— Зае..я приемы! — Восхитился Тан, принимая руку, с которой на него сразу перекинулось зеленое свечение, принося заживление.
— Хех, ну еще бы! Однако время экзамена, — убрав с лица всяческие эмоции.
"Вот он, подвох!" — вздрогнул Тан, вставая в стойку.
— Ссса! — Спустя минуту начал делать контрольный звук боец, дабы хоть так сбалансировать дыхание.
Солеан насел еще пуще, причем с магией! Танпелард краем сознания заметил изменившийся цвет ударных точек, приносивших жуткую боль. Учитель действовал в знакомой ученику технике, но любое его попадание приносило целую бездну страданий!
— Без сопротивления боль усилится и растянется, а режим берсерка мгновенно и надолго окунет в адские пучины, — без изысков произнес кай после пары сломанных ребер, ключицы и стопы, встреченной на кулак.
Вскоре зверя поглотило пламя животного ужаса перед неминуемой смертью под пытками. Забывший все на свете конвульсивно дергался, пытаясь избежать дробящих кости ударов. К четвертой конечности он вообще перестал что-либо понимать, отчаянно не желая умирать тамк. Повторяемая фраза:
— Отринь страх боли и смерти — их нет, — стала раздражающим фоном, вопреки несомому смыслу заставляющим цепляться за жизнь всеми силами.
Солеан
— И ты провалил, — устало произнес я, обращая изуродованный труп во всосавшуюся в аюуо чистую энергию.
Ругань оборвало, неожиданностью стало отсутствие скулежа. Неплохо, неплохо.
— Полчаса расслабляющей медитации и дыхательный комплекс науа ауют. Просветление, прочищение, стабилизация и тройная гармония. Остальное время легкая атлетика до измора, — перечислил порядок для послеобеденного занятия.
— Так точно, кай! — Издевательски козырнула душа.
— Ню-ню, душонка, — в тон ответив. Про себя. Внешне ноль реакции.
Кешниафа сидела белее мела и бледнее собственной тени. Рядом уныло вились еще две душонки.
— Не кручинься, красна девица. Будешь обедать или кусок в горло не лезет? — Злости в подколках кот наплакал. К сожалению, так просто избавиться от парочки въедливых страхов нельзя без жесткой ломки или крутых изменений в психике под гипнозом или напрямую, что в равной мере вредно.
— В компании приятнее, — сухим надтреснутым голосом.
— Разделяю твое мнение. Скажи, в какую сторону оказалась разница между степенями четкости восприятия эмоций вблизи и удаленно, при этом, будучи на астральном плане?
— В сторону увеличения астральной...
— Как, по-твоему, другие двое в каком объеме считывали информацию об эмоциональном состоянии отсутствовавшего в холле тюса?
— Нулевом... до момента смерти.
— Хорошо. Устроим обжираловку на пару или с разных аспектов сможешь трижды прокомментировать процесс? — Душонки благоразумно помалкивали.
— Ц... Дай прополоскать горло и время собраться с мыслями, — гордо вскинув голову. — Ничего не остынет ведь? — Ехидно.
— Наливай и собирайся, остыть не позволю,— пожимая плечами с одобрительно улыбкой.
Пел, Толь, Тан. Порядок продиктован с образовательными целями для магессы — вдруг что новое увидит и запомнит? У Толя магическое зрение лучше Тановского, тоже авось разглядит и разберется малость.
Трапеза из семи перемен. Раздолье аховое из-за скудного набора продуктов и специй, а установленные ограничения мешают импорту из моих личных садов и графских угодий, контрабанда по соображениям безопасности тоже исключена. Вот такие пироги. Кстати, пирожки с луком и яйцами получились обалденными! Этого добра хватает, по крайней мере, на тесто запасов полно, а зелень, знай себе, растет и не кудахчет. У меня — в окружающей же панораме, как раз-таки, хищные стебли лука еще как квохтали, долбая клювами стайку трусливых ящеропчел, юркающих в одиноко висящий в воздухе песочный бархан. Хех, я даже знаю, кто нарушал закон, содержа замечательно законспирированный курятник, а кто на грядочки воду транжирил.
Эх, сегодня, прям, игра в молчанку. Ну да сам виноват. Зато сколько экспрессии в чувствах! Эмослой бурлит от натуги, едва сдерживая распаляющую саму себя энергетику. Страстное зрелище, ммм! Смаковать "это", конечно, не стану, но как ролики на память вполне сойдут. В будущем сей компромат что черно-белые фотокарточки едва ковыляющих карапузов, на глазок доисторического объектива наваливших кашицу в поеденные молью труселя с торчащими у мальчуганов краниками.
Из Тана объяснитель, откровенно говоря, х..й. Втолковать маневр, построить в линеечку — тут он мастер. А прохождение энергии ци по надям к чакрам при сокращении абдоминальных мышц во время правильного дыхания это увольте.
Все, ушатались, хлопцы, и эти ухайдакались, вона как затравленно косятся на меня, облизываясь в сторону накрываемого к ужину стола, хе-хе. Хоть что-то в этой жизни должно быть приятным, пусть будет моя стряпня. Сам я отнюдь не мастер, просто в библиотеке достаточно мемуаров, чтобы сварганить нечто удобоваримое.
Хы! Они выдохлись, а я дозрел. Ух, что я им сейчас устрою, такой разнос!..
И устроил! И разнес в пух и прах! До слез. Эк они глаза пучили да объезжаемые мной ушки берегли от раскатывания и сворачивания в рожок с коричневой начинкой-вкусняшкой! Угу, та самая, шоколадная которая.
Тэк-с, что я забыл? Хм. По нерадивости лекторши, что с Айш пилювала на аудиторию да баловалась практическими примерами без запрета повторений в отсутствии пригляда, катком проехался. Про панику на ровном месте после вчерашнего инцидента изъяснился. По страхам перед болью и смертью шпильками по мягким местам потоптался. Про косноязычие речь задвинул. За неспортивный дух разлегшихся и от мнимой усталости не удосужившихся прощупать эмоции соседних тел попинал. На результатах общефизической подготовки потоптался. Рвал и метал... Мда, кажись, программа минимум таки выполнена, браво мне.
— Да, забыл! — С черным предвкушением развернувшись на низких каблуках и добавив на лицо грозных теней, а за спину теневой плащ размытыми крыльями, визуально увеличивающими мою фигуру. — С грязными руками за стол не пущу, а чавкающих и пукающих за столом лишу десерта! — Уперев в их сторону обвиняющий указательный палец, пробасил я продирающим до печенок грудным голосом предвидящего скорую непыльную работенку палача-садомазохиста. Выдержав драматическую паузу, щелкнул пальцами вытянутой руки — фантом обрел плотность и живость, а бывший "главный" опал клубами дымной тьмы, на прощанье неаппетитно побулькавшей и пригрозившей перстом в сопровождении замогильного голоса:
— Икающих и хрюкающих тоже!
Глава 22. Тест боем
Пелагея
Стиснув зубы, девушка ждала, обильно потея. Коленки заметно тряслись. Воображение рисовало страшные сцены насилия над ее бренной тушкой — память стращала прошлым. Падающие песчинки своим шелестом наводили на нее неумолимо ступающий фатум.
Свист и дикий потусторонний гогот полезли не прошеными гостями — Пел оскалилась, поборов мандраж. Отработанным движением она присела, пропуская над головой окатившие мерзостной аурой траурные голубизну, багрянец и фиолет. Одновременно с приседом левая рука с закрепленным у сгиба малым щитом классического вида, с заостренным носиком, и кортиком в кисти сделала толкающее движение вбок — серебристо сиреневая пленка силового щита, отлетев на пядь, выросла до пары метров в высоту, сохранив пропорции. В ее исполнении как всегда получилась серия из пяти слоев, последовательно разлетевшихся дугой, будто сорвались с растопыренных пальцев. На этот раз толчки правили жертву в центр, а не гнали вбок — несомненное достижение. Одновременно действовала правая рука с мечом, увеличенной копией кортика — прямой и обоюдоострый, но слегка укороченное лезвие до двух длин кортика еще и облегчалось канавками, плюс эфес корзинчатый. Финт из положения снизу вверх легко срубил расширенные части лезвий излюбленного оружия пустынников — ятаганов, — но на этом действие покрывающей вариацию палаша пленки не заканчивалось — от столкновения пленка с неправильного конца, от гарды, покрылась трещинами и потеряла целостность, стекольными осколками полетев в противника и нанося солидный урон режущей кромкой.
Лучше всех эта связка получалась у автора, Танпеларда. Его щит никуда не улетал, оставаясь привязанным в ладони от материального прототипа, был упругим, отражая силу удара. С шара кистеня сразу срывался ворох силовых шипов. У Кешниафы зато красивее — с докрасна раскаленного меча срывался сноп всепрожигающих искр, а отлетающий щит представлялся ледяной плитой с руку толщиной, при формировании оружие врага вмораживалось в него, теоретически при должной скорости имея шанс достичь цели. Но спускать с кромки лезвия взрывающиеся звездные искры во врагов на расстоянии порядка двух метров крайне непредусмотрительно из-за стопроцентной опасности огрести многочисленные осколочные ранения.
Пелагея думала только о решении боевой задачи, выполняя отработанный маневр. Завалившись влево, девушка перекатилась, едва успев уклониться от верблюжьего черепа, взметнувшегося огненным костром с черными клубами в том месте, где она только что была. Тренированным движением левой вбок Пел отправила очередную серию щитов, прикрывших от обсидиановых осколков обожженного песка и веера костей, а потом эстетично махнула мечом — пять слетевших с него серебристо-сиреневых подобий завращались со скоростью оборот в секунду, пока ее рекорд.
Отсиживаться смерти подобно — из согнутого положения она вышла прыжком в воздух, эдак на десяток метров одним махом, пребольно шмякнувшись о казавшуюся визуально более далекой песчаную груду, являвшуюся домом выползающих лишь по ночам гибридов паука со скорпионом размером с оркскую голову. В место внизу, где она только что была, лорд о четырех черепах крестом саданул своей излюбленной связкой из трех черепов: иссушающего пламени, леденящего страха, морового проклятья. А ведь она его до сих пор даже не задела! Из четырех его подчиненных костелапов с парой четырехруких охранников выведены из боя лишь двое, бывших к ней ближе остальных, прочие посечены, но с лечащей их некротической аурой лорда это ненадолго.
Телиться роскошь, потому Пелагея, на всякий случай (очередной нагоняй за опоздание) еще на подлете успевшая сынкантить смещение, спасшее ее от одного плевка кислотой и второго с разворачивающейся паутиной, резко ушла в невидимость и слевитировала под прямым углом, оставляя за собой ветвями разлетающиеся в стороны зеркальные подобия. Выгаданного времени хватило на оценку диспозиции — силовая клеть пленила самоуверенного лорда черепов, на время лишив шанса поднять и подлечить свиту, ничего не способную ей противопоставить, пока она в полете.
Зато паскоры те еще твари! Пел зло цикнула и сразу закусила губу, поймав себя за так веселящим Кеш самопроизвольным подражательством. Не меньше пятнадцати штук уже прошили своими нитями все зеркальные образы, развеяв инфэо — некоторые уже намеревались скользнуть по образовавшимся мостикам. Пусть ей устроят взбучку за брошенные клинки, но выбора нет. Со стихийными чарами у нее пока полный швах, как у Танпеларда, зато заклинания поддались! Да как!!!
Четко представив сломанную острым углом плоскость с направленной наружу нормалью и дужкой в месте изгиба — уж что-что, а видеть и видоизменять в широком спектре она научилась, — Пелагея сотворила инфэо. Искривленная вспышка образовала корки льда на двух участках под двойным прицелом — большой ледяной град она модернизировала в ледяной дождь, хладным душем обрушившийся в двух направлениях. Это выпило ее на четыре пятых от остатка, зато логово паскоров запечатано по всей обращенной к ней поверхности, а уже выбравшиеся из него вмурованы в лед. Она не зря числилась у Телнопарда в верхней части списка лучших учениц за всю его преподавательскую карьеру и удостаивалась редких похвал Солеана — победа!
Ливень разрушил силовую клеть, не выдержавшую двустороннего давления. Пленник взмахом посоха отправил в нее излюбленную тройку черепов, изрядно пострадавшую под градинами, она врезалась в основу инфэо, руша ее, но спастись не удалось — Пел слевитировала, собой развернув плоскость, еще не исчерпавшую заряд, но уже бившую вхолостую, и запустила с хлопком соединенных ладоней луч ледяной могилы, запечатавшей лорда в глыбу льда, а затем развела пальцы веером, отправляя ливень силового поля. Свите хватило по снаряду в черепушки, глыба льда разлетелась от попадания всех пяти.
Пелагея хорошо помнила живучесть лордов о трех черепах, а тут целый четвертак! Потому она, прекратив действие левитации рядом с клинками, опрометью бросилась к головной части и едва успела разбить оставшиеся головы почти собравшегося воедино лорда.
Если бы не паскоры, то пара копирующих взмахов десятью лезвиями сметает свиту, а потом ослепляющий луч с кончика направленного на покидающего клеть лорда — четверной взрыв и все. Да, ее план предусматривал "покрасоваться". А ведь у нее превосходно получаются чародейские атаки с использованием излучения! Как и у Толя — во время своего испытания он грациозно чиркнул кинжальчиками, короткими импульсами взорвав шесть черепушек, а затем метнул сюрикэн (у него у единственного получалось метать заряженные предметы), последовательно быстро срезавший вращающимися световыми лезвиями все четыре черепа. Однако у нее столь мастерски не получалось — распыляющий энергию по всей дуге серп или луч с кончика по направлению клинка. А так еще она могла тупо подвигать кистью с мечом и левой рукой, скучивая силовыми щитами и шинкуя вертушками. Но захотелось выпендриться, ядрить твою налево!
Скандально начавшийся месяц из бури перешел если не в оттепель, то в будни с переменной облачностью, временами с грозами и проливными дождями с градом. Сегодня пролетной экзамен. Был. Пока дурная головушка не решилась поиграть в кегли. Выслеженная Солеаном группка подходила идеально — три раза ее выносили в прах, смещаясь во времени вперед (для нежити назад). И только она возомнила себя рыцарем в серебряных доспехах, е.. ... ...!
— Лапочка, моя, — ласково и с душевным таким взглядом, — а как же милые мертвые змейки в том бархане и фиолетовый червячок под этим камешком у грядки курлуков(???), м?
— Прошу простить за позерство. Дозвольте повторить, кай! — Краснея под ехидным золотом.
— Дозволяю, — с лукавым настроением.
— М? — Отзвучало вновь, когда ей повторили весь позор, промотав воспоминания. Пухленькие губки оказались закушены, а мужчины спешно отвели смеющиеся глаза.
— Прошу простить за неточность, кай! Разрешите пройти испытание еще раз! — До белизны плотно сжав губы.
— Разрешаю, — кивнул Солеан. — Но не прощу, — Пел похолодела, парни глянули сочувственно, Кеш с превосходством. — Если не уделаешь их с одного удара.
Пел и вовсе спала с лица, благо остальные разумно предпочли примерить задачку на себя, приобретя задумчивый вид. Но у них-то от трех четвертей и выше!!! А ей, дуре стоеросовой, не развившей успеха в применении техники быстрого восстановления (Кеш тоже достанется, мелькнула мысль, за непрактичность использования), ничего из мощного определенно не улыбнется!..
"Думай, дурья башка!" — накручивала себя Пелагея, пытаясь вычленить хоть что-то из увиденного в ней каем.
