В некоторых частях теперь заканчивались взводные командиры: в доблестном 6-м колониальном парашютном батальоне больше не осталось ни одного способного сражаться командира взвода, как и в 3-й роте 31-го саперного батальона. Еще один офицер этой роты, лейтенант Мори, был ранен 21 апреля осколками снаряда, когда лично устанавливал минное поле перед новым опорным пунктом в дренажной канаве аэродрома. Работа на ОП «Опера» была еще более затруднена, как указывал де Кастр Ханою 18 апреля, огнем прямой наводкой с «Доминик-1» и излучины реки Нам-Юм. Была запрошена нейтрализация с помощью атаки с воздуха. Вдобавок, постоянный беспокоящий огонь артиллерии противника брал свое. В 16.00 два гаубичных снаряда упали в орудийный дворик 155-мм орудия батареи капитана Деаля, повредив ствол и убив часть расчета. Таким образом, теперь у Дьенбьенфу осталось всего два 155-мм орудия. В 18.00 другие вражеские снаряды сильно повредили две более легкие 105-мм гаубицы.
Однако в это время битва за «Югетт-1» уже приобретала очертания и новые методы удушения, опробованные генералом Зиапом на «Югетт-6», теперь достигли уровня смертельного совершенства. Вот почему было решено сменить потрепанную в боях 4-ю роту 1-го батальона 2-го пехотного полка Иностранного легиона 4-й ротой капитана Шевалье 1-го батальона 13-й полубригады майора Кутана. Размещенный до сих пор на относительно тихом опорном пункте «Клодин», 1-й батальон 13— полубригады был в лучшей форме, чем большинство частей, и то, что ожидало «Югетт-1», требовало первоклассных солдат.
Шевалье и его бойцы начали опасный поход на север вскоре после наступления темноты, съев последнюю горячую пищу на ОП «Клодин». К тому времени, большинство ходов сообщения в центральной части укрепрайона были накрыты перекрытиями. Поскольку аэродром пришел в негодность, его стальные плиты были безжалостно «каннибализированы» в качестве строительного материала. Поэтому припасы, подкрепления и раненые циркулировали в почти полной темноте того, что теперь действительно стало «метро», остановки которого были выходами к различным боевым опорным пунктам, или командным подземным пунктам. Бойцы Шевалье теперь ощупью продвигались вперед от «Клодин-2», мимо «Лили-1» к «Югетт-3», где их возглавил офицер из 1-го батальона 2-го пехотного полка Иностранного легиона, удерживающего этот опорный пункт. Затем они прошли мимо «Югетт-2» и наконец, вышли из укрытия в открытую траншею, которую легионеры из 1-го батальона 2-го пехотного полка ИЛ вырыли в направлении поперечной траншеи коммунистов, отрезающей «Югетт-1» на юге и также проходящей через аэродром. Когда они подошли к концу французской подходной траншеи, они также оказались под огнем опорного пункта Вьетминя, который противник поставил к востоку от «Югетт-5». За последние несколько недель коммунисты не только научились закапывать артиллерию до такой степени, что она становилась невидимой и неуязвимой, но, очевидно, они также научились строить оборонительные траншеи и системы блиндажей, которые были наилучшими по устойчивости. Двенадцать лет спустя системы подземных блиндажей, построенные южновьетнамскими партизанами, точно так же будут выдерживать фугасные бомбы, сбрасываемые с американских бомбардировщиков Б-52. Уроки Дьенбьенфу не были забыты, по крайней мере, с одной стороны забора.
В Ханое мадам де Кастр рассказала репортеру Ларри Аллену из «Ассошиэйтед Пресс», что ее муж заявил ей по радиотелефону, что он уйдет в отставку со своего поста, если его немедленно не повысят в звании до бригадного генерала. Французская армия попыталась отозвать это заявление (как и многие другие, сделанные мадам де Кастр или, по крайней мере, приписываемые ей), но безрезультатно.
Пасхальный понедельник, 19 апреля 1954 года
Через тридцать минут после полуночи, рота Шевалье была полностью прижата на линии развертывания и Шевалье запросил сосредоточенный артиллерийский огонь и поддержку с воздуха, чтобы прорваться через последние 200 метров до «Югетт-1». С похвальной точностью и скоростью уставшие артиллеристы развернули свои тяжелые орудия и открыли сосредоточенный огонь по небольшой полосе местности между ОП «Опера», «Югетт-2» и «Югетт-1», за которыми на рассвете последовали «Биркэты» и «Хеллдайверы» французских ВМС. Пилоты военно-морских сил уже заслужили 10 апреля похвалу от генерала де Кастра за точность их работы по поддержке с воздуха и их готовность, по общему мнению, идти на более высокий риск в задачах на бреющем полете, чем их соотечественники из французских ВВС.
К 06.45 противник был достаточно ослаблен для прорыва. К 10.00 4-я рота 1-го батальона 13 полубригады была на месте внутри «Югетт-1», а 4-я рота 1-го батальона 2-го пехотного полка Иностранного легиона отступила на юг, при этом оба подразделения понесли потери. Подразделению Шевалье потребовалось около четырнадцати часов ожесточенных боев и изнурительного ползания, чтобы преодолеть 1500 ярдов между его прежней позицией и «Югетт-1». Опорный пункт во многом напоминал злополучный «Югетт-6». Какие бы ни были там полевые укрепления, они были полностью разрушены огнем противника. Большая часть его оборонительных сооружений, таких как колючая проволока и минные поля уже были разрушены в предыдущие недели боев. Вражеские окопы во многих местах проникли через французские проволочные заграждения. Проблема с водой на «Югетт-1» была такой же острой, как на «Югетт-6», но у гарнизона, по крайней мере, было слабое психологическое утешение в том, что он не находился в глуши, в конце, казалось бы, безграничного аэродрома.
Полковник Лангле использовал временную передышку, предоставленную в течение дня противником, чтобы сменить некоторые другие подразделения, которые находились на линии огня в течение нескольких дней. Не то, чтобы в Дьенбьенфу было куда пойти, где можно было бы спокойно спать, зная, что тебя не похоронит под тоннами земли и балок. Но по крайней мере, на большинстве внутренних опорных пунктов можно было найти защиту от тысяч единиц стрелкового оружия, пулеметов и легких минометов, которые превращали жизнь в сплошной кошмар на Пяти холмах и внешних ОП «Югетт». Вторая рота 2-го батальона 1 парашютно-егерского полка была сменена на «Югетт-7» 7-й ротой 1-го парашютного батальона Иностранного легиона; на ОП «Опера» воссозданная 2-я рота 5-го вьетнамского парашютного батальона Бизара сменила 1-ю роту того же батальона, которой командовал вьетнамский капитан Фам Ван Фу; в то время как 3-я рота того же батальона, которой с 16 апреля командовал едва выздоровевший (так как он был ранен 3-го апреля) капитан Гильмино, оставалась в резерве. Ранним вечером в 18.00 1-я рота из 1-го батальона 13-й полубригады сменила большую часть того что оставалось — за исключением самого Клемансона и его командного состава — от 1-го батальона 2-го пехотного полка Иностранного легиона с «Югетт-3». Сильно потрепанные иностранные легионеры с «Югетт» заняли позиции второй линии на «Клодин-2» и «Клодин-3». Замена Шевалье ранее утром обошлась 4-й роте 1-го батальона 2-го пехотного полка ИЛ в двое убитых, шесть раненых и шесть пропавших без вести.
Тем не менее, французы продолжали вести наступательные бои. В 14.00 того же дня, сводный отряд легионеров и марокканцев продвинулся на юг, проведя разведку боем до Бан Ко Ми, почти на полпути к ОП «Изабель», пока не встретил сильное сопротивление.
Как обычно, настоящей проблемой была поддержка с воздуха. В течение всей ночи с 18 на 19 апреля на Дьенбьенфу не было сброшено никаких грузов, а в понедельник было доставлено только около 100 тонн. Официально, причина заключалась в том, что погода над дельтой Красной реки сделала взлет невозможным, хотя погода над Дьенбьенфу была довольно хорошей. Общее впечатление гарнизона было таким, что внешний мир праздновал Пасху, и ему было наплевать на то, как обстоят дела в Дьенбьенфу. В тот день в Дьенбьенфу не хватало мин и колючей проволоки для нового опорного пункта и теперь в нем не хватало офицеров для 1-го парашютного батальона и обоих уцелевших пехотных батальонов Иностранного легиона. Когда в понедельник вечером в 22.00 наконец возобновились воздушные десанты, и без того напряженные отношения между гарнизоном Дьенбьенфу и французскими ВВС еще больше ухудшились, когда первые два самолета совершенно неправильно сбросили две группы добровольцев без парашютной подготовки вглубь территории, занятой противником. Большинство из них было уничтожено еще до того, как они смогли освободиться от своих подвесных систем. Однако некоторым из них удалось пробраться в Дьенбьенфу. Одного бородатого марокканца навсегда запомнили за его первое замечание, когда он наконец, добрался до французского аванпоста.
— Я этого просто не понимаю, — заявил сбитый с толку человек, который явно не был знаком с ненадежностью парашютного десантирования. — У вас есть какие-нибудь идеи, почему нас сбросили на Вьетминь?
Вторник, 20 апреля 1954 года
Что было особенно огорчительно в этой ситуации, так это то, что многие штабные офицеры де Кастра начали обвинять в недостатках французских ВВС в Ханое горемычного майора Герена. Нет никаких сомнений в том, что над Дьенбьенфу был плотный вражеский зенитный огонь. Только в течение апреля зенитная артиллерия коммунистов сбила восемь самолетов и серьезно повредила сорок семь, включая два бомбардировщика Б-26, сбитых 26 апреля на высоте почти в 10 000 футов. Действительно, некоторые из пилотов постарше, летавшие десятью годами ранее в рейды на Германию, клялись, что плотность огня зенитной артиллерии коммунистов над Дьенбьенфу часто превышала ту, с которой они сталкивались над сильно защищенными промышленными районами в Германии. В ночь с 19 на 20 апреля 1954 года как французские, так и американские пилоты транспортных самолетов отказывались спускаться на более низкие высоты для сброса с парашютом из-за зенитной артиллерии противника — именно в тот момент, когда по неизвестным причинам вражеская зенитная артиллерия полностью замолчала. По-видимому, пилоты ошибочно приняли хорошо видимый наземный артиллерийский огонь за зенитный и отказались на слово поверить личному составу на земле, когда те сообщали что огня зенитных орудий не видно. Такое отношение должно было впоследствии подкрепить обвинения наземных командиров французских ВВС (за явным исключением пилотов с авианосцев) в чрезмерной осторожности, если не в трусости. Горечь штаба де Кастра подчеркивается в сообщении, отправленном в 10.00, когда стали очевидны результаты операций по снабжению с воздуха предыдущей ночью:
«За последние два дня мы должны были получить шестьдесят самолетовылетов С-119. На самом деле прибыли только двадцать три и три из них сбросили свои грузы на сторону коммунистов. Ситуация с продовольствием становится критической. У подразделений осталось продовольствия на одни сутки. Мы до сих пор не получили никаких тропических пайков; наши просьбы не принимаются во внимание. В 1-м батальоне 2-го пехотного полка Иностранного легиона осталось всего 300 человек и семь офицеров.»
Но с другой стороны, война тоже брала свое. В 12.20, когда капитан Кледик и несколько человек из его роты 2-го батальона 1-го парашютно-егерского полка на «Элиан-1» смотрели вниз, на выжженные солнцем склоны опорного пункта со стороны позиций коммунистов, они внезапно заметили одинокого бо-дой, бешено мчавшегося в их направлении. Когда он подошел достаточно близко, чтобы его можно было четко различить, он начал размахивать белым носовым платком. Его отправили на допрос в штаб, и история, которую он рассказал об условиях в 312-й дивизии, показалась уставшим в боях защитникам укрепрайона знакомой.
По словам дезертира, он был солдатом 209-го полка этой дивизии. После тяжелых потерь в битве за Пять холмов 312-я дивизия была пополнена новобранцами, которые, по-видимому, теперь составляли в ней половину. Снабжение всех видов было трудным из-за последствий французских воздушных бомбежек шоссе №41. Во всяком случае, дожди также сделали условия жизни на холмах вокруг Дьенбьенфу крайне неудобными, и французская артиллерия все еще наносила страшные удары, когда внезапно открывала огонь по незащищенному подразделению противника. Дезертир рассказал, что новобранцы были довольно сильно подавлены тяжестью боев и их продолжительностью, но он также сообщил, что его политический комиссар заявил им, что атака на Дьенбьенфу будет продолжаться, несмотря на потери, и что кули решат трудности со снабжением, вызванные французскими бомбежками грузового транспорта. Но дезертир также принес новости более неприятного характера: у каждой 37-мм зенитки были китайские советники-коммунисты, что без сомнения, объясняло смертоносную точность этого вида оружия на холмах вокруг Дьенбьенфу. Китайские советники носили ту же униформу, что и войска Вьетминя, за исключением небольшой матерчатой нашивки с изображением солнца.
Возможно, не случайно, что в тот же день в 03.15 полковник Лаланд на ОП «Изабель» совершил успешную контратаку при поддержке танков за опорным пунктом «Вьем», в ходе которой 265-й батальон 57-го полка Народной армии понес потери и бросил много оружия. А в 03.45 атака на еще не законченный опорный пункт «Опера» с его небольшим гарнизоном вьетнамских десантников была отражена артиллерией, и прежде всего счетверенными «пятидесятками» лейтенанта Редона с ОП «Ястреб-перепелятник». По видимому, в последней половине апреля 1954 года обе стороны в Дьенбьенфу находились положении двух бойцов в состоянии «грогги», каждый из которых решил пережить другого в надежде выиграть бой техническим нокаутом, если не будет иного пути. Однако не лишено иронии было то, что Вьетминь, в конечном итоге, достигнет этой цели не за счет подавляющего численного превосходства, а за счет массированной огневой мощи — необходимого условия, обычно ассоциируемого западными военными формированиями. В Дьенбьенфу статистика тяжелых потерь показывала обратное: семьдесят пять процентов всех потерь французов были связаны с огнем артиллерии, а не с пехотными боями.
20 апреля в 10.00 Дьенбьенфу снова передал по рации в Ханой, что он сильно пострадал от огня прямой наводкой 75-мм безоткатных орудий с удерживаемого коммунистами «Доминик-1» по штабу и району батареи. «Мы еще раз настоятельно просим, чтобы военно-воздушные силы постоянно и сильно колошматили по «Доминик-1», иначе скоро мы обнаружим, что вся наша артиллерия разнесена в щепки, а наши склады в огне». Действительно, снаряд попал в склад боеприпасов в 14.30 и капитан Шарно и старшие сержанты Диренже и Пейрак из отряда ВВС (более знакомым чем наземные войска с противопожарным оборудованием) смогли потушить пожар до того, как он превратился в крупную катастрофу.
