Охотник на ведьм

В какой о момент жуткая боль исчезла сменившись каким-то онемением. Проклятье, этот гад ковыряется в моей голове как ребенок в песочнице. Я не хочу так умирать! Должен быть выход, должен. 'Так, отставить панику' — Рявкнул я мысленно, страх бесполезен, и глупое нытье тоже. Этот урод почти полностью уничтожил мое тело, все что у меня есть это мозг, и нужно воспользоваться этим преимуществом сполна. 'Какое еще преимущество? Я даже пошевелиться не могу!' — мелькнула в голове паническая мысль. Так стоп, этот гад соединил наши мозги этими жгутиками, он же не жрать мой мозг собрался, а выкачать какие то сведенья которые я по его словам в себе ношу. А это значит что он наши мозги воедино сливает, а значит я могу покопаться в его голове ничуть не хуже чем он в моей. Сосредоточившись на этой идее я представил себе как в меня вливается поток знаний колдуна. Мгновение ничего не происходило а затем разум наводнили видения. Жизнь колдуна проносилась в моем сознании чередой ярких образов, детство и юность промелькнули едва ли не в одно мгновенье, колдун почти ничего не помнил о тех временах. А вот момент когда он встал на скользкую дорожку запретных знаний отпечатался в его памяти необычайно четко. Кажется в то время он служил личным целителем какого-то феодала. Возможно он так бы и умер на этой службе если бы его наниматель не заразился кровавой лихорадкой. С этого то все и началось, ослабленный болезнью владельца феод моментально поделили между собой соседи а бывшего хозяина бросили умирать от лихорадки в тюрьме и в качестве насмешки в камеру с ним бросили и целителя. Там в полутемной камере, без еды, воды, и шанса выбраться наружу и начался его путь во тьму. Подцепив от бывшего хозяина кровавую лихорадку бедолага две недели провел истекая кровью из каждой поры, пока не сумел подчинить себе этот процесс, или быть может все наоборот? Сумбурные воспоминания колдуна не могли дать ответ на этот вопрос. Тем не менее именно тогда он понял что кровь это не просто текущая по венам жидкость, а источник силы. Что было дальше в памяти колдуна не отпечаталось, но догадаться нетрудно — использовав своего бывшего нанимателя как источник силы он сбежал. Сбежал чтобы потом вернуться — следующее воспоминание колдуна было о разрушении замка своего бывшего господина. Вопли тех кто когда-то бросил его в темницу. Дружина, новый хозяин замка, прислуга, он убил всех. Утолив жажду мести колдун разграбил казну замка и ушел прежде чем хозяева соседних феодов объединились перед лицом новой угрозы. То что было дальше описывать бессмысленно, на колдуна устроили настоящую охоту, в те времена не было инквизиции, но правители феодов с легкостью ее заменили. Так что единственное что оставалось бывшему целителю это забиться в самый дальний угол и не высовываться пока существенные траты не остудят пыл преследователей. Тут то колдуну и пригодились извлеченные из замковой казны деньги. С помощью этих денег он обустроил себе весьма недурственное по меркам средневековья убежище, и уже там занялся сбором запретных знаний. Десятки, запретных томов купленных на остатки денег были прочитаны от корки до корки и даже заучены наизусть. И все эти знания вливались в мой разум. Здесь были и готовые рецепты, и философские размышления на тему 'Эссенции Жизни'. И чем больше я узнавал тем сильнее крепло во мне убеждение что ни черта здешние колдуны о источнике своей силы не знают. Они словно 'специально обученные' обезьяны пользуются уже готовыми рецептами. И этих рецептов всего два — 'внутренние и внешние превращения' и 'власть над жизненными токами'. И то и другое касалось лишь человеческой крови, кровь же и плоть животных оказалась совершенно бесполезной. Господи, да все что я видел было лишь вариациями этих двух принципов. А все остальное лишь красивые слова да глупые рассуждения тех кто научился этим пользоваться. Ледяное презрение к этим неудачникам наполнило разум, вызвав из глубин сознания ощущение самодовольства. Несколько долгих моментов я боролся с этим чувством пока не понял наконец что его источник кроется вовсе не во мне. Я не единственный кто понял, что большая часть так называемых 'тайных' знаний на самом деле бесполезный мусор. Колдун осознал это гораздо раньше, именно это и толкнуло его прочь от людей. В отличие от остальных 'Посвященных' — как выспренно называют себя те кто освоили хотя бы один из трюков, колдун не стал пытаться изменить мир, вместо этого он решил докопаться до сути вещей. Только ничего у него вышло, полтора столетия изучений крови даже не приоткрыли завесу тайны. К тому времени от прежнего целителя не осталось почти ничего, из-за постоянной перестройки собственного тела он забыл свое имя, расстался с большей частью воспоминаний о прошлой жизни. Но так ничего и не добился, однако совсем уж безрезультатным его исследования назвать нельзя. Во время своих странствий по незаселенным закуткам мира он наткнулся на что в легендах называют не иначе чем 'Путь'. Что это такое никому доподлинно неизвестно но я кажется начал догадываться что это та самая хрень что почти мгновенно перенесла меня и Аврелия из святого города в эту глушь. Эта штука оказалась по-настоящему интересным феноменом. Все эти воспоминания пролетали через мой ум оставляя после себя знания, пока очередное необычайно яркое воспоминание не вытеснило все остальные. С оторопью я узнал в нем тот самый кошмар что приснился мне еще на далекой земле. Только теперь я смотрел на все глазами колдуна. О да, теперь я понимаю что именно мне приснилось, и это понимание подняло в душе такую бурю ненависти что видение разлетелось на части прозрачными осколками раня разум. Жуткое утробное рычание влилось мне в уши, похоже мою ненависть ощутил даже колдун. Проклятый урод! Это он затащил меня в этот богом забытый мир! Это он виноват во всех моих злоключениях! Он и слепой случай но случаю я ничего сделать не могу а вот с этим гадом еще можно поквитаться.

'Бесполезно, ты ничего не сможешь мне сделать, смирись и возможно я оставлю тебя в живых' — Раздался в голове голос колдуна, только вот я по прежнему ощущал внутри себя его эмоции. Я чувствовал его растерянность, вожделенные знания которые как он считал скрыты в моей голове оказались густо смешаны с моими же воспоминаниями. А я никогда не стремился их упорядочивать, да и состоят они в основном из цифр. Он искал откровений и нашел их, только это оказались не тайны мироздания, а тонкости бухгалтерского учета и сакральные для каждого бухгалтера знания о счетах учета и движении по ним денежных средств. Выудить из этой мешанины цифр и бесполезных воспоминаний о просмотренных фильмах и прочей ерунды хоть что-то полезное задачка не для начинающих. Жизнь человека двадцать первого века оказалась для него слишком непонятной чтобы вот так запросто отсеять бесполезные воспоминания.

'Ну что получил то, что хотел, урод?' — Прорычал я ощущая растущую злость колдуна.

'Умри, червь!' — Проревел в моей голове голос бывшего целителя.

Ну вот и все, сейчас эта тварь разорвет меня на куски, печально конечно, но особого сожаления я не чувствую. Может быть это по тому что большая часть моего тела превратилась в мешанину из костей и органов, а может виноват колдун роющийся в моем черепе с энтузиазмом ребенка. Честно говоря даже любопытно, а что ждет меня там? Бог, дьявол? Или быть может труба из света или что там еще выдумал неугомонный человеческий ум. Однако прошла секунда, другая, а я по прежнему оставался заперт в собственной черепной коробке. А может я уже умер, и теперь вечность проведу в таком состоянии?! Эта мысль вызвала настоящую бурю эмоция. Странно, откуда вдруг эмоции в мертвом теле? В груди разгорелась робкая надежда на то что не все кончено. Жажда жизни разгоралась во мне с каждой секундой и словно в ответ во тьму моего рассудка начал сочиться свет. Мгновение, и судорожный вдох выгнул тело дугой. Закашлявшись, я пошарил руками по скользкой от какой-то мерзости земле, тем временем свет в моей голове оформился в расплывчатое изображение окружающей реальности. Коснувшись рукой лица, я без особого удивления нащупал глаза. Радость на мгновенье вытеснила все остальные эмоции, а затем бесследно исчезла, поскольку ко мне вернулся слух, и то что я услышал разом вернуло меня с небес на землю. Низкое утробное не то рычание, не то бурчание, и треск пламени. Вскочив на ноги я развернулся в ту сторону откуда доносились звуки.

Огромное бесформенное тело колдуна корчилось в агонии, неприкрытый костяной броней мозг колдуна шипел в пламени, а рядом с ним зажимая рваную рану на животе, лежал епископ. Толстяку осталось недолго — с такими ранами не живут. Похоже пока мы с колдуном шарили друг у друга в мозгах клирик выжидал момента, чтобы вставить свое веское 'слово' в наш 'диалог'. Переключив внимание на облитого горючей жидкостью колдуна я поднял с земли меч.

— Время расплаты, — произнес я, странно изменившимся голосом. Не знаю как, но колдун меня услышал, несмотря на то что в прошлый раз снадобье охотников на ведьм выжгло в его туше внушительную дыру его мозг все еще отказывался умирать. Более того он начисто отказывался гореть. Ну конечно 'внутренние метаморфозы' этот гад пропитал свое тело чем то, что сделало его огнеупорным. Но даже, так это должно быть чертовски больно.

Отрубив суставчатую лапу колдуна рванувшуюся в мою сторону я смахнул с лезвия налипший на него ихор и приблизившись к шипящему в огне мозгу колдуна приготовился нанести удар. Объятые огнем щупальца что совсем недавно терзали мой мозг метнулись к лицу. Перехватив их левой рукой я с корнем выдрал их из мясистой плоти колдуна. Отбросив эту гадость прочь я одним мощным ударом загнал меч в мозг чудовища. Обхватив рукоять двумя руками, я рванул рукоять в сторону, распарывая податливую плоть монстра. Огромное тело колдуна конвульсивно дернулось, но я даже не подумал остановиться. Обратным движением я окончательно распотрошил мозг твари, но бушующая во мне злость от этого ничуть не уменьшилась. А наоборот, выросла, грозя поглотить разум. Выкачанные из колдуна знания подсказали что если гнев не унять то можно превратиться в безмозглую тварь способную лишь уничтожать. Колдуны древности советовали в такой ситуации отвлечься от всего и погрузиться в медитацию, но у меня на этот счет было совсем другое мнение. Отбросив перепачканный кровью колдуна меч в сторону, я когтями вскрыл вену на правой руке. Темная венозная кровь хлынула потоком, сунув руку в разверстую рану на теле колдуна, я представил как моя кровь, покидая тело, разъедает плоть бывшего целителя подобно концентрированной кислоте. Нет, быстрее, еще быстрее! Буквально на глазах аморфная туша колдуна начала обращаться в белесую гадость, жизни в которой было не больше чем в пропущенной через дистиллятор воде. Выдернув из этой гадости руку, я мысленно приказал телу сомкнуть рану. Рваные края тот час сошлись, стекающая по руке кровь моментально впиталась в кожу. С каждым мгновением контролировать процессы протекающие в моем теле становилось все проще. Бушующий в душе гнев медленно стихал, и вместе с ним исчезала поддерживающая меня энергия. Накатила слабость. Похоже, идея воспользоваться своей кровью как оружием оказалась не такой уж удачной. С трудом переставляя ноги я приблизился к бледному как смерть епископу.

— Уйди колдун, ты не осквернишь мою плоть. — Промычал толстяк раскупоривая бутылек с черной как смоль жидкостью. Перехватив его руку своей я выдрал из безвольных пальцев клирика смертельно опасную бутылочку.

— Я не колдун, — произнес я отшвырнув флакон со смертельно опасной гадостью.

— Посмотри на себя, и поймешь. — Слабым голом проговорил клирик, склонив голову на грудь. Похоже жить ему оставалось считанные секунды. Зажимавшая рану на животе рука безвольно повисла, похоже клирик потерял сознание. А ведь он мне жизнь спас...

Прикрыв распоротый живот епископа когтистой ладонью я представил как края раны смыкаются, всплывшие в голове знания по анатомии человека помогли восстановить правильный порядок вещей. Разорванные сосуды вновь срослись, распоротый кишечник вновь обрел целостность. Разорванная на части печень вновь срослась. Остановившееся было сердце вновь начало биться разгоняя кровь по телу. Больше не требовалось вспоминать что где находится, теперь я видел, каждый орган, в теле толстого епископа. Токи крови питающие органы подсвечивали их давая объемную картину. Даже когда я открыл глаза это видение не исчезло, а напротив усилилось, теперь я видел токи крови не только внутри тела епископа, но и в разбросанных по поляне останках. Остатки 'эссенции жизни' — вытекали из разорванных тел, пропитывая землю. Однако кроме епископа на поляне перед башней оставалось еще двое живых. Отыскав взглядом массивную фигуру Защитника веры, я всерьез задумался, стоит ли спасать этому фанатику жизнь. О том, как сильно изменились мои руки, я старался не думать, а мысль о том, что изменения наверняка руками не ограничились, гнал от себя изо всех сил.

Справившись с собственными сомнениями, я быстро подошел к защитнику веры. Возложив когтистые лапы на раздробленную грудь рыцаря я за несколько секунд восстановил грудную клетку, затянул пробитые сломанными ребрами легкие. Дыхание рыцаря выровнялось, сращивать его руки я не стал, иначе когда он придет в себя, боя мне не избежать а я и так еле на ногах стою. Исцеление рыцаря забрало остатки моих сил больше всего мне хотелось упасть на землю и заснуть ну, или умереть если заснуть не получиться. Однако засыпать пока жива Хильда было бы большой глупостью. 'Хильда' — стучало в мозгу, имя ведьмы. Поднявшись на ноги, я заставил себя двинуться в сторону распростертой на земле ведьмы. В моей помощи она уж точно не нуждалась. За прошедшее время она успела исцелить себя от большей части повреждений. И теперь пока она окончательно не восстановилась нужно решить, что с ней делать. Хотя, чего тут решать? Добить ее и дело с концом. Наверное, я так бы и сделал, но что-то во мне противилось этому решению.

— Дмитрий... — Прошептала ведьма, открывая глаза, самые обычные, без неестественной красно мути в белках. — Помоги мне... — Добавила она моргнув. Крохотная слезинка скатилась по испачканному в пыли лицу Хильды.

— Ты ведьма, тебе не место в этом мире. — Выдавил я из себя не в силах отвести взгляд от безупречного лица колдуньи.

— Ведьма? — Повторила Хильда, — ты ведь сам теперь многое знаешь, я вижу это по тому как изменилось твое тело. Магия всего лишь часть этого мира, это искусство управлять собой и...

— Искусство? — Хмыкнул я вспомнив 'художества' здешних колдунов. — Нет никакого искусства, есть только ересь. — добавил я чувствуя горечь, и злость на уродующих человеческое естество колдунов, но как бы я себя не накручивал в душе крепло понимание того что убить ведьму я не смогу. Хреновый из меня инквизитор получился.

— Живи. — Буркнул я отворачиваясь от распростертой на земле Хильды. Выбитый рыцарем проход в башню манил меня к себе. Заполучив знания колдуна, я понял, как можно вернуться обратно, надежным этот способ не назвать, но уж лучше лотерея, чем жить в таком мире. Шагнув по направлении к башне я краем глаза заметил движение. Толстяк епископ, очнулся от беспамятства, и шагал в мою сторону, сжимая в руке пистоль.