20 марта собрав в городе и округе, лошадей и прочий гужевой скот и повозки, пополнив запасы, корпус двинулся по самому трудному участку пути, на Солсбери. Туда после исправления повреждений линии были отправлены "правильные" телеграммы из Булавайо, что всё хорошо и спокойно и вновь оборвали связь. Вдруг найдётся умелец и передаст сообщение об истинном положении дел.
Нам предстояло пройти 310 верст по африканским дорогам, до железной дороги, которую тянули от Солсбери на Булавайо. Рассчитывали весь путь пройти за неделю, в день продвигаться по 40 верст в среднем. Шли не по безлюдной пустыне, проходили и через крупные селения. В них покупали свежую еду, скот на замену охромевшему или больному. Если по пути попадались белые, то забирали их к себе, после себя 'Львы Судана' в Родезии оставляли безвластье белых.
Суданцам нравился этот поход, местность и погода как дома, врагов по пути нет, кормёжка хорошая, местные жители смотрят на тебя с почтением, страхом и даже благодарностью, добыча точно не маленькая, и вообще скоро домой, причём с победами за плечами и с головой на них же. Что ещё нужно солдату ! Любому солдату, неважно русский он или суданец.
Поскольку обогнать слухи о себе мы не могли, то Ахмед Федил решил их запускать сам, через проводников и здешних жителей. Мол, восстали какие-то отчаянно буйные туземцы, немного, несколько сот человек, они и телеграф перерезали. Когда до Солсбери дойдут такие сведения, то можно ожидать, что власти Родезии соберут там свои последние силы, скорее всего, будут двигаться по строящейся железной дороге и дальше от неё в поисках восставших и встретят нас или мы их. Для нас это было бы выгодно.
Встретились мы с родезийцами 27 марта, на реке Умсвеве в 15 верстах от большого селения Кадома. Они стояли простым бивуаком, даже без ближнего охранения. Мы сделали им уже ставшими классические клещи, обход по флангам и окружение, мощный удар во фронт. Его опять наносила артиллерия. Бедные наши противники даже не сразу поняли, откуда к ним прилетают снаряды, огонь вели издалека фугасами. Ведь они ждали мятежных матабеле, а не снаряды из орудий Круппа. Они побежали. Но, не далеко, после обстрела из пулеметов обошедших их 'Львов', родезийцы подняли белый флаг. Всё это вместе со сдачей в плен заняло час с четвертью.
Чтоб не упустит паровозы и вагоны, на сооружаемой железной дороге, вперёд были посланы отряды, чтоб её перерезать. Но, этого не потребовалось. Белые 'Львы' и немцы, спокойно вошли в лагерь строителей и взяли всё под контроль, потом туда подошёл и корпус с обозом. Английские инженеры, строители, железнодорожники, буквально остолбенели, поняв, к кому они попали в руки, рабочие из туземцев, кто был по смелее сбежали сразу, остальные с опаской смотрели на новых хозяев положения, их жизней и судеб. Когда наши проводники им объяснили, что их трогать не будут и они теперь свободны от власти англичан, было видно, кто-то обрадовался, некоторые хмурились, они же потеряли заработок.
Увы, но, к нам в руки попал всего один паровоз и одиннадцать вагонов и платформ, на них и погрузили 'летучий отряд' в восемьсот человек. Рано утром 29 марта он должен был занять, теперь уже полностью беззащитный Солсбери. Пленные рассказали, что там остались из мужчин только старики, да служащие компании, в том числе и британский резидент в Родезиях, работники телеграфа и железнодорожники. Отряду придали две сотни в отриконь, они должны были перерезать телеграф и не выпустить железнодорожные составы, если их вдруг решаться увести из города. 'Летучий отряд' ушёл на Солсбери утром 28 марта и уже вечером 29 марта оттуда пришёл большой состав, стало ясно, успешно город занят. 'Львы' погрузившись в поезд после обеда 30 марта, вошли в Солсбери. Британского флага и компании Родса на флагштоках уже не было.
Стояли в городе пять дней, 'Львы' так же как в Булавайо спокойно и я бы сказал даже размерено освобождали его от всего ценного, немцы тоже, кстати, этим занимались.
6 апреля 1900 года на рассвете, на трёх больших составах, корпус направился, в свой последний пункт в Родезии, город Умтали. 260 верст от Солсбери, их планировали пройти за сутки. С уходом 'Львов' уходила и власть англичан, эти земли вновь возвращались под власть местных правителей, но как оказалось не надолго.
Умтали был занят через сутки, тихо, без боя. Уже привычно взяв в городе всё ценное, через два дня корпус по железной дороге пошёл, петляя среди сопок уже по территории португальского Мозамбика. Здесь вступали в силу правила большой политики, тайных договорённостей и больших денег.
Честно говоря, я несколько волновался за исход похода, ведь здесь мы попадали в зависимость от немцев и португальцев. Силой им с 'Львами' было конечно не справиться, но доставить нас в Судан, могли только немцы. Путь домой через четверть Африки, по дикой территории мне казался, не выполнимым африканским Анабасисом, хотя зная возможности 'Львов Судана', он наверно вполне мог бы быть и осуществлён.
В Манике к нам подсели несколько португальцев и немцев, и наши составы, постукивая колесами, спокойно покатили дальше по равнинам Мозамбика. Следующим был Мандинго, как мне сообщил в беседе Пауль фон Леттов-Форбек, этот город был когда-то в составе большого древнего африканского государства Мономота́па. В нём мы сделали остановку на несколько часов, брали воду, уголь. Там к нашим составам прицепили ещё несколько вагонов, забив их битком туземцами мужчинами. После этого мы двинулись дальше, до порта Бейры оставалось чуть больше двухсот верст.
11 апреля рано утром мы неожиданно остановились можно сказать в чистом поле, хотя до Бейры оставалось всего верст 26-ть. Мы отправили офицеров выяснить, в чём дело, они вскоре вернулись и передали просьбу придти на встречу с немцами и португальцами. Что мы и сделали. Там нам сообщили, что во избежания неприятностей с англичанами на море и вообще, мы выгружаемся здесь, продвигаемся 9 верст к реке Пунгве, там грузимся на небольшие пароходы и баржи, местные парусники, которые там нас уже ждут. Они нас и доставят к большому транспорту, который нас ждёт южнее устья реки Бузи. Пришлось напоследок 'Львам' изрядно попотеть занимаясь разгрузкой, доставкой к берегу и погрузкой, пригодились как носильщики взятые в Мандинго туземцы. 13 апреля наш караван пройдя по реке 14-ть морских миль, переночевал в устье Бузи, и рано утром 14-го мы начали грузиться в большой германский транспорт.
Португальцы хитрецы хотели получить расчёт за оказанные услуги и закрывания глаз, ещё 11 -го числа, когда, мы начали разгружаться с составов. Ахмед Федил сказал, что деньги они обязательно получат, но только после того как корпус будет взят на борт парохода. Особо возразить против этого предложения португальцы ничём не смогли, тысячи НЕ белых вооружённых до зубов солдат с артиллерией в дневном переходе до их Бейры производили нужное впечатление. Они получили расчёт, когда последний солдат 'Львов Судана' поднялся на борт транспорта. Надо было видеть, как у португальцев разгорелись глаза, когда им передавали мешки и ящики с золотом, предварительно показывая их содержимое. По моим прикидкам счёт шёл на пару десятков тысяч фунтов стерлингов ... золотом. Сколько же тогда, должны были получить немцы и на на какую сумму было взято добычи 'Львами Судана' можно было только представлять. Об это неизвестно даже и сейчас после многих лет после событий. После получения оплаты они покинули судно. Прощались мы и с Паулем фон Леттов-Форбеком, он и его отряд оставались здесь. Пожелав достаточно искренне друг другу удачи, мы пожали руки друг другу, пожал он руку и Ахмед Федилу.
После того как все кто был должен покинуть борт, покинули его, транспорт дал ход и стал удаляться от берега, взяв курс в открытое море уходя на юг. Африканская эпопея 'Львов Судана', которая со временем вошла в учебники по военному искусству, 14 апреля 1900 года завершилась.
Мы должны были обойти Мадагаскар, чтоб как говориться замести следы, и уже после этого идти в Судан, и как выяснилось позже не зря.
Уже после возвращения, когда я добрался до свежих газет перечитал их все, которые были доступны, я понял, зачем в португальском Мандинго мы взяли более тысячи туземцев.
Они и ещё те, кого им добавили у Бейры, изображали ... 'Львов Судана', они одновременно с нами грузились тоже на германский транспорт, который стоя в порту Бейры, у них даже было оружие, по-видимому, трофейные винтовки, которые мы взяли в походе по Родезии. И вышёл в море транспорт тоже 14-го апреля и пошёл через Мозамбикский пролив, где вскоре и был задержан английский крейсером, которой учинил ему досмотр. И нашёл на нём две тысячи туземцев, которые были наняты на работы одной германской компанией и перевозились в Дар-эс-Сала́м в Германскую Восточную Африку.
Получился грандиозный дипломатический скандал, Германия, Франция, Россия, открыто возмущались поведением англичан, называя их действиями пиратством, больше всех, конечно Германия. В их газетах призывали вспомнить времена 'вооруженного нейтралитета' и положить конец бесчинству англичан на море, и не только на море. Германия, Франция и даже Россия отправили к берегам Мозамбика и германской Африки военные корабли. В газетах стали писать о возможной войне великих держав против Великобритании. Что взять с этих писак, которым бы только привлечь побольше внимания к себе и своим изданиям.
Надо признать, что немцы отлично провели эту операцию прикрытия по эвакуации 'Львов Судана' из Мозамбика. 'Львы' ушли домой, англичане нарвались на очередную крупную неприятность. Что можно сказать, блестяще !!! Наши будущие союзники вновь показали свой высокий класс. Что касается португальцев,то они весьма успешно изображали жертву, -мол, вторглись суданцы к нам, угрожали устроить погром страны, что мы могли сделать и вообще они к нам из британской Родезии пришли.
У мыса Рас Хафун наш транспорт встретил германский военный корабль и мы в его сопровождении спокойно дошли до Суакина. 29 апреля 'Львы Судана' ступили на родную землю. В Суакине меня пригласили с самому Осману Дигне, так сказать генерал — губернатору этих земель. Мы побеседовали с ним о делах бурских и родезийских, я вкратце рассказал ему о наших победах и походах. Перед самым отправлением из Суакина, уже, когда начали почти начали выбирать якорные цепи, к транспорту подошёл катер, на удивление с самим Османом Дигной и он передал мне письмо, сказав,что оно очень важно для меня и моей Родины.Его я вскрыл,когда мы уже были в открытом море. Оно было написано на русском языке, но по грамматике было ближе к нашему современному, после проведённой языковой реформы. В письме мне настоятельно рекомендовалось встретиться с Леонидом Константиновичем Артамоновым и Леонтьевым Николай Степановичем. Обоих я знал по нашим встречам в России и делам абиссинским. Были там и кодовые слова, которые по известным причинам я не могу назвать даже сейчас.
По прибытию в Россию через некоторое время, я встретился с ними и эти встречи изменили мою жизнь коренным образом, но по этому поводу у меня нет ни малейшего сожаления. Мало того, я бесконечно этому рад и благодарен автору письма, врученном мне в далеком Суакине. Но,перед этим пришло время мне и другим русским расставаться со ставшими мне боевыми товарищами, соратниками 'Львами Судана' и положа руку на сердце скажу,что было это чрезвычайно грустно, но такова судьба.
Ахмед Федил на палубе судна выстроил для нас почётный караул. И суданцы прокричали, по— русски: 'Русским львам ! Ура !!!', троекратно, был в нашу честь дан ружейный салют. Сделали общие фотографии. Я опять не смог сдержать слез. Мой боевой товарищ Ахмед Федил, тоже был сильно расстроен. На прощанье мы с ним обнялись. Он и 'Львы Судана' навсегда остались в моей памяти и стали достойной частью моей жизни, которая от начала и до конца была посвященная служению России.
Я и мои соотечественники на этом же транспорте добрались до Суэца и дальше до Одессы. Моя африканская эпопея тоже закончилась'.
Российская Империя. Псков. 'Псковские губернские ведомости'
Неофициальная часть. 'Чрезвычайное происшествие. В доме мещанина И.Н. Бочкарёва вечером 1 апреля произошёл сильный пожар. Как выяснилось он имел ужасные последствия. В огне погибли люди. Полиция установила личности погибших. Это были проживающий после ссылки в Пскове В. И. Ульянов и прибывшие с визитами в Псков, С. И. Радченко, П. Б. Струве, М.И. Туган -Барановский, Л.Мартов, А.Н.Потресов, А.М. Стопани. По делу ведётся расследование'.
Судан -Уганда -Кения. Февраль-апрель 1900 года.
31 января Угандийский корпус из Хартума двинулся в поход на юг. У меня, честно говоря, названия корпуса, вызывало различные словесно-смысловые варианты, например, Угандийский корпус должен угандонить англичан в Уганде. Ха-ха !!! И главное само собой как то получилось. Неофициально корпус называли 'Нильские львы', говорят они самые свирепые среди своих сородичей.
Залегендировали поход под подавление мятежа на самом юге Судана, неких буйных вождей местных племён. Собирали караван, на островах Белого Нила выше Хартума, подальше от глаз. Глядя на пароходы, баржи, я мысленно поблагодарил, англичан за основательность подготовки похода против, тогда ещё Абдаллаха. Теперь я это всё использую против них же.
Смотр на земле устраивать не стали, я на катере обошёл речной караван, приветствуя своих воинов, они мне отвечали громоподобным,— 'Аллаху акбар !!!' наверно, даже крокодилы в Нили слегка оглохли от этого. С речным адмиралом Судана эмиром Саадалом, представителями Генштаба перед отправкой ещё раз прошлись по плану операции, которую меня так и подбивало назвать для себя 'Гандольеры', река, озёра, лодки, Уганда, очень даже подходит. На счёт песен не знаю. Ха-ха ! Так и назвал ! И уже один на один, проинструктировал Саадала, про момент, возможного выхода на него, немцев или их людей из Германской Африки. По договорённости с ними они должны были обеспечить тоннаж для перехода по озёру Виктории для занятия Кисуму, и на них же лежал вопрос у нейтрализации вооружённых английских пароходов, если там таковые будут. Но, как говориться, на Бога надейся, да сам не плошай. В арсенале корпуса имелись четыре мины для шестовых мин, заряженные толом, на тот случай если придется решать проблему самим. Связь решили держать голубями, голубиные станции были уже созданы от Омдурмана до Гондокоро. 31 января караван, подымив пароходам, ушёл по Нилу на юг.
По нашим расчётам к началу марта или в начале марта эмир Саадал с 'Нильскими львами' должен был уже высадиться на восточном берегу озера Альберта, и, совершив марш-бросок с места высадки занять форт Хоим в стране Буньоро. И быстро пройти 200 км до столицы Уганды, — Менго, чтоб максимально использовать фактор внезапности. Дальше бросок на Кисуму и продвижение в сторону Кении.
Из рассказа эмира Саадала о Великом южном походе армии Судана. ' 31 января по календарю европейцев, к которому нас приучал Халифа, мы вышли в поход. Сам Халифа Абдаллах провожал нас в новый поход против англичан. Мне были доверены лучшие воины и большие силы, 3.800 человек, четыре больших орудия Круппа, восемь легких, их называли русскими, как и ракеты, целых шестнадцать сеятелей смерти — пулемётов и большие русские слоновьи ружья. Халифа говорил, что не нравиться ему этот Сэмэн Кенгуру в северной Уганде и поэтому туда решили отправить усиленный батальон, в состав, которого вошла и рота штурмовой пехоты.
