— А кто это? — тут же спросил Риан.
— Будешь проходить реабилитацию — узнаешь, — пообещал Гиллиан. — У наших друзей в "Милосердии" очень хорошая библиотека — тебе надолго хватит. Значит, всё-таки подумываете о том, чтобы отойти от откровенного криминала?
— Да, так хотел мой отец, чтобы обезопасить будущее своих внуков. И оми будет только рад — он, пока был регентом до моего совершеннолетия, успел изрядно повоевать, чтобы укрепить позиции нашей семьи и помочь дяде Лейле не сгинуть в новых переделах. Немало Баронов по всему Ингерну сотрудничают с действующей властью, и сейчас мы вместе с вами пытаемся привести на вершину тех, кто поможет проводить перестройку и доводить её до ума.
— Зачем? — полюбопытствовал Риан.
— Бароны старой закалки часто не самые дальновидные люди, но во власть уже приходит новое поколение, которое понимает, что не стоит резать хорошую дойную корову с бухты-барахты. Лучше поиметь от неё как можно больше телят, с которых мяса будет куда больше, чем с одной-единственной коровы. Чтобы что-то у кого-то забрать, надо чтобы у него это что-то было, а нынешний уровень доступности к последним разработкам и качеству жизни серьёзно ограничен в плане финансов — система выстраивается исключительно в интересах власти и олигархов. Войны, которые всё ещё периодически ведутся на границах, тоже требуют затрат, а коррупционный элемент вносит лишнюю сумятицу, как и социальный бардак, подогреваемый идеологией Церкви, которая всё больше превращается в ядовитые консервы. Пора с этим заканчивать, и мы вложимся по-полной. Как только мы договоримся с самыми вменяемыми людьми из числа Баронов, вся система теневой власти будет полностью перестроена. Лишние разборки, из-за которых будут гибнуть случайные люди, нам не нужны, и это позволит поддерживать порядок и не давать шпане своевольничать. Кстати, дядя Гилл, вы уже придумали, как договориться с Союзом Пяти? А то они, того и гляди, опять затеют мясорубку на юге, а оттуда и без того немало цинка привозят.
— Это верно, — глухо сказал Дензел, откидываясь на спинку сидения. — Я там был. Сам всё видел. Если бы там был другой командующий вместо полковника Монтгомери, то потери с нашей стороны были бы куда больше.
— Ты был там? — ахнул Двуликий. — Серьёзно? И как там было?
— Страшно, — кратко ответил альфа. — Сэр, и правда, что комиссариат думает делать с Союзом Пяти? А то я вчера в газете прочитал, что наш Генеральный штаб, судя по высказываниям Рэма Бейли, что-то явно затевает.
— Уже думаем. В любом случае полковника пока никуда переводить не собираются, и это нам только в помощь. Монтгомери — наши люди до самых потрохов, да и сам Ричард человек разумный. Если что, то договориться с ним будет просто. Главная проблема — полевые командиры и лидеры Союза Пяти. Они же настоящие фанатики, и тут нужен особый подход. Если среди зрителей "Ветра в поле" будут дети эмигрантов, то сегодняшняя премьера придётся как раз кстати. Да и Риану будет интересна.
— Почему?
— Ты никогда не задумывался о том, что общеизвестная история Ориона может оказаться враньём?
— Как это?
— Думаю, что Ллойд расскажет об этом лучше меня, а подробности я тебе расскажу уже за ужином.
Тем временем их машину обогнал автобус, битком набитый молодёжью. Они оживлённо о чём-то переговаривались, и в них Риан увидел всё то, о чём только что говорил молодой Барон.
— Уилл...
— Да? Что-то хочешь спросить?
— Значит, если ваши планы исполнятся, преступные группировки в Ингерне станут более организованными? А разве вы не собираетесь искоренять криминал? Разве он не помешает вам наводить порядок в стране? Ведь наркотики и прочее...
— Это только часть планов по уменьшению уголовщины, а сама она останется, что ты не делай. Такова человеческая природа. Всё, что можно сделать с криминалом — это сделать его не таким явным или снизить естественным путём. То, что отражается на экономике и культуре, влияет и на степень криминализированности общества. В конце концов, за время существования цивилизации люди открыли кучу всего — занятного, интересного, вредного или просто опасного, жестокого. Способного приносить такое удовольствие, что любители будут находиться всегда. Как и те, кто будет удовлетворять спрос, чтобы заработать. Тем более, что многие такие штуки давно у всех на слуху, и тут может сыграть роль банальное любопытство. Поэтому так важно начать перестройку культурного строя, чтобы по возможности уменьшить привлекательность всего этого дерьма в глазах подрастающего поколения. Сейчас это сделать непросто, но наши стараются, в том числе и вытаскивать из этого болота тех, кто уже увяз. И нередко удаётся. Это даёт нам надежду когда-нибудь всё же укротить зверя, чтобы его жертв было как можно меньше. И память о них не должна пропасть зря. Как и о многом другом. Память и знание — самый лучший способ что-то предотвратить, но в отдельных случаях наглядный пример и личный опыт — самые лучшие учителя. И это тоже часть человеческой природы.
Риан вспомнил, как вопреки советам и просьбам Авеля всё же нарывался на очередное наказание, и признал правоту молодого Барона. Есть люди, которым проще набить шишек, чем послушать умного совета. Сам таким был. А в чём-то даже остался.
Вот вдали снова показались огни концертной площадки, выстроенной Баронами. Туда направлялись не только машины такси и автобусы с пассажирами. Рядом по обочине мчались лыжники, спеша успеть занять самые лучшие места. Наверно, живут не слишком далеко... Риана всё больше охватывали восторг и волнение, чем больше он осознавал, сколько людей будет на концерте. Все они, наплевав на холод, пришли, чтобы увидеть своих кумиров. И Бароны сделали этот концерт доступным для них. Да, они получат от этого свой процент, что-то — спустя время, но думали при этом не только о себе.
— А что было самым сложным?
— Расчистить площадку от снега. Столько техники пришлось согнать, чтобы всё это убрать, а остальное притоптать, чтобы у людей ноги не вязли... Строительство сцены и помостов вокруг неё — это уже мелочи.
— Там и помосты будут?
— Конечно. Смотреть на расстоянии, особенно если ты омега, не очень-то удобно. Мы, конечно, смонтировали самый большой монитор, какой смогли достать, но это не выход.
— А одобрение властей? Разве загородная территория не входит в их ведомство?
— Входит, но если дать на лапу кому надо, а заодно помахать перед его носом папочкой с компроматом и предоставить выбор, то они самому Дьяволу разрешение выпишут, — заверил Уильям. — А когда концерт состоится, и идеологи начнут разбираться, что-то делать будет уже бесполезно — мы-то за собой приберём, а память в людях останется. Как говорится, дело будет сделано, и назад не откатишь.
— Дороговато вам это обойдётся, — заметил Дензел.
— Окупится. Это к мистику не ходи.
— Уилл, наверно, стал самым молодым Бароном в истории, — шепнул Риан Дензелу. — Так уверенно рассуждает...
— На самом деле я не самый молодой. — Разумеется, Уильям его услышал. — Есть легенда, что Трей Самоубийца стал Бароном то ли в шестнадцать то ли в семнадцать лет и почти два года наводил ужас на всех уголовников Камартанга.
— Трей Самоубийца? — замер Риан, вспомнив, как однажды на какой-то вечеринке один из мажоров упомянул об этом альфе, который погиб по глупости — из-за омеги. — Это был альфа?
— Ты слышал о нём?
— Краем уха. Только не всё понял. Понял только, что он умер молодым... из-за омеги.
Уильям вздохнул, сворачивая к грунтовой дороге, уже проторенной машинами. До концертной площадки оставалось уже не очень много ехать.
— Эта легенда до сих пор живёт в уголовном мире. С одной стороны она рассказывает о том, чего может добиться альфа даже в очень молодом возрасте, если правильно поведёт дела. Во-вторых, она говорит о его силе, ведь он в одиночку смог сделать то, на что обычно нужна целая стая. Пусть и умер потом. В-третьих, она предостерегает от... — Уильям запнулся, а потом продолжил: — Словом, эту часть успешно вписывают в традиционные взгляды. Дескать, любовь к омеге делает слабым, толкает на опрометчивые поступки и способна погубить. Конечно, в том окружении, где подобные чувства рождаются, по-другому и не бывает. А о том, что такая любовь даёт помимо минусов — ни слова.
— И что тогда случилось?
— Трей появился из ниоткуда, но уже с солидными связями. Это случилось в начале прошлого века. По рассказам современников, он был очень силён и обладал даром вожака, который превосходил всех остальных Баронов. Даже весьма опытных. Он быстро занял вершину столичной иерархии, его личная стая была самой сплочённой, и с ним приходилось считаться. Особенно, когда он и его люди убили одного из Баронов и его стаю, которые встали у Трея на пути. Трей правил почти два года, а, может, чуть больше — данные разнятся. Но однажды он в одиночку пошёл против оставшихся Баронов, уничтожил их всех, их приближённых, что были на месте схватки, и умер от ран. Это было великое деяние, полное безумие и настоящее самоубийство, однако Трей это сделал. Чем и заслужил своё прозвище посмертно, как и столь долгую память.
— А почему Трей пошёл на это?
— До поры до времени у Трея был гарем из восьми преданных ему омег, но когда к нему привели девятого по имени Сейдж, Трей резко охладел к тем, что у него уже были. Более того, он всех их отпустил на волю. Свидетели рассказывали, что в присутствии Сейджа Трей становился совершенно другим. Кроме того, он часто держал Сейджа при себе даже на переговорах, позволял ему говорить и прислушивался к его словам, что поколебало веру в вожака у некоторых членов стаи. Есть все основания считать, что Трей и Сейдж были Истинной парой. Они были счастливы вместе, а кто-то даже утверждал, что Трей всерьёз подумывал бросить всё и уехать из столицы как можно дальше, чтобы начать новую жизнь. Что-то его останавливало, но что — никто не знает. Возможно, чувство долга перед таинственными покровителями. Но счастье длилось недолго. Сейдж уже готовился рожать ребёнка, когда остальные Бароны Камартанга, разозлённые всесилием наглого выскочки, решили от него избавиться. Они подкупили особенно недовольных из стаи Трея и пробрались в его дом. Они собрали огромную стаю, окружили дом, где жил Трей, и атаковали. На момент атаки ребёнок уже родился, и, вероятнее всего, это был "волчонок". Это вторжение стало для Трея полной неожиданностью. Он и верные ему люди приготовились защищаться, но силы были слишком неравны. И тогда Сейдж, как гласит легенда, отдал Трею ребёнка и велел бежать как можно дальше. Что возглавит их стаю и задержит возможную погоню. Что сейчас важнее спасти их сына. Трей неохотно, но подчинился. Разумеется, Сейдж и все, кто остался в доме, погибли. Трей потом вернулся и отомстил за своего омегу, после чего умер — раны, полученные в бою, оказались слишком тяжёлыми. В тот вечер как раз проходила сходка Баронов по поводу произошедшего, и Трей одним ударом обезглавил столичную Теневую Империю. После этого начался грандиозный передел, который едва не утопил Камартанг в крови. С большим трудом нашёлся человек, который взял на себя роль разводящего. Он и убедил новоиспечённых вожаков остановить резню и навёл порядок. Больше подобного в столице не случалось.
— А ребёнок? — ахнул Риан, потрясённый рассказом.
— Никто не знает. Он просто исчез. Возможно, Трей отдал его на попечение своим покровителям-союзникам, но кто это был — так и не выяснили.
— Откуда ты знаешь эту историю? — полюбопытствовал Дензел.
— Мне рассказывал её ещё мой отец. Он очень гордился тем, что нашёл своего Истинного и даже называл оми своим Сейджем. Когда родился я, отец был безумно рад, что сейчас не старые времена передела. Что охранять меня будет проще, чем тогда — он к тому времени набрал достаточный авторитет. Оставалось только подстраховаться. Отец радовался, что сумел сохранить свою семью. Что сам растит и воспитывает меня.
— Так ты ребёнок Истинной пары?!
— Как и дядя Гилл.
— Поэтому ты... так хорошо пахнешь?
— А тебе нравится? — самодовольно хмыкнул Уильям. — Не хочешь стать частью моего гарема? Гарантирую полную безопасность и всё, что ты захочешь.
— Ещё чего! Я уже занят! — возмутился Двуликий, забыв, с кем разговаривает.
— То есть, по другим пунктам...
— И не подумаю! Я собираюсь быть самостоятельным и не сидеть ни у кого на шее!
— Да шучу я.
— И совсем не смешно!
— Кстати, Ллойд всерьёз заинтересовался легендой о Трее и собирался написать песню на её основе. Как думаете, песня уже готова? — сменил тему Барон.
— Ллойд говорил, что премьер будет несколько. — Дензел задумался. — Может, и готова.
— Ладно, там будет видно.
Машина подъехала к импровизированным воротам, сваренным из металлических балок, от которых отходила стена из столбов и металлической сетки. За стеной уже толпился народ, горели фонари и даже тянуло съестным сквозь приоткрытое окно "Фиаты".
— Тут и поесть можно? — Дензел невольно облизнулся. Он бы не отказался от перекуса!
— Ага, так что готовьте денежки. Еду предоставили владельцы нескольких кафе и закусочных, которые нам платят, да и сам концерт их заинтересовал. Единственное, что мы сюда не допустили — это спиртное, да и пива разрешили выдавать только одну бутылку в руки. Буза нам не нужна — сам Ллойд попросил.
Гиллиан тут же полез в карман.
— Риан, ты перекусить не хочешь?
— Ну... если только чуть-чуть... — промямлил омега, который от волнения слегка прорезавшийся аппетит потерял.
— Пошли, посмотрим, что там есть. Уилл, показывай дорогу.
— Сначала машину выгоню. Здесь сегодня исключительно пешеходная зона. Вылезайте, я быстро.
То, что Риан увидел, напомнило концертный зал "Революции", но под открытым небом и в более скромном исполнении. Вокруг уже толпился народ — не только молодёжь и подростки, но и вполне себе взрослые люди. Альфы, беты, омеги... Иные пришли с парами, и Риан с удивлением наблюдал, как они между собой общаются. Это было так непохоже на то, что он привык видеть на частных вечеринках, что вновь вытащило на поверхность ощущение нереальности! Гул голосов наполнял пространство. В воздухе витало что-то такое, от чего хотелось просто забыть про оставшиеся за воротами проблемы и неприятности. Никакого откровенного буйства силы альфы, которой кичились иные мажоры, омеги не красовались в дорогих нарядах и не смотрели свысока на обслуживающий персонал. По периметру площадки за чисто символическими ограждениями выстроились торговые палатки, из которых тянуло разными вкусностями — горячая выпечка, напитки, откуда-то доносился запах шашлыка... В воздухе клубился ароматный парок, зазывая покупателей. Продавали здесь и атрибутику, связанную с группой — платки, значки, плакаты, пластинки или кассеты с записями, прочую мелочь. В самих покупателях недостатка не было, будто иные зрители долго деньги копили на то, чтобы потратить их здесь. Никакой толкотни и давки, откровенной ругани и риска драк. Риан воотчию видел всё то, о чём рассказывал молодой Барон. И это было удивительно и завораживающе.
