— Кэйлин решила остаться тут, мы отправляемся без неё, — со вздохом сообщил Бриан.
Турмалин от такой вести чуть повод из рук не выронил.
— Что значит, решила остаться? С ней что-то случилось? Она заболела?
Бриан невольно поёжился.
— Случилось, да. Вчера вечером она объявила, что выходит замуж за господина Танги и остаётся с ним. Он на коленях сделал ей предложение руки и сердца, а такому галантному кавалеру не отказывают. Вот она и согласилась. Так что будет теперь женой этого... Красавчика. И... ночевала она явно не в своей комнате, — он сжал кулаки.
— Ого! Не успеешь отвернуться, а тут уже драма! — прокомментировал Чароит. — А мне казалось, что наша волшебница умнее.
Бриан посмотрел на него косо. А Моран вдруг напустился на рыцаря:
— Ну а ты-то куда смотрел, дурень? Упустил такую барышню! Ну вот скажи, чего ты молчал до сих пор, а? Язык проглотил? Ведь пальцем бы поманил, она бы за тобой помчалась.
Бриан с сомнением покачал головой.
— Я не уверен, что...
— А вот я, напротив, совершенно уверен! — Моран аж раскраснелся от возмущения. Головная повязка сползла куда-то на затылок, но его это уже не заботило. — Да вы просто созданы друг для друга. Ну скажи, где ты ещё такую найдёшь? Надо было раньше подсуетиться, а не ждать, пока всякие смазливые типы тебя обскачут на повороте!
— Что уж теперь-то говорить? Поехали!
Бриан первым пустил лошадь шагом, и все последовали его примеру.
Но неугомонный Моран продолжал причитать, даже когда они выехали на тракт, и форт остался далеко позади.
— Нет, ну как ты мог, я не понимаю! Не мужик, а ворона просто. Проспал такую деваху... А Красавчик теперь сорвал куш. Признайся, чего ты ждал-то?
Бриан побагровел. Стенания Морана ему явно уже встали поперек горла. И так несладко, а тут ещё всякие с нравоучениями лезут...
— Да, ждал! — рявкнул он. — Она мне жизнь спасла. Дважды! И я, если хочешь знать, дал обет: пока не отплачу ей тем же, никакой свадьбе не бывать. Я недостоин даже...
— А как только отплатишь, то что? — перебил Моран.
Бриан смутился и понизил голос.
— Ну... После этого я как раз думал, что можно бы сделать ей предложение... когда мы оба будем готовы к такому серьёзному шагу...
— Дурак ты! — констатировал Моран. — Так ей пришлось бы до ста лет ждать, пока один остолоп соизволит решить, что он уже созрел для отношений более близких, чем вместе за ручки держаться.
— Не надо! — поспешно взмолился Бриан. — И без тебя тошно.
— Тошно ему, как же! Небось, Кэйлин ты о своих планах на её будущее даже не поведал? — негодовал Моран. — Так, мужики! Я предлагаю вернуться, чтобы этот осёл объяснился с девушкой, потом забрать её и продолжить путь.
— Ни за что! — рыцарь сжал кулаки. — Хочу всем напомнить, что мы вообще-то ловим некроманта по заданию мэрии Города Десяти Башен. Да и потом... она всё равно не согласится. Гордая.
Моран только головой покачал.
— Парень, тебе сколько лет?
— Девятнадцать, — Бриан насупился, — а что?
— Волшебница твоя тоже не старше выглядит. Эх, молодёжь! Вот поживёте с моё...
Тут он был, конечно, не прав. Полукровки, каковой являлась Кэйлин, долго выглядели, как подростки. Но Турмалин совершенно не удивился бы, если бы волшебница оказалась его ровесницей или чуть младше. Эльфы взрослеют дольше, чем люди, а если кровь и та и другая намешана, то вообще всё сложно.
— Кстати, Моран, а ты сам почему до сих пор не женат? — спросил Чароит, невинно улыбаясь.
Моран фыркнул в усы.
— Я? А чё? Мне и так неплохо.
— Поня-я-ятно! Значит, сам хомут надевать не хочет, а вот других загоняет, — Чароит рассмеялся.
Стражник скривился и проворчал:
— А сам-то?
— А мне по закону не положено. У нас до восьмидесяти никто не женится.
— Ух ты! Хорошие у вас законы! — одобрил Моран, но тут же спохватился. — А ты, Бриан, всё равно дубина!
— Погодите, — Турмалин указал назад на дорогу, — мне кажется, нас кто-то догоняет.
Все обернулись.
По тракту, поднимая густые клубы пыли, галопировала лошадь. Всадницу же было трудно не узнать: эти каштановые кудри ни с чем не спутаешь. Парящий над головой сокол совершенно исключал возможность ошибки. Кэйлин!
— Ишь! Я и не знал, что она так хорошо умеет ездить верхом, — уважительно сказал Моран.
— Похоже, она сама тоже этого не знала, — Чароит прищурился, вглядываясь вдаль. — Приготовьтесь ловить лошадь.
Бриан немедленно всполошился:
— О боги, она же расшибётся!
— Спокойно! Сейчас всех поймаем! — Моран развернул своего коня боком к дороге. — Никуда она от нас не денется.
Бриан последовал его примеру.
— Только, ради всех богов, не говорите ей, что я вам тут наплёл... — он снова покраснел, как свёкла.
Моран нехорошо ухмыльнулся. Так, что сразу стало ясно: этот скажет, непременно скажет.
— Э-э-эй! — донёс ветер. — Остановите меня-а-а!
Лошадь волшебницы перешла на рысь, и всадница опасно перекосилась в седле. Она бы, наверное, свалилась, но помощь подоспела вовремя. Моран подхватил Кэйлин и перекинул на своё седло, а Бриан ухватил лошадь под уздцы, заставив сначала перейти на шаг, а потом и вовсе остановиться.
— Спасибо! — кивнула Кэйлин. — Ох, ну и страху я натерпелась! Она почему-то не хотела сама останавливаться...
Турмалину показалось, что большая часть благодарности относилась к Морану, на Бриана же волшебница смотреть явно избегала. Снова забравшись в седло, она поморщилась:
— Уй, как болит-то всё!
Моран улыбнулся.
— Ещё парочка таких прогулок — и перестанет. А ты станешь отличной наездницей. Вот только научишься лошадь останавливать — и ага. Кстати, нам тут нашептали, что ты нас бросить решила и остаться с одним пижоном...
Кэйлин опустила виноватый взгляд.
— Ну... Нет, всё было не совсем так. То есть, сначала я и правда согласилась, а потом подумала, что... В общем, вы уехали, и мне стало так грустно и одиноко, что я плюнула на всё и помчалась вас догонять. Не прогоните?
— Мы поду-у-умаем, — протянул Моран, но тут же рассмеялся, — с возвращением!
— С возвращением! — эхом повторил Бриан.
И Чароит помахал волшебнице рукой.
— Присоединяйся. Мы тут как раз обсуждали всеобщие планы на личную жизнь.
Если бы Кэйлин могла покраснеть сильнее, чем сейчас, то, наверное, покраснела бы. А так она лишь натянуто улыбнулась, сделав вид, что не понимает, о чём речь, и пришпорила лошадь, чтобы оказаться подальше от хмурого рыцаря, Чароита-насмешника и излишне заботливого Морана.
Её лошадь поравнялась с кобылкой Турмалина.
— Хочешь пирожок? Меня на постоялом дворе угостили...
Турмалин покачал головой.
— Лучше Бриану отдай, когда помиритесь.
Кэйлин горько вздохнула.
— А помиримся ли? Он со мной и разговаривать не захочет. Изменницей считает, небось.
— Ну, пока тебя не было, он только о тебе и говорил.
— Правда? Ой и ругался, наверное? — волшебница поёжилась.
— Не то, чтобы.. Ругался в основном Моран.
Кэйлин широко распахнула глаза.
— А он-то чего?
— Ну, пытался объяснить Бриану, в чем тот не прав.
— А! — волшебница опустила голову. Видно, сейчас ей было очень стыдно.
Лошади продолжали вышагивать по пыльной дороге. Моран беззаботно напевал песенку — нескладно, зато от души. Бриан понуро сгорбился в седле, Чароит надвинул капюшон так, что Турмалин не мог разглядеть выражения лица. Поговорить бы с ним, обсудить дальнейшие планы... Но среди бела дня светлому эльфу негоже мило беседовать с подземником, придётся ждать более удобного случая. Да и разговор предстоит не из лёгких, к такому лучше заранее подготовиться. Столько всего обсудить надо...
А пока, чтобы убить время, можно и Кэйлин успокоить. А то сидит мрачнее тучи, вот-вот расплачется. Улаживая чужие проблемы можно на время забыть о своих собственных. Турмалин решился задать вопрос, возможно слишком деликатный.
— С чего ты вдруг вздумала с этим Танги спутаться? Видно же, что он ещё тот прохвост.
Волшебница хлюпнула носом.
— Не, Танги не плохой. Легкомысленный только. А вот я — ду-у-ура!
Две слезинки всё-таки сбежали вниз по щеке, и Кэйлин поспешно утёрла их тыльной стороной перчатки, размазав грязь по физиономии.
— Не переживай так, — бросил Турмалин, — всё ведь уладилось? С Брианом вы помиритесь, я уверен.
— Ничего не уладилось, — возразила Кэйлин, — понимаешь, мне всё ещё надо замуж. Очень надо.
Увидев, как вытянулось лицо Турмалина, она замахала руками:
— Нет-нет, вовсе не потому, о чём ты подумал. Стыдно признаваться, но мне нужны деньги, и много. Чтобы отдать долги жрецам, и матушку на ноги поставить, — она понизила голос. — Знаешь, мне кажется, что и слегла-то она, как только папик пропал. Он ведь к нам приходил, на самом-то деле. Не слишком часто, но регулярно, уже даже когда я взрослая была. Я видела как-то гостя в тёмном плаще, один раз чуть было не бросилась откинуть капюшон да посмотреть, кто под ним прячется, но мама за руку поймала, не позволила.
Волшебница вздохнула и продолжила:
— В общем, всё просто: отец хоть мне и не показывался, но содержал нас с мамой, и даже оплатил мне учёбу — все двенадцать лет в магической школе, а к выпускному подарил Кирру, сокола моего. Мы сами себе такой роскоши никогда бы не позволили, наверное, он очень богатый был. Может, принц какой-нибудь эльфийский... А потом он исчез. И сам перестал появляться, и денег через гнома-торговца не передавал, как раньше... До конца лета мама ещё держалась, а потом заболела. Честно, я пробовала сама зарабатывать, но кому нужна волшебница — только со студенческой скамьи? Несколько раз так попала, что ещё и должна осталась. Пришлось украшения мамины продавать, чтобы откупиться. Только одна подвеска и осталась — та, что отец ей когда-то подарил. Её мать ни за какие деньги отдавать не хотела, а потом вот мне с собой велела взять — на удачу. Только я её не ношу — не моя же подвеска.
Турмалин сочувственно кивнул. История его тронула. Признаться, раньше он понял всё не так, и был несправедлив к этому незнакомому эльфу, отцу Кэйлин. Здравый смысл подсказывал, что если такой заботливый отец вдруг перестал появляться, значит, с ним и правда случилось что-то плохое. Видимо, это же поняла и мать Кэйлин, раз заболела от горя. Турмалин решил, что не будет высказывать свои соображения волшебнице, вместо этого он спросил:
— И как же ты собираешься искать отца, если даже не знаешь, как он выглядит?
Кэйлин пожала плечами:
— Найду, если богам будет угодно.
Турмалин кивнул.
— Хорошо. И как бы там ни было, удачи тебе в поисках.
— Спасибо, — Кэйлин едва заметно улыбнулась, — но сначала мне всё равно нужны деньги. Сомневаюсь, что мне удастся найти клад, значит остаётся богатый муж.
— Хм... что-то мне кажется, что Танги, за которого ты чуть не выскочила, не очень-то подходит под эти условия.
— Ну, он говорил, что собирается обстряпать какое-то дельце, которое принесёт ему состояние, — Кэйлин смутилась. — Думаешь, врал?
Турмалин закатил глаза.
— И ты в это поверила? Знаешь, люди склонны... приукрашивать действительность.
— Люди... — волшебница потупилась, а потом взвыла, — вот я и говорю — ду-у-у-ура! Эх, как же мне теперь с Брианчиком помириться?
— Да запросто!
Турмалин вздрогнул. Он не заметил, как Моран подъехал сзади и какое-то время уже прислушивался к их разговору.
— Ты, главное, не тушуйся, — напутствовал вояка. — Этот парень вбил себе в голову ерунду, будто должен тебе долги вернуть, прежде, чем под венец вести.
— К-к-какие долги? Я ему ничего не одалживала! — Кэйлин окончательно растерялась.
— Ты ему дважды, кажись, жизнь спасла? Вот теперь и он желает показать удаль. Только ты проследи уж, чтобы наш герой не переусердствовал, и сама глупостей не делай, ясно?
Моран, как ни в чём ни бывало, отъехал в сторону, а Турмалин остался гадать: долетел ли этот молодецкий шепот до ушей рыцаря. Лучше бы, если нет.
Но слова Морана сослужили добрую службу. Кэйлин заметно повеселела, и принялась за пирожки. После третьего или четвёртого пирожка горестная складка между бровями волшебницы разгладилась, а в глазах появился прежний лукавый огонёк. Турмалин даже забеспокоился, что эта бедовая голова что-то задумала. Но Кэйлин с совершенно невинным видом продолжала уплетать пирожки, а на все вопросы только отшучивалась.
В конце концов, Турмалин махнул рукой, уверившись, что с волшебницей всё в порядке. А вот ему самому вдруг стало очень грустно. Хорошо, когда кто-то может подбодрить и утешить в трудную минуту. Но ему подобной роскоши не светило: не расскажешь же посторонним о том, что гнетёт? Во-первых, это грозит раскрытием кристаллийского военного секрета, за который можно запросто сдохнуть на месте — уж жрецы постарались, чтобы тайну нельзя было выдать непосвященному. А во-вторых, единственным, кто мог всецело понять его проблемы, был соотечественник — Чароит. А он пока явно не горел желанием гладить по голове заблудшего соплеменника и увещевать, что горе — не беда, проблемы — пустячные, и всё будет хорошо. Если бы великий наблюдатель устроил что-то подобное, Турмалин бы первый забился в тёмный угол от ужаса. Хотя в текущих условиях и это было невозможно: кругом расстилалась степь, и никаких углов поблизости не было.
Когда начало смеркаться и вдалеке показались очертания второго форта, Турмалин выдохнул облегчённо. Эти одинокие стены в чистом поле были для него сейчас самым желанным убежищем. Внутри этот форт выглядел совсем не так, как первый. Никакой деревеньки вокруг не было и в помине — только необитаемое укрепление, приют для усталых путников.
Тяжелые створки ворот захлопнулись за спиной, и Турмалин спешился, разминая затёкшие за время путешествия ноги.
— Думаю, каравана сегодня не стоит ждать. Они наверняка проведут ещё день на месте, и мы опередим их на сутки, — предположил Моран.
— Да уж, наши попутчики вчера изрядно отметили начало дороги, — хихикнула Кэйлин, — как тут мрачно... Мы будем спать там, внутри?
Она показала на слегка покосившийся сарайчик.
— Нет, это, по-видимому, конюшни. А бывшие казармы чуть дальше. Но, конечно, никаких удобств — голый пол и стены.
— Я подежурю на улице, — подал голос Бриан.
— Сначала давайте всё-таки поужинаем, а то уже пузо подвело, — Моран похлопал себя по животу, — костёр я сейчас устрою, у нас есть чечевица и лук, кто сварит похлёбку?
— Ну уж не я, — проворчал Бриан. — То, что я наварю — вы точно есть не будете. Эх, жаль, госпожа Рунгерд с нами не поехала. Вот уж кто бы приготовил, так приготовил.
— Я могу за водой сходить, — предложил Чароит.
Турмалин отвернулся, всем видом показывая, что слова Морана к нему, светлому эльфу, относиться просто не могли.
— Сварю я, сварю, — фыркнула Кэйлин, — и не хуже, чем Рунгерд, вот увидите. Эх, мужики, что бы вы без меня делали?
— Так это не мы тебя бросить собирались... — тихо заметил Бриан, и бойкая волшебница вмиг прикусила язычок.
