Свинцовое небо, сухая растрескавшаяся земля, мрачные силуэты зданий, утопающих в розовой пелене, и неестественная тишина — всё это могло бы стать декорациями к какому-нибудь психологическому фильму ужасов, где главные герои блуждают по городу-призраку, если бы не являлось суровой реальностью. Впрочем, конкретно для меня, наблюдающего данную картину через камеры шестилапов при помощи длинных и тонких, но при этом — прочных кабелей, соединённых с мобильным центром управления, ничего кошмарного в Кантерлоте нет. Да и бытие машиной притупляет эмоции, оставляя лишь их слабую симуляцию.
После обнаружения в пригороде бывшей столицы Эквестрии Рэйнбоу Дэш, которая рассказала, как обнаружила моих дронов, я принял решение увеличить численность разведывательной команды, прислав пять фургонов с дополнительным оборудованием и медикаментами (вдруг ещё на кого-то наткнусь?). В то время как основной штаб был обустроен в двухэтажном особнячке, центр управления пришлось устраивать вблизи самого розового облака, тем самым минимизируя возможность случайного обнаружения посторонними. Впрочем, по некоторым косвенным данным можно утверждать, что тому же Анклаву сейчас не до ЭСС, так как они начали перебрасывать силы на границу с грифонами.
«Хоть какая-то польза от этих варваров», — промелькнула отстранённая мысль в моём процессоре, стоило только вспомнить о стране, где обитают гибриды птиц и кошек, порой имеющих весьма попугайную внешность.
Остаётся надеяться, что крылатые займут друг друга на достаточный срок, чтобы мы успели лучше закрепиться на поверхности, организовав свои производства. В конце концов, пусть в комплектующих сейчас и нет недостатка, но готовые изделия имеют свойство заканчиваться, в то время как мои платформы требуют регулярного техобслуживания…
Вот троица роботов, на спинах у коих закреплены запасные катушки с кабелями, получив мою команду, стала углубляться в розовое облако, шагая по широкой асфальтовой дороге. Сперва отдельные клочки тумана, стелящегося по земле, а затем и сплошная пелена, резко снижающая область визуального наблюдения, приняли механические тела в свои объятья, а уже через десять метров продвижения вглубь поражённых территорий связь через радиоволны отключилась, сменившись однообразным «серым шумом». Однако же на сигналах, циркулирующих по проводам, данный эффект никак не сказался.
Чеканя шаг, разведчики не забывали поворачивать башенки из стороны в сторону, передавая на базу кадры машин, одни из которых врезались в другие, либо же стояли у обочин, будто бы хозяева просто припарковали их и отошли в ближайший магазин, а также — скелетов пони, на которых виднелась грязная одежда. Анализируя положение транспортных средств и останков, кучность коих в определённый момент стала весьма высокой, делаю вывод, что примерно здесь находился край барьера, отсекающего Кантерлот от внешнего мира, благодаря чему образовалась пробка из пытающихся спастись представителей понижизни.
«Я, конечно, понимаю мотивы, по которым принцессы это сделали, но как они должны были себя чувствовать при том, что осознавали фактическое убийство тысяч подданных, которым не дали сбежать? Впрочем, на данный момент этот вопрос не актуален», — сделав заметку в виртуальном журнале, возвращаюсь к осмотру окружающего пространства.
Вот стоит длинный двухэтажный каменный дом с арочными окнами, черепичной крышей и невысоким крыльцом: белые стены, яркие рисунки цветов на стёклах и металлическая табличка над входом, гласящая «Добро пожаловать в салон сестёр Роуз», сохранились в почти первозданном виде, и лишь сухие кусты, заполняющие пространство между краем дороги и стеной строения, портят фасад. Карта местности же говорит, что на первом этаже этого заведения торговали цветами, а на втором этаже работал салон красоты. И словно бы в насмешку перед ступеньками, ведущими к входной двери, вытянулся скелет собаки, одетый в грязный плотный жилет. С другой же стороны дороги возвышается четырёхэтажный жилой дом с прямоугольными окнами, тремя входами и фигурными балкончиками на втором, третьем и четвёртом этажах.
Спустя ещё девяносто восемь метров кабеля архитектура города изменилась: дома стали уже и выше, окна — больше, а на первых этажах стали появляться разнообразные магазины. При всём этом улицы оставались достаточно широкими, с пешеходными дорожками вдоль обочин, клумбами и осветительными столбами. В отличие от Мэйнхеттена, где многоэтажки похожи на серые коробки с окнами, здесь куда больше внимания уделялось фасаду: стены покрывала мраморная плитка с фигурной резьбой, заборы из скрученных спиралями металлических прутьев не позволяли перебегать дорогу в произвольном месте, даже уличные торговые автоматы, многие из которых оказались опрокинуты, оформлялись в едином стиле.
Исходя из информации, имеющейся в моих базах данных, принцесса Селестия если и сохраняла какие-то отдельные исторические сооружения, то прилагала немало усилий для того, чтобы обновлять их, сохраняя лишь иллюзию древности. О том, чтобы оставить целый квартал, построенный лет триста назад, в неприкосновенности, и вовсе речи не шло. Но при этом она строго следила за сохранением общего образа своей столицы, не позволяя утратить витающий здесь дух некой сказки о рыцарях, благородных аристократах и подвигах.
«В прошлой жизни я читал сказку о том, как целый город был погружен в сон вместе с принцессой, чтобы в момент её пробуждения рядом были верные слуги и подданные. Сейчас, глядя через камеры шестилапов на костяки, некоторые из которых вплавлены в асфальт, эта история видится уже совсем другой», — воображение мигом сопоставило две картины, на роль опоздавшего спасителя назначив одного из дронов.
Пип-бак, пусть и потерявший возможность обмена радиоволнами, но всё же уверенно исполняющий роль управляющего компьютера робота, обнаружил жёлтый маркер прямо по курсу. На всякий случай мои разведчики были переведены в боевую готовность, что выразилось в активации орудий, установленных на бока корпусов, после чего продолжили продвижение. Ещё через двадцать метров туман впереди достаточно рассосался, чтобы объективы камер зафиксировали земнопони в полицейской форме, до середины предплечий и голеней застрявшего в покрытие дороги, что не мешало ему крутить головой (его шерсть почти полностью облезла, а одежда, включая фуражку, вплавилась в тело).
— Фююютоююютююю, — сфокусировав взгляд водянистых глаз на шестилапах, произнёс гуль, губы коего прилипли к свистку. — Фюююлюююшююю фюююрюююгююю нююют! Фювтюрюю: фюлюшю фюрюгююю нюют.
Дроны, получив от меня приказ, остановились перед работником большой дороги, на левом боку коего обнаружилась полосатая дубинка с ремешком для закрепления на ноге. Для того чтобы понять смысл произнесённых им слов, пришлось выделить пару процентов вычислительных мощностей сервера, но в итоге расшифровка всё же была получена: «Дальше дороги нет».
…
Твайлайт Спаркл сидела перед монитором терминала в серверной, внимательным взглядом следя за отображаемыми на экране картинами. Уже вид пригорода Кантерлота — города, в котором она долгое время жила, училась и выросла, вызвал в душе чувство глухой тоски по былым временам, горечи от свершившейся трагедии, а кроме того — бессилия что-либо изменить. Но… она смогла удержать самообладание, так как успела повидать очень многое.
И вот разведчики добрались до первого обитателя столицы Эквестрии, которым оказался гуль, пойманный в ловушку, не позволяющую не только ходить, но даже внятно говорить. Данные, выводимые внизу монитора, ясно говорили о том, что он — зацикленный «жёлтый», всё ещё живущий в своём собственном, довоенном мире, верно служа Эквестрии и её принцессам…
— Крусейдер, мы можем ему помочь? — сиреневая единорожка, сидящая на тонкой подушке, уложенной на холодный пол, уже и сама знала ответ, но в глубине души желала ошибиться.
— Сожалею, мисс Спаркл, — отозвался ровный голос ИИ из динамиков, размещённых под потолком. — С вероятностью в семьдесят пять процентов попытка удалить свисток из ротовой полости данного представителя понижизни приведёт к тому, что стабильность его самообмана нарушится, приведя к скатыванию в «красную» зону. Кроме того, есть вероятность того, что разведчик и сам слипнется с пострадавшим, ещё сильнее вредя ему и лишая нас дрона. Наилучшей является стратегия невмешательства: мы обязательно попытаемся ему помочь, но только после того, как разберёмся с розовым облаком.
— Ясно, — ушки ученицы принцессы Селестии поникли, но она тут же встряхнулась и более уверенным тоном произнесла: — Нужно обеспечить гарантию, что при дальнейшем продвижении кабели не зацепятся за этого пони.
— Понял-понял, — снова произнёс «Крестоносец».
Спаркл уже не в первый раз слышала от него такой ответ, вызывающий подозрение, что собеседник кому-то подражает. Впрочем, эти мысли были отброшены, так как на пип-бак пришёл отчёт от лаборатории, организованной в одном из заброшенных домов Понивилля.
— …Высокий фон радиации мешает формированию правильной кристаллической решётки, — кобылка вздохнула, опустила ногу с личным коммуникатором и подняла взгляд к потолку, где видела одну из камер наблюдения. — Имеющиеся базы на поверхности не подходят для создания спаркл-батарей: я же говорила, что нужно обеспечить отсутствие постороннего фона.
— На данный момент на поверхности нет таких мест, где не было бы хотя бы минимального радиационного фона, — парировал собеседник, в интонации коего промелькнули наставительные нотки. — Мисс Спаркл, я не могу позволить выращивать в стойле кристаллы, которые могут взорваться в процессе формирования на любой из стадий. Пусть нам и необходим источник элементов питания для машин.
— Но если дополнительно укрепить и изолировать помещение… — попыталась возразить сиреневая единорожка, но сама себя прервала, недовольным голосом проворчав: — Повышение угрозы гибели представителям понижизни стойла недопустимо. А как насчёт возведения экранированной лаборатории на поверхности?
— Имеются три варианта строения, — через несколько секунд отозвался Крусейдер, а пип-бак Твайлайт пиликнул, знаменуя получение нового сообщения.
Ученица Селестии с интересом погрузилась в изучение новых данных, краем глаза всё же поглядывая на монитор стационарного терминала. Однако же в Кантерлоте не происходило ничего важного: дроны продолжили путь по дороге, где всё реже встречались брошенные, разбитые или даже перевёрнутые машины, останки пони в тряпках, ранее бывших одеждой… а вот различного мелкого мусора оставалось столько же.
«А вот это Рэйнбоу оценит: организовать выращивание кристаллов для спаркл-батарей под гидропонными фермами для Анклава. Тут и изоляция от радиации будет высокой, и курсирующие туда-сюда грузовики вопросов не вызовут», — отметив данный проект галочкой, Твайлайт перешла к следующему варианту размещения производства питающих элементов.
Помещение серверной стойла двадцать девять погрузилось в тишину…
…
Замок Двух Сестёр, окружённый глубоким рвом, через который был перекинут лишь один широкий мост из металла и дерева, удивительно органично смотрелся на фоне свинцовых небес, потерявшего листву и засыхающего леса,при общей атмосфере мрачности и безысходности, буквально витающей в воздухе. Пусть здесь и были проведены реставрационные работы, а некоторые помещения даже приведены к жилому виду, переделывать один из памятников древности (считающийся таким даже по меркам диархов), никто не стал.
Квадрокоптеры, находящиеся под моим прямым управлением, облетели цитадель по периметру, отмечая отличное состояние построек. В то же время шестилапы, следуя проложенным для них маршрутом, пробежали через мост, имеющий подъёмный механизм, стилизованный под времена молодости сестёр-аликорнов, миновали ворота и оказались во внутреннем дворе, выложенном гладкими каменными плитами.
Принесённый ветром мусор, скелеты птиц, кости каких-то животных, сложенные в углу под навесом, демонстрировали одновременно и заброшенность этого места, и тот факт, что представители фауны Вечнодикого Леса, как минимум, пытались здесь обосноваться. Однако же пип-баки, встроенные в разведчиков, не обнаружили никаких угроз, что одновременно может означать как то, что звери ушли окончательно, так и то, что здешний новый хозяин отправился на охоту (или же то, что сканер попросту чего-то не видит, отбрасывать такой вариант нельзя).
Роботы послушно подошли к тяжёлым деревянным дверям, привстали на задних и средних парах лап, передними схватившись за массивные бронзовые кольца, а затем потянули тяжёлые створки в разные стороны. К счастью, дверь оказалась не заперта, благодаря чему объективам камер предстал широкий и высокий коридор с украшенным гравюрами и гобеленами стенами, слоем пыли на полу и темнотой, которую вполне можно было бы назвать «осязаемой».
В очередной раз поблагодарив «друзей» за то, что попал в мощный компьютер, а не какого-нибудь гуля, а то и вовсе — маленькую кобылку, отдаю приказ дронам установить ретранслятор сигналов и продвигаться дальше. Однако же пусть мои возможности и велики, но некоторых вещей сильно не хватает (тактильных ощущений, например), что заставляет проявлять активность в создании новой, более совершенной платформы.
«Но смогу ли я без квантового транспортёра сменить вместилище? Возможно, у пони имеются технологии или магия, чтобы перенести душу с одного носителя на другой. Зебры таким точно занимались», — размышляя на эту тему в фоновом режиме, провожу своих разведчиков через коридоры к лестнице, ведущей в подземелья.
С одной стороны, жаль будет терять столь широкие возможности, которые дарует процессор «Крестоносца», но с другой стороны, сам факт его стационарности удручает. В конце концов, наличие мобильной платформы обеспечит мне лучшую выживаемость, а доступ к расчётным мощностям можно получить и при помощи удалённого соединения…
Возвращаясь к стойлу сто один: в отличие от обычных убежищ, его заселение произошло заранее, благодаря чему на пути шестилапов не встречается тел опоздавших или же выживших, вынужденных обитать в древней твердыне. Произошло же это не из-за того, что кто-то предсказал падение бомб, а потому, что у бункера имеется строгая специализация.
Вот наконец дроны добрались до нужного помещения в подземельях, активировали механизм поднятия маскировочной крышки, и один из них устремился в тёмный зев лестницы, освещая себе путь башенным фонариком. Только вот едва он оказался в самом низу, в прямом коридоре, в конце коего расположена гермодверь-шестерёнка, как открылся люк в потолке, откуда высунулась двухствольная турель, пип-бак пикнул о появлении красного маркера, а затем раздались звуки выстрелов.
