— Дальше что было? — продолжал тем временем расспрашивать Бахаррака Калант.
Что дальше... Варвары народ отчаянный, но такого, чтобы их дубинами охаживали, терпеть не могут. Так что брызнули все в лес.
— Охранники куда потом делись?
— Кто их знает, разрази их гром! Разогнали Орду и опять в кусты. Ты их позови, они выйдут.
— Эй! Охранники! — прокричал Калант в сторону леса. — Выходите, поговорить надо.
В лесу было тихо. Никто не выходил.
— Выходите, друзья мои, — стал уговаривать рыцарь. — Я поблагодарю вас за хорошую службу. А наш монах Буркст благословит ваше усердие.
В лесу по-прежнему было тихо.
Калант так и не понял, кто напал на варваров. Но рыцаря это не озаботило. Незнакомцы помогли отряду. Так и должно быть. Он был уверен, что все должны помогать благородному рыцарю в его добрых деяниях.
— С тобой что теперь делать? — спросил он у Бахаррака.
— А что со мной делать... Езжайте своей дорогой, разрази вас гром! Я посижу здесь, мои далеко не убежали, скоро вернутся. Соберу Орду. А там видно будет.
— Нельзя его оставлять. Он, когда соберет Орду, опять за нами следом потащится, чтобы лошадей украсть, — напомнил Альдарион. — Его повесить надо.
— Чего ты к нам привязался? — спросил у варвара маг. — Не можешь где-нибудь в другом месте лошадей найти?
— Это ты меня по лбу палкой стукнул, разрази тебя гром! — узнал варвар Мичиграна.
— Я, — ухмыльнулся маг.
— Он еще и улыбается, — ожег Мичиграна сердитым взглядом Бахаррак. — Голову я тебе отрублю, вот и перестанешь улыбаться, разрази тебя гром!
— Не должен ты мне голову рубить, — возразил Мичигран. — У нас драка была, я первый успел ударить. Все по честному. Можешь рыцаря спросить.
— Мне рыцарь не указ. Я назир Орды! Понял?! Бесстрашный и беспощадный! Богиня Шазурр Кровавая, Неумолимая и прекрасная в гневе своем, мне покровительствует. А ты меня, как какого-нибудь гнома — палкой по лбу! Отрублю тебе голову, и никогда не будешь назиру палкой в лоб тыкать, разрази тебя гром!
— Повесить его надо, — стоял на своем эльф. — Я и дерево подходящее недалеко видел. И этого раба тоже надо повесить.
— Может быть Альдарион и прав, — задумался рыцарь. — Может быть тебя повесить надо...
— Не можешь ты меня повесить, разрази тебя гром! Ты рыцарь и безоружного убить не можешь, а я сейчас с тобой драться не могу. И раз я ранен то ты, рыцарь, должен меня пощадить, и накормить.
— Ты прав, — к неудовольствию остальных, согласиться Калант. — Буркст, надо накормить Бахаррака. Пойдемте к экипажу. У нас там и еда есть и костер горит.
Катык помог Бахарраку подняться, привел его в лагерь и посадил возле костра. Буркст направился к экипажу за едой.
— Его еще и кормит будут! — возмущался эльф. — Он хотел нас ограбить и убить, а мы его кормить должны... Даром... Да ему, в Геликсе, в самой захудалой таверне черствую лепешку даром бы не дали. Заставили бы заплатить.
Бахаррак и не глянул в его сторону.
Вернулся Буркст. Он расстелил на траве холстину, потом положил на нее лепешку и кусок сыра.
— А мы ему отдаем наш лучший сыр, купленный, между прочим, за полновесные монеты... — продолжал недовольный эльф.
— Это в самый раз, разрази вас гром! — одобрил еду Бахаррак. — И мясо дайте. Я мясо люблю.
— Буркст, дай ему мяса, — велел рыцарь.
— И еще одну лепешку, — потребовал Бахаррак.
— И лепешку, — подтвердил Калант.
Альдарион не выдержал такого и ушел к экипажу.
Буркст был согласен с эльфом. Он недовольно пробормотал, что если всем, варварам, которые хотели их убить, давать мясо, то скоро и самим есть станет нечего. Но, Каланта послушался, ушел к экипажу и возвратился с куском окорока, и еще одной лепешкой.
— Хороший у вас окорок, разрази вас гром! — отметил, вонзая зубы в мясо, варвар. — Давно я такого хорошего окорока не ел. У нас ведь как: бычка какого-нибудь поймал, разрубил его на куски, испек на костре и ешь. А окорок, это совсем другое дело, разрази его гром! Не у всякого поселянина окорок найдешь. А у вас хороший...
— Ты чего не ешь? — спросил у глотающего слюну Катыка Мичигран. — Тоже, наверно, проголодался.
Катык ничего не ответил. Он смотрел, как Бахаррак рвет зубами мясо, потом откусывает кусок лепешки. Но сам даже и не потянулся к еде.
Бахаррак наслаждаясь едой глянул на раба... Хмыкнул... Оторвал ломоть лепешки и бросил Катыку. Хмыкнул еще раз, отломал кусок сыра и тоже бросил рабу.
— Ешь! — сказал он. — Разрази тебя гром! А еще бы глоток пива, так совсем бы хорошо. Найдется у вас для раненого назира глоток пива?
Ни Мичигран ни Буркст не стали бы поить нахального варвара пивом. Да еще лучшим пивом в Геликсе. Не из жадности. Просто нечего поить хорошим пивом варвара, который, все равно, ничего в нем не понимает и не сумеет оценить его превосходнейшие качества. Но Калант, имеющий весьма смутное представление о достоинствах замечательного напитка, велел выдать Бахарраку и пива. Недовольный этим Буркст даже не вынул кувшин из экипажа. Он наполнил глиняную кружку и принес ее варвару.
Тот, не смакуя, как это положено делать с волшебным напитком, из владений Гонзара Кабана, просто в несколько глотков, как воду, осушил кружку. И еще раз удостоился презрительного взгляда монаха. Мичигран же окончательно убедился, что варвары народ совершенно дикий и доверять никому из них ни в коем случае нельзя.
А Бахаррак громко рыгнул, — подтверждая этим, по варварским обычаям, что он насытился и благодарен хозяевам, утер ладонью губы и лоснившийся от жира подбородок.
— Теперь другое дело, разрази вас гром! — объявил он. — Хорошая у вас еда. На! — бросил он остатки окорока Катыку.
Раб схватил кость с огрызком мяса и впился в нее зубами.
— Вы чего сюда забрались, разрази вас гром! Куда едете? — полюбопытствовал Бахаррак.
Буркст помнил совет их пресветлости, что не следует никому говорить, куда идет отряд, и вместо ответа сам задал вопрос:
— А вы куда идете?
— Ну, мы-то, понятно, по делу, разрази нас гром! Грабить и разрушать... Как ураган!
Но разве мог рыцарь Калант не рассказать на какое славное и опасное дело он собирается, какой подвиг намерен совершить.
— Мы идем сразиться с драконом, избавить от него мирных поселян и освободить из заточения прекрасную принцессу! — гордо объявил он.
Глава двадцать четвертая.
Такого Бахаррак не ожидал. Такого Бахаррак и представить себе не мог! Он уставился на рыцаря и его спутников, пытаясь понять: то ли они обладают какой-то, неведомой ему, могучей силой, то ли всех четверых, богиня Шазурр Свирепая, Беспощадная и прекрасная в гневе своем, лишила разума?
"Ну, рыцарь — понятно... — прикидывал Бахаррак. — Меч длинный, кулаки большие. Такой мог бы и в варвары пойти, разрази его гром! Я его, в свою Орду, не задумываясь, взял бы. Но сдвинут на своих Кодексах. Он, сдуру, может и на дракона попереть, только ради того, чтобы выручить какую-нибудь дуру-принцессу, разрази ее гром. А магу что там делать? Маг должен в Геликсе сидеть, монеты заколачивать. Ему с драконом связываться ни к чему. А он за рыцарем потащился, разрази его гром. Принцессу спасать. Совсем дурак, что ли? Да нет, раз в маги выбился, значит, не дурак. Но нахальный: посохом в лоб, разрази его гром! — Бахаррак осторожно коснулся пальцами лба и поморщился. — Отрублю ему голову. А посох сломаю и сожгу... Против дракона и магу не устоять. Такой маг дракону на один зуб, разрази его гром!.. Монах и вовсе гном. А если гном подался в монахи, значит, работать он не хочет. Дурак в монахи, разрази их гром, не пойдет, а умный с драконом связываться не станет. Пожрать или выпить — на это монахи всегда готовы. А туда, где можно сгореть, ни один монах не полезет. И эльфу там делать нечего. Остроухие огня боятся. Где паленым пахнет, там эльфа не найдешь. Он в лесу отсидится, под кустами, и будет там, разрази его гром, сырые корешки жрать, и росу лизать".
Ни маг, ни монах, ни эльф не производили на Бахаррака впечатление придурков, которым жить надоело.
"Наверно у них против дракона обереги есть и особые заклятия, — решил варвар. — А, ведь, где дракон, там и сокровища. Да и принцессы, разрази их гром, тоже на дороге не валяются. Рыжая наверно... За нее хороший выкуп взять можно. Или жениться, полцарства отхватить. Себе, что ли, в жены принцессу взять. Пусть она вечером с меня сапоги снимает, разрази ее гром... И мух отгоняет, когда я спать буду... Но главное — сокровища, что дракон в своей башне хранит... Это же сколько он за свою долгую жизнь, разрази его гром, сокровищ собрать может?! Немерянные там сокровища и несчитанные... Никакая Орда до таких сокровищ не добиралась. Такое упускать нельзя. Надо идти за рыцарем, разрази его гром! Он дракона пристукнет, а тут и мы... Главное — с магом не тянуть, сразу голову ему отрубить. Задержать их надо, пока Орда соберется".
— Ты чего задумался? — оторвал его от размышлений Калант. — Завидуешь, что мы против дракона выступили?
— Конечно, завидую, — Бахаррак облизнул пересохшие от усиленных размышлений. — Прямо, так и пошел бы с вами дракона воевать. Давно что-то драконов не убивали, разрази их гром!
— Вот я и решил убить дракона и спасти прекрасную принцессу из заточения.
"Ты только убей его, а всем остальным я сам распоряжусь", — мысленно пообещал рыцарю варвар.
— Убьешь дракона, разрази его гром, и покроешь себя славой на всю жизнь, — польстил он Каланту.
"Но жизнь твоя будет недолгой, уж это я постараюсь..."
А рыцарь представил себе, как он распахнет дверь темницы и опустится на одно колено перед прекрасной златокудрой принцессой. Красавица протянет руку для поцелуя и он осторожно коснется губами нежной кожи... И, еще, он вспомнил слова Мичиграна: "Ты проедешь по Геликсу верхом на славном Фамогусте с прекрасной принцессой на руках и головой убитого дракона у стремени. Народ будет ликовать!.." Оставалось только добраться до дракона. Но теперь уже недолго...
— Рассветало, друзья, наступает день и пора собираться в дорогу, — напомнил Калант спутникам.
"Как их задержать?" — прикидывал варвар. — Но ни одна хорошая мысль в голову не приходила.
— Так здесь останешься или с нами поедешь? — спросил Калант.
Как раз, в эту минуту, Бахаррак и сообразил: "К Мудрецу их надо отвести. Самое то, разрази их гром! Пока они до него доберутся, пока ожидать его станут, Орда соберется. И пойдем мы тогда вслед за рыцарем... Главное на пятки ему не наступить".
— Я и здесь могу остаться, своих дождусь, — начал хитрить варвар. — А вы у Мудреца, разрази его гром, уже были? — спросил он, надеясь, что они и не знают о старике.
Буркст о Мудреце знал. Еще бы не знать ему, если монашеская братия, подготавливая поход, излазила здесь все окрестности. О Мудреце доложили все подробно: о том, где живет и чем занимается; что взял он в слуги пройдошливого мальчишку и содержит козу; что пользуется доверием и почетом у окрестных поселян... Но, с Мудрецом монахи заранее ни о чем не договорились, и тот мог выдать что-нибудь такое, что помешает их походу.
— Зачем к нему идти? — монах сказал это таким тоном, что становилось ясно: идти к Мудрецу нет никакого смысла.
— Он будущее насквозь видит, — осторожно нажимал Бахаррак. — Он вам все про вашу битву с драконом расскажет.
— Не нужен нам Мудрец. Нам покровительствует святой драконоборец, дважды рожденный Фестоний, — настаивал Буркст.
Но остальные члены отряда заинтересовались.
— Ты погоди, святой отец, — возразил Мичигран, который, в отличие от монаха, не был так твердо уверен в успехе. — Почему бы нам Мудреца и не послушать, вреда от этого никакого не будет.
— Что за Мудрец? — заинтересовался и рыцарь.
— Очень умный и могущественный. Мы, когда в эти края прискакали, случайно на него вышли. А он, разрази его гром, все знает, все предсказать может. В этих местах никто ничего не делает, пока его не послушает. Мы его не трогаем.
— Боитесь? — спросил Альдарион.
— Варвары никого не боятся, — привычно похвастался Бахаррак, — даже Мудрецов, разрази их гром. А что его трогать, у него брать нечего. У него кроме бороды и козы ничего нет. Оба белые: и борода, и коза, разрази их гром! Он ее вместо собаки держит. Если бы она черная была, мы бы ее принесли в жертву богине Шазурр, Беспощадной и Ужасной. А с белой козой что делать? Так что, не трогаем.
— Он может предсказать будущее? — спросил Калант.
— Так Мудрец, ведь, разрази его гром! У него голова вот такая, — варвар поднял руки и показал что-то округлое, вдвое больше своей головы. — С такой головой да не предсказывать. Он нам сразу сказал, что у нас лошадей уведут. А мы посмеялись: кто станет красть лошадей у варваров?! Да мы такого вора на мелкие куски изрубим, всю кровь по капле выцедим... Так что не поверили. А через три дня угнали у нас лошадей.
История с кражей лошадей вызывала доверие к Мудрецу.
— Как к нему добираться? — спросил рыцарь.
"Вот и клюнули, — Бахаррак был доволен своей находчивостью. — Варвар всегда рыцаря перехитрит. Надо мне отправиться с ними, послушать, что Мудрец скажет".
— Отсюда далековато. Сначала весь лес пройти придется, потом свернуть направо и вдоль ручейка. Потом еще один лесок будет, а уж за ним и пещера, где Мудрец живет, разрази его гром! Долго надо идти. Дорога петляет, крутит, так что, дня два добираться надо.
Приврал Бахаррак основательно. С этой поляны до пещеры Мудреца можно было добраться за пару хороших переходов. И эту короткую дорогу варвар хорошо знал.
— Короче дороги нет? — Каланту хотелось побывать у Мудреца, послушать его. Но два дня терять он не желал.
— Есть и короче, лесными тропинками, напрямик, за полдня можно добраться, только вы там заплутаетесь.
— Послушай, Бахаррак, — легко пошел в расставленную варваром ловушку предприимчивый рыцарь, — ты покажи нам дорогу, доброе дело сделаешь.
— Могу и проводить, — быстро согласился варвар. — Заплатите мне две золотые монеты, я проведу вас к Мудрецу по самой короткой дороге, короче не бывает, разрази ее гром!
— Об оплате ты с Буркстом решай, — Калант, не задумываясь, отдал бы варвару две золотые монеты, но из всех богатств у рыцаря оставалась лишь одна серебряная пуговица. — Мне надо Фамогустом заняться, подготовить его к дороге, — и ушел к мерину.
Мичигран с интересом стал ждать торга, который должны затеять варвар и монах. Он понимал, что выжать из монаха две золотые монеты невозможно. Тем более что у того их не было.
— Да ты что! — возмутился Буркст. — Две золотые монеты за то, что покажешь дорогу! Да, за такое, святой драконоборец, дважды рожденный Фестоний тебя громом поразит.
— А я не могу, разрази меня гром, показать вам короткую дорогу за медные монеты, — не побоялся гнева святого Фестония Бахаррак. — Мы, варвары, за медные монеты ничего не делаем.
— Нет такой цены! — продолжал возмущаться Буркст.
— Вы эту дорогу, разрази ее гром, без меня не найдете, — резонно заявил варвар. — И никто другой вам ее показать не может. Так что я, какую цену хочу, такую и устанавливаю.
