Маскарад или Сколько стоит твоя любовь?

— Я тебя предупреждал... — прорычал Ринат и толкнул меня к двери. — Шевелись!

Пришлось идти.

Дом оказался на удивление большим. Ринат отконвоировал меня через узкий коридорчик с пустыми проёмами дверей в самый конец. Открыл дверь, втолкнул внутрь и замер на пороге.

Я испуганно осмотрелась — света от двух керосиновых ламп вполне хватало — сглотнула и попятилась.

— Куда собралась? — поймав меня сзади за плечи, игриво уточнил Ринат.

— Пожалуйста... — обхватывая живот руками, попросила я.

— Видишь, я держу своё слово, — Ринат усмехнулся мне в самое ухо и толкнул вперёд. — Я тебя не трону.

Замахала руками, чтобы не упасть и застыла, не сводя с Николая глаз.

Он в расслабленной позе полусидел-полулежал на широком старом раскладном диване и глупо улыбался. А в глазах такая дикая жажда.

— Всё развлекайтесь. А я пойду, займусь делами. Надо же узнать, созрел ли твой папочка для серьёзного разговора...

И всё это сказано презрительно-надменным голосом. Не понимаю, как можно быть столь... безжалостным.

Ринат ушёл, заперев за собой дверь, а я осталась наедине с Николаем.

— Оксана, — пьяным голосом позвал он. — Иди сюда.

Я вжалась в дверь и несколько раз дёрнула. Может Ринат и запер, но мало ли. Вдруг повезёт?

Не повезло. Дверь не поддавалась, а Коля, видимо, надоело ждать. Он поднялся и неровной походкой пошёл ко мне.

Попыталась проскочить мимо него к не заколоченному окну, но Демидов на зависть чётко и быстро перехватил. А свобода была так близка... И пусть я не смогла бы далеко убежать. Хоть что-то...

— Я так давно мечтал об этом, — обдав перегаром, выдохнул мне в лицо Николай и впился в мои губы жадным поцелуем.

Попыталась сопротивляться — получила пощёчину.

— Ты будешь моей! Только я достоин! — хрипло пророкотал он, ухватил меня за волосы и потащил за собой к дивану. Было больно и страшно. А Демидов словно упивался моим беззащитным состоянием. И на каждую попытку отстраниться отвечал хлёстким ударом.

За окном давно была ночь... или уж скорее раннее утро, но в доме никто не спал. Даже собака заунывно выла где-то за домом.

Тимофей последние десять минут стоял у окна и пустым взглядом смотрел на освещённый двор, в котором впритык друг к другу ютились дорогие иномарки.

Максим и тот не усидел на месте, а теперь не знал чем занять себя в доме Родионовых и каждые полчаса названивал своему беременному солнышку. Кто бы мог подумать, что Смольный способен на такие нежности. А вот ведь...

Тимофей ему в этот момент завидовал самой страшной чёрной завистью. Потому что Макс мог в любой момент позвонить ей, услышать любимый голос, сорваться и поехать к ней.

А он не мог.

— Тима, — сзади подошёл Максим. Тимофей не обернулся: так и смотрел во двор. Да и зачем? И без того понятно: друг хочет вернуться к своему солнцу.

— Езжай, — безразлично сказал Морозов. — Попроси Кента тебя подвезти. Пусть успокоится.

— Ему в таком состояние не то, что за руль... — неприятно скривился парень. Он ошибся, если думал, что именно Тимофей будет бросаться на людей и буянить. Одного раза хватило. К тому же Кеша отлично справляется с этой ролью. А Тим спокоен, собран и холоден. Так лучше думается.

Пока только и остаётся, что думать. Ксану ищут все. Станислав Петрович поднял на уши всех своих знакомых. А после того, как Тимофей "поговорил по душам" со своим отцом, к поискам Ксюши присоединился и он.

Но пока никаких новостей.

Дом Родионовых превратился в штаб. Везде сновали какие-то люди, шипели рации, ежеминутно поступали новые сообщения и сводки.

А Тимофей думал.

— Ладно. Извини, друг. Я поехал. Женька там совсем извелась. А ей сейчас нельзя волноваться, — нерешительно проговорил Максим. Тим даже удивился. Оторвал взгляд от двора и посмотрел на Смольного.

— Вот вернёшь Ксеньку, заделаешь ей ребёнка, тогда и поговорим! — мрачно сообщил тот, развернулся и ушёл.

Морозов позволил себе короткую улыбку — порадовался за друга — и, нацепив на лицо маску "Монстра", как любит называть его Ксана, направился в самый эпицентр поисков, где продолжал бушевать Иннокентий.

— Пошли, прокатимся, — положив руку на плечо нервно дёрнувшегося брата Ксюши, сказал Морозов. Кеша одарил его диким взглядом и последующую минуту парни с вызовом смотрели друг другу в глаза.

Первым отвернулся Иннокентий.

— Придумал что-то? — немного успокоившись, спросил он.

— Нет. Но хочу кое-куда съездить. Подбросишь?

Кент озлобленно глянул на собравшихся в его гостиной "специалистов", обязанных найти и вернуть его сестру, поморщился и кивнул.

— Всё лучше, чем сидеть здесь без дела.

— Так, куда мы всё-таки едем?

— Просто езжай, — массируя виски, бросил Морозов.

— А я что делаю? — тихо заворчал Иннокентий и прибавил скорость. Сильно не нарушал, но пару штрафов ему вскоре точно пришлют. И чёрт с этим! Не до них!

"Паджерка" уже минут двадцать летела по ночной трассе, и все полученные от Тимофея указания ограничивались простым: "Езжай вперёд". Вот он и втапливал педаль газа в пол, попутно сбрасывая накопившееся напряжение.

Тим, в принципе, этого и добивался. Истерики не помогут: сейчас был необходим холодный ум и чёткий план.

Впрочем, холода ему хватало, а вот плана, даже приблизительного, не было в помине. Ксаны нет второй день. Что с ней? Жива ли она ещё?

"Должна! — убедил себя Морозов. — Мёртвой тому, кто её похитил, малышка ни к чему".

По крайней мере, пока они не получат требуемого.

Двадцать миллионов...

Слишком дёшево за его золотую девочку. Он бы отдал и больше, были бы деньги.

Станислав Петрович уже собирал требуемую сумму.

Собирал с таким траурным видом...

За последние три года это похищение было четвёртым. Им дали почитать материалы дел. Не нужно быть профессиональным сыщиком, чтобы заметить схожесть всех случаев: ни одна из девушек так и не вернулась домой живой.

Телефон зазвонил неожиданно, заставив обоих парней испуганно вздрогнуть. Мелодия звонка прозвучала в тишине салона слишком... зловеще. Но продлилась она буквально пару секунд, резко оборвавшись.

Тимофей подхватил свой мобильник с приборной панели и глянул на номер.

— Кто? — тормознув у обочины, нервно спросил Кеша.

— Не знаю, — изучая экран телефона, мотнул головой Тим и, нажав на клавишу вызова, приложил телефон к уху.

— Связь есть, — через пару напряжённых секунд в ожидании гудков сказал Морозов. — Но не отвечают.

— И кто это? — раздражённо буркнул Иннокентий.

— Не знаю, — тоже начиная раздражаться, повторил Тим и перезвонил. Гудки снова шли, и снова никто не брал трубку.

— Позвони отцу, пусть пробьют номер. На всякий случай, — облизнув пересохшие губы, попросил Морозов.

— Лишним не будет, — кивнул Кент и полез за своим телефоном.

Станислав Петрович ответил не сразу. Кеша собирался было сбросить вызов, когда из динамика раздался убитый голос отца.

Машина резко свернула на обочину и замерла.

— Что случилось? — вцепившись взглядом в побледневшее лицо брата Ксаны, похолодел Тимофей.

Родионов не ответил, ещё несколько долгих мучительных секунд слушал отца, потом резко включил громкую связь, кинул мобильник на приборку и закрыл лицо руками.

Из телефона приглушенно, словно связь шла через ещё какой-то прибор, раздавались чёткие и насмешливые слова похитителя. А на заднем фоне, едва различимо, — болезненные стоны и всхлипы его девочки...

Наверное, это было маленьким везением в той глубокой пропасти, куда меня затянули руки Николая. Пришлось сделать вид, что происходящее... нравится, чтобы он ничего не заметил. Но Демидову было плевать на всё вокруг... кроме меня. Дорвался и теперь...

Телефон. Старенький, телефон с огромными кнопками... Он практически сам скользнул мне в руку, когда я в очередной раз попыталась оттолкнуть Колю. Не знаю, чей это аппарат и откуда он здесь, но... но... Спасибо кому-то там, на небесах.

Получила очередную, почти ленивую пощёчину и затихла под двигающимся парнем, терпя из последних сил и отчаянно надеясь.

Я успела только набрать номер, а потом телефон просто вылетел из рук, соскользнув за разложенную спинку дивана. Это Коля дёрнулся слишком сильно и, сам того не подозревая, спас меня от гнева брата.

Ринат вошёл неожиданно. Подошёл практически вплотную и посмотрел на меня таким взглядом...

Потом прикрыл ладонью динамик телефона, который держал в руке, резко присел и запустил свои длинные пальцы мне в волосы. Сжал пряди у самых корней, заставляя смотреть ему в глаза.

— Постони погромче. Порадуй папочку, — ласково попросил он и, перехватив мобильник, поднёс его к другому уху. И сразу же из его рта полились злые слова:

— Долго думаете, господин Родионов, — усмехался Ринат. — Даже не пытайтесь отследить меня, всё равно не получится. Лучше займитесь делом, а то мой друг к тому времени, как вас проймёт, успеет обрюхатить Вашу малышку. Вот, послушайте, как им весело.

Он так крепко сжал волосы, что из моих глаз брызнули слёзы, а из горла вырвался болезненный стон. Ещё и Николай, сопящий и хрипящий на мне...

И всё это продолжалось так долго...

Ринат ушёл, довольная улыбка не покидала его губ ни на секунду. У меня же не осталось сил на сопротивление. Ни физических, ни моральных. Я только тихонько плакала и молилась, чтобы Тимка понял и...

Как же стыдно перед ним. И ведь сама довела до этого: не села бы тогда в машину Рината, и ничего бы не было. Как потом смотреть в глаза Тимофею? Если это "потом" вообще будет...

Николай дёрнулся ещё несколько раз и затих, обмякнув. Придавил меня своим телом к дивану и начал смеяться.

— Тяжело, — едва слышно прохрипела я.

Он что-то неразборчиво буркнул в ответ и скатился в сторону. Приподнялся и...

Не думала, что мужчины могут ТАК кричать.

В комнату мгновенно ворвался его брат и забегал вокруг младшего.

И всего-то несколько капель крови... Подумаешь. Я каждый месяц её вижу — вот и сейчас настал такой момент. Месячные у меня всегда были обильными, и крови там должно быть... Вовремя начались, ничего не скажешь. Почему не пришли на пару часов раньше? Полез бы тогда на меня Демидов?

"Хоть не забеременею", — равнодушно подумала я, отвернулась к стене и подтянула ноги к груди.

Ринат тоже успокоился. Стащил брата с дивана и увёл, но через пару минут вернулся.

Сел на край дивана и с какой-то затаённой яростью начал водить пальцами по моему обнажённому плечу, бедру...

— Ты напугала моего брата, — наигранно спокойно заговорил он.

— Ударишь? — и откуда эта кривая усмешка? А, в общем-то, всё равно. Меня скоро не станет.

Уткнулась носом в покрывало и тихо всхлипнула.

— А ведь ты могла выбрать моего брата. Тогда бы жила спокойно, — склонившись надо мной, "по секрету" поведал Ринат.

— Лучше сдохнуть, чем с вами.

Парень рассмеялся и, склонившись ещё ниже, провёл носом по моей щеке. Втянул в себя воздух и громко выдохнул.

— Или со мной, — прозвучало мечтательно. — Я положил бы весь мир к твоим ногам.

Промолчала, а Ринат не стал настаивать на ответе. Поцеловал в плечо, набросил на меня край покрывала и вышел, напоследок предупредив, чтобы я не думала о побеге.

Побег? Зачем? Сейчас больше всего хочется как раз умереть.

Меня трясло, слёзы, не прекращаясь, текли из глаз, губы беззвучно шептали молитву всего из одного слова. Имени.

Тимофей...

Удивительно, как после всего я смогла заснуть.... Но пробуждение было внезапным: из-за яркого солнца, светящего в окно и... звука пистолетного выстрела...

"Что делать?" — испуганно спросила я сама себя.

"Что-что? Прячься, дура!" — живо среагировал внутренний голос.

Дёрнулась, огляделась и... сильнее закуталась в покрывало.

Что я могу? Вероятность того, что выстрелы извещают о моём спасении, пятьдесят на пятьдесят. Может, Ринату просто захотелось пострелять по банкам или бутылкам? А я тут размечталась...

Ещё один выстрел и чей-то дикий крик, которому вторил топот множества ног где-то в коридоре.

— Ксюша!

Послышалось?

Я осторожно высунулась из-под одеяла и вцепилась взглядом в прямоугольник двери.

— Ксана!

А это уже не могло послышаться. Голос Тима. Моего Тимофея.

Я вскочила с дивана и рухнула обратно, крепко обхватывая низ живота. Покрывало свалилось, и мне захотелось завыть в голос. Как могу... Что скажет Тима? Кто я теперь для него? Шлюха?

И не важно, что меня похитили и насильно...

На осознание того, что я сама себе противна, ушло мгновение. Когда дверь в комнату распахнулась, с грохотом ударившись о стену, я была с головы до ног закутана в покрывало и забилась в самый дальний угол.

— Ксана! — с облегчением выдохнул Тимофея. Спустя пару секунд, я уже сидела на коленях Морозова. И снова плакала, а Тима успокаивал. Что-то тихо говорил — я не слышала за собственными всхлипами — гладил, целовал лицо. И всё это было так...

— Не надо, — слабо выдохнула я и, уперев руки в плечи парня, попыталась отстраниться. Тимофей скривился и заскрежетал зубами. Я же с удивлением обнаружила на ладони кровь.

Перевела ошарашенный взгляд с ладони на правое плечо Тима и едва не задохнулась. Весь его свитер с этой стороны был в крови...

Глава 18. Страусиное счастье

"Суть страусиной политики не в том, чтобы спрятать голову в песок,

а в том, чтобы показать задницу".

Валентин Домиль

Я не помню, как оказалась в большой светлой комнате, в которой до невозможности пахло лекарствами.

"Больница", — подсказал услужливый внутренний голос. Хотя и без него понятно. Но вот помню только, когда увидела кровь на Тимофее, в глазах потемнело, а дальше...

А дальше открыла глаза — здесь. И, значит, всё? Можно больше не бояться и...

Стоило об этом подумать, и перед глазами вновь встал ужасающий кадр, где Тимофей был в перепачканной кровью одежде. Меня замутило.

Закрыла лицо руками, закрыла глаза, перед которыми заплясали багровые кляксы, и вздрогнула, когда на плечо легла чья-то рука.

— Ксюшка, — произнёс обеспокоенный Кешин голос. Я сразу убрала руки от лица и кинулась брату на шею.

— Маленькая моя, — ласково гладя меня по волосам, успокаивал братик. — Всё хорошо. Больше тебя никто не обидит. Мы не позволим.

Я в очередной раз всхлипнула и чуть отстранилась так, чтобы видеть глаза Кеши. Он ведь не должен врать, правильно?

— Где Тима?

Брат рассмеялся и уложил меня обратно на кровать. Хорошо хоть не было никаких капельниц и прочих иголок, иначе я так не попрыгала бы. Но это неважно. Судя по реакции брата на мой вопрос, с Тимофеем всё в порядке. Ведь так, правда?