Танго с призраком - 6. Танго Эсценарида

Тереса серьезно думала, как устроить их совместный быт. Она справится.

Ей достался самый замечательный мужчина в мире, так что надо соответствовать.

— Согласны ли вы?

— Да!

Счастье — оно такое... счастье!

* * *

— Ты уверен, что тебе не нужна должность при дворе?

— Да уж всяко, — Крис взъерошил волосы. — Что я там делать-то буду? Слонов слонять? Заборы околачивать?

— Где ты во дворце заборы видел?

— Там же, где и слонов, — парировал Крис. — Знаешь, Брен, если у меня теперь есть возможность поучиться — я учиться и буду. На жизнь себе подработаю, проклятие с меня сняли, уже спасибо. А среди всех этих попрошаек тереться — не хочу.

— А мне среди них каково?

— Так я заходить буду, — ухмыльнулся Крис. — И ты тоже... заходи.

— В общагу?

— Только налобник свой сними, тебя и не узнает никто. И вообще, снимай его почаще, а то загоришь, а на лбу полоса останется. Тут уж тебя точно опознавать будут.

— Челочку сделаю.

Но над идеей приятеля Бернардо и правда задумался.

С Крисом они так и были приятелями. И друг решил учиться в Университете. Захотелось ему стать океанографом. Океан велик, изучать его надо — почему бы и не Крису?

И почему бы приятелю не зайти к нему в гости?

Не приглядеться к симпатичным девушкам, не отдохнуть в студенческой компании?

Учиться у него не получится, но хотя бы кусочек веселья и свободы для себя урвать — можно! Поговорит с магами, маскировку ему сделают, защиту — и пожалуйста!

Бернардо решил, что попробовать стоит.

— Вот, начесывай челку — и давай к нам. Будем отмечать первый день поступления. По традиции сегодня положено бить морды рыбакам.

— И получается?

— С переменным успехом. Идем?

Бернардо хмыкнул.

— Сейчас переоденусь — и идем.

Рыбаки?

А почему — нет?

Его величеству надо знать, чем и как живет его столица. И не только из отчетов. Вот он сейчас и начнет. Хорошо, когда есть друзья. Даже у короля...

Хорошо.

* * *

— Да? Сейчас приеду.

Амадо даже побледнел слегка.

— Что случилось?

— Мои родные приехали, — не стал скрывать старший следователь, как никогда похожий сейчас на растерянного мальчишку.

Пока живы твои родители, ты остаешься немного ребенком. А уж когда они приезжают домой, после долгого отсутствия... тут поневоле руки тянутся проверить — не забыто ли по шкафчикам какого компромата? А уж если папа — некромант? И все остальное семейство тоже... оттуда?

Ой-ой-ой.

Феола улыбнулась.

— Поедешь домой?

— Определенно. Все по телефону не расскажешь, а поделиться надо.

— С тобой съездить?

Амадо задумался. Потом решил не лгать.

— Фи, родная, мне очень хочется привести тебя сейчас и сообщить — вот моя невеста. Но это будет непорядочно по отношению к родным и может испортить их отношение к тебе. Давай я сначала расскажу им все, а потом назначим время встречи? Мне кажется, так будет лучше?

Феола кивнула.

— Ты прав, любимый. Отправляйся к родным, а у меня тут тоже дела есть.

— Ты точно не обиделась? — уточнил наученный жизнью с Альбой мужчина. Увидел в глазах Феолы смешинки — и перевел дух.

Не обиделась.

И не собирается, и не будет. И дела у нее действительно есть.

Творец, как же хорошо, когда твоя жена тоже личность! И озабочена не только фасоном шляпки!

И понимает она тебя, и легко с ней, и весело... ему повезло с Феолой, и он никому не даст это разрушить.

Амадо решительно поцеловал любимую — и отправился на ковер к родителям.

Феола посмотрела ему вслед — и тоже поехала. В госпиталь. За Лоуренсио, который физически-то был вполне здоров, но изволил страдать и хандрить. Было у нее хорошее такое лекарство, и братцу давно следовало его вкатить. Полной клизмой.

Вот и займется!

* * *

— Фи, зачем мы здесь?

Глаза бы у Лоуренсио на эти улочки не смотрели!

Везде грязь, мусор, собаки, свиньи, дети какие-то бегают... и смотрят так плотоядно. Видят двух взрослых, богато одетых, у которых можно что-то попросить... не подходят.

Потому что Феола не скрывает своей сущности.

Так и давит рядом с ней, так и напирает. Лоуренсио сам бы не подошел, страшновато даже под руку ее держать. Так и кажется, что сейчас обернется девушка, а вместо волос у нее змеи. Как в старой детской сказке.

— Вот за этим, — Феола уверенно шла к одному из домиков.

— Фи?

— Я попросила Висенту точно узнать, кого ты сбил.

Лоуренсио побледнел и таки выпустил локоть сестры.

— И кого же?

Феола вместо ответа постучала в дверь домика костяшками пальцев.

— Синьора Эльвира Нуара Кинтано. Вы дома?

Долго ждать не пришлось, дверь скрипнула и приоткрылась.

На пороге стояла красивая черноволосая девушка. Совсем молодая, лет семнадцать, может, восемнадцать. На руках у нее был маленький, может, годовалый ребенок, второй цеплялся за юбку, еще несколько детей виднелись за ее спиной.

Такие же грязные, как и все местные дети. Может, чуть почище и чуточку более сытые.

— Зд-дравствуйте? Рит-тана?

Женщина явно была удивлена визитом.

— Знакомься, Лоуренсио. Синьора — жена того самого, сбитого тобой пьяницы.

— Эммм?

Кажется, Лоуренсио сейчас выглядел законченным дураком.

— Позвольте, — Феола без разрешения оттеснила синьору и вошла в дом, потянув за собой брата. — Синьора, некоторое время назад мой брат гонял по городу на мобиле и сбил вашего мужа. Пьяного. Когда тот шел домой. Тот домой дошел, а через несколько дней ему стало плохо, и он помер. Как я узнала, именно от того удара.

Много чего ожидал Лоуренсио.

Но точно не того, что красавица кинется на колени к его ногам и попытается поцеловать ему руку.

— Тан! Спасибо!!!

И слезами залилась.

Лоуренсио так и стоял, дурак дураком.

Дети тоже разревелись, но Феола, которая неясно зачем тащила с собой большую сумку, тут же прекратила это дело. На столе начали появляться дорогой белый хлеб, ветчина, сыр, сладости, фрукты... дети тут же бросили рыдать и переключились на вкусности.

Мало ли, что там взрослые говорят, а вот такого могут потом и не дать!

Феола кивнула старшему мальчику, лет десяти, мол, дели на всех, и вернулась к брату и синьоре, которая так и стояла, поливая слезами руки и штаны тана Ксареса.

Отцепила ее, усадила.

— Пьяницу, Лоуренсио, звали Фелипе Эктор Кинтано. Синьора — его вторая жена. Супруга синьора Кинтано скончалась, но оставила ему детей. Вот он и женился на синьоре Эльвире, чтобы получить бесплатную уборщицу, домработницу, ну и все остальное, — вежливо сформулировала Феола. — Сам, правда, не исправился. Пил, бил супругу, мало зарабатывал, детям от него тоже доставалось... синьора, тут хоть один ваш ребенок есть?

Эльвира выпрямилась.

— Они все — мои!

— И рожать вы их начали лет в семь? Не рановато? — съязвила Феола.

— Может, я и не рожала этих малышей. Но я их люблю. И они меня тоже. Мы — семья, — огрызнулась Эльвира.

— Некрупная и не слишком богатая.

— Уж какая есть, ритана, я к вам в родню не набивалась!

Феола и плечом не повела.

— Да ко мне и не надо. Тут Лоуренсио хочет выделить вам денег. Вы без кормильца остались, не выживете.

Синьора побледнела еще сильнее, стиснула губы в ниточку.

— Благодарю, ритана. Мы справимся.

Лоуренсио только головой качнул. И что это нашло на Феолу? Опять ее шаманские штучки?

Мужчина вздохнул и заговорил сам.

— Синьора, я прошу не слушать мою сестру. Она молода и временами вспыльчива. Я надеюсь, вы поймете меня правильно. Лишив вашу семью кормильца, я считаю себя обязанным помогать. Хотя бы пока дети не встанут на ноги. Я могу положить на ваше имя в банке определенную сумму, или, как вариант... я скоро возвращаюсь домой, в Колонии. И... и предлагаю вам плыть с нами. Со мной, с семьей моей сестры — если пожелаете. Обещаю, на островах для вас найдутся и дом, и работа, от голода вы не умрете, и дети смогут выучиться.

Эльвира сощурилась.

Женщины из трущоб не слишком-то доверчивы.

— Сладко поете, тан...

— Я же не предлагаю верить мне на слово! Сходим к нотариусу, все пропишем, заверим в присутствии свидетелей.

— А потом вы нас на корабль и в рабство? — сощурился старший мальчик?

Еду он уже поделил на всех, и теперь стоял за плечом мачехи, и весьма недобро смотрел на Лоуренсио.

Отца ему любить было не с чего, но и эти... приперлись тут, будто их звали!

— На кой ты в рабстве нужен? — фыркнул Лоуренсио. — ты себя видел? Тебе одного дня на плантации хватит, чтобы помереть. Сплошной убыток получится. Вези тебя, корми, да не окупится.

— Детей не только на плантации покупают. Еще и в бордели. Вон, мамка Орфа уже приходила, предлагала Эле...

Лоуренсио скрипнул зубами.

— Перебьются! Так... давайте-ка, собирайтесь!

Может, он и дурак. Но оставить погибать или торговать собой эту женщину, почти ребенка, и этих малышей, он просто не может.

Шестеро детей, старшему десять, младшему, может, год...

Точно бы не выжили. И этот... хорош! Лоуренсио уже не жалел, что сбил того пьяного идиота! Это ж надо! Жениться на несчастной девчонке, чтобы она его детей выхаживала, еще и бить ее, и пить... тьфу, пакость!

Потому Феола его сюда и привела?

Лоуренсио покосился на сестру, но та равнодушно смотрела в окно. Если так можно назвать дырку в стене, кое-как заделанную рыбьим пузырем.

А что тут зимой будет?

Нельзя их тут оставлять, нельзя! На островах им хорошо будет.

Море, солнце...

Феола на брата не смотрела. Она улыбалась своим мыслям.

Почему она попросила Висенту навести справки? Почему она решила привести сюда Лоуренсио? А вот! Захотелось так, а когда шаману чего-то хочется, с ним лучше считаться. Сердце ей подсказало, или что-то еще?

Феола точно знала, что будет дальше.

Почти видела долгое путешествие на корабле, во время которого Алисия и Рауль будут заняты друг другом, а Лоуренсио, чтобы не сойти с ума от скуси, возьмется обучать Эвелину и детей. И быстро обнаружит, что у женщины незаурядный ум, да и хватка имеется. И внешность...

И характер — чужих детей не оставила, хотя и могла, пытается выживать, собой не торгует... стирает?

Несомненно!

Вон у нее руки какие, все красные, распухшие от воды и щелока. Надо будет потом подлечить. Потихоньку, так, чтобы она не заметила.

Конечно, Лоуренсио — тан, а эта девочка всего лишь синьорита. Даже синьора. Но кто будет против? Родители?

Отца такие мелочи не остановят, мама тоже помнит, как ее дед не принял, она не станет спорить. А узнав историю Эвелины, еще и поможет, и поддержит.

И будет у Феолы сноха.

Умненькая, практичная, с кучей малышни... а там и свои пойдут. И это будет хорошо.

Феола мечтательно улыбнулась.

Хорошо бы все получилось.

Пока точно получается, вот, Эвелина уже принялась собирать вещи, мальчик, хоть и поглядывает с недоверием, но ей помогает, а остальная малышня и вовсе счастлива.

Трущобные дети взрослеют быстро. Эти тоже понимали, что могут не пережить зиму.

Сейчас им дают шанс. И если зашел разговор о нотариусе и документах... не обманут.

Да и так не собирались. И Феола еще раз довольно улыбнулась.

Не надо Лоуренсио жениться на ком-то из дочек соседей, она никого подходящего для него не видела. Он немножечко позер и лентяй, ему нужна жена, которая будет заниматься хозяйством, а не такая... романтично-вдохновенная, как Лисси. Эвелина будет. Она плантацию не запустит, и мужа постепенно к рукам приберет. И маме с папой будет с кем повозиться, а то дети выросли, уехали... тоскливо.

А тут столько малышей!

Фамилию Ксаресов они носить не будут, но образование и воспитание получат, приданое или капитал для начала своего дела — тоже. Что еще надо?

Живи и радуйся.

Теперь главное при Лоуренсио ничего не сказать, а то заартачится по глупости, и опять мир выйдет из равновесия. А Феоле этого не хочется. Она только-только сделала все правильно.

Так, как надо.

* * *

Игнасио смотрел на танцующих с отвращением.

Бал, как это замечательно!

Глаза б его на все это не смотрели! Особенной сейчас, без ноги...

Ему улыбаются, ему кланяются, как же! Брат короля, наследник! А он бы поубивал всех этих тварей!

Сколько из них знали о заговоре?

Сколько догадывались?

Отец погиб, он лишился ноги, брат уцелел чудом... твари! Как есть — сволочи и слизни! Даром, что в кружевах и блестках!

Игнасио ответил на приветствие очередной девицы, и подумал, что его сейчас стошнит.

Конечно, король — величина пока недосягаемая. А вот он...

И наследник, и достаточно робкий, и инвалид сейчас... добыча?

Охота?!

Поползни мерзкие!

Игнасио оперся на трость и поковылял в сторону балкона. И едва удержался от искушения треснуть палкой самую наглую из девиц, которая предложила на нее опереться.

Иди ты... зараза!

Вот как пойдешь, так и не останавливайся!

А Игнасио сейчас...

Лакей подмигнул ему из-за портьеры, Ингасио шагнул чуть в сторону — и скрылся в темноте потайного хода.

Хотя бы десять минут отдыха от стервятников! Иначе он не выдержит, и кого-нибудь убьет!

Где тут присмотренный крохотный балкон?

Ага, налево...

Игнасио вывалился из потайного хода практически рядом с балконом, и замер.

— Демон!

На балконе кто-то рыдал.

Нет, не красиво вытирал жемчужные слезки шелковым платочком.

Некрасиво рыдал с подвываниями и всхлипываниями.

Игнасио скрипнул зубами.

Вот уйти бы сейчас. И сделать вид, что и никто, и ничего, и вообще....

Он все же мужчина. И благородного происхождения. А потому...

— Ритана, я могу вам чем-нибудь помочь?

Девушка, которая ревела на балконе, некрасиво высморкалась в носовой платок и подняла голову.

— Простите, тан...

На ее лице, усеянном некрасивыми красными пятнами, не было и проблеска узнавания. Какое счастье!

— Это вы простите, ритана. Я могу вам чем-то помочь?

Эллора, а это была именно она, хлюпнула носом, и вовсе уж простонародно высморкалась второй раз.

— Ничем, тан. Простите...

— Вас кто-то обидел?

— Нет. Я просто сестру вспомнила.

— Сестру?

— Дарея... она погибла. Она бы так мечтала попасть на бал...его величество обещал ей. И... ее убили.

— Простите, ритана.

— А я здесь. Получила дворянство за ее подвиг. И бал тоже. И... все бы отдала, чтобы она жива была!

Игнасио вздохнул.

Так мысли этой девушки были созвучны его собственным...

— Я бы тоже хотел, чтобы мои родные остались живы. А они погибли.

— Простите. Мне жаль.

— Не надо извиняться, ритана. Вы же не знали...

— Не знала, — кивнула Эллора. — Я даже не знаю, кто вы.

— А я не знаю вашего имени.

— Справедливо. Эллора Бенитес. Эллора Лидия.

— Игнасио Хосе. Игнасио Хосе Лопес.

Почему Игнасио сократил имя и назвал чужую фамилию?

Если бы он представился его высочеством, девушка сразу бы сделалась совсем другой. Наверное. А это так противно, когда вместо человека в тебе сразу видят титул... просто фу! До тошноты.