Тот, задумчиво чешет подбородок:
— Да...? Что-то я этот момент не продумал. Согласен, Серафим — придётся переделать.
Буквально через пару дней я был поражён неординарностью его мышления...
Кузьма не стал ломать голову об изготовлении хотя бы самой примитивной кабины!
Кроме стального ограждения спереди — препятствующему "полёту" водителя по ходу транспортного средства, он изготовил простенькую как крестьянская табуретка "систему экстренного торможения": без тяжести чьей-нибудь задницы на водительском сиденье — происходит автоматическое торможение всех четырёх колёс.
— А при подкидывании мототелеги на кочках да колдобинах, — опять докапываюсь до изобретателя, — не будет срабатывать, Кузьма?
— Будет! Но, ничего — обвыкнуться.
Я промолчал: скорее всего "обвыкаться" не будут, а просто раскурочат твою "систему" — да и дело с концом. Одна надежда: на такой небольшой скорости — риск попасть под собственные колёса немногим больше, чем у пьяного же "водителя кобылы" — извозчика или биндюжника.
Испытав сей образчик народной смекалки, мы выяснили, что он несколько превосходит изделие уральского Петунина: мощность двигателя — 8 лошадок, максимальная скорость — 12 километров в час, дальность без заправки — двести километров... Нормальная грузоподъёмность триста килограмм, хотя в перегруз на первой скорости уверенно тащит и полторы тонны. Правда, после этого приходится рессоры переставлять.
Да, да!
Когда деревянные рессоры выгнутся в обратную сторону, их можно переставить другой стороной и ехать дальше. Вся операция занимает где-то полтора часа.
Вот такой вот сельский "хай-тек" у нас с Кузьмой получился.
Новшество заценил сам Клим и, когда Кузьма и его "младшие научные сотрудники" вдоволь накатались-наездились — за триста рублей купил его для транспортных нужд кооператива "Красная жара". Конечно, часто используя его в "личных целях" — для поездок на рыбалку, то есть.
Лучшей рекламы и не надо!
Прослышав, со всей волости и даже уезда, приезжал-сбегался народ посмотреть на это чудо отечественного автопрома и многие спрашивали — где можно купить мототелегу.
А мы с Кузьмой, взялись за проектирование "переходной модели"...
Однако, это я несколько опережаю события — всё будет в свой черёд.
* * *
Не успели отпраздновать выполнение плана ГОЭЛРО в отдельной волости, как в начале мая — сперва пришли телеграммы с хорошими новостями, а затем — возвратились из столицы первого в мире государства рабочих и крестьян, наши "ходоки" с соответствующими постановлениями.
ПОБЕДА!!!
Все три наши инициативы были всемерно одобрены правительством.
Конечно, как и с предыдущими решениями-постановлениями — всё началось "ни шатко не валко", а с большой раскачкой. Как бы не хотелось всё ускорить, этим летом все начинания — увы, были лишь в стадии организации. Приезжали комиссии — рассматривали объекты, выносили постановления, выделяли средства на ремонт и переоборудование и, так далее... Лишь после этого начались хоть кое-какие движняки.
Товарищ Кац считался "в верхах" инициатором и разработчиком — ему и "дали карты в руки", карт-бланш то есть — но обещали хорошенько за ним присматривать. Ну, а тот уж привычно перевесил всю "ответственность" за выполнение проектов на меня, хотя и находился в несколько встревоженном состоянии:
— Надеюсь, ты не подведёшь меня перед столь высокими товарищами, Серафим Фёдорович!
Ну, а что я говорил?! Раньше то, всё "товарищем Свешниковым" называл — а сейчас по имени-отчеству... Интересно, что ему там пообещали?
— Не сомневаюсь, что не подведу тебя, Абрам Израилевич, — и снизив голос до шёпота, — если ты конечно, под ногами у меня путаться не будешь — сам себя подведя под цугундер.
Неофициально, конечно, но все знали — кто здесь "самый главный"!
Тот, лишь махнул рукой:
— Делай, что хочешь, но запомни: к стенке — если что, вместе встанем.
Перебздел, конечно, он в Москве — по полной программе!
— Не сомневайтесь, товарищ Кац: если и встанем мы с вами у "стенки" — то лишь у кремлёвской и вместе со "столь высокими" товарищами, — у того глаза стали округляться, поэтому поспешил добавить, — на параде в честь очередной годовщины нашей Революции.
Чтоб удостоиться "чести" быть расстрелянным вместе со "столь высокими товарищами", это нам с ним надо — аж до самого 1937 года дожить!
А я так далеко не люблю загадывать...
* * *
Школы "фабрично-заводского обучения", в этом году только-только строить начали... Вернее, к зиме успели лишь котлованы под них выкопать. Я уже рассказывал про своеобразный менталитет работяг-хроноаборигенов?
Вот, вот!
Плюс ещё потрясающее воровство их начальства, а я за всем уследить не в состоянии — как ни стараюсь...
Ладно, отложим это на следующий год.
Но, всё равно — педучилище смогли кое-как разместить по уже существующим в Ульяновске зданиям и, худо-бедно — оно к зиме начало функционировать, подготавливая учителей младших классов. Скоро, педагогов потребуется очень много: Советская Россия переживала свой "бэби-бум" — который больше никогда не повторится. Население страны росло как на дрожжах: если в 1924 году — 94,4 миллиона человек, то в 1929 году — 105,7 миллионов. Высочайшая рождаемость — 6,8 ребёнка на одну женщину за пятилетку.
И я про это зная, заранее подсуетился!
Этим детям предстоит, едва повзрослев — отступать от границы и погибать в окружениях летом 1941 года, стоять насмерть в подмосковных снегах, ломать хребет "сверхчеловекам" в Сталинграде, сгорать заживо в танках на Курской Дуге, форсировать на подручных средствах Днепр и штурмовать Берлин... Сколько их останется в живых после войны — чтоб в свою очередь оставить и воспитать потомство?
В любом случае немного...
* * *
В конце мая очередная командировка в Нижний Новгород.
На заводе "Красное Сормово" точно в срок изготовили заказанное оборудование по первичной переработке шлака. Однако радовался я не долго, приехав принимать его со своим "роялистым" строительным ультразвуковым дефектоскопом и контрольно-измерительными инструментами.
— В этом литье — раковина, а в этом валу — трещина, — говорю, — про размеры, что вы не выдержали — я уже не говорю.
— Вы, что — сквозь металл видите, — не поверил мне инженер руководивший моим проектом, — каким образом, интересуемся?
— "Образом" самым обыкновенным — вот этим американским прибором, — отвечаю, — требую изготовить заново, иначе неустойку заставлю платить.
Мне не поверили, разрезали литой стальной корпус, а там действительно — пустота.
В общем, приёмка оборудования стоила мне многих нервов и денег: некоторые детали и узлы приходилось по несколько раз заставлять переделывать, а чтоб ускорить процесс — стиснуть зубы и щедро платить.
Наконец, с грехом пополам и щемящим сердцем принял оборудование (обошедшемся в конечном итоге — в два с половиной раза дороже, чем планировал), проверил в работе на местных заводских мартеновских отходах и только убедившись, что оно хотя бы мелет шлак до нужной тонины и сепарирует "корольки" железа — дал "добро" разобрать и с бригадой монтажников-наладчиков отправить под охраной моих агентов ОВО в Ульяновск. Полный расчёт же будет после монтажа и приёмки на месте. Конечно о таких привычных мне вещах — как о гарантийном сроке эксплуатации и, речи не идёт.
Отдрюченный только что благоприобретённым жизненным опытом, детали для трактора я заранее заказал в тройном комплекте, а наиболее важные — в пятикратном: чтоб было из чего выбирать при сборке.
С электрооборудованием из "Нижегородской радиолаборатории" — наоборот всё получилось классно и без всяких проблем: к концу мая мне восстановили все электромоторы, ещё раньше — переделали в сварочный аппарат постоянного тока моё "роялистое" зарядное устройство. Остальное: трансформаторы и ртутные выпрямители — обещали изготовить в течении лета.
Вот теперь можно начинать прогрессировать всерьёз!
* * *
Между всеми этими делами заглянул к профессору Чижевскому Дмитрию Павловичу, проверил как ему там "на чемоданах сидится". Тот обрадовал меня анализом пробы песка со дна Лавреневского карьера, восторгаясь при этом как дитя неразумное:
— Уникальнейший высококомплексный состав: стекольный кварцевый песок (48 %) с очень незначительной примесью полевого шпата, рутил (32%), циркон (15%), хромит (6%), глауконит (4,2%), фосфориты (2,8%)... И, кое-что ещё, кроме бесполезных органических примесей: должно быть — придонного озёрного ила.
Поневоле завис: "кварцевый песок" — это понятно даже лесному ёжику, "рутил" — двуокись титана, "циркон" — окись циркония... Что такое "хромит" и "фосфорит" — тоже более-менее имею представление...
Буквально вчера смотрел в компе инфу по Лукояновскому месторождению рутилово-циркониевых песков — никакого "глауконита" там нет... Значит, это — самостоятельно месторождение.
— Ээээ... Что такое "глауконит", профессор?
— Глауконит — сложный калийсодержащий водный алюмосиликат, минерал из группы гидрослюд подкласса слоистых силикатов непостоянного и сложного состава...
— Мне как-нибудь попроще, профессор, — недовольно морщусь, — где он хоть применяется, этот ваш... Его сырым едят или сперва на хлеб мажут?
Тот, улыбается "стёклышками" очков:
— Глауконит используется при производстве калийных удобрений, или без переработки — как естественное сельскохозяйственное удобрение. Применяется в металлургии — как сорбент и адсорбент металлов.
Морщу лоб и скрепя, шевелю извилинами, пытаясь понять:
— Может это из-за этого самого "глауконита", получались такие уникальные свойства у ульяновского чугуна?
— Ннн... Не знаю даже, что и ответить Вам, Серафим Фёдорович, — разводит руками иронично улыбаясь, — в любом случае нужны длительные исследования и дорогостоящие эксперименты.
— Понятно...
Уважаемый профессор намерен ещё очень долго у меня на содержании сидеть.
— А тот — неизвестный элемент ещё не открыли, Дмитрий Павлович?
— Ещё нет, но чувствую он там есть, — без очков видно, видно профессор снедаем безудержным нетерпением, — когда уж начнём, Серафим Фёдорович?
Я добравшись до инфы в компе, уже знал, что это "неизвестный" элемент — "гафний" "Hf". Элемент V периода и 4-й группы периодической системы, принадлежащий к подгруппе титана (цирконий, титан, гафний и резерфордий). Откроют его именно в этом — в 1923 году и, конечно же не у нас... Правда не знаю в каком именно месяце.
По моей инфе из будущего, содержание диоксида гафния в цирконе Лукояновского месторождения приятно впечатляет — двести грамм на метр кубический. А в данном случае можно предположить, что ещё больше — раз профессор Чижевский "почуял" его без навороченного импортного оборудования.
Так что, шанс у него ещё есть!
— Доставка оборудования несколько задерживается, профессор... Предлагаю пока, чтоб Вам и вашей группе химиков не скучно было "на чемоданах сидеть", проехаться экспедицией по всем отвалам бывших заводов братьев Баташёвых — собрать образцы шлака и сделать их анализы. Глядишь ещё, что интересное обнаружится.
Профессор, в принципе был не против:
— Если профинансируете, Серафим Фёдорович, то почему бы и нет?!
Но, у него были и сомнения:
— Если я буду в отлучке более полутора месяцев — я потеряю право на жилплощадь...
Дмитрий Павлович с ненавистью посмотрел на "родные" стены. Как по заказу, из-за стены в ответ, по его "адресу" послушалась ругань за какое-то "безобразие" — оставленное "этой буржуйской мордой" на кухне.
Виновник происшествия с превеликим отвращением посмотрел "сквозь стену", пытаясь взглядом испепелить того, кто за ней находится:
— Да и чёрт с ней! Уж по любому куда заманчивей в чистом поле жить, чем в этих стенах всё лето сидеть и выслушивать в свой адрес всяческие гадости.
Отстёгивая очередной "транш" на экспедицию, я добавил:
— Эта работа скорее для ваших "младших научных сотрудников" — лаборантов из "студентус вульгарис", сиречь. А для Вас лично, Дмитрий Павлович, у меня есть "особо важное задание": узнать что за порядки творятся сейчас в "Приокском горном округе " — наследнике братьев Баташёвых, познакомиться с руководством заводов и к каждому найти свой подход...
— Да, Вы никак меня в шпионы вербуете! — смеётся тот.
— Ну, а почему бы и нет? — удивлённо приподнял брови, — промышленный шпионаж — "игры джентльменов". Если самому не канифольно — найдите того, кто... Ну, Вы меня хорошо поняли, я вижу.
— Надо говорить — "не комильфо", Серафим Фёдорович.
— Я знаю. Но тут подходит именно "не канифольно", Дмитрий Павлович!
* * *
Не мог побывав в Нижнем — не повидаться с Ксавером, тут уж как водится!
Тем пообщаться было много, но ежу понятно — во главу угла дела с нашим "Домостроительным комбинатом" — АО "Жилстрой" и трестом "Госжилпромстрой". Речь зашла о поставке сырья в Ульяновск, точнее полуфабрикатов — деревянных брусьев-шпал, из которых будут делаться отдельные элементы для быстрособираемых домиков.
Немного заспорили: я предлагал взять в аренду Нижегородский "завод по приготовлению шпал". Естественно, через подставное лицо.
Почему именно шпалы? Это немногое в России, что выпускается по стандарту — из стандартных шпал проще всего делать стандартные же элементы для быстро собираемых домиков...
Почему, именно в аренду?
Условия сдачи в аренду предприятия были очень выгодными для частника — о чём я уже поведал выше в одной из глав.
Ксавер про это хорошо знал, но у него была своя точка видения:
— Зачем мне эта головная боль? Ладно бы всё присвоить, деньги поделить да разбежаться — такая схема в самый раз...
Он имеет в виду так называемую "хищническую аренду" — один из способов ограбить родное государство в эпоху НЭПа.
— ...А ты же хочешь всерьёз и долго работать — то надо совсем по другому, — объяснял Ксавер, по ходу, собаку на подобных аферах съевший, — посажу в управление своего человечка и, будет тебе шпал — сколько надо и по государственной цене, без всяких накруток... Смекаешь выгоду?
Он предлагает такую схему незаконного обогащения, как — "лжегосударственная деятельность", про который я уже тоже рассказывал.
Возражаю:
— Смекать то, я смекаю. Один завод в нынешней форме нам с тобой — только для затравки! Дальше надо будет развиваться. Значит, придётся вкладываться в производство, расширяться, модернизироваться... Как ты это предлагаешь проделать с госпредприятием?
— Бугагага, — ржёт, — да ты точно — с Америки приехал! Если мне надо будет расширяться — мало ли шпалоделательных заводов на Руси?
Увы, но надо жить существующими реалиями — он был абсолютно прав! Хочешь не хочешь, придётся пока соглашаться... Ну, а там посмотрим.
— Хорошо, будь по-твоему, Ксавер, — перескакиваю на другую тему, — что там с моим оборудованием?
Тот, разводит руками:
— Извини, но при всём моём уважении, тебе придётся подождать — уж больно всё мудрёно! Мой инженеришко, даже не слышал про такие приборы...
