| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Слушаю и не могу поверить. Я попал в параллельную реальность! Наш неприступный Мэл сдался. Добровольно поднял ручки. "Бери меня тепленьким, милая!" — запаясничал Мак. — Точно, завтра наступит лето. Выходит, Ледышке обломилось?
— К лучшему. Меня даже аrdenteri rivas* не согрел бы.
— Ты и не пытался. Может, она горячая штучка? Дикая, необъезженная.
— Место вакантно. Прошу, — Мэл сделал приглашающий жест к парадной двери.
— Нет уж. Мне дорога свобода, пусть и относительная, — поежился Мак. — Слушай, а приезжайте вечером к Дэну на сабантуй. Будет весело.
— Посмотрим, — задумался Мэл. — Нет, не приедем. Понимаешь, там будет полно знакомых...
— И среди них попадется какая-нибудь их бывших?
— Да, по закону подлости.
— Вечно бегать не сможешь и её не спрячешь.
— Знаю. Мы вместе только третий день. Пусть привыкнет, — сказал Мэл, вертя телефон в руках. Проверил отсутствие пропущенных вызовов и убедился, что звук выставлен до максимального значения.
— Сколько можно разговаривать? — проворчал, убирая аппарат в карман.
— Вот! — воскликнул Мак. — Еще вспомнил. Они могут часами болтать ни о чем!
— Заранее боюсь, — Мэл спрыгнул с постамента. — Я — в деканат.
— А я — к воротам. Дэн обещал подхватить.
По пути Мак продолжил стращать товарища ужасными женскими недостатками, превращающими существование мужчин в непроходящую головную боль, а Мэл слушал и кивал, посмеиваясь. Они до того увлеклись темой, старой как мир, что позабыли разойтись в разные стороны и свернули в северо-западный коридор. Мак спохватился.
— Намотал ликбез на ус? Обращайся, если что. Я знаю много тёлкиных секретов и плохих советов не даю. Что там такое происходит? — навострил уши, переключив внимание на группку, собравшуюся у лестницы.
Мэл потянулся следом за компанию.
— Тут один марсианин объясняется в любви Аньке Левшуковой, — пояснил долговязый студент, у которого Мак поинтересовался причиной сборища.
Левшукова — девчонка красивая, но со стервозным характером. На втором курсе закрутила с Дэном, да что-то у них не срослось. Однако Анька не прочь реанимировать былое и заодно согласна погулять и с Мэлом и с Маком, а точнее, с любым, кто, не задумываясь, оставляет на чаевые сотню висов. Год назад и Мэл собирался покатать с ветерком длинноногую шатенку, но скупого комментария Дэна о сучности однокурсницы хватило, чтобы зарубить идею на корню.
— Взгляни на свое лопоухое счастье, Левшукова, — кивает в центр сборища тип подле Аньки. Широко расставленные раскосые глаза, белесые радужки с черной каймой, походка вразвалку, пошлости на языке и самоуверенность в смеси с хамством. "Камышовый кот" — шепчутся с благоговением хлюпики и заморыши. Кто при силе, тот не признает хвастливое прозвище, сокращая его. Камыш не обижается. Он правит в своей весовой категории. Многих пугают затянутые мутью глаза, хотя у Камыша отличное зрение. За успехи в гипнозе ему светит место дознавателя или следователя Первого департамента в качестве начальной карьерной ступеньки.
Камыш обхаживает Левшукову давно и безрезультатно, да вот беда — машина недостаточно комфортна, и родители контролируют расходы. Камыша бесят отказы Аньки, и в отместку он выводит ее из равновесия всеми возможными способами.
— Вот и на твоей улице наступил праздник, — ерничает Камыш. — Полный унитаз любви. Нырнешь, Левшукова?
Та недовольно хмурит брови, накручивая локон на пальчик.
Мэл собирается уйти, но вдруг замечает в центре сборища светлый ежик волос "марсианина" и приостанавливается. Мэл удивлен. Мало того, он изумлен. А "марсианин" смущен и растерян прибывающими зрителями. Похоже, он не ожидал публичности. Откуда взялся народ, если экзамены закончились? Но мужчины не трусят и не сбегают, а отвечают за свои слова. И поэтому нескладный первокурсник распрямляет спину.
Некоторое время Мэл осмысливает ситуацию. Несуразный тощий пацан и по совместительству друг-брат Эвы открылся Левшуковой в светлых чувствах. Чувства светлые, а адресатка — стерва.
Зрители возбужденно переговариваются, комментируя бесплатное зрелище.
"Ну и влип ты, мелкий, со своей любовью" — сочувствует Мэл и протискивается вперед, насколько возможно. — "Точно марсианин. Нормальный человек обходит Левшукову за километр".
Несмотря на комичность ситуации, Мэл чувствует невольное облегчение. Поначалу он думал, что пацан неровно дышит к Эве, но сегодняшнее представление успокаивает.
Эва вот здесь, — сжимает Мэл кулак. Он улавливает ее мысли, чувствует изменения в настроении; ему льстит и наполняет самодовольством то, что он читает в её глазах: восхищение, восторг, обожание, нежность, страсть, доверие. Мэл как никто другой имеет исключительные права на нее, а мелкие перекосы во мнениях и недопонимание понемногу исчезнут. Эва — умная девочка, со временем она признает его правоту в спорных вопросах.
Вода точит камень. Мэлу хватит терпения внушать, уговаривать день за днем, убеждать. Он даже разрешит Эве побрыкаться, вредничая. Пусть упрямится — у него всё под контролем. Поэтому первокурсник из общежития, к которому Эва привязана и питает симпатию, вызывает раздражение. Глядя на нескладного головастого пацана, смешно делать пошлые предположения. Мэл знает — Эва горит только для него. Но он не намерен делить её с каким-то сопляком.
Для чего нужны друзья? Чтобы обсуждать вещи, о которых нельзя поговорить с ним, Мэлом. По разным причинам: из-за того, что Эва стесняется, из-за разного социального положения, из-за разных интересов. Для бесед по душам подойдет подружка, хотя бы вот соседка по общежитию, но никак не тощий малёк. Хотя нет, соседка тоже не годится. Эва нужна Мэлу вся, без остатка.
И все же мелкий не иначе как спятил, решив признаться Аньке. Та не оценит сердца, брошенного к ногам.
— Не знал, Левшукова, что ты докатилась до ручки и от отчаяния коллекционируешь это, — усмехается Камыш, кивая на "марсианина".
— А хотя бы! Тебе-то что? — зло отвечает она. — Человек готов на всё ради меня! Не то, что ты!
— На что ты готов ради нее, человек? — подходит Камыш к пацану и кладет руку на плечо, смотря с притворным сочувствием.
Малёк растерян.
— А хотя бы вот... снять дефенсор*! — выдает Анька гневно. — Чем не поступок?
— Да-а, это настоящий подвиг, — тянет Камыш. — Готов ли ты на геройский поступок ради любви? Или кишка тонка?
Переговаривающаяся толпа затихает.
Пацан замирает в нерешительности и опускает голову. Он слабак.
— Вот видишь, Левшукова, как жалко тебя любят. Никчемно. Недостойна ты великих чувств! — произносит с пафосом Камыш, разводя руками.
Анька фыркает, выражая свое презрение и Камышу, и несуразному первокурснику, и зевакам.
И тут "марсианин" неуклюже снимает с шеи небольшой плоский медальон на серебряной цепочке и протягивает Левшуковой. Мэлу кажется, что малёк на миг зажмурился, вручая судьбу даме сердца, хотя сбоку плохо видно.
Камыш перехватывает протянутый бесценный подарок.
— Так-так-так. Что за козюлька? — разглядывает незамысловатое украшеньице и бросает товарищу, скользкому типчику с крысиной физиономией.
По толпе проходит волнение, зрители взбудораженно переговариваются.
"Совсем больной на голову или страх потерял", — делает вывод Мэл, глядя на светлую стриженую макушку.
— Ладно, мне пора, — говорит он Маку.
— Погоди, — удерживает тот за рукав. — Хочу узнать, чем дело кончится.
— Я пошел. Потом расскажешь, — Мэл разворачивается, чтобы выбраться из толпы, которая успела разрастись.
— Энурез... до семи — десяти лет... — сообщает отрешенно "крысюк", вглядываясь пристально в пацана. Он тоже учится на элементарном факультете и специализируется на ясновидении.
— Ба, наш герой ссался в постельку! Большой мальчик мочился штанишки, — комментирует Камыш. Малёк дергается, пытаясь вырваться из тесного круга зрителей, но лапа ложится на его плечо, придавливая. — А как ты хотел? Героем быть нелегко.
— Он "грязный", — сообщает монотонно товарищ Камыша, роясь в голове пацана.
Левшукова морщится и отворачивается. Толпа гогочет, а "марсианин" опускает голову.
— Не смешно, — осаживает Мэл развеселившегося друга.
— Да брось ты! — смеется тот. — Все мы люди. Зато поймет, что Левшукову в принципе нельзя любить.
В это время ясновидец что-то говорит, и толпа грохает смехом.
— Ай-яй-яй, Левшукова! Как не стыдно приходить во сне к милым детишкам и соблазнять их? Развратница! — восклицает громко Камыш, грозя пальцем. — И малыши дрочат на тебя, забравшись утром под одеяло.
Анька вспыхивает и порывается уйти, но Камыш перехватывает.
— Куда бежишь, звездуля? Просила подвигов — принимай. Твой герой раскрывается в неожиданных ракурсах.
— Да пошел ты, — цедит Левшукова, а зрители веселятся.
Неожиданно Мэла окатывает страхом: чтец может откопать в голове пацана упоминание об Эве. "Совместные обеды и ужины... Что еще?" — соображает он лихорадочно. Вряд ли Эва поделилась с мелким своим самым большим секретом и прочими тайнами поменьше, например, источником денег, хранящихся в банковской ячейке, и общением с хромоногим символистиком.
— Ни в какие ворота не лезет, — говорит Мэл, порываясь закончить жестокий фарс. — Камыш, наверное, башкой ударился. Хотя вместо головы у него задница.
— Погоди, — удерживает его Мак. — Дай чуток досмотреть.
Нет, Эва осторожна и не ляпнет лишнего, к тому же связана обетом, — вспоминает Мэл. Но если чтец вытянет из памяти пацана образы, связанные с ней, а Камыш сально прокомментирует, обоим элементарщикам — конец.
Развлечение выходит на новый виток.
— А хочешь посмотреть, Левшукова, как он это делает? — приходит к Камышу идея.
— Отвянь! — Анька пытается сдернуть его руку с локтя.
— Раздевайся, — приказывает Камыш мальку и повторяет замогильным голосом, впившись белесыми зрачками: — Сейчас... ты... разденешься... полностью... Ты раздеваешься... Ты разделся...
Толпа затихает, и в наступившей гробовой тишине пацан послушно снимает толстовку, аккуратно складывая на полу. Сверху ровной кучкой ложатся поношенные джинсы, футболка и прочая одежда, пока малёк не остается в чем мать родила. Он стоит, замерев в ожидании указаний.
Товарищ Коршуна подбирает шмотки и выбрасывает из круга. Белесые радужки впились в лицо "марсианина", не разрывая зрительного контакта.
Взбудораженная толпа оживляется, щелкают вспышки, зрители успевают снимать сногсшибательное видео на камеры телефонов.
— Внимание! Последняя гастроль! — объявляет "крысюк". — Любой каприз за ваши деньги! Заказывайте. Наша барышня исполнит.
"Барышней" на жаргоне элементарщиков называют человека под гипнозом или марионетку. Камыш может отключить память пацана или, наоборот, оставит в качестве поучительного урока, управляя двигательными рефлексами и сознанием.
У любого издевательства есть предел. Мэл видит ссутулившееся нескладное тело, острые костлявые плечи, выпирающие лопатки, следы старых шрамов на спине. Противно. Растет гадостная волна.
"Невероятный балбес!" — проносится сочувственная мысль.
В этом мире не принято выручать бескорыстно. У любой помощи есть цена — долг, клятва, обещание, услуга. Деньги, в конце концов. Пора признать: малёк не нравится Мэлу единственно тем, что Эва считает его другом, и поэтому Мэл тянет. "Не бывает дружбы между мужчиной и женщиной", — повторяет он про себя. — "Не бывает и не будет".
— Пусть станцует! — кричит кто-то сзади.
— Вот это да! — не отстает от других Мак, фотографируя поверх голов.
— С*ка ты, — бросает Мэл и, распихивая толпу, пробирается к центру круга.
Он поможет пацану, хотя нескладный малёк сто лет ему не сдался. Мэлу нужна Эва и больше никто.
Неожиданно наступает тишина, и руки с телефонами опускаются — одна за другой.
Мэл стопорится в шаге от цели. Он видит: зрители расступаются, и в круг выходит... Эва! Неестественная бледность, сжатые тонкой полоской губы, на лице неверие и изумление, которое трансформируется в отчаянную решимость.
"Почему она здесь?" — мысленно стонет Мэл. Ей следовало ждать у деканата, набирая нужный номер. Она не должна была попасть на представление.
Бросив сумку, Эва подходит к пацану и, обхватив его лицо ладонями, заглядывает в пустые глаза.
— Снимай гипноз! — поворачивается к Камышу. Её голос звенит, дрожа от ярости. — Убирай, сволочь!
— Ты кто такая, тётя? — интересуется небрежным тоном "крысюк". — Шла мимо, вот и не останавливайся.
— Снимай, — велит Мэл, растолкав последнее препятствие в виде чужих спин, и оказывается рядом.
Эва смотрит на него удивленно и недоумевающе. Она не ожидала, что Мэл тоже будет здесь, и сбита с толку. Несколько долгих секунд — и Эва понимает: он видел и не пресёк издевательство, и под ее взглядом внутренности Мэла совершают сальто.
"Крысюк" хлопает Камыша по плечу, и кукловод разрывает гипнотическую ниточку.
— Каково? — спрашивает с гонором, разминая шею и встряхивая плечами.
Пацан тоже сбросил оковы внушения и оглядывается по сторонам затравленно и ошалело.
Эва закрывает его собой.
— Одежду! — требует. — Одежду давай, гнида!
— Одежду, — повторяет эхом Мэл, и приказа не смеют ослушаться.
Поздно поигрывать бецепсами, изображая благородного спасителя, если ты им никогда не был.
"Крысюк" приносит шмотки, которые Эва выхватывает из его рук.
— Одевайся, — сует пацану вещи, но тот смотрит заторможенно, не соображая. Эва встряхивает его: — Одевайся!
Малёк неловко натягивает одежду, сгорбившись.
— Дефенсор! — протягивает Эва ладонь.
— Дефенсор верни, — приказывает Мэл, и товарищ Камыша беспрекословно достает кулон из кармана. Серебристый дельфинчик взлетел на пенном морском гребне.
Камыш перехватывает цепочку и зажимает хрупкую вещицу в кулаке.
— Какая жалость, сопливая козюлька сейчас сломается, — растягивает губы в улыбочке.
Сожми Камыш руку посильнее, и от кулона не останется мокрого места. Каждый дефенсор имеет уникальный номер, и не так-то легко получить новое защитное устройство взамен утерянного или испорченного.
Эву подкидывает на месте. Мэл видит: еще мгновение — и она бросится на гада, чтобы вцепиться ногтями в лицо.
Камыш читает в глазах Мэла обещание долгой и мучительной смерти и бросает цепочку с кулоном на пол. Эва поднимает дефенсор и бережно вытирает.
— Кто отобрал? — спрашивает, обращаясь к толпе.
— Сам снял! — выкрикивает весело кто-то из зрителей. — У него любовь.
Эва смотрит на зевак, возрадовавшихся бесплатному зрелищу, задерживает внимание на пунцовых щеках Левшуковой, запоминает физиономии ухмыляющегося Камыша с сотоварищем. Очередь доходит до Мэла, и взгляд Эвы окатывает его холодом и неприязнью. Что ж, ожидаемо.
— Никакая любовь не стоит того, чтобы отдать за неё дефенсор, — заключает она и надевает цепочку с кулоном на шею пацану, застегивая сзади. Спасенный дельфинчик ныряет под застиранную линялую футболку.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
