Я кланяюсь, по традиции говорю несколько ничего не значащих фраз и прохожу вглубь банкетного зала с множеством девушек в вечерних нарядах. "Просто какой-то гарем Пак Чжин Гука! Знала бы, не за какие коврижки не вступила бы в этот клуб!", — досадую я мысленно, лавируя между столами, на которых расставлены таблички с именами.
"Всё чин по чину!", — подмечает иронично внутренний голос. "Не хило кто-то сегодня потратился ради антуража для приёма новичков в студенческий клуб", — замечаю я в ответ, глядя на шикарные букеты роз, увенчивающие красиво сервированные столы на восемь персон. Попутно раскланиваюсь с девушками попавшими навстречу. Кто-то из них добродушно улыбается мне (союзницы), другие цедят слова приветствия сквозь зубы в попытке выдержать нейтралитет (недруги). "Поле сражения женских полков", — мысленно иронизирую я.
Нахожу табличку со своим именем и усаживаюсь за столик почему-то самый маленький в зале. С интересом разглядываю наряды других девушек. Заметно, что все старались выглядеть по последней моде, наряжаясь в пышные и облегающие, длинные в пол или неприлично короткие платья с глубокими декольте и/или открытой спиной.
"А ещё говорят, что в Корее носить платья с декольте не прилично!" — жалуюсь я внутреннему голосу на очередную выявленную ложь в описании нравов местного общества. Из любопытства пересчитываю присутствующих, вначале по головам, потом по местам за столами. Получилось около 260 человек. "Интересно здесь мы тоже в несколько заходов праздновать будем?" — задаюсь я вопросом. — Представляю, как толпа разряженных в пух и прах девиц, пошатываясь, шествует в ближайший норэбан, неся на руках в паланкине своего властелина. Незабываемое будет зрелище!"
Внезапно в зале гаснет свет, освещённой остаётся только сцена, на середину которой выходит Пак Чжин Гук и как глава клуба приветствует гостей. Он красноречиво рассказывает об истории создания клуба, подчёркивает насколько важно сейчас поддерживать и продвигать корейские национальные традиции.
К нему присоединяются три его спутницы. Девушки продолжают официальную часть мероприятия, говорят, сколько было участников клуба с момента его основания и каких успехов они добились. В завершении речи поздравляют новичков с вступлением и произносят первый тост за достойное пополнение легендарного клуба.
Девушки хлопают, радостно поднимают бокалы вина. Поздравляют друг друга. "О, сегодня начинают с благородных спиртных напитков! Можно растянуть на весь вечер один бокал", — радуюсь я мысленно, пригубив вина. "А вот как всё пойдёт дальше ещё большой вопрос!", — опускает меня с небес на землю внутренний голос.
Старшие клуба с довольным видом возвестили о выступлении группы современного танца из нашего университета. Загораются цветные огни, помощницы главы спускаются в зал, а на сцену выбегают 15-20 парней и со всех сторон обступают Пак Чжин Гука. "Посмотрим, как танцует Чжин Гук... С реакцией-то у него не очень", — скептически настроена я.
Зазвучала громкая музыка, парни ритмично склоняются, отступают, меняются местами — единый живой организм, движущийся плавно и резко, медленно и быстро и в целом — впечатляюще. Невероятно органично красиво и зрелищно. Хочется тоже оказаться на сцене и влиться в танец. На передний план выходит Сон У Ён и исполняет короткое экспрессивное соло. "Хитрый лис, ни словом не обмолвился о своём участии в вечеринке", — радуюсь я появлению друга.
Танец завершился, зал взрывается аплодисментами и одобрительными возгласами. И тут я замечаю, что за столиком рядом со мной, разместилась злонравная троица в полном составе, и при этом одно место осталось свободным. "Как я и предполагала, без подвоха не обошлось", — мысленно сожалею я. Девушки мне вежливо кланяются с приклеенной улыбкой светских львиц. "Видать нагоняй от Чжин Гука получили и присмирели", — заключил внутренний голос.
Ведущий вечера объявляет о выступлении популярной группы JARY и зал вновь вскипает возгласами и овациями. Гаснет свет и постепенно наступает тишина. Звучит вступительный проигрыш, цветные лучи выхватывают из темноты три гибкие фигуры. Девушки восхищённо вскрикивают. Ритм ускоряется, парни начинают танцевать и петь о поцелуях, ревности и первых разочарованиях в любви. Яркие, эпатажно одетые парни быстро передвигаются по сцене, в песне звучат их нежные, похожие на женские, голоса.
Парни получают много оваций благодарных слушательниц и покидают зал. На сцену выносят и устанавливают на специальные подставки синтезатор и два каягыма, настраивают высоту микрофонов. Ведущий рассказывает нам о девушке, которая приобрела известность, выкладывая на YouTube видеоролики со своей игрой на каягыме. Она создала уникальные аранжировки многих известных рок-хитов, сопровождая их современные ритмы звучанием каягыма.
Ведущий называет имя главной исполнительницы и на сцену выходят три девушки. Они кланяются и усаживаются за инструменты. Зрители замирают в ожидании. Современно ритмично и привычно заиграл синтезатор и почти сразу в мелодию органично вплелись звуки струн каягыма. Казалось воздух в зале затрепетал, наполняясь "озоном" живой музыки и пространство расширилось до масштабов вселенной. Прикрываю глаза, в стремлении как можно полнее прожить пленительные мгновенья, ведь в нашей жизни всё случается лишь единожды.
Девушки завершают своё чудесное выступление, кланяются и уходят со сцены. Им хлопают, но менее восторженно, чем парням, выступавшим до них. Обидно за девушек. Их исполнение было ничуть не хуже чем у группы.
Вновь танцевальный номер с участием Пак Чжин Гука и Сон У Ёна. Парни одеты в облегающие белые жилеты и шальвары — смотрится необычно и прикольно. Летают как птицы, комбинируя движения из балета с элементами хип-хопа и брейк-данса. Я пытаюсь запомнить понравившиеся танцевальные движения, делаю зарубку на память выучиться им у Сон У Ёна.
Объявляют выход группы JARY, активность среди зрительниц немедленно повышается, раздаются возгласы выражающую симпатию молодым исполнителям. Мастерское, зрелищное выступление трио, овации, слёзы и признания в любви благодарных фанаток. Над сценой загорается обычное освещение, появляется Пак Чжин Гук и объявляет об уникальной лотерее среди участниц клуба: три девушки получат возможность поужинать с поп-звёздами из группы JARY и затем вновь присоединиться к празднеству.
На сцену доставляют на тележке прозрачный барабан с шариками для лотереи. Чжин Гук поясняет, что в каждый шарик вложен листочек с именем и просит одного из певцов подойти и лично выбрать себе спутницу для ужина. Зрительницы замирают, певец улыбается растягивая момент, наконец вылавливает красный шар и называет имя. На фоне почти единодушного огорчённого вздоха раздаётся вопль радости, счастливица подскакивает с места, и, прикрывая лицо ладонями, спешит на сцену. Вскоре парочка исчезает за кулисами.
Почти то же самое происходит со вторым участником группы. Ему досталась эффектная брюнетка в красном платье. Парень, не скрывая радости, ушёл со сцены с ней под руку.
Звучат фанфары, бьют барабаны — торжественный момент, третий и последний певец пытает счастье. Судя по возгласам девушек, самый популярный участник группы. Он демонстративно долго выбирает, в итоге поднимает руку с белым шаром, раскрывает его и называет моё имя. Девушки в зале не скрывают разочарования. Я молчу, не желаю верить своим ушам. Слегка растерянный певец повторяет моё имя и просит подняться на сцену.
Я встаю и медленно иду к сцене: "Ну, что мне делать? Я ведь не фанатка и просто не знаю о чём с ним говорить весь вечер. Расспрашивать его о жизни и увлечениях не имеет смысла. С одной стороны, я могу в любое время прочитать о них в Интернете, а с другой, если и спрошу, он выдаст лишь официальную версию, утверждённую его агентством".
Пак Чжин Гук спускается по небольшой лестнице мне навстречу, чтобы помочь подняться на сцену. Не хочется его касаться, но послушно вкладываю руку в его протянутую ладонь. Ярко ощущаю тепло его руки. Он удерживает мою руку немного дольше, чем нужно, словно не желая отпускать. Чжин Гук улыбается, но в глазах кроется недовольство. Подводит к певцу, официально представляет нас друг другу, и мы скрываемся за кулисами.
Служащий отеля проводил нас во второй ресторан, расположенный на этом же этаже. Размещаемся в отдельной комнате, заказываем блюда и остаёмся наедине с необходимостью поддерживать светский разговор.
Я молчу, предоставляя возможность певцу первому начать разговор на интересующую его тему. Парень холодно посматривает на меня и осторожно выдаёт: — Мне кажется, я где-то вас видел, — на минуту задумывается, погрузившись в себя: — Вы рекламировали одежду из торгового центра "Лорис". Агасси фотомодель? — уточняет он, меняясь на глазах, снимая маску отстранённой вежливости.
— Да, фотосессию проводил фотограф Пак Дон Хён, — ответила я, пытаясь нащупать общую тему для разговора.
— Известный фотограф. Тоже с ним работал в самом начале своей карьеры...
Отужинав, я вернулась в зал, где всё ещё проходил банкет. Девушки по очереди поднимались с места и произносили пожелания клубу на следующий учебный год, повернувшись в сторону столика Пак Чжин Гука. По пути к своему столику спиной ощущала колкие взгляды ревнивых золотоискательниц. А Чжин Гук, приличная вредина, специально разместил меня за своим столом.
Подхожу к столику, снова раскланиваюсь со всеми, сажусь. Пак Чжин Гук незамедлительно делает знак официанту и тот подливает вина в мой бокал.
— Выпьем за процветание нашего клуба, — произносит тост Чжин Гук.
Беру бокал и отпиваю до половины.
— До дна! — требует глава клуба.
Подчиняюсь под пристальными взглядами пьяненьких помощниц главы. Участницы клуба ещё произносят пожелания, и опять приходится пить до дна. Наконец довольный Пак Чжин Гук поднимается с места и объявляет о завершении торжественной части вечера, причём все желающие могут продолжить праздновать в ночном клубе. Потом повернувшись ко мне лично приглашает поехать с ним в ночной клуб, при этом злорадно ухмыляясь.
Мы, маленькой компанией из пяти человек, выходим из отеля и усаживаемся в чёрный лимузин. Злонравная троица помощниц довольно переговаривается. Мне же неприятно, как будто я стала четвёртой женой властелина Пак Чжин Гука. Но терплю, раз обещала Сон У Ёну уладить проблемы с главой своего тонъари.
Сижу в уголочке и смотрю в окно на мелькающие огни ночного Сеула. Скоро станет совсем тепло, деревья зазеленеют, и расцветёт сакура. Из раздумий вырывает неприятное ощущение чужого взгляда. Автоматически ищу раздражитель — Пак Чжин Гук неприкрыто рассматривает меня. Делаю большие глаза — типа "Ну что тебе ещё?!". Он коварно лыбится в ответ. Девушки наперебой расспрашивают его — оппа то, оппа сё. Вникать в их разговоры совсем не хочется. Очевидно же, что они никогда не примут меня в свой круг. По правде говоря, я в этом абсолютно не нуждаюсь.
Лимузин притормаживает у ночного клуба с непритязательной вывеской. У дверей куча народа ждёт своей очереди на вход, проходя нудный и неприятный фейсконтроль. Тут же кучкуется охрана клуба на случай появления дебоширов.
Внутрь клуба мы проходим вне очереди. "Как же сам Пак Чжин Гук пожаловал — властелин клуба каягымисток", — внутренне иронизирую я, недовольная сложившейся ситуацией. Плетусь в самом конце: "четвёртая жена как никак", — прикалываюсь над собой. Парень на фейсконтроле широко улыбаясь, говорит комплимент: "Какая красотка!". Изображаю эгьё-смущение и радости парня нет предела. "Никогда мне их не понять — на что они ведутся!" — мысленно поражаюсь я.
Передо мной неожиданно возникает Пак Чжин Гук, берёт за руку, тянет в зал и разгневанно шипит: — Не флиртуй с кем попало!
"Опаньки!", — выдал потрясённо внутренний голос.
"Может охрана нравственности входит в обязанности главы клуба?" — предполагаю я.
"Сильно в этом сомневаюсь!" — заявляет скептически внутренний голос.
"Пора поговорить с парнем по душам, — решила я мысленно. — В прошлый раз слабо стукнула, видать не дошло..."
Проходим сквозь толпы танцующей молодёжи и поднимаемся по железной лестнице на второй этаж, где расположены диванчики со столиками. Некоторые из них уже оккупированы девушками из нашего тонъари. Пак Чжин Гук проходит к свободному, продвигается вдоль стола и садиться в центре диванчика спиной к стене. Я присаживаюсь рядом, так как мою руку парень отпускать явно не собирается. Дёргаю руку в очередной раз, и, наконец, обретаю свободу. Демонстративно потираю пострадавшую конечность другой рукой. К нашему столику спешит официант с подносом, споро выставляет закуску и спиртное. В этот раз будем пить "Баллантайнс" 12-летней выдержки — одна из самых дорогих марок шотландского виски. Корейцы его сильно уважают почему-то.
"Виски — не хухры-мухры, крепость 40%, лучше вообще не пей", — предупреждает обеспокоенно внутренний голос.
Официант наливает нам виски. Чжин Гук приподнимает стакан, с удовольствием произносит "One-shot", знак официанту и снова "One-shot". "Пора сваливать!" — сигналит внутренний голос. "Но мы же не такие, не бежим с поля битвы! — отвечаю я, чуть-чуть захмелев. — Применим военную хитрость!".
Обворожительно улыбаюсь Чжин Гуку, предлагаю пойти потанцевать и мило хлопаю глазками. Парень польщёно лыбится. "Ничему его жизнь не учит!", — отметил внутренний цензор.
Спускаемся на первый этаж и выходим на танцпол. Пак Чжин Гук движется вокруг меня, берёт за руки, привлекает к себе, обнимает, встав за спиной и снова отпускает. Я еле успеваю перестраиваться, и не могу его оттолкнуть. Вокруг нашей пары моментально собралась толпа одобрительно улюлюкающих парней и девушек. "Раз не избежать близкого контакта, то нечего и стесняться", — решаю я и перехватываю инициативу. Теперь я двигаюсь вокруг него, касаясь, поглаживая, приближаясь и отталкивая, в ход идут движения из спортивных танцев. Но моя власть не надолго, он снова обнимает меня. Наш танец — соревнование-борьба с оттенком эротизма.
Композиция завершилась, нам аплодируют. Кто-то в толпе выкрикивает: — Станцуйте танго!
И тут же пьяная толпа начинает скандировать: — Танго! Танго! Танго!
Я, хмурясь, смотрю на Чжин Гука, качаю головой: — Не буду!
— Будешь! — счастливо улыбаясь, говорит он. — Иначе я скажу девушкам из тонъари, что встречаюсь с тобой!
— Не честно!
— Не важно, главное ты будешь танцевать...
Он снимает пиджак и бросает его нашим каягымисткам, стоявшим среди толпы. Туда же летит бабочка, расстёгивает несколько пуговиц на рубашке и закатывает рукава. Я, тоже глядя на него, собираю волосы в пучок.
Услышав первые звуки трека "Аргентинское танго", встаём в начальную позу, моя левая рука на его плече, правая в его ладони и вытянута вперёд. Дорожка из шагов и разворот. Он властно и умело ведёт в танце. Одними губами шепчет: — Поддайся! Я отвожу взгляд, он резко крутит меня, заставляя снова взглянуть в его глаза. Прижимает ближе, нарушая дистанцию принятую в танго.
На развороте я просто взлетаю над полом приподнятая его руками. Перехватывает дыхание и слегка кружится голова. Его рука гладит кожу на шее, тёплое дыхание на щеке, вот другая рука вскользь касается груди и более уверенно притягивает за бёдра. "Точно побью этого вредину!", — ругаюсь я мысленно, пытаясь угадать его следующее движение. "Ладно, бы мы хоть раз вместе танцевали танго и знали стиль друг друга. А тут сотни вариаций и лишь чуточку общей канвы из установленных движений. И ещё алкоголь подогревает все ощущения, обостряя восприятие в десятки раз".
