Mass Effect: Immortal Code

Сейчас команда техников заканчивала монтаж теплосборников и ждала поставок первой партии хладагента для тестовых прогонов.

Когда инспекция подошла к концу, сопровождавший его всё это время главный инженер Соммерс Доннели подвёл итоги:

— Как я уже рапортовал, при всех наших возможностях, нам вряд ли удастся свести на нет тепловую эмиссию корабля подобного размера. Также, у меня всё ещё есть сомнения по поводу безопасности экипажа во время действия теплопоглощающих систем.

— Экипажа? — наклонил голову Зеро.

— Да, сэр. Нам не удалось настолько упростить управление кораблём, как вы хотели. Потребуется минимум пять человек. Один человек в реакторном отсеке, два инженера чтобы следить за состоянием охлаждения и двое на мостике.

Это несколько осложняло дело. Ви Британния надеялся на то, что турианские технологиии были достаточно современны для того чтобы позволить ему провернуть всю операцию в одиночку, однако даже подобный результат он считал вполне себе успешным исходом.

— Я вас понял, Доннели. — внимательно оглядев явно нервничающего инженера, Зеро продолжил: — Однако, что-то мне подсказывает, что это не всё.

Выждав паузу, мужчина набрался смелости. Видно было, что эти слова давались ему трудно.

— Зеро. Я изучал ваши спецификации... сэр, это ведь дорога в один конец, верно? Поэтому вам нужна минимальная команда в ущерб функциональности корабля. — в голосе немолодого на вид инженера сквозило что-то такое... Лелуш знал этот тон, пускай слышал его уже, наверное, целую вечность назад.

Последнего из тех, кто говорил с ним таким тоном, звали Косетсу Урабе.

— Это не совсем верно, но... риск действительно крайне велик. — Достаточно велик, чтобы только он сам наверное и может гарантированно пережить исполнение этого самого плана в большинстве случаев. Для остальных же... что же, он догадывался, что ему хотят предложить.

— Зеро, я бы хотел вызваться в команду 'Чарльзклиффа'. Обещаю исполнить любой ваш прик... — мужчина уже хотел было разразиться пламенной речью, но Зеро мягко прервал его.

— Нет, мистер Доннели. Этого я вам не позволю. Не могу позволить вам этого.

— Прошу вас, Господин Командующий! — в голосе этого человека сквозило сухое отчаяние.

— И я снова повторюсь, мистер Доннели. Мой ответ — нет. Вы помните, что я сказал в обращении к нации? Любая смерть — это потеря. Но бессмысленное самопожертвование вредит куда больше, чем может показаться. Я не знаю, что послужило вашей мотивацией для подобной просьбы, я верю, что ваша мотивация достаточна, однако, при всём уважении — вы куда полезнее здесь, на своём месте, мистер Доннели.

— Я создавал эти системы, сэр. Я провёл на этом корабле больше, чем кто-либо из людей!

— И что с того? Я действительно ценю то, что вы сделали, мистер Доннели, но как вы уже заметили — это билет в один конец. И если дело не выгорит — я хочу, чтобы по результатам битвы у человечества всё ещё оставались толковые инженеры. Потому что я не исключаю шанс того, что они нам понадобятся...

С третьего раза слова Лелуша видимо смогли пробиться сквозь упрямую стену из отчаяния Соммерса. Тот как-то сразу обмяк, сдав ростом и разом прибавив в возрасте.

— Я... простите, Зеро. Но и вы поймите меня. Я потерял старшего сына при Первом Контакте. Младшего — при штурме Шаньси. Жену — при штурме Шаньси. С тем же успехом можно сказать, что я уже мёртв. Ничего не осталось.

Лелуш промолчал, раздумывая о происходящем. Слова инженера заставили его на секунду сомневаться в своём решении, но, взяв себя в руки, он всё же решил остаться при своём мнении.

— Доннели. Послушайте меня. Я понимаю, что вам тяжело. Поверьте, я правда понимаю, что вы чувствуете. Но это не повод кидаться в крайности. Вы считаете, что ваша жизнь кончилась... но поверьте, из любой ситуации можно найти выход. Того, что вы уже сделали — более, чем достаточно. Я не в праве требовать от вас большей жертвы, чем та, что вы уже принесли. Что же до команды... — Лелуш задумчиво посмотрел в сторону шлюза, из которого открывался прекрасный вид на Землю. — Думаю, что найти четырех человек не составит большого труда.

Доннели ошарашенно посмотрел на него.

— З-зеро?! Вы собираетесь?!

— До свидания, мистер Доннели. — На этих словах дверь шаттла закрылась.

* * *

Следующим пунктом назначения шаттла Лелуша стал небольшой семейный ресторан на окраинах Нагои. Во избежания пересуд в СМИ, он приказал водителю выключить опознавательные светосигналы и сажать машину в сумерках в некотором удалении от места запланированной встречи.

К своему стыду, несмотря на то, что в истории этой страны одно из его Альтер Эго осталось одним из величайших героев, Лелуш не сильно часто оказывался за пределами Токио. В Нагои он бывал всего один или два раза и то — лишь проездом в центральной части.

Впрочем, за прошедшее время понимание слова 'пригород' тоже весьма сильно изменилось в силу разрастания города. Однако, это место вполне себе было похоже на то, что Лелуш понимал под 'пригородом'. Невысокие, почти одинаковые внешне частные дома идущие по обе стороны дороги, кое-где перемежающиеся с различными дополнительными постройками первой необходимости вроде автоматических супермаркетов и зарядных станций для аэрокаров.

Спокойный и тихий пригород, далёкий от сияющего неоном вечно неспящего центра и достаточно маленький, чтобы Лелуш ощущал... дискомфорт.

Стоя здесь, в одиночестве, пускай и в пятидесяти метрах от ожидающего его шаттла, Лелуш явно ощущал себя здесь чужим. И дело было не в национальности и хронологической принадлежности, хотя это было безусловно так.

Как бы банально это не звучало, это был не его уровень. Возможно, для стороннего наблюдателя подобные мысли прозвучали как минимум кощунственно, однако такое измышление не было следствием свойственной Лелушу до определенной степени чванливости, но исходил из весьма холодных фактов.

Он рос в окружении дворцов и имений, некоторые из которых были столь огромны, что даже дня не хватило бы, чтобы хотя бы заглянуть в каждое из помещений виллы Ариесов, не говоря уже об абсолютно монструозной монументальности Императорского Дворца в Пендрагоне. Даже во время их скитаний по полуразрушенной Японии, их маленькая группка слонялась больше по сельской местности, что была отнюдь не похожа на то, что Лелуш видел перед собой сейчас. Затем была сытая и весьма спокойная жизнь под покровительством Эшфордов, прервать которую смогли только события в гетто Синдзюку. И сравнивать подобную застройку с муравейниками-гетто было попросту нельзя. Вот и выходил парадокс, что для его привычного образа жизни подобные места были как-то не по уровню, а для настоящих низов, которых он вынужденно навидался — слишком высоко. Эдакая середина, с которой он никогда не сталкивался.

Спустя пять минут неспешной ходьбы, Лелуш оказался около небольшого трёхэтажного здания, на первом этаже которого неярко светилась вывеска 'Домашний ресторан Юто'. Насколько ему было известно — это была довольно стандартная планировка для подобного рода заведений. Первый этаж отведен под сам домашний ресторан, второй и третий — под жилье. Урабэ рассказывал о чём-то подобном во время одной из вечеринок ОЧР, на которых Лелушу довелось присутствовать.

Перед тем как войти внутрь, ви Британния быстро окинул себя взглядом, вновь оценивая маскировку. Для сохранения анонимности своего посещения ему пришлось снять с себя плащ, оставаясь в защитном гермокостюме поверх которого была накинута бросовая куртка и джинсы на пару размеров больше подпоясанные туго затянутым ремнём. Убедившись, что всё в порядке, он извлёк из внутреннего кармана стандартный визор ОЧР, закрывающий верхнюю половину лица и не дающий разглядеть черты лица собеседника, при этом оставляя нижнюю часть лица открытой.

Не ускользнула от Лелуша и ирония того, что сейчас он невольно создавал уже который слой маскировки его личности, вновь пряча за маской очередную маску. Кто знает, сколько таких масок ему ещё придётся создать в будущем.

Будущее... это слово отзывалось слишком большой горечью для него. Одна из тех вещей, о которых ему думать совершенно не хотелось. Мысленным усилием отогнав лишние сейчас мысли, Лелуш взялся за ручку входной двери, несмотря на то, что на окне ярко светилась надпись 'Закрыто'.

Ресторанчик встретил его приятным, еле уловимым запахом якисобы и морепродуктов. Негромко играла музыка, свет был неярким, создавая уютную и приятную атмосферу. Подобное убранство приходилось ему даже по нраву, выразительно отличаясь от той кричащей роскоши, которой в его время любили кичиться те фешенебельные рестораны, в которых ему доводилось бывать по долгу шахматной игры. Впрочем, возможно, дело было именно в соответствии ожиданиям целевой аудитории. Всё же, опыт трапез в 'Набезо' давал ему некоторое представление о том, как может выглядеть престижное заведение в настоящее время.

— Зеро, вы как раз вовремя! Остальные пока что задерживаются, — поприветствовал лидера ОЧР голос из-за стойки. Повернув голову в сторону источника звука, Лелуш увидел весьма занимательную картину в виде Иямы, стоящего за барной стойкой в темно-синем переднике и протирающем стаканы.

Повесив куртку на стоящую рядом со входом вешалку, Лелуш проследовал в сторону своего подчинённого, который, отложив полотенце и уже чистый стакан, уселся на стул, ожидая командира.

— Хотите чего-нибудь выпить, командир? — участливо осведомился Юто у своего гостя.

— Эрл Грей с молоком. — кивнул Лелуш. Классический английский рецепт, любовь к которому была у Лелуша в крови. Одна из немногих чисто британских вещей, в любви к которым он себе никогда не отказывал.

— Это, конечно, немного не в духе нашего обычного меню, но, думаю, я справлюсь... — Ияма кивнул, после чего отправился в кладовку — на поиски заварки.

Лелуш же воспользовался полученным временем для того, чтобы получше рассмотреть внутреннее убранство ресторанчика изнутри. В целом, дизайн не представлял из себя что-то выходящее за рамки нормального. Единственным выделяющимся элементом интерьера была стена перед сидящим за барной стойкой Лелушем, на которой были торжественно развешены грамоты и медали за победу в турнирах по го, названия которых не говорили Лелушу практически ничего.

Когда перед ним оказалась чашка с желаемым напитком, ви Британния обратился к своему компаньону.

— Я, кажется уже спрашивал, но как так получилось, что чемпион по го оказался в кабине Шинкиро? Я читал личное дело, но никаких деталей насчёт этого не нашёл.

Юто вздохнул. Откуда-то из под стойки он извлёк бутылку пива японской марки и, откупорив её об угол стола, уселся напротив него.

— Умеете вы испортить настроение, Зеро. Но теперь-то, не думаю что есть какой-то смысл скрывать. Вы наверное уже в курсе моей... репутации, когда дело доходит до шумных празднеств?

Лелуш кивнул.

— Не могу сказать, что наслышан, но количество полицейских отчётов... оставляет определённое впечатление.

Парень поморщился.

— Не могу сказать, что горжусь собой за подобные выходки. Но что же до того, как я оказался в вашем подчинении... я переспал с внучкой премьер-министра и сбежал на следующее утро. Меня нашли и, припомнив старые дела, отправили прямиком в ОЧР.

Его маска скрывала верхнюю половину лица, отчего Ияма не могу увидеть, как Лелуш невольно поднял брови в удивлении. Не то чтобы он не представлял себе, как подобная история могла вылиться в пилотирование Шинкиро, однако нельзя было сказать, что он полноценно понимал всю логическую цепочку.

Однако его, Зеро, удивление было достаточно легко интерпретируемым, чтобы Ияма продолжил рассказ.

— Без контекста, наверное, непонятно, но... короче говоря, лет семь назад, когда я только получил второй профессиональный дан и начал выигрывать первые серьёзные деньги, меня немного... перемкнуло. Знаете, бывает такое, когда ты никогда не держал в руках больше трёх тысяч фунтов и внезапно получаешь пятьдесят...

— Знаю. — Это, впрочем было ещё одной ложью со стороны Лелуша. Ценность денег он понимал, однако большую часть жизни он редко нуждался в чём-либо, по большей части находясь под чьим-то покровительством или же на содержании собственной организации. Однако он видел последствия подобных жизненных ситуаций. И что самое грустное — чаще всего именно ему приходилось заниматься устранением последствий подобных срывов. Чего только стоила легендарная попойка Тамаки после взятия Токио. Ему пришлось дважды применить Гиасс, чтобы избежать огласки в прессе. И это учитывая тот факт, что они освободили Японию от тирании Британнии.

Меж тем Ияма продолжал.

— В общем, в какой-то момент меня потянуло на экстрим. Го всё же довольно... спокойная игра, а мне хотелось приключений. Жажда адреналина и всё такое. Начинал с малого — прыжки с парашютом, скалолазание, но всё как-то... — Ияма пощёлкал пальцами подбирая слово, — блекло, что ли? Мне хотелось соперничества, борьбы, чего-то такого. Один мой знакомый рассказал мне про подпольные бои на фреймах. Слышали о таком? — дождавшись отрицательного качания головой, Ияма отпил свой лагер, прежде чем продолжить. — В общем, думаю, из названия всё понятно. Никакой софистики и балльной системы, как на разрекламированном ТКС-е. Приходишь, регистрируешься, дерешься. Единственное правило — без убийств, битва до потери подвижности или катапультирования. Как только я узнал, что такое существует, почти сразу понял, что это — моё.

Рассказ Иямы представлялся Лелушу весьма занятным. Нет, подобный вид развлечения не был ему в новинку, в силу того, что с чем-то подобным он уже сталкивался в самом начале своей карьеры. Подпольные бои были одним из источников финансирования и оснащения подпольных группировок сопротивления. Как-то раз ему пришлось отправить Каллен на одну из таких арен, потому как местный чемпион ставил на кон свою полицейскую модификацию Сазерленда, которая затем весьма пригодилась Лелушу во время операций по контролю над оборотом рефрена в Синдзюку.

— В общем, пару недель спустя и два десятка тысяч фунтов для того чтобы купить и переоснастить списанный полицейский Глостер, я впервые сел в кабину фрейма. Ни с чем не сравнимое ощущение, я вам скажу. После пресных тренажёров реальная машина ощущается... совсем по другому.

С подобными словами трудно было спорить. Конечно, его, Лелуша, первый опыт пилотирования фреймов проходил в куда более стрессовых обстоятельствах, но Ияма был прав, говоря о том, что реальная машина ощущается абсолютно по-другому несмотря на то что виртуальные капсулы не отличаются от кабины реальной машины ни на йоту.

А Ияма всё продолжал, постепенно опустошая свою бутылку с лагером.

— ... я вышел на бой в первый раз. Конечно же я проиграл и мех почти порвали на куски, но знали бы вы, Зеро, как бешено у меня колотилось сердце, какой мандраж я испытывал тогда. Я словно бы... проснулся. По-новому взглянул на мир. Не мне вам рассказывать, но когда я вышел из дымящейся кабины, я уже знал, что я вернусь туда снова.