Лайнем вдохнул сырой воздух и поперхнулся.
— Да, Лайнем, — улыбка исчезла с лица Энджена, и он, упершись локтями в столешницу, устроил подбородок на сплетенных пальцах. — Мой отец решил...
Он умолк, и вновь едва заметно улыбнулся.
— Он называл это 'контрактом с Собирателем душ'.
— Твой отец, Святолик, решил спорить с божеством смерти?..
— Легче, — тихо проговорил Энджен. Вид начинающего свирепеть Лайнема развеселил его.
— Я знаю о том, что ты почитал Собирателя, как своего покровителя. И я предполагал, что мои слова вызовут у тебя подобную реакцию. Итак, как я сказал, мой отец решил... войти в диалог с Собирателем... Как нелепо это звучит. Проще говоря, отец разработал секретную формулу, способную взаимодействовать как и с мертвой плотью, так и с душевной сущностью, связанной с этой мертвой плотью...
Энджен внимательно посмотрел на сидящих в своих креслах мужчину и женщину, и вновь перевел пронзительный взгляд на Лайнема:
— Возможно, тебе неизвестно, что человек умирает сразу, но после смерти его душа пребывает в теле еще некоторое время, подобно узнику, заключенному в тюрьму. Собиратель душ, спускающийся вниз с неба, здесь, на земле, достаточно медлителен. Он освобождает души лишь спустя какое-то время, и мой отец научился... взаимодействовать с трупами до того, как Собиратель выполнит свою работу.
— Ты говоришь о воскрешении. И это похоже на обман бога.
— Нет, никакого обмана. Шутки с богами плохо заканчиваются для смертных. Шутить же с Собирателем душ как-то... глупо. Ведь он, рано или поздно, все равно получит свое, не так ли?
Лайнем молчал. Он чувствовал, как начинает болеть голова, и что плеск воды за его спиной и льющийся сверху солнечный свет ничуть не способствуют тому, чтобы он расслабился. Еще он чувствовал подавленный страх перед этим созданием, и ему с трудом удавалось держать взгляд на Энджене, не оборачиваясь, чтобы убедиться, что чудовище из далеких западных земель остается на своем месте, и ни приблизилось к нему.
Лайнем опустил взгляд и увидел, как побелели костяшки его пальцев, вцепившихся в подлокотники кресла. Ему пришлось приложить усилия, чтобы разжать их.
'Они... вернули меня не для того, чтобы причинить вред'.
Двери за его спиной вновь раскрылись и он вздрогнул от неожиданности. Послышался тихий цокот каблуков, и вошедший слуга поставил перед креслами легкий круглый столик. Вошедшая следом девушка в черно-белом платье медсестры поставила на столик поднос, на котором стояли вазы с фруктами, четыре бокала и графин с вином.
При виде фруктов Лайнема замутило от голода. Энджен кивнул ему, и он протянул дрожащую руку, чтобы спустя мгновение жадно вцепиться зубами в сочную спелую мякоть. Сок потек в горло, и Лайнем испытал головокружение.
Двери закрылись, и Энджен взглянул на молодого мужчину:
— Рифери, бокал, если тебя не затруднит.
— Конечно же, — Рифери, наполнив бокалы, подал один Поле, и, поднявшись, протянул другой Энджену.
— Благодарю. Итак, продолжим. Среди нас, собравшихся здесь, единственный маг — прекрасная Пола.
Энджен отсалютовал ей бокалом, женщина слабо улыбнулась и потупила взор, словно бы ей было неудобно.
— И она не даст мне соврать — магия вокруг нас. Она пронизывает мир, живых существ, неживые предметы. Лишь некоторым с детства дано манипулировать ею, их мы называем магами; лишь редкие предметы способны впитывать и накапливать магический потенциал, и их мы называем артефактами. Думаю, тебе все это известно. Но порой случается непредвиденное, и привычная нам картина становится совершенно непонятной. Я о формулах, которые способны дать жизнь новому виду магической энергии. Архимаг Корр сумел доказать это почти сотню лет назад, как это удалось проделать и моему отцу.
— Твой отец смог создать нечто новое? — спросил Лайнем.
— Более двух десятков лет назад он вывел формулу, способную 'замораживать' душу и плоть умершего. Это довольно сложно объяснить, но выглядит это так, что мертвый человек в какой-то степени остается живым — его душа заточена в теле. Но этого было мало. Отец понимал, что субстанция, которую он назвал 'стылая пыль', выполняет лишь часть поставленной задачи. Привычная нам магия способна излечить и исцелить, но не вернуть к жизни — таковой она была на протяжении веков, остается и останется на неопределенный срок. Поэтому он решил пойти сложным путем экспериментов, которые вполне могли стоить ему жизни. Ах да, я не сказал, что Орден Предела существует неофициально. О нашем существовании знают очень немногие, и уж о том, чем мы здесь занимаемся не знает никто.
— Ваш Орден еще не готов явить миру то, над чем работал твой отец? — сказал Лайнем, беря еще один плод.
— Именно! — просиял Энджен. — Лучше бы и я не мог сказать.
— И теперь ты можешь воскрешать умерших?.. — прищурился Лайнем.
— Как видишь, — громко ответил Энджен. — Это удивительное направление, которое очень скоро изменит весь жизненный уклад всех, кто живет в империи.
Лайнем молчал, глядя на Энджена широко открытыми глазами.
— Моему отцу удалось без малого совершить прорыв, переворот в мире био-магических технологий, подобный тому, который в свое время совершил архимаг Корр. Орден Предела, который занимался этими исследованиями, как и результаты этих исследований, пока остаются в тени, и пробудут в неизвестности еще лет десять, это точно. Окружающий мир пока не готов принять подобное открытие, которое, вне всяких сомнений, совершит настоящую революцию в ходе развития человечества. Только представь себе, Лайнем: смерти можно будет избежать. Тот, кто был убит, погиб в результате несчастного случая или умер от ран на поле боя — будет возвращен к жизни нашими магами Ордена Предела.
— Недаром вы скрываетесь.
— И правильно делаем, — заметил Энджен. — Когда тайное станет явным, поднимется переполох. Нужно время. Мой отец никому и никогда не рассказывал об этом. Возможно, он боялся, что его секрет, от которого зависит весь успех деятельности Ордена Предела, будет раскрыт раньше времени и задумка всей его жизни потерпит крах.
Лайнем отложил косточку и вытер губы тыльной стороной ладони.
— Значит, вы не в силах воскресить того, кто умер от старости?
— Нет. Так же, как и не можем воскресить того, кто скончался после болезни. Да это и не имеет смысла. У каждой вещи, у каждого живого существа есть свой срок. Над течением времени не подвластны даже кажущиеся бессмертными Ангелы, хотя они и способны стремительно видоизменять энергию в немыслимом для людских магов количестве, и управлять жизненными силами. Но все же, эта технология, которую мы пока что лишь разрабатываем и подготавливаем к внедрению в нашу жизнь, пока что лишь в экспериментальной стадии. Когда-нибудь мы будем воскрешать людей по всей империи, и я обещаю тебе, что я добьюсь этого еще при своей жизни. Пока мы воскрешаем лишь тех, кто нам нужен.
'Вот оно. Это то, для чего меня воскресили'.
— Так, стало быть, я не просто подопытный образец?
— Конечно же нет, мой друг. Неужели ты думаешь, что мы бы так просто упустили тебя, одного из самых опасных убийц в современной империи? Грядут тяжелые времена и испытания, и ты будешь одним из тех, кто пройдет через них.
Энджен повернул голову к молчаливой парочке, и Лайнем, следя за его глазами, посмотрел на них.
— Рифери был молодым и способным командиром, сражавшимся на южном фронте во время Четвертой войны с иругами. Он погиб в бою, и агенты моего отца выбрали его. Рифери стал первым, на ком мой отец решил испытать свою чудесную формулу воскрешения.
Энджен тяжело вздохнул:
— Мой отец... — он покачал головой, — умер слишком рано. Болезнь сожрала его за месяц. Какая ирония — создатель технологии бессмертия не сумел спасти себя сам.
— Ваш отец жив в моем сердце, Святолик, — сказал Рифери. Голос у него был тихий и глухой, и даже Лайнему пришлось напрячь слух, чтобы за плеском воды расслышать голос молодого человека.
— Он вернул мне жизнь, и я буду всегда помнить его.
На лице Энджена отобразилась досада и раздражение, всего лишь на один миг, и спустя мгновение он вновь мягко улыбался:
— Пола... Полу воскресил я. После того, как отца не стало, я продолжил его дело. Мне удалось получить полный доступ ко всем ресурсам Ордена Предела.
Лайнем подумал, что Энджен, должно быть, в глубине души испытывает злобу на несправедливость, что он обделен магическими способностями, как и его отец. Без магии он обречен стать лишь подражателем, без возможности развить дело отца, которому действительно удалось совершить чудо.
'И это чудо со временем затмит деяния архимага Корра. Этот мальчишка загребет себе всю славу'.
— Ты, Лайнем, — Энджен вновь посмотрел на него. — Ты не просто подопытный под номером 'три'. Хотя, если рассудить, то все вы трое были выбраны не просто так. Я уже говорил об этом, — сказал Энджен, глядя на Рифери и Полу. — Рифери — потомок богатого и процветающего рода воинов. Он и сам подавал большие надежды в военном деле, и теперь, благодаря своему воскрешению, он может продолжить совершенствование своих навыков. Его расплатой за спасение стало лишь то, что ему пришлось скрываться от своих родных и близких, которые искренне полагают, будто бы Рифери погиб на войне девять лет назад.
Энджен перевел взгляд на женщину.
— Пола — искусный маг и целитель, жрица культа Праматери. О ней ходила молва в округе от Архелла, как о спасительнице, способной вернуть жизненные силы в того, кто балансировал на самом краю жизни и смерти. Она и теперь, после своего воскрешения может спасти многие жизни тех, кто нуждается в этом.
Лайнем покосился на Полу. Женщина смотрела только лишь себе под ноги, и, судя по ее лицу, она вовсе не хотела, чтобы Энджен озвучивал все детали ее внезапной смерти.
— Почему ваш Орден воскресил именно меня?
— О, сразу по нескольким причинам. Во-первых, ты лучший наемный убийца во всей империи. Во-вторых, ты единственный, кто видел Тотиса и пережил встречу с ним, пусть и таким необычным способом, при нашей помощи.
Энджен улыбнулся.
— Ты поможешь нам остановить это чудовище, выследить и уничтожить его. Ты ведь хочешь сделать это? Отомстить за своих товарищей?
— Это не возможно. Тотис... бессмертен.
— Ну, это только пока, — Энджен, не прекращая улыбаться, закрыл глаза. — Я знаю, что после того, как рассудок покинул его и до тех пор, как он бесследно исчез его убивали как минимум дважды. Со временем мы раскроем тайну Кэрала Тотиса и уничтожим его. Я поправлю сам себя: ты не просто поможешь нам осуществить это — ты будешь тем, кто убьет его.
— Я сделаю это с удовольствием, — хрипло проговорил Лайнем.
— Ну и в-третьих... Царевна Келиа.
Лайнем вздрогнул как от удара, и отвел взгляд. Это имя объясняло многое.
— Царевна?..
— Да, — жестко ответил Энджен. — Царевна. Я не был посвящен в ее планы относительно тебя, Лайнем, до того, как ты... был убит. Но, как я понимаю, твое назначение на пост Судьи Серебряного Круга взялось не с чистого места.
'Царевна. Глупая девчонка. Она знала об Ордене Предела и его экспериментах по воскрешению. Теперь все ясно. Она просто не захотела, чтобы я уходил из ее жизни каким-либо образом. Теперь, кажется, даже Собиратель не в силах разлучить нас'.
Лайнем думал об этом, горько улыбаясь, глядя себе под ноги. На его лбу пролегли глубокие складки, и лицо выражало смесь горечи и печального счастья.
'Я буду жить'.
* * *
У него болела голова. Это было первое, что почувствовал Млес. Не просто болела — раскалывалась. Боль, рождающаяся где-то под черепом, была подобно светящей Кане жарким летом. Нет укрытия, нет спасения от этих мучительных и непрекращающихся потоков, идущих из его головы.
А еще была отвратительная вонь и жара. Пахло, как на бойне, где-то что-то тихонько лязгало, что-то булькало. Он слышал чье-то бормотание, всхлипы и тихий смех.
Млес коротко застонал, приоткрывая глаза.
'Нет!'
Млес не сразу сообразил, что это он перевернут, подвешен за ноги, словно пойманный рамит. Ему не потребовалось даже смотреть вверх, где были его ноги — он чувствовал плотную, крепкую петлю, обвивавшую его голени. Он вытаращил глаза и глотнул открытым ртом отвратительный жаркий воздух, увидев перед собой перевернутую вверх ногами ужасающую пещеру, ярко освещенную оранжевым светом пещеру. Перед ним был огромный очаг, вырубленный в скале, и над огнем висел чудовищных размеров котел. Огонь в очаге был единственным источником света, но и его хватало, чтобы повергнуть в ужас от открывшейся картины. Млес бешено заморгал, чувствуя, как его бросило в жар. Страх наполнил его, когда он разглядел, что висит над окровавленным каменным столом. Справа ко столу привалилось нечто, что ранее было Ивантом. Млес узнал его труп, лишенный головы и обеих рук, только лишь по сапогам. У стены слева была огромная куча тряпья, раньше бывшей одеждой. Млес не хотел вдаваться в подробности, но был счастлив, что не завтракал этим утром.
'Что случилось'?
Он помнил лишь, как их отряд бросился внутрь пещер, достиг первой развилки и разделился на две группы. Потом... Нет, он не помнил. Каким-то образом его взяли в плен.
Теперь страх прошил его насквозь, подобно игле. Млес затрясся от накатившего панического ужаса. Спасения не было. Они вошли на чужую территорию и были перебиты силами Сцеживающих, которых было здесь куда больше.
'Тупицы!'
Млес был преисполнен страха и бессилия. Мысль о том, что он закончит свою жизнь здесь, причем закончит ее не самым лучшим образом, не давала ему покоя. За всем этим он почувствовал почти что зависть к уже мертвому Иванту.
Тихий смех, идущий из темного угла, затих, и Млес обмер от новой волны ужаса. В темноте кто-то зашевелился, и Млес сумел различить, как там с пола поднялась чья-то невысокая тень.
Млес уставился на нее, часто вдыхая горячий, омерзительный воздух пещеры.
'Затворник, неужели это конец?'
Фигура начала приближаться, и Млес увидел женщину в темно-сером одеянии с накинутым капюшоном на голове. Ее добродушно улыбающееся лицо повергло Млеса в смятение, а вид узкого и длинного кинжала в вытянутой руке заставил его сердце биться, как сумасшедшее.
'Она прирежет меня, как животное'.
— Эй... Остановись. Остановись, Кревим побери! — в его хриплом и дрожащем голосе звучала паника. Млес чувствовал такой страх, какой ему еще не доводилось испытывать в жизни. Его бросило в пот, и сердце билось теперь где-то совсем под горлом. Млес затрепыхался, вытягивая вперед к ней руки, чтобы защититься, и только сейчас понял, что они тоже связаны.
— Остановись!!
Она почти смеялась, подходя на расстояние удара.
— Нет!
Позади послышался стук каблуков по каменным ступеням и женщина, переменившись в лице, бросилась в сторону. За спиной Млеса громко лязгнула сталь и раздался короткий и слабый вскрик.
— Эй... эй... — почти плачущий Млес вывернул голову, пытаясь разглядеть, что происходит за его спиной. Он вздрогнул и едва не вскрикнул от страха, когда на его плечо легла ладонь, и он увидел перед собой бледное лицо Шиан.
