— У меня трое детей, господин уполномоченный. Двое на войне. Любимая женщина тоже гэйна. Как вы думаете, я хочу, чтобы им приходилось участвовать в боевых столкновениях? Эти переговоры начали мы. Мы действительно хотим мира. Даже ценой определенных — конечно, строго определенных и взаимных уступок. У нас начинает складываться впечатление, что Дарайя вообще не заинтересована в мирном разрешении конфликтов.

— Дарайя безусловно заинтересована в этом при условии прекращении всякой внешней агрессии со стороны Дейтроса.

— Тогда давайте обсудим еще раз, какие конкретно шаги мы можем предпринять в направлении мира..."

Кельм сидел неподвижно, чуть подавшись вперед. Внимательно слушал. Наконец Эльгеро щелкнул кнопкой дистанционки.

— Все. Достаточно?

Кельм наклонил голову.

— Переговоры были санкционированы именно как тайные?

— Это было условие дарайской стороны. Об этих переговорах знали буквально несколько человек в Дейтросе, — сказал Эльгеро.

Кельм подумал.

— Дарайцы не хотели афишировать факт переговоров у себя или в Дейтросе? Это не похоже на их обычную информационную политику.

— Да, они могли бы сделать из этих переговоров очередное шоу на тему дейтрийского фанатизма. Но дело в том, и об этом мне было сказано откровенно, что в Дарайе лишь очень небольшая группировка желала этих переговоров. Влиятельная, но небольшая. Но ты убедился в том, что все чисто?

— Да, — сказал Кельм, — этого вполне достаточно. У меня нет подозрений.

Он подумал и добавил.

— Спасибо.

— Не за что, — Эльгеро улыбнулся. Покопался в баре и достал круглую изнутри светящуюся золотом бутылку с кентавром на этикетке. Кельм чуть поднял брови.

— Реми Мартин, десятилетний, — пояснил Эльгеро, разлил коньяк по бокалам, — а пить будем вот за это.

Он бросил на стол две новенькие нашивки с дейтрийскими крестами. Кельм быстро взглянул на него.

— Бери. Поздравляю, стаффин!

Коньяк был прекрасным, но Кельм почти не ощутил вкуса. Его пальцы коснулись нашивок.

Он совсем недавно получил очередное звание. Шендак! Стаффин... не так уж долго ждать вершины карьеры гэйна. Кельм ощущал глубокое, может быть, не вполне достойное христианина, но необыкновенно греющее удовлетворение: он знал, что заслужил это звание, что все правильно...

— Твои последние операции... вскрытие и ликвидация дарайского в перспективе весьма опасного агента, обеспечение безопасности вверенного тебе куратора, работа с базой в Кургане, наконец, — Эльгеро хмыкнул — блестящее разоблачение меня... да, это не принесло пользы, но знаешь, я действительно не заметил ничего. Ты молодец. Но звание — это не награда. Тут вот какое дело... Освободилась вакансия руководителя отдела контрразведки центрально-русского сектора. Для этого нужно звание не ниже стаффина. Я не вижу более достойной кандидатуры, чем твоя. Как считаешь — справишься?

— Справлюсь, — Кельм чуть запнулся от волнения, — думаю, да. Спасибо.

— Время есть. Выпьем еще? Из закуски, правда, у меня только сыр. Если хочешь есть, можно заказать что-нибудь.

— Нет, спасибо.

Они выпили вторую молча, глядя в полированную столешницу, думая о погибших... Кельм, впрочем, не думал, просто молчал, как принято. Думал он об Ивик. Мелькнула и исчезла, и все, что он чувствовал сейчас — опустошенность и горе, и даже радость от назначения и повышения внезапно погасла. К чему это все? Зачем? Впереди опять тяжелая, ответственная работа, никакого просвета, ни капельки счастья, уже больше никогда... Потому что таких, как она, не бывает, потому что такой шанс выпадает раз в жизни. Кельм привычным усилием вытеснил эти мысли из головы.

Эльгеро налил и по третьей.

— База твоя будет здесь же, в Питере. Переберешься на этой неделе. Твой предшественник, стаффин иль Варр, — он помолчал, — ты это должен знать. Мы его перевели в Дейтрос. Он был раскрыт доршами, полностью. И я боюсь, что там все гораздо хуже на самом деле. То есть мы пока не представляем масштабов, того, что дорши о нас знают. Ты сейчас сразу включайся в работу. Есть подозрение, что они в курсе расположения нашей базы в Колпино. Эвакуировать ее — сам понимаешь... Частично, конечно, мы это делаем, но целиком... Надо знать точно. Ты справишься. Все подробности тебе передаст ро-зеннор иль Шарта, она сейчас исполняет обязанности начальника отдела, потом будет твоим заместителем.

Кельм кивнул.

— Вопросы?

— Как я понимаю, вы не в курсе того, как именно был раскрыт иль Варр, и откуда сведения по базе в Колпино?

— Все к иль Шарта. Я, Кельм, в последнее время был занят переговорами. В дела каждого из отделов на всех континентах я практически не вникал. Но это очень опасный участок, и ты на нем совершенно уместен. Выпьем еще по одной, за твой успех.

Кельм на этот раз просмаковал коньяк.

— Можно тогда вопрос по переговорам? Они... принесли что-нибудь? Или все в тупике? Ведь вы не показали мне запись до конца.

— У нас еще один раунд, но... похоже, что тупик. Тут понимаешь, в чем дело... — Эльгеро нахмурился, — Дарайе действительно невыгоден мир. Он никогда не был им выгоден. Тем-то и отличается общественный строй Дарайи от нашего. У них конкурентное общество, образуются колоссальные излишки населения,которое они даже не собираются воспитывать, учить и рассматривать как личностей. Эти излишки нужно куда-то сбрасывать, война — идеальный вариант. Вторая задача, которую решает война — создание рабочих мест, загрузка экономической системы. Третья — идеологическая, образ врага, без которого общество, подобное дарайскому, в принципе не может существовать. Да, они говорят это именно о Дейтросе, но верно это по отношению к ним самим. Сброс избытков пассионарности, которые могли бы быть использованы для преобразования общества Дарайи... революции... создания оппозиции. Война, под девизом защиты родного очага от злобных дейтринов — идеальный вариант. Завоевательные войны, которые ведет Дарайя, слабо сочетаются с декларируемым гуманизмом, хотя их пытаются, конечно, оправдывать. А вот защита от Дейтроса — прекрасно. Ну и наконец, сейчас им эту войну вести не трудно, она не требует даже особого напряжения сил. Поэтому... сказать откровенно — успех сомнителен, когда одна сторона вообще не проявляет воли к успеху.

— Вы считаете, что война никогда не кончится?

— Почему же? Она кончится тогда, когда Дейтрос окрепнет и сможет диктовать свою волю. Ведь дейтрийская общественная доктрина в войне не нуждается. Для нас война — это перманентная катастрофа, совершенно не нужная. У нас нет лишнего населения и никогда его не будет — каждый человек в обществе нужен и занимает свое место, при перенаселении планеты мы всегда найдем свободное место для колонии. Наша плановая экономика отлично существует без военных заказов, наоборот, военные заказы мешают росту благосостояния дейтринов. Наконец, нам не нужен внешний враг для идеологических целей, у нас есть вера в Христа и воля к исполнению Его заповедей в личной и общественной жизни. К росту и развитию каждого человека, его духовному совершенствованию, к работе на благо всех людей во Вселенной. Это достаточно высокая и вполне вдохновляющая цель. Нам не нужна война для того, чтобы оправдывать свое существование. Любой гэйн с удовольствием займется творчеством, ну и — сопровождать экспедиции в Медиане, исследовать Медиану. Когда Дарайе станет трудно вести войну против нас, когда они поймут, что мы сильны и способны завоевать их и диктовать им свою волю — тогда мы можем прекратить войну. Потребовать этого на переговорах с позиции силы, а не слабости. И прекратить. Вот примерно так мы это видим...

Женя осторожно поднялась на ноги. Схватилась за палку. Проковыляла к окну. Благо, кухня маленькая — и ходить много нет нужды. Ивик сидела за столом, просматривая последние записи на ноутбуке.

— Варенья хочешь? Клубничное. Мать варила...

Она бухнула на стол тяжелую банку. Ивик кивнула.

— Спасибо. Да ты сядь...

Она полчаса назад получила от Жени сообщение на мобильник. Женя спрашивала, как же ей теперь быть... Ивик мгновенно собралась, вызвала охрану и с помощью поводка, так и не снятого, легко вышла на Женю.

Хотя, разумеется, здесь ее могла ждать засада.

Женя налила в чашки крепкий густо-кирпичный чай. Подвинула Ивик розетку.

— Почему ты решила связаться со мной? — спросила Ивик.

— Понимаешь... я не думала сначала. Вообще мне все это не нравится. Этот ваш Красный мир... — Женя поморщилась, — Потом, Ферн ведь вполне нормальный чувак. Он в самом деле начал мне платить. Потом, мне вылечили ногу. Видишь, уже почти прошло? В вашем мире тоже медицина такая крутая?

— Конечно, и в Дарайе, и в Дейтросе медицина ушла несколько дальше, чем на Земле. Не принципиально, но все же.

— Я сначала и думала... типа, наконец-то нормальные деньги. Заживу по-человечески. А потом вдруг такая тоска взяла!

— Вкусное варенье, — сказала Ивик.

— Угу... я вспомнила, что ты говорила. Про то, что я писатель и так далее. Ферн знаешь, что сказал? Что меня потом возьмут в Дарайю. Я буду делать для них оружие. У них, оказывается, тоже ценится то, что я писатель. Только не то, что я пишу, а...

— Это понятно, — сказала Ивик, — ты потенциальная гэйна. Правда, я не знаю, на что они рассчитывают — без обучения. Ты же не училась делать оружие. Поэтому вначале они хотят использовать тебя здесь для чего-то. А потом заберут туда и будут выжимать, все, на что ты способна.

— Не знаю, — сказала Женя, — в общем, только дурак отказывается от такого шанса, правда? Бабки, квартира... в перспективе — эмиграция в приличный мир. Там у них, как я поняла, круче, чем в Америке.

— Наши миры технически более развиты, чем ваш... особенно в том, что касается биологии, психологии, медицины. А Дарайя — богатый мир, мир потребления. Там есть свои изгои, но тебе там будут хорошо платить, обеспечат до конца жизни.

Ивик взглянула на Женю. Прозрачная белая кожа, прозрачные, глубокие до ошеломления глаза. Привязалась к ней за это время. Ивик всегда привязывалась к своим трансляторам. Она не умела работать с людьми — и не любить их при этом.

А если бы ей приказали Женю ликвидировать?

Ведь это не исключено. Женя для дарайцев не Бог весть какое великое приобретение. Она не реализованная гэйна, не обученная, из нее выжмут не больше, чем из обычного дарайского подростка — производителя мак. Но ее как-то собираются использовать еще и на Триме, это может стать опасным...

Ивик выбросила эту мысль из головы. Ведь нет такого приказа. И кстати, если его отдадут — то боевому отделу, а не ей. И дарайцы наверняка поставили защиту.

Правда, в Медиане никого нет, кроме двоих часовых, только что поставленных Ивик. Но надо исходить из того, что сейчас за нами наблюдают...

Да и пусть наблюдают.

— Но потом я вспомнила твои слова. Насчет творчества. И стихи те. Это вообще-то было про Стрижа... ну ты знаешь. А оказалось...

Ивик кивнула.

— Я понимаю. А в Медиану ты выходила?

— Ферн сказал, что не надо одной. Что это опасно.

— Это верно. Кстати, не удивляйся, если здесь кто-нибудь возникнет. За нами наблюдают.

— Я уже ничему не удивляюсь.

Женя поставила чашку. В упор взглянула на Ивик.

— Я подумала, что все эти сказки про Красный и Серебряный мир... ну это ведь версия Ферна. Не обязательно я должна ему верить. Да и вообще, если честно, я ему не доверяю как-то. Не могу объяснить, почему. Что-то в нем есть такое...

— В отношении твоей будущей судьбы он вряд ли тебя обманывал.

— Да, но я не о том. Как тебя... Ивенна?

— Ивик.

— Ивик? Смешное имя... Расскажи мне про ваш мир. И вообще... если, допустим, я буду с тобой, а не с Ферном, то... вы просто будете и дальше так же? Наблюдать? Чтобы я просто писала?

— Нет, конечно, — сказала Ивик, — то, что ты не триманка — меняет все. Ты дарайка только на четверть, но этого хватило, чтобы ты могла выходить в Медиану. Если ты решишь быть с нами, тебе придется уйти в Дейтрос. Учиться. Стать гэйной.

— А если я не хочу именно гэйной?

— У нас люди не выбирают сами свой путь. Если ты умеешь сочинять... шендак, у тебя должен быть высокий коэффициент сродства! Ты можешь стать отличной гэйной. И у тебя все шансы попасть работать на Землю — внешность, адаптированность... Это, впрочем, неважно.

— Что меня ждет в Дейтросе? — спросила Женя, отодвигая кружку, внимательно глядя на Ивик.

— Ничего хорошего, — усмехнулась та, — квенсен. Там, как тебя просветил Ферн, действительно учатся дети с 12 до 16 лет, но ты попадешь в переквалификационный сен, где взрослые. Те, у кого профориентация пересмотрена была. Это военное училище, причем не такое, как здесь у вас. Там тяжело. С третьего года начнешь участвовать в боевых действиях. Жизнь в Дейтросе... сейчас стала получше. Но вообще, конечно... денег у нас действительно нет. Плановое распределение. Зависит от места, куда попадешь, но в целом не очень богато. Но никто не голодает. В плане жилья — только общежитие, если выйдешь замуж — дадут квартиру.

— А если я не верю в Бога... то есть я верю, но не хочу ходить в церковь, мне это вообще противно? А у вас там...

— Знаешь, насильно верить ведь не заставишь. Как получится. А так... ну есть, конечно, определенные формальности, которых надо придерживаться.

— У вас правда есть инквизиция?

— Верс? Скорее, обычная госбезопасность. Он играет роль инквизиции только по отношению к хойта — к монахам и священнослужителям.

— Вот не знаю, — сказала Женя, помолчав, — с одной стороны, ты говоришь какие-то ужасы. И я четко понимаю, что Ферн предлагает мне то, что правильно и выгодно. А если послушать тебя, ваш мир и в самом деле ужасен. Но объясни мне, почему я доверяю тебе... не ему, а тебе? Может, потому что ты такая... не могу объяснить. Я таких, как ты, еще никогда не видела. В тебе есть что-то...

Она замолчала.

— На самом деле, тебе надо решаться, — без улыбки сказала Ивик, — надо сделать выбор. Я не давила на тебя и не давлю. Но пойми, какая ситуация... у нас война. Ты работаешь на доршей.. на Дарайю. Ты уже начала это делать. У тебя нет возможности остаться нейтральной. Я не уговариваю тебя встать на нашу сторону. Это... если честно, не сахар. Но ты сама все понимаешь и чувствуешь... и еще — каждый из нас делал такой выбор. Мы выросли в Дейтросе. Но мы гэйны, и мы свободны. Медиана — это свобода. Каждый из нас может уйти — но каждый остается. И я сделала свой выбор. Даже не один раз. Вот и все, что я могу тебе сказать. У тебя очень мало времени. Если не можешь решиться сейчас — у тебя есть один, максимум два дня. Вся информация у тебя, в общем-то, есть...

Женя подняла голову.

— Знаешь, я всегда была дурой... Наверное, это тоже идиотское решение. Но знаешь что? Я почему-то хочу быть на твоей стороне.

Ивик встала. Протянула Жене руку.

— Тогда пойдем?

— Что, прямо сейчас? А мать... и вообще?

— Свяжешься с ней после, уже сегодня. Легенда для тебя уже готова на всякий случай. Твоим родственникам я поставлю охрану.