германской провокации. Получено детальное описание поставленных диверсантам Берлином боевых и дезинформационных задач. Еще за день до наступления, их уже должны выбросить с парашютом в приграничных с СССР польских районах, где на путях снабжения должны начаться массовые диверсии и террор мирного населения. Причем, нам известно, что эти части специально создавались для войны с нами, но лишь вынужденно применяются в Польше.

— Вот, значит, как? А как же немцы потом докажут, что это мы, а не они ударили Польшу в спину?

— Во-первых — это оснащение нашей формой и трофейным советским оружием, выкупленным у битых нами японцев и финнов. Правда, часть личного состава будет в польской форме. Во-вторых, у группенфюрера Гилле в его 'Корпусе Святого Креста' много бывших беляков, отлично владеющих русским языком. Атаман Краснов у него даже в штабе служит. Ну, и в-третьих — во всех диверсионных группах из 'Бранденбург' и 'Нахтигаль' есть кинооператоры и фотографы, включенные в них для создания пропагандистских материалов.

— Скажите, а советские агенты смогли бы сразу после выброски перехватить управление националистическими украинскими и русскими диверсионными группами?

— Это невыполнимо, товарищ Сталин. Максимум на что можно рассчитывать, так это на уничтожение командира группы и радиста, с последующим побегом агента и его сдачей в плен полякам.

— М-да. Этого недостаточно! Что скажут наши дипломаты?

Нарком иностранных дел Вячеслав Михайлович Молотов поправил очки, и задумчиво постучал своим 'Паркером' по столу. При любом принятом решения нейтралитет СССР заканчивался и ошибиться тут было нельзя.

— Наркомат Иностранных Дел СССР, считает опасность потери репутации серьезной. После этого будут забыты и станут не столь яркими для мирового сообщества зверства немцев в Польше, описанные в материалах 'Шпицбергенского процесса'. Если немцы начнут порочить СССР и делать из него 'Предателя Польши', то против нас будут настроены не только сами поляки, но и французы с британцами и американцы. Это стало бы серьезным ударом по дипломатическим усилиям нашей страны.

— К каким последствиям это может привести?

— Первое и самое быстрое последствие — разрыв переговоров, идущих сейчас с правительством Польши в Ленинграде. Второе — восстановление практически забытых франко-британских планов бомбардировки нефтеносных районов Кавказа. Третье — очередное 'моральное эмбарго' со стороны Соединенных Штатов, вплоть до запрета советским торговым судам и военным кораблям заходить в порты...

— Пожалуй, хватит и уже перечисленного. Что мы можем и успеваем предпринять? Товарищ Шапошников?

— Товарищ Сталин, товарищи. Мы, конечно, предупредим штаб Войска Польского, но этот шаг главную проблему не решит. Если пропагандистские кинопленки и фотографии будут быстро преданы огласке с соответствующими комментариями, то СССР останется совсем без союзников. В этом случае вполне возможным становится крайне неудачное для нас развитие ситуации, вплоть до вступления в войну с Польшей официальных Венгрии и Словакии. Сейчас они фиктивно формируют свои добровольческие части, но могут ведь пустить во втором эшелоне за немцами и свои регулярные армии, чего пока делать не собираются.

— Причем все это они сделают под лозунгами 'спасения несчастной Польши от большевиков'! А там и Гитлер с Геббельсом о том же заголосят!

— Все это вполне вероятно, товарищ Мехлис. От фашистов еще и не того можно ожидать. И в этом случае, нынешнее прогнозирование дальнейшего развития европейской войны становится просто бессмысленным. Ведь все может сильно поменяться буквально за недели. К тому же разведка уже озвучила немецкие планы организации националистами волнений в присоединенных к СССР районах западной Украины, для отвлечения сил РККА от польской границы.