После этих двух случаев, во время которых присутствовали оба подростка, из них можно было лепить что угодно, чем и занялся мужчина, вытравливая из обоих чувства жалости, сочувствия, даже любовь, ко всем, кроме себя любимых и друг друга. Шестой год обучения, сорок пятый год. Здесь смешалось все и вся. Малфой-старший, последователь Гриндевальда, очень точно и четко вложил в головы двух подростков необходимые идеи. В маггловском мире уже несколько лет шла война, достаточно страшная, люди гибли миллионами. Но самое страшное в этом было то, что в войну вмешались маги, решившие таким образом получить власть. А потом была битва между Гриндевальдом и Дамблдором. Все так радовались, что Темного лорда не стало, и лишь немногие задумались о странностях, сопровождавших это событие. Не все так чисто было в победе Дамблдора, который вдруг стал самым сильным и светлым магом столетия. А уж по поводу светлости этого мага Том мог поспорить с любым.
Весь шестой курс юноша чувствовал, как профессор Трансфигурации за ним следит. Потом по школе поползли слухи о смерти его отца, а потом и Мракса, последнего из рода, и как-то странно, но в них стали обвинять его, Тома, конечно, тихо, за спиной и только шепотом. Юноша не сомневался в том, кто за этим стоит. В этом же году они с Абрахасом стали вести дневник, который зачаровали в Рождество, вложив в него странное заклятие, обнаруженное в закоулках библиотеки Малфоев. Кстати, Дамблдор стал сопротивляться тому, что Том ездил в Малфой-менор, настаивая на его поездках на каникулы в приют, но ни Диппет, ни Малфой-старший не посчитали нужным прислушиваться к этому. Так что, через час после приезда в приют, Том уже аппарировал с лордом в поместье. Как бы Дамблдор не считал себя способным влиять на некоторых людей, не все считали его непогрешимым. К этому времени Том уже превратился в очень красивого юношу с манерами аристократами. Так вот, на счет дневников. Теперь юноши могли писать каждый в своем, но если им надо было связаться друг с другом, то стоило написать лишь имя, как фраза появлялась в дневнике друга.
На седьмой курс Том уже отправился в дорогой одежде, прекрасно причесанный, с великолепными принадлежностями и в сане наследника Слизерина, но только для взрослых аристократов. Он стал их знаменем в борьбе за привилегии чистокровных. Том стал старостой школы, как лучший ученик за долгое время. Этот год стал самым странным. Том нашел тайную комнату Салазара, настоящую тайную комнату, вход в которую был расположен в туалете девочек на третьем этаже, и, как всегда, закрыт парселтангом. Том даже не мог предположить, какие последствия понесет за собой эта его находка. Первой жертвой с летальным исходом в этом году стала Миртл, умершая там же, в девчачьем туалете. Потом было еще несколько жертв, а потом появились надписи, говорившие о проклятии для грязнокровок. Но этих шутников Том вычислил почти сразу — студенты четвертого курса его собственного факультета, начитавшиеся легенд из Истории Хогвартса и каких-то книг из Запретной секции. А потом он обнаружил дружка Рубиуса Хагрида, протеже Дамблдора. Конечно, он сдал его директору, ведь под проклятие попадали не только грязнокровки. После того, как полувеликана отчислили из Хогвартса и сломали его палочку, нападения вдруг резко прекратились, а спустя месяц Том нос к носу, или вернее, к пасти столкнулся с василиском. Оказалось, что на змееустов знаменитый взгляд медузы горгоны не действует. Юноша многое узнал от старого змея, а затем отправил его спать до лучших времен. Исправить свою ошибку с Хагридом он уже не успел, да и стоило ли, особенно после увиденного акромантула. Да и Дамблдор успел настроить полувеликана против Тома, так что даже извиниться не получилось.
После школы Том усиленно занялся различными экспериментами, а также изучением темной магии под руководством лорда Малфоя. Постепенно появилась элита, которая стала окружать наследника. Пока не было никакого Темного лорда, его и могло не быть, если честно, но слишком много промаггловского появилось в магическом обществе, оно насаживалось почти с остервенением, нарушая баланс сил. На десятилетие Том исчез из магической Англии, о нем почти ничего не было слышно. За это время Абрахас женился, его отец успел умереть от какого-то яда, как и мать.
В 1962-м году Том вернулся в мир уже под именем Волдеморт, которое придумал еще в Хогвартсе. Вернулся он совсем другим, более жестким, и даже жестоким, с некоторыми новыми заклинаниями, придуманными им самим. Единственным человеком, который не страдал от его гнева, был Абрахас Малфой. И именно этот человек понял, что его друг совсем не тот, кем был когда-то. Это было и страшно, и ужасно одновременно. Ничего сделать было нельзя. Абрахас перевернул все, что только можно, пока не вспомнил один разговор, состоявшийся у него, Тома и профессора зельеварения Слагхорна — разговора о крестражах. Малфой пришел в неописуемый ужас, поняв, что же сделал его друг, а тот через какое-то время подтвердил его догадку, сам признавшись в содеянном. В шестьдесят восьмом году у Абрахаса родился сын, которого назвали Люциус. Мальчик был отдан Волдеморту сразу после рождения, вернее обещан. Что это могло значить? Просто Малфои с Люциуса перестали быть свободными. После шестого курса у Люциуса появилась метка. В магическом мире Тома называли никак не иначе, чем Тот-кого-нельзя-называть. Мужчину это жутко смешило. Некоторые его эксперименты привели к побочным явлениям, а именно он перестал стареть и все время выглядел лет на тридцать пять, хотя было уже около семидесяти. На Люциуса Том пока так и не предъявил своего права собственности, а потом погиб Абрахас — единственный друг и настоящий соратник. Том сорвался, настрогав еще несколько крестражей, о чем пожалел чуть позднее, решив их уничтожить, заменив на подделки.
Все эти годы Том не расставался с заветной папкой с древами и следил за изменениями. И вот в один прекрасный момент синее имя стало черным — Лили Эванс. Том стал искать девочку, и нашел — в Хогвартсе. Но никаким образом подступиться к этому ребенку у него не получалось. Каким-то непостижимым образом даже его письма к ней не попали. А потом, как снег на голову Лили вышла замуж за Поттера. Все сведения о Поттерах Том получал из первых рук, то есть от Питера. Он сразу увидел на мальчике чары подчинения, причем кровные, вот только никак не мог понять, кто же так не любит своего родственника, что вот так вот его использует. Когда стало известно об ожидаемом Поттерами ребенке, Том наведался в Гринготс, где ему подтвердили, что родился истинный лорд Слизерин, и если мальчик придет за наследием, то получит его. Наконец-то сила рода Слизеринов была подкреплена силой чистокровного рода, в котором не было примесей никаких кровей, кроме чистой, что дало новый толчок к развитию. А потом появилось это пророчество. Том всеми силами стал добиваться встречи с Лили, намереваясь забрать ее и мальчика, и спрятать подальше от загребущих ручонок директора. Но все пошло не так, опять. Когда Том, узнав у Хвоста местоположение Поттеров, явился к ним в дом, то обнаружил, что Лили уже долгое время поили зельем отторжения души. Ему пришлось отдать свою душу, которую он почти полностью смог вернуть в себя, чтобы спасти малыша от смерти, от Авады его собственной обезумившей матери. Он пропал на десять долгих лет, превратившись в бесплотный дух, который больше напоминал озлобленного, жестокого ребенка, у которого отобрали его игрушку. И начался путь назад, тяжелый, болезненный, с каким-то крохотным осколком души, не позволившим ему после четырех лет поисков стать нормальным человеком. Он превратился в монстра, в кошмар, в одержимого одной идеей убить мальчишку, виновного в его бедах. А потом пришло известие о предательстве Малфоя и что-то стало пробуждаться внутри него, медленно меняя, возвращая его к человеческой сущности и внешности. Все началось летом, через недели три после происшествия в Министерстве. С пробуждением чувств начали всплывать и воспоминания, пока отрывочные, но они заставили его задуматься. И вот сейчас в сентябре 1996 года он стал человекам в полном смысле этого слова и сегодня он сидел в кафе Фортескью в Косой аллее и наслаждался вкусным мороженым.
— Что ж, подождем, посмотрим, — произнес мужчина задумчивым тоном, прищурившись и глядя в небо. Начался новый этап жизни и еще вопрос, кому будет суждено победить, ведь настоящим Темным лордом был по сути Гарри Поттер, лорд Слизерин, а Том его просто замещал, был кем-то вроде регента. Мужчина повторил. — Подождем, посмотрим.
+1
Профиль Linnea
E-mail Linnea
Вебсайт http://www.liveinternet.ru/users/Aliaisha
25
2009-05-13 09:36:46
Автор:
Linnea
Мать всея Слизерина
Должность:
Сообщений: 10449
Уважение: +13606
Позитив: +133
Откуда: Санкт-Петербург
Пол: Женский
ICQ: 469435056
Награды:
Именная тема: Награды пользователя
Провел на форуме:
2 месяца 9 дней
Зарегистрирован: 2009-05-12
Последний визит:
Сегодня 18:33:44
Глава 24. Вопросы потомков и опеки.
— Люциус? — Петуния в удивлении смотрела на мужчину, появившегося на пороге их дома.
— Надо поговорить, срочно, — без проволочек начал блондин. Женщина отошла в сторону, впуска элегантного мужчину внутрь. Она быстро приготовила чай, и они расположились в гостиной. До этого она успела отзвониться мужу и сыну, и те через пятнадцать минут были дома.
— Люциус, что случилось? — с порога вопросил Вернон.
— Я только из Министерства, проверял кое-какие свои догадки, — сказал он.
— И? — Дадли нахмурился.
— В канун нового года магический опекун Гарри, коим является директор Дамблдор, передаст все права данного опекунства Артуру и Молли Уизли, а, значит, они получат возможность влезть в его счета и сейфы. Я не уверен, что после всего этого мальчик вообще останется жить, — выдал информацию Люциус. Петуния зажала ладонью рот, на лице было выражение ужаса.
— Что можно сделать? — деловито произнес Вернон.
— Необходимо опередить их, — сказал Люциус.
— Как? — воскликнула Петуния.
— На доме сейчас стоит много всякой темной защиты, и не только. Определить, когда она поставлена и кем — не представляется возможным. Никто в магическом мире не поверит, что Малфои могут проживать в таком доме, да и вообще в маггловском мире. Петуния, вы уже писали в Министерство, еще одно письмо не будет сюрпризом, а вот его содержание должно заставить их прислать сюда, как минимум авроров, но, скорее всего, прибудут следователи по чарам. Необходимо, чтобы бы вы продолжили гнуть свою прежнюю линию о насланных на вас чарах, которые заставляли вас ненавидеть племянники все эти годы, — Люциус посмотрел на Дурслей.
— Как объяснить произошедшее изменение в отношениях? — спросил Вернон.
— Стресс, — пожал плечами Дадли. На недоуменные взгляды взрослых, юноша пояснил. — Просто это — самое легкое объяснение. Гарри вернулся из школы в депрессивном состоянии. Не думаю, что кто-то этого не заметил. В конце концов, у него крестный погиб. Возникшее потрясение повлияло на нас.
— Хмм, — задумался Люциус. — Да, это могло повлечь за собой разрушение наложенных чар.
— Надо тогда написать письмо, — засуетилась Петуния.
— Вы должны быть готовы к тому, что начнется разбирательство. Вас будут допрашивать авроры, — Люциус серьезно посмотрел на Дурслей.
— Переживем, — отмахнулся Вернон.
— Кстати, как дети? — спросила Петуния.
— Не очень хорошо. На обоих факультетах они стали изгоями. Хорошо хоть драться научились, а то не знаю, что было бы, — со вздохом сказал Люциус.
— Вы что-то не договариваете, — нахмурилась Петуния.
— Гарри сейчас в коме, — тихо сказал мужчина.
— ЧТО?! — женщина подскочила с дивана.
— Он получил письмо от Ремуса Люпина, последнего друга своего отца. Ничего хорошего там не было. Есть основания полагать, что он уже мертв, и в этом письме он чуть ли не прямом текстом обвинил директора в своей смерти, — Люциус прямо смотрел на Петунию.
— Ни фига себе, фрукт, — вырвалось у Дадли.
— Это не фрукт, это кактус, — не очень удачно пошутил Вернон, но смысл уловили все.
— С ним все будет в порядке? — Петуния отошла к окну и теперь смотрела во двор.
— Я надеюсь, — сказал Люциус. — Гарри и Гермиона стали мне намного ближе. Но я также считаю, что вам нужно уехать, скрыться с глаз Дамблдора, да и Темного лорда тоже. На доме, конечно, море защиты, но...
— Вопрос, куда? — скривился Вернон.
— На Лазурном берегу, во Франции, у меня есть небольшое шато. О нем не знает никто, оно не зарегистрировано. Там вы будете в безопасности. С языком я помогу, существует заклинание, которое поможет вам сразу же начать говорить на другом языке, как на родном, — медленно сказал Люциус.
— Но сначала надо решить вопрос с Гарри, — твердо произнесла Петуния и посмотрела на блондина.
— Согласен, — кивнул тот в ответ.
Следующие полчаса все вместе они писали послание в Министерство, черкая целые абзацы и начиная заново. В конце концов, неприметная серая сова понесла совсем простенькое сообщение: "Немедленно требуются ваше присутствие и помощь. Гарри Поттеру угрожает смертельная опасность. Литтл Уининг, Тисовая, 4. Петуния Дурсль".
Люциус после этого решил попрощаться с Дурслями и отправиться на следующую встречу. Конечно, он беспокоился о том, как пройдет эта часть "операции". Ведь Гарри Поттер был довольно-таки своеобразной фигурой на арене магической жизни. Но, если он хочет посильнее досадить Уизли, то нужно отобрать у них двух нормальных мальчиков — Фреда и Джорджа, которые к тому же Уизли и не являются. Оставался еще открытым вопрос о Билле. Как выяснить, Кем он был на самом деле?
— Люциус, как вы думаете, сколько им понадобиться времени, чтобы среагировать? — Вернон посмотрел на блондина.
— Мне лучше уже удалиться, — усмехнулся Люциус. — Не думаю, что мое присутствие здесь будет очень удобным, а главное, уместным.
— Вы там проследите за Гарри, хорошо? — Петуния нервно сжимала руки.
— Я все для него сделаю, не беспокойтесь. Гарри я не дам в обиду никому, — пообещал Люциус уже на пороге дома. Его путь лежал в одно семейство, которое уже считало себя угасших, за неимением наследников, которые более и не предвиделись — к Монгомери.
Чуть позже, в Министерстве.
Перед Перси стояла мисс Трегонал, Трейси Трегонал, и переминалась с ноги на ногу, пока он читал документ, в котором говорилось, что Гарри Поттер через каких-то три с небольшим месяца поступить под опеку его родителей.
— Мисс Трегонал, будьте добры, сядьте, — поднял голову молодой человек и посмотрел на женщину.
— Мистер Уизли, — в кабинет личного помощника министра вошел представитель отдела по вопросам опеки.
— Да? — чуть рассеянно произнес Перси. Все его мысли были об этой чертовой бумажке.
— От миссис Дурсль, тети Гарри Поттера снова прибыло письмо. Я пока не стал бить тревогу, но думаю, уже стоит, — и положил записку перед молодым человеком. Перси только с пятого раза осмыслил содержание. Трейси и сотрудник отдела опеки с удивлением смотрели на Перси, который, схватив оба документа, опрометью вылетел из кабинета. Перси промчался по коридорам, чуть ли не сбивая встречных, нырнул в нишу и пропал. Там находился тайный ход в секретное Министерство. Перси влетел в комнаты, в которых обитали "вернувшиеся с того света". Фадж все еще был здесь. Все пятеро над чем-то весело смеялись, когда молодой человек ворвался к ним.
