Добравшись до полевого штаба, обустроенного при помощи ящиков, расставленных вокруг импровизированного стола, над которыми была натянута брезентовая крыша, Сомбра принялся изучать карты. Хотя, если быть полностью честным, то он просто расстелил свитки перед собой и подперев голову ладонью левой руки, бездумно смотрел на бумагу, водя указательным пальцем правой руки от символа к символу. Личная охрана осталась вне навеса, изображая из себя пару невозмутимых статуй, в настоящий момент служащих исключительно для поддержания образа.
Оказавшись в тишине и покое, когда не нужно было немедленно куда-то мчаться и что-то делать, Джафар принялся за то, что было одной из его сильнейших сторон: анализ произошедшего и планирование грядущего. Визирь до сих пор порой вспоминал, насколько удивлённым было лицо босяка, когда он не купился на глупую провокацию с джином... и чувствовал горечь от собственной глупости, которая привела к гибели из-за одержимости принцессой.
"Никогда нельзя забывать моменты величайшего триумфа и позорнейшего краха. В этой жизни я такого не допущу", — вильнув взглядом к отметке на бумаге, которая обозначала Кристальную Империю, жеребец досадливо дёрнул левым ухом, неохотно признавая то, что в мире могут происходить факторы, которые он не только не контролирует, но и предсказать не в состоянии, из-за чего остаётся лишь реагировать на последствия и стараться сохранить самое ценное.
Тёмно-серый единорог осознавал, что вероятно слегка поторопился с тем, чтобы столь резко разрывать отношения с Эквестрией. Пусть это и несло пользу для репутации здесь и сейчас, а также избавляло от всяческих взятых на себя обязательств, но вместе с тем не давало воспользоваться ресурсами самой большой, богатой и густонаселённой страны. Обосновавшись же на новом месте, всё равно придётся налаживать взаимодействие...
"Иногда, то что можно получить здесь и сейчас, гораздо важнее далёкой перспективы. Тем более, что у Эквестрии полно своих проблем, а лучшее, что можно было с них получить — это разрешение пройти страну напрямую, при этом рискуя наткнуться на монстров или "меченых"", — откинув в дальний уголок сознания мысли об уже сделанном выборе, а также о несбыточных вариантах будущего, главнокомандующий кристальных пони сосредоточился на проблемах дня сегодняшнего.
Что можно было сказать об оленях? Синяя Стража не однородна, а у её капитана имеется заместитель... который позволяет себе заметно больше того, что дозволено их строгими обычаями. Учитывая, что он всё ещё жив, то можно предположить... что у данного оленя есть достаточно весомые связи.
"Что сделал бы я, находясь на месте Урсилиона? Есть молодой и активный офицер, который нарушает регламент переговоров с одним из руководителей пони. Он либо дурак, так как сейчас отличная возможность от него избавиться, "отправив в разведку", либо совсем наоборот... Нужно передать приказ, чтобы возможных лазутчиков-диверсантов захватывали как можно более мягко, а затем сразу звали меня. Конечно, это может быть провокация, рассчитанная на то, что я решу будто в лагере оленей имеется раскол, чтобы потом передавать мне дезинформацию, но... не похож капитан на разумного, сходу придумывающего такие планы. И всё же... полностью исключать возможность подставы нельзя. А ведь двурогого даже на оборотничество не проверить", — поймав себя на том, что размышляет о возможности внедрения агентов чейнджлингов к друидам, известным своей подозрительностью и исследованиями, визирь признал данную версию маловероятной.
Шпиона, если его всё же пошлют, можно будет использовать в том случае, если капитан начнёт действовать слишком грубо: саботирует торговлю, или начнёт задирать цены, пользуясь бедственным положением пони... Но всё это только в случае, если Джафар всё же правильно сопоставил предпосылки.
Если же шпиона не будет, придётся вплотную взяться за самого Урсилиона, а также за посланника его князя, коему наверняка ушёл отчёт об "армии" кристальников. Нельзя было забывать и о шансе встречи с родственниками Сильвериона, которые тоже получат сведения (рано или поздно), и велика вероятность, что захотят пообщаться лично с Сомброй.
"Доказательств моей вины у них нет, лишь подозрения. Начинать же кровную месть на столь вязкой основе им не с руки... Всё же Великий Князь — это не безусловный монарх, пусть ему и присягнули все остальные. В ином случае, я бы не рискнул сюда сунуться, а предпочёл бы прошмыгнуть под клювом у грифонов, либо нагло пошёл бы по Срединной Эквестрии, где сейчас творится непонятно что. Но в любом случае, к встрече я готов настолько, насколько это вообще возможно в данной обстановке", — мысли оборвались в тот момент, когда глаза оказались закрыты чьими-то узкими ладошками.
— Угадай, кто? — обжёг правое ухо горячий шёпот.
— Каденс, — спокойно ответил тёмно-серый единорог.
— Ну... — уже нормальным, пусть и обиженным голосом, протянула нежно-розовая аликорница, убирая руки от морды жеребца. — Мог бы и подыграть.
"Назвать одну кобылу именем другой, да ещё добавить что-нибудь вроде "Вечером встретимся"? Нет уж", — отстранившись от стола, Джафар сел к принцессе вполоборота.
Крылато-рогатая пони изволила дуться, скрестив руки под грудью и сложив крылья на манер плаща. Весь её вид показывал, что она утомлена, раздосадована, на что-то сердита, но при этом пытается дурачиться, желая хотя бы так подбодрить визиря. В нескольких шагах позади стояла Лана, чем-то сильно обеспокоенная...
"Ещё бы ей быть спокойной: вернулась в любимый дом, где её готовили как элитную рабыню, а потом взяли и подарили кобыле из другой страны. Впрочем, учитывая как к ней относится Каденс, на последнее было бы грешно жаловаться", промелькнули мысли на грани сознания жеребца.
— Что-то случилось? — вскинул брови Сомбра.
— У меня для тебя две новости, — прекратила изображать сердитого хомячка принцесса любви, а затем наставила на командующего указательный палец правой руки. — Но сперва ответь: как ты меня узнал?
"По запаху? Превратно поймёт. По биению сердца? Звучит слишком сопливо", — тонкая улыбка растянула губы принца, заставив крылато-рогатую кобылку подозрительно прищуриться.
— Это элементарно, моя маленькая принцесса, — поднявшись со своего места, Сомбра навис над нежно-розовой аликорницей. — Никого другого моя охрана не пропустила бы... без шума.
Принцесса любви замерла, осмысливая услышанное, затем возмущённо вскинулась и, повернувшись к паре телохранителей, громко заявила:
— Предатели!
Примечание к части
Глава шла тяжело, долго и в несколько подходов.
Всем добра и здоровья.
Четвёртая арка — 6
Мягкие солнечные лучи согревали землю, заливали светом внутренний двор Замка Двух Сестёр и пробивались сквозь окна в полупустые помещения. Здесь более не звучали музыка, смех и голоса жеребят, и лишь гвардейцы принцесс дня и ночи стояли на своих постах, да немногочисленные слуги выполняли привычную работу. Общим решением это место было назначено нейтральной территорией, в то время как столицы Западной и Восточной Эквестрий только закладывались, оттягивая на себя всё больше ресурсов, ну а также давая работу для пони.
Пони Дневного Двора недоверчиво косились на жеребцов и кобыл Ночного Двора, которые отвечали им взаимностью. Пусть всем было известно, что конфликт между аликорнами спровоцировали чейнджлинги, да и среди главных возмутителей спокойствия они занимали не последние роли, но вспыхнувшая даже на краткий период вражда, даже под давлением внешних обстоятельств не могла не оставить свой след...
...
Стол переговоров был установлен в тронном зале, который с момента начала противостояния сестёр претерпел некоторые изменения: во-первых, были убраны троны; во-вторых, помещение окончательно разделилось на светлую и тёмную половины, завешанные соответственными знамёнами; в-третьих, здесь больше не было вычурной роскоши, праздно шатающихся аристократов, да и слуги появлялись лишь по вызову. Сам же длинный прямоугольный стол, словно бы делящий комнату на правую и левую половину был завален бумагами, которые перебирали сидящие друг напротив друга секретари.
— По какому праву Дневной Двор присвоил себе библиотеку Старсвирла Бородатого? — вопрошал ночной единорог, с тёмно-синей шкурой, кожистым гребнем вместо гривы и прямым витым рогом, неприязненно глядя на красную кобылу с золотой гривой, отвечающую ему высокомерным выражением морды.
— По праву наследования и старшенства, — ответила дневная пони, но прежде чем её оппонент успел сказать ещё что-то, снисходительно добавила: — Впрочем, принцесса Селестия понимает, что лишать... пони права доступа к знаниям величайшего из волшебников истории, было бы эгоистично и жестоко с нашей стороны. Поэтому мы предлагаем вам скопировать все книги, чтобы поместить их в личные библиотеки, которые будут построены в западной и восточной столицах. Оригиналы же останутся здесь, на нейтральной территории. Это место — исторический памятник, так что глупо было бы использовать его исключительно ради дипломатических встреч.
— Мы не можем быть уверены, что вы не укроете часть книг... для личного пользования, — хмуро заметил жеребец.
— Вы обвиняете нас в обмане? — возмущённо вскинула брови его собеседница, а затем прищурилась и заметила: — Полагаю, если принцесса Луна посчитает нужным, то сама сможет убедиться в нашей искренной честности...
— Мы согласны с законом о выдаче преступников, совершивших нарушение закона на территории Ночного или Дневного Дворов, — белый земной пони постучал пальцем по документу, переданному ему его оппонентом. — Однако же... мы не будем отсылать к вам "пробуждённых" с "тёмными" дарами. Пони Западной Эквестрии не будут неволить своих сограждан...
— Если не держать "пробуждённых" под строгим контролем, это может привести к катастрофе, — заметил Вибрисс.
— Если лишать сограждан их свободы, то рано или поздно это приведёт к катастрофе, — парировал собеседник. — Впрочем, мы не будем возражать, если кто-то из "пробуждённых" решит перебраться в Восточную Эквестрию... Но при этом мы рассчитываем, что и с вашей стороны не будет создаваться препятствий для тех, кто захочет перебраться на запад.
— Недопустимо, — отрезал бэтпони. — Все ночные пони, прошедшие через "пробуждение", какой бы силой они ни обладали, являются военнослужащими...
— Торговля между западом и востоком должна оставаться открытой, — заявил невысокий полный зелёный единорог.
— Абсолютно с вами согласен, — покивал худощавый ночной земнопони. — Однако же ничейные земли, возникшие между Эквестриями, могут стать непреодолимой проблемой.
— Что вы имеете ввиду? — новоявленный министр торговли, назначенный на своё место принцессой Селестией меньше пары недель назад, вопросительно изогнул брови.
— Дело в том, что сейчас по обеим сторонам Ничейных Земель возникают военные заставы, устанавливаются посты стражи и тому подобное... — слуга принцессы Луны изобразил неопределённый жест руками. — Во-первых, подобное грозит возникновением пошлин на товары и проход через границу, из-за чего появится отдельная прослойка предпринимателей, которые захотят на этом заработать. Да и не удивлюсь, если Ничейные Земли станут пристанищем для бандитов и иных не чистых на руку пони... а то и не пони.
— У вас есть какое-то предложение? — то ли спросил, то ли констатировал собеседник.
— Нужно превратить полосу Ничейных, в Общие земли свободной торговли, — вскинув вверх указательный палец правой руки, заявил ночной пони. — Общие законы, царящие в обеих Эквестриях, своя наёмная стража... Плюс ко всему, там выйдет создать отличную перевалочную базу для караванов.
— Это же практически самостоятельное государство, — хмуро заметил единорог. — Нужно обсудить это с принцессами...
— На случай возникновения внешних угроз, нам необходимо поддерживать единую сеть дорог, для переброски войск и припасов, — обведя рукой расстеленную на столе карту, произнесла принцесса ночи, одетая в лёгкий лётный костюм, с серебристой кирасой, на которой было выгравировано изображение луны.
— Почему предложенные пути идут в обход основных городов? — проявила интерес Селестия, одетая в белый свободный костюм с позолоченным нагрудником. — В мирное время их можно было бы использовать для прохода торговых караванов, а так нам придётся делать дополнительные ответвления.
— Это нужно, чтобы в случае прорыва противника, его войска не воспользовались нашими же дорогами, чтобы подойти к городам, — ответила младшая сестра. — Кроме того, мирным пони незачем быть свидетелями того, как через их поселения маршируют колонны солдат.
— Что же... — белая аликорница кивнула, признавая правоту собеседницы. — Небольшой крюк для торговцев — небольшая цена за спокойствие мирных пони.
— В таком случае, необходимо утвердить план и начать строительство, — поставила своеобразную точку в этом обсуждении Луна. — Какие планы у Дневного Двора на Кристальную Империю?
— Яки пока что не проявляют внешней активности, — заметила Селестия. — Полагаю, на этот раз они отхватили слишком большой кусок, так что сейчас попросту не понимают, что им с ним делать. Я усилила границы на северном направлении, но вряд ли в ближайшие годы следует ждать оттуда угрозы...
...
Обсуждение больших и малых проблем затянулось до глубокого вечера, прерываясь на краткие приёмы пищи да совещания советников. Солнце уже опускалось к горизонту, когда принцессы объявили большой перерыв, чтобы продолжить работу над договорами завтра утром, что позволило уставшим жеребцам и кобылам разойтись по гостевым комнатам.
Две аликорницы встретились на вершине одной из башен, отослав свою охрану прочь. Некоторое время они стояли молча, просто наблюдая за закатом, но затем тёмно-синяя крылато-рогатая кобыла всё же заговорила:
— Это тяжело...
— Да, — после короткой паузы, поняв то, что сестра не собирается продолжать, согласилась Селестия. — Особенно тяжело из-за того, что почти не на кого положиться полностью и безоговорочно.
— Это тоже, но... я не о том, — смежив веки, принцесса ночи подставила мордочку ветру, позволяя ему трепать пряди эфемерной гривы. — Кристальная Империя в руках у яков, а кристальные пони, возглавляемые Каденс и Сомброй, бегут на юг... опасаясь обратиться за помощью в Эквестрию. Никогда бы не подумала, что такое когда-нибудь произойдёт... и в этом будет моя вина. Я подозревала Сомбру в работорговле, но не хотела, чтобы всё закончилось... так. А ведь Кристальная Империя — лишь один из примеров. О скольких последствиях нашей ошибки мы не знаем?
— Луна... — принцесса дня хотела подойти к младшей аликорнице, но подавила этот порыв, так как опасалась реакции собеседницы. — Каждый раз закрывая глаза я мечтаю о том, чтобы всё это оказалось лишь страшным сном, который прервётся в тот же миг, как я открою глаза. Мы не можем повлиять на то, что уже случилось, как и не можем нести ответственность за весь мир... Но мы и не должны забывать, что именно стало причиной всему. Я не призываю тебя во всём винить чейнджлингов: в конце концов, будь мы более внимательными, или доверяй друг другу сильнее, у них ничего не получилось бы... Сейчас же нам остаётся пытаться минимизировать потери, ну и если получится — воспользоваться новыми возможностями. И... Луна... Я понимаю, что от меня это прозвучит... Если тебе будет нужна помощь, или ты просто захочешь поговорить, я всегда буду готова помочь.
