Сверкнули мечи и раздался вопль боли, а затем меня потянуло вперед. Отрубленная по плечо рука так и осталась в моей груди, мешая исцелиться и восстановить контроль над собственной силой...
— Это было опасно, — выйдя из взметнувшейся из-под ног Железной Девы тени, активирую световой меч, одновременно с тем развеивая тень-клона.
— Это был грязный трюк, — констатировал князь-колдун, прекратив зажимать уже не кровоточащую рану, а затем в него снова ударила молния, на этот раз наткнувшаяся на щит из тени, который отвел удар в пол импровизированной арены.
— Даже так? — усмехнувшись, Кривжа создал себе руку из кристалликов льда, затем воздел ладони к небу и провозгласил. — Узри гнев Перуна!
Одна за другой, бело-золотые молнии стали бить в вершину башни, заставляя ее содрогаться от вложенной мощи. Вместе с тем, снежная мясорубка ускорила вращение, создав своеобразную трубу от земли и до туч, в которую устремились потоки разрушительной магии...
— Гррр... — сбив Кризалис с ног, накрываю ее своим телом, а затем растягиваю тень на всю площадку, ощущая где-то внизу своих потомков и пленницу, которые эту самоубийственную атаку точно не переживут. Позволить им умереть из-за собственной недальновидности...
"Слишком многих я сегодня потерял", — отзывается внутренний голос, заставляя сцепив зубы до судорог мимических мышц, терпеть напор обезумевшей стихии, непрерывно пытающейся продавить мой барьер.
Часть энергии удалось перенаправить в план теней, часть заблокировать ответной "теневой" атакой. Однако, при всем этом удар изо-всех сил не самого слабого полубога, заставил ощутить себя черепахой, панцирь которой пытаются расколоть кувалдой.
"Никогда... Никогда больше не буду играть по глупым правилам благородства! Врагов, хотя бы теоретически способных доставить неприятности, нужно убивать одним ударом издалека, либо в крайнем случае идя в бой с союзниками, которые сами о себе могут позаботиться... Хотя, лучше вовсе без них".
Сперва ослаб и исчез поток молний, затем замедлился и распался снежный смерч, а после этого в сплошном покрове из туч появились прорехи, куда тут же устремились солнечные лучи. Крепость была потрепана, местами на ней блестела наледь, но вопреки опасениям обрушаться она не собиралась. Из-за морозного воздуха, дыхание вырывалось из груди облачками белого пара, а вершины соседних гор красовались снежными шапками...
— Ты так и будешь лежать на мне, или наконец займешься делом? — разрушила иллюзию безмятежности постапокалиптической картины Железная Дева.
В душе всколыхнулась усталая злость. Сверкнув глазами, ловлю взгляд королевы чейнджлингов и оскалившись заявляю:
— Ты не в моем вкусе, "княгиня".
Прежде чем Кризалис еще что-то произнесла, поднимаюсь на ноги и поворачиваюсь к Кривже. Грифон, как бы это не было странно, оказался жив, пусть и выглядел опаленным. Сидя на корточках, он опирался целой рукой на площадку башни и ухмылялся, алыми глазами пытаясь прожечь во мне дыру.
— Я ведь обещал тебе долгую смерть? — чуждая сила более не мешала мне, а потому зов к тени завершился успехом. — Наслаждайся.
Тень под князем-колдуном расширилась и обратилась порталом, куда он провалился без единого звука, так и не прекратив усмехаться. Стоило же врагу исчезнуть, королева чейнджлингов спросила:
— И что теперь?..
— Я забираю своих пони, пленницу и мы уходим. Ты же... Бери под контроль империю и готовься.
— К чему?
Хмыкнув, скидываю с себя испорченный верх мундира и направляясь к спуску на нижние этажи, не оборачиваясь отвечаю:
— Принимать посольства.
* * *
— Готовься! — разнесся зычный голос легата армии зебр, стоящей в окружении подвергшегося заражению города-оазиса.
Установленные на повозки роторные пулеметы вхолостую прокрутили свои стволы, а стрелки приникнув к прицелам, взялись за рукояти со спусковыми крючками.
— Враг на подходе! — доложил полосатый жеребец из числа дозорных.
Мечники и копейщики молчаливо ожидали своей очереди, держа ростовые щиты и невозмутимо глядя в сторону далеких стен. Солнечные блики отражались от их шлемов и наконечников оружия...
— Целься! — голос коммандира, как единственный маяк адекватности в тумане безумия, завораживал подчиненных, механическими движениями исполняющих указания.
В поле зрения тем временем показались первые твари, бегущие на четырех конечностях, похожие на грубо слепленных химер с чертами шакалов и зебр. Это были последние представители расы монстров... первого их поколения (второе, третье и последующие поколения чудовищ, имеют уже более пропорциональные черты, так что, в иных обстоятельствах их можно было бы назвать совершенно иным народом).
— Пли!
Зазвучал ровный стрекот пулеметов, мутанты начали останавливаться, будто налетели на стену и падать, словно бы их скосили. Тяжелые маленькие снаряды вырывали целые куски плоти, оставляя сквозные дыры, но зебр это не обманывало, так как о живучести своего врага они знали не по наслышке.
Нередко выстрелы уходили мимо, поднимая столбики песка при попадании пуль в землю, но временно очередной прорыв удалось остановить. Однако, продолжалось подобное избиение не долго, так как в дело вступили маги мутантов, создавшие защитное поле и начавшие бить по площадям атакующими заклинаниями. Им ответили одаренные из гильдии чародеев, начав второй этап противостояния, с каждым разом становящийся все более привычным процессом.
Наконец пулеметы истощили боезапас и вперед вышли пехотинцы. Первый ряд опустился на одно колено и держа копья на уровне пояса, прикрылся щитами. Второй ряд положил свои пики им на плечи, прикрываясь круглыми щитами. Третий ряд опустил древки копий на плечи жеребцам второго ряда, благодаря чему впереди образовалась стена из острых наконечников, состоящая из трех ярусов разной высоты.
Из-за спин заградительного отряда полетели флаконы с зельями, которые разбиваясь создавали различные эффекты, от замораживания и поджигания противника, до активного роста плотоядных лиан, оплетающих тело неосторожной жертвы коконом. Духи света, призванные шаманами, надежно выжигали магический вирус, избавляя воинов от угрозы самим стать зараженными и быть убитыми собственными соратниками.
С отвратительными чавкающими звуками, под треск копий монстры насаживались на наконечники, не прекращая когтистыми руками тянуться к своим противникам и скалить в бешенстве острые клыки. Вскоре напор стал настолько силен, что зебрам пришлось бросить ставшие бесполезными потяжелевшие древки и взяться за мечи. Началась кровавая свалка...
В какой-то момент, когда в противостоянии магов наметился перелом (не в пользу гильдии), в небесах промелькнули двенадцать стремительных крылатых силуэтов молодых драконов, сходу начавших поливать монстров огненным дыханием. Взбодрившиеся от прихода подмоги солдаты, с удвоенной яростью стали рубить бывших сородичей, превратившихся в сильных, жестоких и умных зверей. Однако, подобное положение дел продлилось не более десяти минут, так как со стороны города зазвучал оглушительный рокот, а затем над высокими стенами поднялась фигура, будто бы состоящая из клубящегося серого пепла. У нового врага было десять длинных рук, голова с мордой шакала, извивающийся подобно змеиному хвосту смерч вместо ног.
— Джин!
— Джин!
— Джин!
Крики ярости и отчаяния пронеслись по рядам легионеров... но они не дрогнули. С отвагой обреченных, полосатые жеребцы продолжили истреблять монстров, один за другим падая на землю чтобы больше не подняться, а где-то в тылу, отряды особого назначения готовили магические орудия, способные если не уничтожить, то хотя бы временно развоплотить порождение древних как мир сказок. Драконы, осознавая разницу в силах с новым противником, поспешили убраться с поля боя, а небо прочертили дюжины ракет, запущенных из пусковых установок, перевозимых на тех же повозках, на которых стояли пулеметы...
* * *
Многочисленный флот военных дирижаблей, под торжественный и неспешный марш войны отправлялся в свой первый поход. Грогар стоял на верхней палубе флагманского судна и с нетерпением ожидал того момента, когда сможет присоединиться в войне к своему слуге, уже начавшему захватывать и перекраивать на свой лад одну из величайших держав Эквуса.
Гориллы, вооруженные огнестрельным оружием и антимагической броней, возглавляемые своим Королем Штормом, после поглощения его души "Зеброномиконом" ставшим гораздо опаснее прежнего, должны были стать тем молотом, который раздавит полосатый хребет Зебрики об наковальню Ауисотля...
"Но прежде, нам придется заглянуть к кошкам... Из них, при должной фантазии, тоже может выйти толк".
В ближайшие годы мир должен был кардинально измениться...
Измениться, либо сгореть в огне, чтобы восстать обновленным.
36
— Скажи мне, Владыка Теней... на кого ты похож? — собеседник стоял спиной к трону, кисти рук сцепив за поясницей и расставив ноги на ширину плеч.
— ... — мой рот открывался, но звуки не покидали горло, заставляя ощущать себя рыбой, выброшенной на берег приливом.
— Не знаешь? — разумный находящийся передо мной хмыкнул, вкладывая в этот звук раздражение, разочарование, жалость и брезгливость. — Игрушечный король игрушечной страны, который чувствует себя если не самой большой лягушкой в болоте, то одной из таких лягушек — точно. Ты совершенно не стремишься к чему-то большему, постоянно находя оправдания бездействию и неудачам. До возвращения в Большое Болото, которое ты и тебе подобные называете Эквусом, у тебя был стимул развиваться — грядущая война. Однако же в тот момент, когда тебе стало очевидно технологическое превосходство над соседями, что-то изменилось... Нет, я тебя не осуждаю за союз с Селестией и Луной: у тебя есть технологии, у них — подданные, которых можно соблазнить перспективами лучшей жизни чтобы лет через десять, не пролив ни единой капли крови, экономически захватить страну и переписать мировоззрение ее граждан под собственную идеологию. В конце концов, вынужденные уступить собственному народу, принцессы остались бы исключительно формальными правителями и ширмой, из-за которой ты отдавал бы реальные приказы... Но ладно, временно опустим эту ситуацию и перейдем... к захвату Як-Якистана: грандиозная задумка; великолепно выполненная операция; огромные затраты ресурсов; совершенно никаких реальных дивидендов. Ты захватил население пусть маленькой, но полноценной страны, дал ему жилье, еду, знания... и что дальше? Понимаю, что времени прошло мало, но ответь на вопрос: как ты собираешься использовать яков?
— ... — попытка ответить либо оторвать руку от подлокотника трона, ни к чему не привела.
— Вот и я не понимаю, зачем они нужны, — констатировал оратор. — Военная сила? Незначительна. Политический вес? Минимален. Разве что — общественное мнение... Да: ради общественного мнения их действительно стоит холить и лелеять... Это был сарказм, если что. Ах да: есть же Каденс — принцесса любви, для которой ты отстроил игрушечный город, дав в нем видимость абсолютной власти чтобы... Опять таки, твои мотивы в этой ситуации мне кажутся какими-то странными и нерациональными. Но да ладно... В конце концов, каждый имеет право на маленькую, нелогичную слабость. Тот позор, который ты гордо называешь космической программой, я вовсе не хочу обсуждать, так что перейдем сразу к самому интересному — войне у грифонов. Началось все неплохо: связь с проигрывающей стороной установлена, заключены договоренности о поставке оружия, еды, лекарств, спланирована операция по уничтожению главного противника... Да: потери при выполнении операции превысили все расчетные рамки, но цель была достигнута. Ничто не мешает теперь устанавливать свои законы, получая всю полноту власти в разрушенном гражданской войной государстве, которое с имеющимися технологиями можно поднять из руин до недостижимых для грифонов высот за пару месяцев!.. Но ты просто забрал оставшихся солдат и гордо удалился, кинув на последок "Сомбра сделал свое дело — Сомбра может уходить". Это что вообще за тупое не до благородство? Ты Темный Владыка, или светлый герой работающий на коррумпированное правительство?
Услужливая память, что царит в закоулках мозга, заставила вспомнить многое из жизни моего "отца", что привело его от ослепляющего света, не позволяющего увидеть правду за сиянием красок, к липкой и удушающей тьме, скрывающей преступления и уродство за вуалью из теней. Долгое время он прикрывался идеалами, ради большего блага совершая преступления, за которые даже смертная казнь — не наказание, а избавление от мук совести (тех ее клочков, которые сохранились в удаленных уголках души).
У него была цель и он шел к ней, не считаясь с потерями, но не забывая и о личном благе...
А я...
А я?
— Вижу, ты наконец-то задумался о смысле жизни и своем месте в мире? — саркастично то ли спросил, то ли констатировал разумный, седые волосы которого были коротко подстрижены, а маленькие закругленные уши практически прижимались к голове. — У любого мужчины рано или поздно наступает момент, когда он начинает задаваться подобными вопросами. Как мне кажется, лучше уж поздно, чем вовсе никогда...
— Ты... кто?.. — первые слова, которые я сумел из себя выдавить, прозвучали словно жалкий стон, заставив меня внутренне скривиться.
— А ты еще не понял? — сделал вид, что удивился мой собеседник.
Мороз пробежался по коже, грудь болезненно сдавило и холодный, липкий страх стал заполнять все мое существо. Разумный, который все это время стоял ко мне спиной и практически не шевелился, медленно развернулся, переставляя ноги плавными и какими-то хищными движениями, перенося вес тела с пятки на носок и обратно. Его плоское лицо с бледно-розовой кожей украшала седая бородка, чуть выпирающий нос, четко очерченные скулы и волевой подбородок выдавали аристократическую породу...
Два немигающих глаза, радужки которых были затоплены жидким золотом, смотрели холодно и расчетливо, будто взвешивали ценность жизни интересного насекомого. По мере узнавания и осознания, страх становился все сильнее, вытягивая все силы необходимые для сопротивления.
— Мне печально осознавать, в кого ты превратился, Владыка Теней, — растягивая слова, будто бы находился на званном приеме и вел светскую беседу, произнес Тиранус. — Огромный потенциал личной силы; знания сразу трех школ одаренных; ресурсы целого маленького, но крепкого государства... Все это практически смыто в выгребную яму.
Удар, не физический, но похожий на громкий хлопок, прокатился по помещению, заставив рябь искажений пройти по стенам, размывая их очертания до неузнаваемости. Только я, трон и мой оппонент, а также — участок пола вокруг нас, остались островком стабильности. После повторного удара, пространство будто бы состояло из стекла, разбилось и осыпалось осколками, открывая взгляду окружающую черную пустоту.
— Луна очень настойчива, — небрежно заметил седой мужчина, кладя правую руку на рукоять светового меча, появившуюся на его поясе прямо из воздуха. — Видимо, какие-то добрые чувства она к тебе испытывает, раз уж так разволновалась и почти мгновенно бросилась на выручку, едва ощутив твой страх в плане снов. Я бы сказал, что тебе есть чем гордиться, но... это было бы ложью.
