— Так почему Джоэллин — зубастая громкая мелочь?
— Лиана-а-а! — простонала волчица, раненая в самое сердце моим предательством. А я даже не стала пытаться изобразить раскаяние: мне действительно было интересно узнать о маленькой Лин. К тому же, при всех своих недостатках, Джей был отличным рассказчиком, и не воспользоваться удобным случаем и не объединить два удовольствия в одно — просто преступление.
— Я так понимаю, о своем детстве Джоэл не очень распространяется? О подростковом периоде бунтарства и свободы — даже с некоторой гордостью рассказывает, а про ранние годы — молчок? — Джей хмыкнул в ответ на мой неуверенный кивок. Не задумывалась об этом, а ведь так все и было: о детстве, даже в компании близнецов Эйгрен, — только общие слова и смутно нарисованные картины. — Правильно, я бы тоже не стал, — еще раз фыркнул оборотень. — Такую избалованную и капризную девчонку нужно было еще поискать. Так как Дана ей не занималась, да и Найджелу особо некогда было приглядывать за племянницей, Джоэл перекидывали на руки нянькам, а те пухлощекую светловолосую малышку разбаловали до невозможности. Слава звездам и даже бесам подземелья, что мы с Джаем вовремя взялись за нее, — а от улыбки так и прет самодовольством! — Чуть что не по ее — и Джоэл превращалась в волчонка, верещала и пыталась кусаться. И тогда лучше было залезть повыше и закрыть уши. Неприятная ирония заключалась в том, что нам Найджел уделял больше внимания, чем собственной племяннице, и поначалу мелкую это злило. Потом она заинтересовалась, а к тому времени, как мы созрели до идеи 'хотим братика', превратилась в нашу тень, все пытающуюся понять, почему дядя так много возится с какими-то мальчишками.
— Так себе тень была, — смирившись с тем, что смущающие ее эпизоды все равно всплыли, усмехнулась Лина. — Громкая и зубастая.
— Вот здесь, — Джей закатал рукав рубашки, показывая предплечье, — долго не заживал укус мелкой паразитки, даже наша регенерация не помогала. Джай после очередной поимки нашей 'тени' две недели прихрамывал. Тогда-то мы и поняли, что лучше направить ее способности в выгодное нам русло. Ну и пусть, что мелкая и девчонка — зато боец отличный. Мы ее к себе приблизили, приручили — и получили отличную замену младшему брату. Но, когда я в последний раз тебя видел волчицей, ты была все таких же невразумительных размеров, с таким же противных голосочком, — поддразнил он Лину, ехидно улыбнувшись.
— Неприятно удивишься после завтрака, — мрачно пообещала Джоэллин, глядя на Джея из-под насупленных бровей. Она откинулась на спинку и скрестила руки на груди, всем своим видом показывая, что с ней шутки плохи.
Джей покивал, не скрывая насмешливого скепсиса в глазах, и предложил:
— До реки и обратно?
— С удовольствием!
Хм... Судя по предвкушению в глазах Дилана, попробовать свои силы в борьбе с бэйсом он и мою помощницу уговорит. А в том, что уболтает, я не сомневалась. Не комплиментами и доводами, так подколками и саркастичными замечаниями — но добьется своего. Что еще ему сказать, чтобы поубавил свою прыть? Или не стоит по этому поводу волноваться? Не мать же я Лине, в конце концов. Она сама вполне в состоянии принимать решения и не нуждается в моей защите. В том, что она может побежать, и плюсы найдутся. Во-первых, выпустит себя на волю: пытаясь быть правильной и женственной, Лин совсем забыла о том, что многолетние привычки просто так закрыть на замок и отставить — не получится. Во-вторых, можно будет настоять на том, чтобы поехать с ними и (если уж совсем повезет) то даже выпросить поездку на бэйсе. В-третьих, это просто море положительных эмоций для всех. И если обе стороны захотят посоревноваться, я не имею права им мешать.
— Возвращайся на землю, Лиана, — помахал у меня перед лицом Джей. Захотелось угрожающе клацнуть зубами, но я не волк, в моем исполнении такой поступок будет выглядеть странно. А как хотелось бы увидеть испуганное недоумение на его лице!
— О чем задумалась, мечтательница? — с другой стороны меня за плечо потряс Дилан.
— Да так, ни о чем, — уклончиво отозвалась я, украдкой посмотрев на Джея.
Если взглянуть на его присутствие за нашим завтраком, то, с одной стороны, это очень даже неплохо, особенно для малыша — ведь мы даже разговариваем нормально. С другой... прослеживается пугающая меня тенденция. Он уже завтракает с моими родственниками, и мы все мило шутим за общим столом, как одна большая семья. Откровенно говоря, не на такой результат я рассчитывала, когда ожидала приезда Марики и Торана. На какой — и сама вряд ли точно скажу, но не думала, что это так внезапно и так... органично поспособствует моему примирению с Джеем. Без них я бы нескоро села за стол переговоров, пытаясь узнать его прошлое и мотивы того поступка. Без них не увидела бы даже ту малую часть живого характера, что проявляется в оборотне, когда он рядом с Тораном и Диланом, которые, при изначальном негативном отношении к будущему папе, увидели и приняли в нем что-то, чего пока не вижу и не принимаю я.
Хорошо это? Плохо ли? Не окажется ли так, что, молчаливо смирившись с практически ежедневным присутствием Джея в моей жизни, я незаметно для себя забуду, как он поступил? Огромный шаг в этом направлении ведь уже сделан: сегодня я получила в полное распоряжение большую собачку. Чем дальше он меня подкупит? Я, как и маленькая Джоэллина, тоже поддаюсь приручению?
Мысль об этом неприятно кольнула сердце. Незаметно, исподволь этот оборотень пробирается в мою жизнь. Уже пустил корни — крепче некуда. А что будет дальше? Родится малыш — и мы станем еще одной счастливой ячейкой общества, наведаемся в Звездный Храм, вытерпим скандал с мамой и заживем долго и счастливо? Нет, к такому моя жизнь все равно пришла бы, но... сейчас у меня нет выбора. И это раздражает: у меня нет особого желания навязанный вариант принимать.
Помрачнев, извинилась и встала из-за стола. Изменившееся настроение и некоторую грубость моего поступка можно списать на причуды, свойственные беременным девушкам, хотя это, пожалуй, ни в коем случае меня не извиняет. Но находиться рядом с оборотнем, рядом с семьей, которая приняла его, слушать их оживленную болтовню... Сейчас это испытание мне не по силам.
Устроилась в кабинете на софе. Хотела сначала подняться в спальню, где меня точно не побеспокоят, но разве можно мечтать о покое, когда ты — целительница. Пусть большую часть пациентов на себя взяла сейчас инари Милари — с ворчанием и угрозами припомнить все устраиваемые мною препятствия на пути обретения ею спутника, — но никогда я не буду принадлежать только себе. В больших городах с этим проще: в больницах целители дежурят круглосуточно, разделяя смены. В маленьких же, когда каждый друг другу если не брат, то сосед точно, такими глупостями не заморачиваются. Есть два целителя в разных концах города, все знают их адреса, так зачем устраивать какие-то дежурства в госпитале, когда можно просто прийти к ближайшему на дом? В работе на дому, несомненно, есть много плюсов. Даже очень много — их замучаешься перечислять, но самый главный минус сводит все преимущества к нулю: ты никогда в полной мере не будешь свободна. Каждая минута, даже ночью, — это новый возможный пациент, и ты должна его принять. Гостят ли родственники, устраиваются похороны или, наоборот, свадебные торжества — неважно. Если пришел нуждающийся во врачебной помощи, ты должна ее оказать.
Так что — забыть про просторную кроватку с кучей удобных подушечек. Софа в кабинете — и никакой возможности ненадолго спрятаться от мира.
Забилась в самый угол, обняв колени. Я редко придаюсь жалости к себе, но почему-то показалось, что сейчас — самое подходящее время. Ведь я же бедненькая, нахожусь в таком безвыходном положении — и даже обидчика по-настоящему ненавидеть у меня не получается. Разве это справедливо по отношению к маленькой скромной целительнице, которая просто хотела вернуть долг обучившему ее университету?
Прикрытая дверь отворилась, и в кабинет прошел волк. Повертел головой, высматривая меня, и легко запрыгнул на софу.
— Ты снова прибегаешь к нечестным методам, — упрекнула я его, разворачиваясь и садясь удобней. Оборотень тут же устроился у меня в ногах, положив голову на бедро. Хотелось бы всерьез возмутиться, но... рука уже сама потянулась к серой макушке. Облокотилась на стену, прикрыла глаза, отпуская мысли и жалость к себе. И с чего я решила, что выбрала для этого удачное время? У меня гости, наверняка недоумевающие из-за моего внезапного ухода. У меня маленькая волчица, которая, чтобы мне было легче, решилась на оборот перед чужими людьми. У меня, в конце концов, маленькая жизнь внутри, и не стоит волновать ее надуманными переживаниями.
Дар пока молчал, не сообщая, кого же я жду. Причем не потому, что не определил... Это странно было осознавать, но... оберегая крошку-оборотня, дар словно игрался со мной, сохраняя интригу и не желая делиться с хозяйкой столь важным знанием. Такое явление — отнюдь не редкость среди беременных целительниц, а поход к другому специалисту мгновенно разрешает все сомнения. Достаточно частая практика среди моих коллег. Однако мне было неловко спрашивать у Милари пол моего ребенка и признаваться, что я попала под тот немаленький процент 'невосприимчивых'. К тому же я пока сама не решила, кого бы хотела больше, и окончательный, ставящий точку в моем гадании ответ мне пока был не нужен.
Интересно, каким будет маленький волчонок? Серьезным, с сосредоточенной мордашкой делающим первые шатающиеся шаги, или же на свет появится неугомонная попрыгунья, грызущая мамины инструменты и хватающая пациентов за штанины? Проявится ли у него какой-нибудь дар? Какие книги будет любить? Кем захочет быть? Я, помнится, в детстве всем говорила, что вырасту и стану принцессой. Не знала тогда, что принцесса — это титул, а не профессия. Сколько в нем будет от меня, а сколько — от Джея?
Представилось вдруг: ранняя осень, я на кухне начинаю печь пирог с мясом, а с прогулки возвращаются мокрые и холодные волки — Джей и ребенок. Забегают через заднюю дверь (ведь ее обязательно придется сделать, как раз для таких пробежек), отряхиваются, с шерсти во все стороны летят брызги — малыш не удержался и бултыхнулся с крутого берега в воду. Я смеюсь и закрываюсь, но от вездесущих капель спастись невозможно, и вот уже вся кухня во влажных пятнах, а мне в колени тычутся сразу два холодных носа: извиняются и просят не переживать. Потом, клыкасто улыбнувшись на мой строгий взгляд и укоризненный вздох, наперегонки несутся к лестнице, в теплую ванну. И через полчаса спускаются обратно, отогревшиеся, довольные, со своими извиняющимися поцелуями не дающие мне спокойно заварить чай из ромашки, мяты и шиповника...
На глаза навернулись слезы. Картинка показалась настолько реальной, что стало трудно дышать. Хочу ли я этого? Допущу ли? Как разобраться со своими обидами и надеждами? Как примирить принципы и гордость с пресловутым 'это правильный выбор, так будет лучше'?
Потолкала волка, чтобы подвинулся, сползла по софе и улеглась рядом с огромной пушистой серой грелкой. Сколько мы времени провели так в обнимку, я не знаю. Больше трех минут, это точно. И если бы не возмущенный взвизг из коридора, я бы так на весь день и осталась в кабинете.
Нехотя поднявшись, выглянула из своего убежища. Что ж, этого следовало ожидать. В угол между кухней и маленьким гардеробом под лестницей забилась порыкивающая волчица, на которую с самой плотоядной улыбкой наступал Дилан. Элементаль предпочитал этого не замечать, но по злым прищуренным глазам и оскаленным клыкам можно было понять, что перед нами уже не смущающаяся девочка-одуванчик, а 'младший братик' близнецов Эйгрен. Если Джей что в одном, что в другом облике оставался собой, сверкая на меня знакомой насмешкой, то Джоэллина со сменой ипостаси явно вернулась к прошлому, выпустив наружу сдерживаемого зверя. У нее взгляд изменился: непривычная мне безбашенность, граничащая с отчаянностью, и откровенная злость. Она вполне готова была цапнуть заигравшегося Дилана и недвусмысленно предупреждала его об этом.
Вышедший вслед за мной Джей, оценив обстановку, коротко рыкнул, и Лина переключила внимание на него, недовольно зафырчав. Но скалиться перестала и даже соизволила сесть, показывая, что прыгать и кусаться пока не намерена. Встретившись со мной взглядом, виновато понурилась, вновь отступая от старательно забываемого образа. А мне... даже смешно стало, в какой-то мере. Ситуация, если подумать, комичная. Дилан мимо сознания пропускал рассказы о полумальчишеском детстве Джоэллины. То есть слышать-то слышал, а вот всерьез — не воспринимал. Как и сейчас не видел угрозы в напружинившейся в углу светлой до серебристости волчице. Решил подразнить и 'почесать пузико' — и поторопился исполнить задуманное, игнорируя риск потерять пару пальцев. В голове этого шалопая не совмещался образ краснеющей от его шуток Лины с образом отчаянной пацанки, которая во второй ипостаси вполне может дать отпор.
— Дилан, отойди от моей помощницы, — попросила я, становясь рядом с Джем. Так и хотелось запустить руку в шерсть на макушке, потрепать за ушами... Но — нельзя же так откровенно таять, когда рядом есть еще кто-то!
— Мы просто играем, — неуступчиво нахмурился элементаль, однако руки со скрюченными в 'страшные когти' пальцами опустил и рожи корчить перестал.
— Вот когда она, играя, откусит тебе пару пальцев, пришивать обратно не буду, — предупредила, многозначительно глядя при этом на волчицу, словно говоря: 'Только попробуй!'. Лин пристыжено опустила голову и сделала робкий шажок ко мне. Я поощрительно улыбнулась, понимая, что у меня сейчас в распоряжении будет целых два волка, и снова глянула на Дилана: — Тебе ли не знать, насколько трепетно относятся оборотни ко второй ипостаси. Я прониклась и осознала после первого же объяснения. Почему тебе, имеющему второй облик, приходится это объяснять?
— Ты становишься занудной, Ли, — с печальным вздохом констатировал элементаль, без возражений пропуская шмыгнувшую ко мне Лину. Покачала головой, даже не подумав обидеться. Обладая легким и в какой-то степени взбалмошным характером, Дилан и от других ждет такого же поведения. Он не хочет пока взрослеть. Я же провожу четкую грань между безудержным весельем, как на Каритане, и необходимостью быть серьезным и ответственным человеком, у которого широкий круг обязанностей. Это называется занудством? Что ж, пусть буду занудой. Если это поможет мне сохранить пальцы.
Это ведь так просто понять, особенно элементалю. Джоэллин — та, которой она пытается быть сейчас, — с трудом решались на такой шаг, как обращение при посторонних. Ради того, чтобы поддержать меня, помочь нашему с Джем примирению. Бесцеремонность Дилана, так кстати пришедшаяся к атмосфере свадебного острова, сейчас лишь раздражала и ему самому служила плохую службу. Так как та Джоэллин, которая во всем подражала близнецам и состояла в уличной банде, такого прощать не будет. Второй облик — неприкосновенен. К волку допускаются только близкие — и перед завтраком это все оговаривалось. Разве у элементалей иначе? Так же все. Почему тогда мой заигравшийся гость игнорирует сей факт?
