— Не прикидывайся, надо же тебе форму восстанавливать, — усмехнулся Аслан.
— Хорошо, мой господин, — Орис подошел и без предупреждения начал, чем выиграл себе небольшое преимущество, заставив варвара переместиться так, что солнце слепило ему глаза...
— Жулик! — прищурился Аслан, пытаясь вынудить Ориса поменяться с ним местами, но солдат уже атаковал, лишая такой возможности.
— Нет, мой господин, это называется "тактик", — заржал первый помощник, уворачиваясь от удара.
* * *
Вернувшись в дом, Ренальд столкнулся с Тессой, выходившей из супружеской спальни.
— Доброе утро, Солнышко, — улыбнулась девушка. — Ты что так рано? Или я проспала? А где Аслан?
— Доброе утро, — немного стушевался Рени. — Он меня отпустил... у меня сегодня не очень хорошо получалось... даже, скорее, плохо...
— Да? Ты что, не выспался? Ну-ка, покажись, — она развернула его и покачала головой, разглядывая покрасневшие и начавшие темнеть места ушибов... — Н-дааа, ты сегодня точно не в лучшей форме. Давай быстро в душ, я сейчас мазь захвачу и приду.
— Не надо, само пройдет.
— Зайка — это не боевые шрамы, зачем тебе хвастаться синяками? — резонно заметила госпожа, и Рени не нашелся, что ответить, признавая справедливость ее замечания.
Тесса вернулась к себе и через несколько минут уже сидела на кровати наложника мужа, ожидая, когда тот выйдет из уборной.
Ренальд вышел немного напряженный, уже успев натянуть штаны.
— Поворачивайся, сначала спину намажу.
— Да там, наверно, один всего, — поморщился Рени, пошевелив рукой.
— Да, один синяк и большая ссадина, немного пощиплет, потерпи, — подтвердила Тесса, осторожно втирая прохладную, пахнущую травами мазь от ушибов. Рени непроизвольно морщился, но почему-то хотел, чтобы тонкие пальчики девушки касались его кожи, даже если будет немного болезненно...
— Все, поворачивайся...
Тесса ворчала, намазывая очередной наметившийся синяк, заодно помазала два почти сошедших, а Рени тихо млел и покорно кивал головой, соглашаясь, что он неосмотрительно рассеян, и обещал, что в следующий раз будет собраннее...
— Ты меня вообще-то слушаешь? — девушка подняла голову и столкнулась с замершим Ренальдом, пристально разглядывающим ее.
— Рени, ты чего? — удивилась хозяйка.
— Тесс, ты такая красивая...
— Да ну тебя, — улыбнулась девушка. — Как я могу быть с утра красивая? Я еще и не причесывалась толком.
— Ты все равно красивая — ты настоящая...
— Ну, спасибо за комплимент, Солнышко...
— Тесс... а я... во мне есть что-нибудь, чтобы нравиться кому-то? — тихо спросил Рени, и щеки его вспыхнули.
— Ты — очень красивый, Рени, — убежденно ответила Тесса. — А почему тебя вдруг посетили такие мысли, разве ты сам сомневаешься? И кому это, интересно, ты собрался понравиться? — поддела она, меняя тон на капризный.
— Тесс... я тебе, правда, нравлюсь? Вот таким, какой я есть?
— Конечно, милый, почему ты спрашиваешь? Ты очень красивый сейчас и будешь еще лучше, когда немного возмужаешь.
— А если у меня нос будет горбатый... У моего отца была легкая горбинка...
— Думаю, более мужественный профиль тебя не испортит, — снисходительно усмехнулась Тесса, легонько щелкнув мальчишку по носу.
Он сморщился и схватился обеими руками за нос, сконфуженно улыбаясь:
— Я серьезно, а ты только шутишь.
— Я тоже серьезно, — произнесла Тесса, продолжая улыбаться.
— Тесс, а если... вдруг у меня изуродуется лицо?
— Как это "изуродуется"?
— Ну, там шрамы появятся... или...
— Прыщик вскочит? — фыркнула госпожа, вредничая, и Рени беспомощно смолк, понимая, как глупо звучит это выяснение мучившего его вопроса.
— Эй, ну ты что? — Тесса толкнула Ренальда на кровать и шагнула к нему, поднимая его лицо ладонями: — Не выдумывай глупости, ты мне все равно будешь нравиться, несмотря на твою внешность, — она медленно наклонилась и поочередно поцеловала его в обе щеки, наслаждаясь зрелищем расширившихся зрачков на темно-голубой радужке, — главное, чтобы твоя душа оставалась такой же чистой, как сейчас... близких людей любят не за красоту, дурачок...
Третий поцелуй пришелся в губы, и Рени только приоткрыл их, чтобы облизнуть сладость ее поцелуя, но его госпожа уже отстранилась, так же медленно выпрямившись и отпустив его лицо...
Наложник сглотнул. Ему казалось, что даже она сейчас слышит, как гулко и часто забилось его растревоженное сердечко, а ведь это было лишь мимолетное прикосновение...
— Пойдем завтракать, надевай рубашку...
— А? — моргнул Рени, приходя в себя. — Да, я сейчас...
* * *
Вот уже почти целый час Ренальд не находил себе места — Тесса была занята с Мартой, выясняя что-то по хозяйственным делам, совершенно скучным и неинтересным — Рени однажды присутствовал при их разговоре о подборе цветовой гаммы и плотности ткани для портьер в гостевой комнате на втором уровне. Он уже немного позанимался и теперь мог позволить сделать небольшой перерыв. Мысли об Аслане и Тессе вперемежку и по отдельности занимали его, мешая сосредоточиться на учебниках. Он решил немного пройтись, развеяться.
Занятый своими размышлениями и сомнениями, наложник лаэра бесцельно бродил по парковым дорожкам, вышел за первый периметр, прошел мимо кострища, невольно вспомнив, как сидел вчера, прижимаясь к широкой груди Аслана, прошел дальше, и, наконец, набрел на старый сарай, заваленный всяким барахлом. Недалеко от сарая была небольшая рощица. Деревья росли достаточно близко друг к другу, и солнечный свет с трудом проникал сквозь густые кроны — под ними практически не было травы, а землю устилал ковер из прошлогодней листвы.
Рени был любопытен, как все мальчишки, но в этот сарай он еще ни разу не попадал. Замка на рассохшейся двери не было. Ренальд вытащил засов и заглянул внутрь.
В полумраке захламленного помещения пахло пылью, потревоженные пылинки сразу затанцевали в пробившемся сквозь маленькое подслеповатое окошко луче солнца.
Рени зашел, потрогал старую лампу с помятым корпусом, провел рукой по резной спинке стула без ножки и с порвавшей обивку пружиной... попытался вытащить какую-то картину за торчавший наружу краешек, но то, что было навалено сверху, угрожающе заскрипело и накренилось. Ренальд посчитал, что быть погребенным заживо под старой рухлядью не самая героическая смерть... ну, если и не смерть, то, когда его "откопают", ржать вся крепость над ним будет снова очень долго...
Мальчишка уже собирался уйти, но его привлекло блеснувшее отражение света в каком-то стекле. Рени пробрался ближе, рискуя все же свалить на себя всю эту кучу ненужных старых вещей или поломать собственные конечности, но его стремления были вознаграждены. Там оказалось не стекло, а покрытое пылью большое круглое зеркало. Почему его выкинули, он не знал, оно было даже не треснутое (на самом деле оно было парное из старинного шкафа для одежды — второе разбилось, поэтому стало не нужно и это, так как проще было заказать сразу два одинаковых, чем пытаться найти такое же). Ренальд вытащил его на свет и протер куском какой-то старой одежды (чем это было раньше, не понятно).
Так как все это время он думал о своем предназначении, об утреннем уединении, прерванном Асланом, и о разговоре с Тессой, ему пришла в голову мысль разглядеть себя получше.
Воровато оглянувшись, наложник схватил зеркало и углубился в рощицу...
Волнуясь, словно его могли застать врасплох за таким занятием, да еще и обвинить в баловстве (нечего лазить по старым сараям — не маленький), Рени прислонил зеркало к дереву и сел напротив, сосредоточенно разглядывая свою симпатичную мордашку. На его взгляд, в нем не было ничего особенного, наоборот, он очень переживал, что похож на какую-то угловатую девчонку, но ведь Тесса сказала, что он красивый... да и Аслан как-то по особенному смотрел на него сегодня, совсем не презрительно, хотя у него был самый настоящий повод... У Ренальда в душе бушевал целый шквал противоречивых эмоций.
Придя к выводу, что на лицо он, может быть, и в самом деле ничего... Рени задался вопросом, а как же он выглядит со стороны в полный рост? Идея, рассмотреть себя в зеркале собственной комнаты, уборной или в каком-нибудь из других больших зеркал в замке, почему-то раньше его не посещала...
Мальчишка медленно стянул одежду и отошел подальше, досадливо скривившись. Все равно было неудобно разглядывать свое отражение — весь целиком он в зеркале не помещался, а если отойти еще дальше, мешались деревья.
Рени уселся на свою одежду и, взяв зеркало в руки, медленно наклонял его под разным углом, чтобы рассмотреть себя полностью... Самое сокровенное он оставил "на потом", несколько раз поворачивая зеркало так, чтобы оно отражало то, что ниже пояса, но почему-то становилось очень стыдно и неловко. Дыхание у юного раба учащалось, и он, непроизвольно вздрагивая, снова замирал, прислушиваясь к далеким голосам на территории Замка, к шелесту листвы, к трескотне сороки, пролетавшей мимо, стараясь успокоить заполошно скачущий пульс. Страх быть застигнутым врасплох за таким глупым занятием боролся с желанием все же решить для себя все интересующие вопросы и закрыть эту тему...
Лучше бы он не смотрел. У него перед глазами промелькнуло внушительное "хозяйство" Аслана — вот у господина действительно было то, чем мужчина может гордиться. Хотя тогда (в единственную их ночь) у Рени зрелище возбужденного хозяина вызывало скорее что-то среднее между паникой и истерикой (а может, со страху показалось, такого большого просто не бывает, ведь Ренальду не с чем было сравнить). И сейчас, глядя на себя, Рени удрученно вздыхал... в спокойном состоянии его "гордость" выглядела как-то уж очень скромно...
Единственное, что мальчишка теперь знал на собственном опыте — что уж совсем отчаиваться не стоит — что при подходящем стечении обстоятельств этот орган сумеет "подрасти", Рени даже приложил руку к паху, словно решая убедиться, что это не оптический обман, но сразу почувствовал знакомое томление, концентрирующееся внизу живота, и испуганно отдернул. Вскочив на ноги, наложник поспешил одеться...
"Хватит уже экспериментов... по крайней мере, на сегодня", — решил юноша и, вернув зеркало на место в сарай, поминая через слово то Всевидящих, то грешников, выкарабкался из этого барахла почти без потерь, не считая занозы в ладони. Задвинув засов "как было", Ренальд поспешил обратно к Замку, уверяя себя, что его никто не мог увидеть, но уши и щеки все еще продолжали пылать пунцовым, предавая...
* * *
Аслан заявился еще до ужина, когда Тесса и Рени читали свои книжки, растянувшись на мягком ковре на полу в уютной хозяйской комнате, куда не заходили посторонние — она удивительным образом располагала к неформальной обстановке со своими диванчиками и разбросанными по пушистому ковру подушками.
— Я соскучился, — просто сообщил варвар.
Он вдруг резко метнулся и сгреб взвизгнувшую Тессу в объятия, словно хищник, набросившийся на добычу. Рени не успел завистливо вздохнуть и откатиться, так как оказался пойман рукой Аслана, занятого женой, вроде бы уворачивающейся от проявления его грубоватой нежности, но на самом деле подставляющей то щеки, то шею под жадные губы любимого. Рени замер, не понимая, что он должен делать, остаться?
Аслан повернулся к нему и подмигнул:
— Я по тебе тоже соскучился, Мелкий.
Пока Рени радостно переваривал это признание, варвар уже оказался над мальчишкой и принялся его щекотать. Тесса рассмеялась, перекатываясь подальше от извивающегося, словно угорь, бестолково отбрыкивающегося и хохочущего Рени и довольного возней Аслана, и уселась на колени, подобрав с пола книги, чтобы ее мальчики их не истрепали... И вдруг поразилась этой мысли — "ее мальчики"... интересно, с каких это пор Рени стал входить в ближний круг?
Это озарение, словно переводящее раба на новый уровень, обжигало своей прямотой — слишком уж огромный контраст между молодым мужчиной, владельцем всех близлежащих земель, и бесправным юношей, но девушке было приятно видеть их рядом, неважно, что на какое-то время, казалось, они забыли о ее присутствии, поглощенные своей дурацкой возней...
В дверь постучали.
— Да? — отозвался Аслан приподнимаясь, но удерживая мальчишку на полу среди раскиданных в стороны подушек.
В комнату робко заглянула Рута, старательно пряча любопытство:
— Госпожа Тесса, Вас Марта ищет, она сказала, что принесла то, что Вы просили.
— Хорошо, Рута, я сейчас приду, — пообещала хозяйка Замка, легко поднимаясь.
Тесса ушла, а Ренальд, воспользовавшись случаем, пока лаэр смотрел ей вслед, все-таки почти выбрался. Аслан тут же перекатился на спину, уцепившись за руку наложника, и опрокинул его на себя, перехватывая и вторую его руку.
Рени оказался сверху, почти растянувшись на мужчине, не в состоянии сбежать. Аслан довольно жмурился, наслаждаясь растерянностью в синих глазах застывшего от такой невероятной близости раба — пока они возились, легкая рубашка Рени задралась, и теперь он прижимался обнаженным животом к животу своего господина. Варвар, не отрывая гипнотизирующего взгляда, провел по взмокшей от борьбы спине мальчишки горячей ладонью, вроде бы успокаивая, но на деле вызвав еще большее смятение. От такой нехитрой ласки, на контрасте с предыдущим всплеском эмоций, Ренальд вдруг почувствовал, что где-то внутри зарождается странное чувство, почему-то больше не хочется сбежать, а наоборот, прижаться еще плотнее, и одновременно прогнуться, подставляясь под эти сильные и уверенные руки, оказывается, умеющие быть такими нежными...
Поняв, он смущенно захлопал ресницами, вызвав у Аслана короткий смешок, и от этого легко вздрогнувшего тела лаэра под ним, Рени еще больше смутился, чувствуя, как кровь приливает к паху. Он задергался, пытаясь вырваться, и лаэр не стал его больше мучить, отцепился и раскинул руки в стороны.
Ренальд неловко сполз с него, чуть не оттоптав все и развеселив своего господина еще больше.
— Мелкий, что тебя так смутило? — сел Аслан.
Юноша не знал, как объяснить, судорожно поправляя рубаху, он отошел подальше. Варвар поднялся, легко подтолкнул наложника к дивану (раб не удержался и плюхнулся на спину) и тут же отстранился, уходя из личного пространства вспыхнувшего мальчишки, который, почувствовав, что его опрокидывают на спину, снова слегка запаниковал.
— Рени, ладно, мы просто повозились, — улыбнулся Аслан. — Расскажи мне лучше, что ты сегодня делал?
— Что? — Ренальд застыл, никак не попадая пуговицей в петлю задрожавшими пальцами — неужели Аслан знает о его маленьком самоанализе перед зеркалом в рощице возле старого сарая со всякой рухлядью?
Но лаэр, кажется, не заметил его замешательства, спокойно продолжив:
— О чем ты читал, расскажешь?
— Д-да, конечно. Я сегодня много занимался...
— Расскажи, что тебе запомнилось больше всего, а какие моменты тебе непонятны или, может, смущают? Мне просто интересно, — пояснил Аслан.
Ренальд сел прямо, и, положив руки на колени и состроив серьезную мордашку, принялся пересказывать. Варвар подавил желание рассмеяться над нелепостью этой позы прилежного ученика. Память у Ренальда оказалась отличная, и его правильную речь было приятно слушать, к тому же он практически цитировал целые абзацы, уверенно расставляя акценты.
