Служба информации и промышленного шпионажа была организована генералом Ронжиным тщательно и добротно, располагала приличным бюджетом. В непродолжительные сроки Ронжин вывел линию экономической разведки в число приоритетных.
Директор Департамента Государственной Охраны впервые оказался в кабинете Ронжина и, слушая генерала, с интересом разглядывал огромный портрет царя Бориса — основателя ныне правящей династии Годуновых.
-Хорош портретик, а? — подмигнул Ронжин, заметив взгляд вице — директора. — Работа Репина...
-Репина? — непритворно удивился тот.
-Его, Ильи Ефимовича...Отцу моему подарено, в году одна тысяча восемьсот девяносто восьмом, на трехсотлетие династии...Удивительно...Всякий раз смотрю на сей портрет и удивляюсь...И восхищаюсь тому, как Годуновы сумели сохранить на протяжении трех с лишним веков родовую дисциплину и верность родовым традициям.
-Петр Ермолаевич, у меня во внутреннем кармане пиджака лежит листок, который я, строго конфиденциально, могу направить в высшие сферы. — обращаясь к Греве, сказал Директор Департамента Государственной Охраны. — Это 'компромат', который может подпалить кое — кому одно место, ибо в нем содержатся сведения о принципе завышения цен британскими коммерческими партнерами в два раза на экспортируемое в Россию оборудование. Если учесть, сколько Россия покупает ежегодно английского оборудования, нетрудно представить и посчитать, сколько наши купцы переплачивают английским фирмам!
-Это не ново.
-Так вы в курсе? Зато внове эффективность системы обсчета конъюктурного рынка в министерстве промышленности и торговли. Вернее, отсутствие эффективности.
-Вы полагаете?
Фон Эккервальде передал Греве листок:
-Петр Ермолаевич, посоветуйте, как быть?
-Подобные сведения жгут вам руки? Я так понимаю, что Гохран задался целью утереть нос своим коллегам? — подал голос генерал Ронжин. — Желаете посмотреть, как мы пустим в дело переданные вами материалы, а после продолжим вчитываться в отчеты об изучении прошлогодних подшивок 'Бежевых книг'*? Мы также проштудируем путевые записки капитана Адамса или братьев Лэндэров, направленных в свое время на Нигер по заданию министерства колоний Великобритании и почерпнем интереснейшие сведения об организации регулярного пароходного сообщения между Нигером и Англией. Можно составить полезные рекомендации для частновладельческих пароходных компаний на реках Западной Сибири.
-Не кипятитесь попусту. И не прибедняйтесь. Насколько эффективно ваше Бюро осуществляет операции по промышленному шпионажу, известно. Об этом можно было судить хотя бы по закрытому отчету Союза Немецкой Промышленности, который волею случая не так давно оказался на моем рабочем столе. По оценке Союза ежегодные потери германской промышленности от кражи технологий русскими составляли в прошлом, 1931 году, почти двести миллионов марок в год. В числе особенно удачных операций были получение материалов о производстве приборов для полетов вслепую, гирокомпасов. И многое другое.
-Предоставленные материалы наверняка крайне интересны. — сказал Греве. — Но вам это не нужно?
-Петр Ермолаевич, эти пресловутые британские 'два раза' ведомство Никольского не в состоянии уловить. — ответил фон Эккервальде. — Или не хочет?
-Я от политики отошел...Скучно.
-Но я уверен, что вы хотя бы вполглаза следите за политической повесткой дня.
-Слежу. А вы рассматриваете Бюро генерала Ронжина как один из рычагов влияния на экономический блок правительства и крупные компании.
-Ведь мы теснейшим образом сотрудничаем с ним в деле предоставления информаций, Петр Ермолаевич.
-Конечно, я не исключаю, и это может показаться странным, что позиция Великобритании и Франции, занятая ими в прошедшие несколько месяцев, как — то повлияла на все эти ценовые колебания...В расчете на более жесткую позицию Лондона и Парижа давление на Россию будет расти...
-И тогда следует ожидать прихода более жестких фигур в правительство?
-Данный сценарий все еще остается актуальным. — сказал Греве. — К примеру, моему патрону, министру торговли и промышленности Никольскому можно продолжать, в рамках этого сценария, драматизировать всю эту историю, поднимать ставки. Очевидно совершенно, что сейчас будет просто откровенный удар по правительству.
-И премьеру?
-И по премьеру и по правительству в целом.
-Никольский пытается спровоцировать отставку правительства?
-Методами, в основе которых лежит принцип: цель оправдывает средства, нельзя привести к созданию нормального общества. Сложнейшие проблемы проведения реформ экономического характера у нас в России по — прежнему не рассматриваются как проблемы, требующие приложения интеллекта, как проблемы, требующие решения сложнейших вопросов, а рассматриваются как вопрос политической борьбы и интриги: кто кого обыграет. Посему, предлагаю все материалы, добытые трудами вашими, передать в распоряжение генерала Ронжина, а уж его специалисты изыщут возможности использовать их в нужном направлении. По линии министерства торговли и промышленности.
-Я искренне верю, что творю правое дело, Петр Ермолаевич. — ответил фон Эккервальде и на недоуменный взгляд генерала Ронжина, добавил, — Когда раскрываю глаза на нечестные игры наших западных конкурентов с ценами.
Ронжин прочитал текст, переданный ему Греве, нахмурился, быстро взглянул на фон Эккервальде, снова перечитал текст, и убрал бумагу в темно — коричневую папку.
-Что мне от вас нужно сейчас? — сказал фон Эккервальде. — Соответствующую бумажку подпишите, что я вам передал кое — чего...Я ведь тоже крупный бюрократ, без бумаженции, прикрывающей мое ретирадное место, никак не могу.
-Иногда приятно в чем — то перещеголять коллег, получить собственные возможности для сбора, оценки и анализа сведений научно — технического и промышленного характера, заполучить выходы на британское торговое представительство и на английское патентное бюро, — задумчиво сказал Ронжин, подписывая необходимые документы. — Образно говоря, руку на пульсе держать, это хорошо. Но мы практически не занимаемся агентурной работой и вербовочной деятельностью.
-Ключевое слово — 'практически'. — хмыкнул Директор Департамента. — Ваш английский 'стол' получает обширную информацию из Англии, например, по специальным материалам: смазкам, покрытиям и каучукам для нужд авиационной техники. Это для ваших специалистов и ваших экспертов работа. Мне же по роду нынешней деятельности приходится проверять иностранцев по учетам на предмет их возможной связи с зарубежной разведкой и контрразведкой. Я также готовлю предложения по активизации работы с иностранцами, разрабатываю разведывательные и контрразведывательные задания, исходя из возможностей ведомства, и даже готовлю характеристики на иностранных коммерсантов. Вы, заполучив материалы и я, с кем вы поделитесь точно такой же доверительной информацией для проведения самостоятельных агентурных разработок, сможем продемонстрировать и интенсивность, и эффективность в интересах Родины, в интересах ее безопасности. Это плюс...
===================
подшивок 'Бежевых книг'* — 'Бежевые книги': сборники документов, подготовленных чиновниками британского правительства, предназначенные для внутреннего пользования и рассылаемые дипломатическим торговым представителям Англии за границей. Содержат официальную переписку по экономическим вопросам, сообщения технических и промышленных комитетов, статистические сведения, планы проведения промышленных выставок и т.д.
24 августа 1932 года. Вторник.
Москва. Гранатный переулок.
...Постепенное изменение представительных органов государственной власти в некое юридическое агентство аппарата премьер — министра, лихие кавалерийские наскоки на газеты, превратили вялотекущую схватку 'бульдогов под ковром' в открытое противостояние. Министры — тяжеловесы упорно подминали под себя один ресурс за другим, шли напролом в Земском Соборе и не боялись скандалов. Крупный отечественный капитал спешно перегруппировывал силы, не желая сдавать позиции. Общество наблюдало, кивало головой и переглядывалось. Схватившиеся бульдоги то и дело смотрели на Кремль, даже предпринимали отчаянные шаги, чтобы заполучить 'из — за стены' какой — нибудь очередной указ. Но Кремль оставался над схваткой, 'бобровые шапки' предпочитали не участвовать в подковерных играх.
Однако подобная позиция, с пребыванием над схваткой, могла привести к бездарной растрате беспрецедентного политического капитала и утрате какого — либо значения Кремля, все больше превращающегося в формальный атрибут власти, наподобие шапки Мономаха. 'Китайгородские' все еще сохраняли монолитную силу, не признающую ни новомосковской спеси 'зарядьевских', ни гонора дворян, открыто заявляли, что 'Третьему Риму мир не указ'. 'Зарядьевские' не признавали закатывающих рукава купцов, первородства дворян и ни в грош не ставили действующую власть.
Элита раскалывалась и истощалась в многомесячных войнах. Брожения и растерянность 'верхов' били в глаза. Бесконечные пересуды, тайные встречи, доверительные беседы, альянсы и контральянсы, измотали 'бобровые шапки'. Уже пошли глухие разговоры о перемирии, о том, что необходим новый глава правительства взамен становившегося бесполезным нынешнего...
...Наконец, кое — как удалось договориться о встрече представителей всех трех враждующих экономических группировок: 'китайгородских', 'зарядьевских' и торговой дворянской верхушки. От 'верхов' приглашены были генерал Хитрово, отец нынешнего товарища министра иностранных дел, и министр торговли и промышленности Никольский — его рассматривали именно в качестве возможного нового премьер — министра, кандидатуры, в принципе могущей устраивать всех.
Министр был деловым человеком, хотя никаких коммерческих дел никогда не предпринимал. Он был политиком, хотя на первый взгляд политических амбиций не имел. Приглашение генерала Хитрово было не вполне объяснимо, уповали разве на его добросовестность.
...Служилые люди — значит беспокойные, в бесконечных разъездах, на все новых и новых 'службах', в походах и на мирных должностях. До высоких чинов не всякий дослуживался. А жизнь в постоянных разъездах проводил почти каждый. Родством старательно считались, каждую должность родных помнили — то была своя гордость, своя замкнутая каста. Служилому роду Хитрово было что вспомнить. Предок славный, Дементий Елеазарович Хитрово, по прозванию 'Темка', предпочел смерть присяге самозванному 'царевичу Димитрию': 'вору — расстриге креста не целовал', говорили документы. Потому и был убит в 1604 году. Брат его, взявший заботу об осиротевшем семействе, нашел свой конец в Полоцком 'королевичевом' походе 1621 года: первым ворвался на стены Полоцка и в числе первых же пал в бою.
Хитрово от службы не укрывались, облегчения не искали. Познали и славу, и опалу. И с царями в родстве были. Сибирскими. Потомки сыновей сибирского царя Кучума связали судьбы свои с Хитрово. На Москве они не только пользовались высоким титулом, но и необычными даже для самого родовитого дворянства правами, и имели немалые преимущества при царском дворе. Правда, только до 1717 года. Неудачное вмешательство одного из рода Кучумов — Хитрово в династические дела лишило весь род царского титула — былые царевичи и царевны стали отныне именоваться 'простыми' князьями. Впрочем, как — то серьезным образом на положение рода это не повлияло: 'за многия их службы, за раны, за нахождения в полону и за смерти' он по — прежнему 'стоял у государева копья'. Служилые люди Хитрово отлично знали свое дело, добросовестно его выполняли и нередко становились ближайшими царскими помощниками в государственных делах.
Встреча была намечена в Гранатном переулке, в юридической конторе известного московского адвоката Кунавина. Контора занимала бывший дом купчихи Федотовой — эклектичный особняк, стилизованный в духе неоготики с элементами модерна. Романтизированные мотивы поздней французской готики в архитектуре здания сочетаются здесь со строгостью английской. Ориентация на Англию вполне естественна, ведь и сама неоготика пришла именно оттуда. Лет тридцать назад, когда он не был стиснут соседними более высокими домами, особняк выглядел как небольшой замок с башенками.
Адвокат Кунавин согласился выступить в качестве посредника и третейского судьи...
...Высокие стороны, 'сливки' торгово — промышленной Москвы расположились друг напротив друга, в адвокатском кабинете, отделанном дубом и кожей, в мягких удобных кожаных креслах. Стола для переговоров не было, его функции номинально исполнял аккуратный, небольшой журнальный столик.
Тон задавали шумливые 'китайгородские'. Без малого шестьдесят процентов промышленности и банковского сектора России контролировалось 'китайгородскими' купеческими семействами. Хлебную торговлю во всемирном масштабе вели они, организовав центр на Волге, в Балаково. Даже шутка такая ходила, что цены на хлеб на Лондонской бирже сперва устанавливаются не где — нибудь, а в Балакове. Основательность 'китайгородских' позволила накопить капиталы, а природная смекалка — вложить их в выгодные производства. 'Китайгородские' кучковались возле Григория Дмитриевича Строганова, главы самого богатого дома Строгоновых, бесчисленных 'королей' чугуна, стали, никеля, золота, торфа, электроэнергии, пушнины, соли, леса и еще черт — те чего сверхприбыльного.
Не князья и не бояре, не воеводы и не высокие дьяки, но 'именитые люди' в тяжелые годины смутного времени правления второго из династии Годуновых поддержали Московское государство Огромными, буквально сказочными деньгами. Около двух миллионов рублей в первой трети XVII века равнялись без малого восьми миллионам в конце XIX столетия. За такую сумму можно было дать семейству Строгановых все те немалые преимущества, которыми располагали именитые люди, — а было у них право строить по своему усмотрению города, держать вооруженное войско, лить пушки, воевать с народами Сибири и беспошлинно торговать с азиатскими народами и при всем том подчиняться только одному царскому суду. Да и кто бы стал судить таких, разве что заискивать перед всемогущими владельцами солеварен и купцами, простиравшими свои торговые дома едва ли не до самых канадских северо — западных провинций, на Аляске. Строгановы быстро вышли за пределы первоначально освоенных ими двинских и пермских земель. Именитое семейство Строгановых располагало по — прежнему бескрайними имениями великопермскими, зауральскими, сольвычегодскими, устюжскими, новгородскими, колымскими, якутскими. Не скупясь, дарили царям деньги. Не ссужали — дарили: знали, возврат ссуды всегда непрост, а с царским домом и вовсе опасен, зато безвозмездно данные государям деньги возвратятся сторицей в бесчисленных привилегиях, о которых нужно расчетливо и к месту просить. Строгановы никогда не упускали удобного случая, чтобы лишний раз подчеркнуть значение своей семьи и исключительность ее положения, однако ни разу не приняли придворных титулов, предлагаемых щедрой царской рукой.
'Дворянство' сохраняло степенное молчание и только многозначительно переглядывалось. 'Зарядьевские' держались отдельно, негромко и быстро обменивались репликами, загибали пальцы, то и дело поправляли пиджаки, и со стороны походили на кучку взъерошенных воробьев. Особняком держался председатель правления Международного коммерческого банка Коновалов — он поддерживал ровные отношения со всеми группировками, но не хотел демонстрировать к кому — либо особого предпочтения.
