— Извините, у меня важный звонок, — коротко попрощался с Денисом, потом подошёл к Ксении и невзначай приобнял за талию, наклоняясь к её уху. — Пообедаем сегодня?
Она испуганно качнула головой.
— Я не могу...
Он заметно расстроился.
— Ну, хоть зайди в перерыв, кофе выпьем. Я у себя буду.
Ксении ничего не оставалось, как кивнуть.
Дмитрий ушёл, Степнова проводила его взглядом и замерла у края съёмочной площадки. Денис тихо приблизился, тоже понаблюдал за съёмкой с минуту, потом выразительно хмыкнул.
— Говорову понравится, — сказал он.
Ксения посмотрела на него.
— Что?
Он встретил её обеспокоенный взгляд и обворожительно улыбнулся.
— Реклама. А ты что подумала?
Ксения вспыхнула, а затем отошла к своему креслу, села и перестала обращать на Дениса какое-либо внимание.
Родители их приезду обрадовались. Впрочем, как всегда радовались, когда они собирались все вместе. Им нравилось наблюдать за сыном и невесткой, ловить их улыбки и взгляды, чтобы лишний раз убедиться в том, что всё правильно, и никто в принятых решениях не ошибся.
Илью всё это смешило. Все дружно делали вид, что всё идёт, как нельзя лучше. Света в такие семейные вечера неизменно превращалась в домашнюю жёнушку-хлопотунью, неустанно кружившую вокруг любимого мужа. Вместе с его матерью готовила ужин, целовала Илью в ушко, гладила по волосам и о чём-то беззаботно болтала с Людмилой Алексеевной, делилась их маленькими "новостями". Говоров всегда недоумевал, откуда Света эти "новости" берёт. "Их" новости, которые, по сути, должны появляться у любой нормальной пары, которая живёт своей маленькой семьёй. Света рассказывала о милых домашних вечерах, о мелких бытовых проблемах, с которыми они сталкиваются, а Говоров не уставал поражаться её фантазии и тому, что его родители даже задуматься не пытаются, когда это всё, по замыслам их дорогой невестки, должно было бы происходить.
Но Илья молчал. Молчал, улыбался, не портил никому настроение и тем самым поддерживал спокойствие в семье.
— Я купила потрясающий журнальный столик в гостиную, — тараторила жена, разливая кофе. — Старинный, ручной работы... Илюша, тебе понравится!
Он кивнул.
— А прежний куда денем?
— Прежний? — переспросила Света.
— Тот, который ты купила в Москве. Он же тебе нравился.
Илья говорил спокойным и непринуждённым тоном, а сам украдкой наблюдал за женой. Она замерла и заметно озадачилась. Вспоминала.
Говоров едва заметно усмехнулся. Света просто не помнила. У неё не было времени запоминать интерьер "их" дома, она ведь жила будущим, а на настоящее времени просто не оставалось.
Но его мать была довольна.
— Очень скоро у вас всё окончательно наладится. И ты, Илюша, успокоишься.
— А я разве злюсь, мамуль?
— Я же твоя мать, и я вижу всё, — Людмила потрепала его по волосам, как маленького. Говоров заставил себя улыбнуться.
Константин Александрович тем временем перелистнул последнюю страницу отчёта по продажам за последний месяц и поднял глаза.
— Да уж, не спорь с ней, а то она ещё что-нибудь придумает. Лишь бы был повод поволноваться о вас.
— Костя, ну что ты говоришь? Я просто так никогда не волнуюсь, но я же вижу, что Илье в Москве одному немного не по себе. Да и я очень жду, когда смогу приезжать в Москву со спокойной душой. Приезжать к вам и знать, что всё хорошо.
Илья откинулся на стуле, сложил руки на груди и посмотрел на жену.
— А мне кажется, что кое-кому в Москве скучно стало, — сказал он.
Света рассмеялась.
— Отвыкла я. В Париже ни минуты свободной нет. Даже не знаю, как я буду в тишине и покое мужа дома с работы ждать?
Константин Александрович зашуршал документами.
— Это ты сейчас так говоришь, Света, — задумчиво проговорил он. — А вот дети появятся, и вы про тишину забудете. И про покой тоже.
Света с Ильёй дружно заулыбались, демонстрируя готовность и согласие, но друг на друга так и не посмотрели.
Весь вечер прошёл в благодушных разговорах о светлом будущем семьи, а Илья исподтишка поглядывал на жену, и был уверен, что все эти беседы ей тоже не в радость. Не светятся у неё глаза, как перед свадьбой. Нет в них прежней надежды, мечтательности. Говоров всё это видел и понимал, но наблюдать за такими переменами было тошно. И обидно за то, что они вместе всё так бездарно загубили.
Под лёгкий разговор Илья поднялся и заявил, что устал. Извинился. Мать улыбнулась.
— Иди, милый. Тебе выспаться надо.
Говоров поцеловал её, потом вопросительно глянул на жену.
— Я недолго, — пообещала Света.
Он кивнул, хлопнул по плечу отца и вышел из гостиной. Оттуда снова послышался смех, а Илья с облегчением убрал с лица прилипшую улыбку. От неё уже скулы сводило. Потёр ладонью подбородок.
В комнате сразу повалился на постель, даже в душ идти сил не было. Легче всего было закрыть глаза и провалиться в блаженную темноту, без всяких сновидений. Полежал несколько минут, потом всё же сел, выдернул рубашку из-под пояса брюк, а после по привычке потянулся к своему пиджаку. Сунул руку во внутренний карман, но бумажника, к своему удивлению, не обнаружил, хотя точно помнил, что положил его именно туда. Его тут же накрыла неясная тревога, начал обшаривать другие карманы и вздохнул с облегчением, обнаружив пропажу. Достал бумажник, открыл его и в недоумении уставился на пустой кармашек, где должна была быть Ванькина фотография. Илья несколько секунд таращился, не в силах прийти в себя от шока, даже заглянул во все карманы портмоне, как будто снимок сам мог туда перебраться.
Потом вскочил. Ощущение было такое, что его лишили чего-то жизненно-необходимого. Воздуха, например. Коварно отняли самое важное. Украли.
И он прекрасно знал, кто именно это сделал.
Забыв про ботинки, босиком выбежал из комнаты, и с ужасным топотом спустился вниз по лестнице. Ворвался в гостиную, где по-прежнему продолжался непринуждённый разговор и зло уставился на жену. Родители непонимающе посмотрели на него, но Илье было не до них. Он показал Свете бумажник.
— Где она? — тихо и угрожающе поинтересовался он.
Жена убрала с лица улыбку.
— Илья, не устраивай спектакль, — попросила она. — Твоим родителям это ни к чему.
— Где фотография? — чуть ли не по слогам и от этого ещё страшнее, проговорил он.
— Илья, что случилось? — строго спросил отец, но сын его вопрос проигнорировал.
— Света, не зли меня!
— Прекрати на меня кричать!
— Верни фотографию!
— Что за фотография? — Людмила Алексеевна выглядела расстроенной и сильно обеспокоенной.
Света недовольно поджала губы, потом кинула на мужа язвительный взгляд.
— Расскажешь родителям, что за фотографию ты всё время с собой носишь? Смех просто!
— Мне наплевать, кто и что подумает! Верни!
Она так смотрела на него, что Илья на какой-то момент испугался, что она из вредности и обиды снимок могла выбросить. Но жена, посверлив его взглядом и вероятно осознав, что дальше его злить просто-напросто опасно, посмотрела так, словно он её страшно изводил и мучил, но достала из кармана фотографию и положила на стол. Илья снимок тут же схватил, быстро глянул и с облегчением кивнул. Но всё же напомнил:
— И никогда больше не трогай.
Он вышел из гостиной, но далеко не ушёл. Поднялся по лестнице и присел на верхнюю ступеньку. Знал, что дальнейший разговор пойдёт о его более чем странном поведении, и остался специально, чтобы послушать, что Света его родителям говорить будет. Слушал, ухмылялся, а сам смотрел на Ваньку, чувствуя, что невольно начинает улыбаться, глядя в детские, светящиеся счастьем глаза. Потом аккуратно вставил снимок в кармашек.
— Света, что это за фотография? — услышал Илья голос отца.
— Помешательство, — раздражённо ответила та. — Он постоянно таскает с собой фотографию этого ребёнка, сына Степновой... помощницы его бывшей. Разве это нормально?
— Ванечки? — удивилась Людмила.
— Я не помню, как его зовут. Наверное. Он может смотреть на эту фотографию часами! Я не преувеличиваю. Просто сидит и смотрит. Я не знаю, что он там видит... но мне это не нравится, и разве я не права?
Что ей ответят родители, как будут успокаивать и удивляться выявившимся новым странностям своего сына, Илья слушать не стал. Ушёл в комнату, сунул бумажник во внутренний карман пиджака. Всё-таки сходил в душ, а потом лёг в постель и даже свет выключил. Он больше не злился и не переживал, навалилась странная апатия и даже разговор, который ведётся сейчас внизу, его скорее веселил, чем беспокоил.
Но уснуть так и не удалось. Вскоре пришла Света, включила ночную лампу, и притворяться спящим Говорову стало гораздо труднее. Она присела на кровать и наклонилась к нему.
— Илюш, я вижу, что ты не спишь. Не притворяйся.
Он перевернулся на спину и открыл глаза.
— Я не притворяюсь. Я хочу спать.
— А поговорить со мной не хочешь?
— О чём?
Света задумалась, внимательно вглядываясь в его лицо, потом несмело улыбнулась.
— Ну, хочешь... я тебе ребёнка рожу?
Илья уставился на жену, затем удивлённо приподнял одну бровь, нисколько не поверив в её искреннее желание немедленно стать матерью. Что Света и подтвердила своими следующими словами. Отвела глаза и несколько смущённо проговорила:
— Не сейчас, конечно... через полгода, год. Я ведь знаю, как ты хочешь ребёнка.
Он смотрел на неё, но не чувствовал никаких особых эмоций, а ведь по идее должен был заволноваться от таких слов. Поднял руку и провёл пальцем по Светиной руке, погладил снизу вверх, а сам внимательно смотрел жене в глаза. Она улыбалась. Говоров улыбнулся в ответ.
Всё это было очень мило, о детях они заговорили впервые и, наверное, это был один из самых важных моментов в их совместной жизни... вот только Илья был совсем не уверен, что хочет ребёнка от Светы. Да и не в ребёнке дело было. Он ведь не поэтому страдал и скучал. Дело было в Ваньке. Именно в Ваньке, в нём одном, таком единственном и неповторимом. И в том, что он сейчас далеко, Илья его давно не видел, а мальчик возможно уже и думать о нём не думает... Это было мучительнее всего.
Наверное, что-то такое на его лице отразилось, какая-то тень набежала, потому что Света понимающе улыбнулась, посмотрела с неожиданным сочувствием, а затем провела ладошкой по груди Ильи.
— Он чужой, Илюш. Ты же не можешь этого не понимать. Чужой ребёнок.
Поворот, который принял их разговор, Говорову совсем не понравился. Он недовольно посмотрел и заворочался, вроде бы собираясь от жены отодвинуться.
— Свет, давай не будем...
— Вот ты опять уходишь от разговора!
— Дело не в этом. Просто ты говоришь о том, в чём ничего не смыслишь! — Илья едва сдерживал раздражение.
Света лишь плечами пожала.
— А что я должна понять, Илюш? Если ты ничего не хочешь мне объяснять... — она выпрямилась и посмотрела на него в упор. — Ты с ними видишься, да? Я же тебя предупреждала!..
Он застонал сквозь стиснутые зубы.
— Я не вижусь с ними, Света! Не вижусь!
Он не сдержался и прикрикнул на неё, а жена тут же пошла на попятную. Успокаивающе погладила по плечу, потом наклонилась и поцеловала его в губы.
— Правильно. Это правильно. Ни к чему всё это. Ты знаешь, как я тебя люблю?
Илья, не моргая, уставился в её глаза, а Света снова прижалась к нему и ещё раз поцеловала, уже с намёком на продолжение.
— Я тебя очень люблю. — Улыбнулась прямо в его губы. — И даже не подозревала, что из тебя получится такой замечательный муж.
— Замечательный? — скептически усмехнувшись, переспросил он.
Она кивнула. Её рука снова оказалась на его груди, очертила круг, затем проворные пальчики скользнули вниз. Говоров снова неуютно заёрзал, на секс он был не настроен, но Света прекрасно знала, как добиться от него желаемой реакции. Илья через силу ответил на её поцелуй, затем закрыл глаза и заставил себя расслабиться, отвлечься от неприятных мыслей и сосредоточиться только на прикосновениях жены, довольно приятных, что скрывать...
Света его целовала, скользнула вниз по его телу, а Говоров запустил пальцы в её волосы, когда почувствовал её губы на своём животе. Сейчас он уже не хотел ни о чём думать...
Но жена вдруг от его рук освободилась, снова поднялась наверх и прижалась губами к его губам. Отстранилась и зашептала:
— Илюш, ты даже не представляешь, что я придумала и какие у меня для тебя новости, — бормотала она, целуя его лицо. — Я недавно с таким человеком познакомилась... Обещаю, совсем скоро мы будем представлять новую коллекцию в Нью-Йорке, — с придыханием проговорила жена прямо ему в губы.
Говоров открыл глаза и непонимающе посмотрел в её сияющие глаза. Моргнул. А Света довольно улыбнулась.
— Нью-Йорк, Илюш... Представляешь?
Илья не выдержал и оттолкнул её руки от себя.
— О Господи, Света, — нетерпеливо выдохнул он и прикрылся одеялом.
Жене пришлось отодвинуться, и она с недоумением на него посмотрела.
— Что?
— Ничего! — Илья повернулся на бок и потянулся к лампе, выключил свет. — Давай спать!
12.
Утро началось с приятного сюрприза. На своём столе Ксения обнаружила букет цветов. Поначалу застыла в недоумении, цветы в офис обычно доставляли Лене, в знак благодарности от довольных клиентов, это было не редкостью и никого не удивляло. А вот Ксении цветы ещё никогда не дарили.
Она подошла к столу и с интересом пригляделась к букету. Белые розы благоухали так, что во рту стало сладко. Слегка улыбнулась и прикоснулась пальцем к одному из бутонов.
— Красота какая. — Сазонова заглянула в кабинет и улыбнулась. — У кого-то появился поклонник?
Ксения руку от цветов отдёрнула и даже на шаг от стола отступила, словно её застали за каким-то неприглядным занятием. Пожала плечами.
— Какой поклонник?
— Тебе лучше знать. — Лена вошла, и дверь за собой прикрыла. Подошла к столу и оглядела букет со всех сторон. — Красиво, — повторила она. — И дорого. Кто тебе такие подарки делает?
— Пока не знаю.
— Так посмотри. Тут карточка есть, — Сазонова указала на маленькую открытку, которая торчала между листьев. — Полюбопытствуй.
Ксения согласно кивнула и достала открытку. Пробежала глазами короткий текст, затем вежливо, но несколько смущённо улыбнулась подруге.
— Куприянов. Благодарит за работу.
Лена медленно опустилась в кресло и закинула ногу на ногу.
— Мило.
Ксения как можно более равнодушно пожала плечами.
— Да, мило... и приятно. Надо будет его поблагодарить.
Лена хохотнула.
— Он — тебя, ты — его. Тебе не кажется это смешным?
Ксения посмотрела на неё с укором.
— Я несколько дней занималась только его делами, отставив в сторону всё остальное, потому что он торопился. И вполне понятно, что он благодарен.
— Я не пойму, ты притворяешься или на самом деле не понимаешь? Куприянов не тот человек, который будет присылать цветы наёмному работнику, он, скорее, лишний чек выпишет. Кстати, мне он цветы ни разу не дарил, а я с ним почти два года работаю. И что это значит?
