Поднявшись со своего шаткого стульчика, Нора вновь грустно улыбнулась и быстрым шагом покинула палатку.
Молодец. Как всегда, ты очень вежлив. Особенно с теми, кто только что вытащил тебя из могилы.
Или именно потому, что вытащил?
Встав на ноги — было довольно сложно с них тут же не упасть на землю, ибо они почти не держали — Асколь поплелся одеваться. Закончив — ослабевшие руки с трудом пролезали в рукава, да еще и все эти чертовы бинты мешали — он заковылял наружу.
Царивший вокруг хаос был знаком до тошноты. Вокруг здания "Остин Геотроник" теперь было не протолкнуться от монотонно-зеленых палаток и шатров, на крыше же разворачивали какой-то жутковато выглядящий купол из металлических труб, натягивая сверху толстую, всю в письменах, пленку.
Где-то за раскладным столом сгрудились люди в форме, что-то оживленно обсуждая, где-то курили, где-то орали на нерасторопных работников.
Кажется, это все и правда надолго.
Хотелось пить. Зверски хотелось пить. Хотя бы для того, чтобы убедиться, что этой дряни, этого гребаного подарочка от алхимика Атласа действительно больше с ним нет. Ну и чтобы забыть, пусть и на время, все это.
-Кат, — он не успел сделать даже пары шагов в сторону ближайшей кучки людей, как этот мерзкий голос заставил его обернуться.
И пожалеть о том, что Ключей сейчас при нем не было — настолько враждебным было лицо Слеттебакка.
-Отлежался, значит, и уже собрался покинуть нашу чудную компанию? — плечо экзекутора было перевязано, причем, судя по всему, уже довольно-таки давно.
Вот только добрее он явно не стал.
Асколь никогда не мог точно понять, почему этот палач вызывал у него такое раздражение. Слеттебакк не мог похвастаться — было бы чем — семьей вроде его собственной, его происхождение и прошлое до того момента, как он оказался в их рядах, Асколь вообще не знал. Зато знал, как и все, что этому болтливому типу с норвежским акцентом опасно было переходить дорогу: слишком уж большой упор он делал на магию, причем на магию довольно редкую и странную, и это не говоря обо всех тех более чем неприятных вещицах, что он обычно с собой таскал. Хуже Слеттебакка был только один печально известный тамплиер, к счастью, давно списанный в расход — слишком уж зарвался на своем кровавом пути.
-Рана зажила? — мрачно поинтересовался он, спокойно выдержав взгляд светловолосого палача.
-Не твоими молитвами, Кат, — оскалился Слеттебакк. — Мне вот что интересно, ты всегда такой дуб или только иногда для виду прикидываешься?
-Я...
-Ты чуть было снова нам все не сорвал. Вешатель и Аканта наперебой трещали о том, чтобы я тебе голову отрезал и не маялся, нет же, Нора не дала.
-А зря. Пока я был в отключке, твои шансы хотя бы составляли пару процентов вместо нуля.
-Все шутим, я погляжу. А вот мне сейчас не до шуток. Угадаешь, с чего?
-Я лишил вас премии? — ухмыльнулся Кат. — Вы ведь собирались не измолоть ту тварь в порошок, а засадить обратно в ее миленький домик, не так ли?
-У нас был приказ.
-Чтобы Юлиану была красивая елочная игрушка, ну конечно же. А теперь он будет с вас шкуры драть, потому что ему снова нечем крыть карты Бюро. Если мне что-то и греет душу сегодня, то это.
-Смотри, как бы тебя самого не подогрели, — бросил Слеттебакк. — Ладно, шагай уже.
-Куда еще? — немедленно вскинулся Асколь — уже просто из вредности.
-К Лете, Кат, к Лете. И давай без выкрутасов...
Начавшее было чуть подниматься настроение словно совершило резкий прыжок и вновь ушло на самое дно.
-И не скрипи так зубами, Кат. Я не понимаю, почему ты каждый раз так не рад ее видеть?
-Даже не знаю, — ответил Асколь. — Быть может, потому, что такую тупую, психованную и развращенную тварь еще поискать?
-Шагай. Не заставляй меня волочить тебя за шкирку.
Дайте мне что потяжелее. И посмотрим, кто кого куда поволочит...
Как давно заметил и сам Асколь и многие другие, кто имел удовольствие (иногда — весьма сомнительное) с ней общаться, все в Лете Цикурин — и внешность, и характер, и манера речи — шло вразрез с ее фамилией (1): такое распущенное и наглое существо надо было еще поискать. Возможно, она, конечно, и не всегда такой была — все-таки стоит иногда давать людям шанс — но годы, проведенные в роли ближайшей помощницы Юлиана окончательно размыли все ее внутренние тормоза. Высокая, крепко обтянутая своим пошитым на заказ темно-синим одеянием, слабо похожим на традиционную монашескую одежду — оно даже не пыталось что-то скрывать (впрочем, тут не помог бы и бронежилет) равно как и быть скромным и простым — она сидела, закинув на стол ноги в тяжелых грязных ботинках на шнуровке. Голову Лета не покрывала, опять-таки наплевав на все установленные порядки, так что все ясно видели рассыпавшиеся по плечам волосы какого-то невнятно-желтого цвета, вызывающего ассоциации с опавшей листвой, пролежавшей свое время под дождем, и само лицо — сытое, довольное, с расслабленной улыбкой, блуждавшей по нему большую часть времени: расскажите такому лицу про посты и прочие воздержания — и эта улыбка станет еще шире. Кто-то другой мог бы купиться на все это. Кто-то мог запросто утонуть в этих хитрых глазах. Асколь уже видел то гнилье, что скрывалось за этим добрым личиком. Ему уже хватило.
-О, Кат. Я скучала, — голос у Леты всегда был такой, словно она не спала минимум неделю. — Когда Юлиан сказал, что выволок тебя аж в Ватикан, я долго смеялась. Чего же меня не поискал?
-Думал, ты заползла в какой-нибудь пыльный угол и сдохла там, — огрызнулся Асколь. — Я такой наивный, правда?
-Не то слово, — потянувшись, Лета перевела взгляд в дальний угол шатра, ровно то же сделал и он.
-Юст?
Маг, сидевший на очередном шатком стуле, закутавшись в теплое темное пальто, только что-то мрачно пробурчал и снова отхлебнул кофе из большого термоса, что держал в своих изредка подрагивающих руках. Передал термос стоявшей позади кукле.
-Отец Кат, это было... — так и не закончив, немец снова уткнулся взглядом в пол.
-А он тут что делает? — заметив, что Слеттебакк их покинул, Асколь сделал пару шагов вперед, подтаскивая к себе свободный стул. — Нора сказала, что вы все блокировали вглухую.
Злость его была сильна. Но усталость, давившая ее, была еще сильнее.
-Мы так и поступили, — вздохнула Лета. — А потом явился этот смешной маленький маг и начал качать свои смешные маленькие права.
Кукла было дернулась вперед — Юст жестом остановил ее, оторвав взгляд от пола — теперь он скакал с Асколя на Лету и обратно.
-Мне дали весьма четкое обещание, — произнес маг, отчаянно пытаясь сохранять внешнее спокойствие. — И сейчас я бы хотел...
-Ты слышал его, Кат? — расхохоталась Лета. — Он бы хотел! Восьмое Таинство, глупенький. Я могу пообещать тебе что угодно, и поклясться на чем попросишь, только понимаешь, это труха.
-Любуйся, пока можешь. Именно такие, как она, делают нам лицо, — прошипел Асколь. — Неудивительно, что в него потом все норовят плюнуть.
-Мне было дано обещание, — повторил кукольник. — И я бы не хотел, чтобы кому-то из присутствующих пришлось стать той самой трухой, о которой вы говорите.
Как же вы оба...
Сложно сказать, кто раздражал его сейчас больше: этот упрямый, словно баран, в своем стремлении к славе замухрышка или же Лета, с которой и так все было давно и прочно ясно. Сделав, в конце концов, выбор в пользу первого, Асколь заговорил.
-Лета, давай на минутку представим, что я забыл все, что было в те годы, когда ты еще имела наглость ошиваться рядом с нами, — прохрипел он. — Давай представим, что я чудовищно подобрел и решил дать тебе шанс отсюда уползти, вместо того, чтобы сейчас же схватить тебя за глотку и...
-О, продолжай, продолжай, — промурлыкала Лета. — Давно не слушала твоих фантазий.
-...и выспросить насчет всего, что накопилось. Знаешь, это и правда может стать реальностью, но только ты тоже приложишь кой-какие усилия.
-Например?
-Например, выполнишь то, что я ему обещал.
-А что ты ему обещал?
-Что он будет тем, кто положил конец этой дешевой комедии. По крайней мере, в глазах его дружков.
При этих словах Юст встрепенулся — на его лицо с зажегшейся вновь в усталых глазах надеждой Асколю было тошно смотреть.
-Боюсь, не выйдет, Кат, — улыбнулась Лета. — В разговоре с башенными я уже обмолвилась о том, кто сделал всю работу.
-Зачем еще? — рявкнул Асколь. — Верт ведь...
-Верт здраво рассудил, что раз уж ты справился, даже вопреки ему, то незачем тебя отдавать на растерзание господам из Башни, — Лета медленно, с видимым наслаждением, зевнула. — Вот потому ты и снова герой. Порезал парочку их парней, зато спас Лондон.
Встретившись взглядом с Юстом, Асколь поймал себя на мысли, что сейчас оба они однозначно одержимы одним и тем же импульсом — заткнуть эту наглую морду, если она даст хотя бы ничтожнейший повод.
Лета же словно этого и добивалась.
-По поводу своих людей можешь не волноваться, их уже взяли, но не тронут. Ты вовремя справился, Кат. А хорошие инструменты мы...
-Для тебя будет лучше эту фразу не заканчивать, — полным холодной ярости голосом предупредил палач. — Я сейчас совершенно серьезно.
Лета умолкла — этот тон она знала слишком хорошо, равно как и грань, до которой могла доводить своего собеседника без явной угрозы здоровью.
-Подводя итоги... — убрав, наконец, ноги со стола, она снова потянулась, оправляя помятое одеяние. — Дело можно закрывать. Блах у нас, этот его дурацкий шарик тоже, хотя теперь, похоже, его можно смело сдавать в лом. Осталось только все тут почистить и можем сворачиваться.
-Так быстро?
-Ну...еще должна прибыть какая-то девка из Бюро. Блах может отдать концы в любой момент, а они хотели с ним перекинуться парой слов...боятся, что не дотянет до их уютных чайных комнат, вот прямо тут и начнут.
-Он прыгнул прямо на Ключи. Это помимо всего прочего, — задумчиво произнес Асколь. — Вам, видимо, пришлось потрудиться, чтобы его вытащить?
-Штатный целитель заработал обморок. Перетрудился, бедненький... — Лета рассмеялась. — Ах да, еще ждем башенных. Нужно повозиться с бумажками. Их наемная шваль уже отбыла, а мусор убирать нам, как обычно.
-Значит, если я сейчас пожелаю уйти, ты не будешь пытаться меня задержать?
-Нет, мне и тут уютно, — Лета похлопала по креслу. — Просто дам сигнал и тебя скрутят. Сиди уж и не рыпайся, ты же знаешь процедуру. Завтра утром сорвемся.
-А вот я, пожалуй, вас покину, — медленно произнес поднимающийся со своего места Юст, белый как мел. — Благодарю...за гостеприимство. Ютте, пошли. Нам тут нечего больше делать.
-Уже убегаешь? — Лета снова зевнула, в последний момент прикрывшись ладонью. — Смотри, можешь и задержаться, я найду, чем тебя занять, — она снова улыбнулась. — Славы не досталось? Оставайся, уж я тебя...пожалею...
Ничего не ответив, маг, сопровождаемый верной куклой, двинулся на выход — в спину ему бил смех Леты, едкий, словно кислота.
-Удачи, разбухай от вседозволенности дальше, — на ноги встал и Асколь. — Только оборачивайся почаще, все мы люди.
-И ты туда же? — лениво бросила Лета. — Ну вот, всегда так...эй, Кат! Да погоди же ты!
-Что еще? — огрызнулся палач.
-Блах. Он хотел с тобой поговорить.
Если до этого злость подавлялось усталостью и болью во всем теле, то сейчас ее вышиб из разума чистейшей воды шок.
-Что?
-Что слышал. Когда очнулся, да когда я ему рассказала, что с ним будет...
-Я не собираюсь быть исповедником у Пустышки. Даже не думай.
-Почему же? Насколько мне известно из материалов его дела, именно из-за тебя заварилась вся каша, Кат. Ну или как-то так. Не вчитывалась, честно скажу. Лень было...
-А мне лень тратить время на этого выродка, — резко развернувшись, Асколь рванулся к выходу. — Раз уж мне не дадут убраться до утра, то не путайтесь под ногами.
-Кат!
Палатка, Лета и злость — все осталось позади. А на выходе его уже ждал маг.
-Отец Кат. Я понимаю, что время сейчас неудачное. Я понимаю, что вы устали и изранены, — голос немца буквально дрожал от волнения. — Но это не терпит отлагательств. Нам нужно поговорить. Без посторонних.
Самое время. Самое время, чтоб тебя черти взяли.
-Что еще? — устало поинтересовался экзекутор. — Я уже ничего для тебя сделать не смогу, поздно. Боишься, что свои теперь вздернут — беги к себе и зарывайся в песок. Не мне тебя прятаться учить, я думаю.
-Да вы ничего не понимаете! — буквально-таки взорвался молодой маг. — Ютте, посмотри, чтобы вокруг никого не было. Отойдем...пожалуйста, прошу вас...
-Черт с тобой, пошли, — сдался Асколь. — Надеюсь, это и правда важно.
Народу с Летой прибыло и правда много, на взгляд Асколя даже больше, чем нужно. Либо боялись, что он все же не до конца сделал работу, либо готовились на случай, если посланцы Ассоциации будут не в духе. А скоре и то и другое, как это обычно бывало: в таких делах ни одна предосторожность не бывала лишней. Пробравшись мимо спешивших по своим делам хмурых людей в защитной одежде, он заглянул за угол обветшалого здания, и, убедившись, что там никого, по крайней мере, сейчас, не наблюдалось, затащил мага туда. Кукла то и дело озиралась по сторонам — кажется, ей действительно везде мерещилась опасность для своего чахлого хозяина.
-Ну. Слушаю, — бросил Асколь. — Хотя вначале вот что скажи...ты сейчас — ты? Или приволок очередную подделку?
-Это настоящее тело, — с кислой миной ответил Юст. — У меня было не так много времени, когда я готовил свою операцию. Заготовленные на продажу куклы-стражи...вернее, тот излишек, который у меня не купили тогда...их вы всех перебили на том лайнере. Я уже говорил, кажется. Это тело же валялось в Могиле. Старая и недолговечная болванка, сейчас я могу сделать куда лучшую. Взял с собой на случай, если придется ехать с вами, вот и все.
-Значит, сейчас ты у нас тут во плоти, — усмехнулся Кат. — По правде говоря, я догадывался, что что-то не так, еще когда встретил тебя на корабле без твоей разлюбезной Ютте.
-Все верно.
-И ради чего ты у нас так рискуешь? Уж точно не из-за Блаха с тем шариком, не так ли? — Асколь прищурился. — Тут что-то еще более гнилое зарыто, да?
Маг в который раз нервно посмотрел назад.
-Слушайте. У меня нет права об этом рассказывать...
-Нет рассказа — нет и помощи, — развел руками палач. — Как по мне, логично.
Резко обернувшись, кукла сделала два шага к нему. Глаза ее снова залило красным светом.
-Ты выслушаешь мастера Юста и не будешь его перебивать, понятно? Ты, старый, злобный, мерзкий...
-Ютте, не надо. Я сам, — тяжело вздохнул маг. — Дело само собой не в Блахе. Пусть катится в ад, мне все равно, что с ним будет. И этот...это...что вы изгнали и уничтожили, мне оно тоже не нужно.
-Тогда в чем же дело?
-Если вы кому-то скажете, мы покойники, оба. Вне всяких сомнений, — прошептал кукловод. — Особенно я. Весь этот цирк, устроенный Альбертом, был просто прикрытием.
