-Кетцалькоатль мой главный враг! — Ягуар заявила почти с гордостью, прежде чем отвести взгляд, неожиданно потеряв часть своей уверенности,— Ну, то есть... Мы должны быть врагами, но... Я не совсем ее враг... И я не совсем в своей полной форме — то есть я даже не совсем тот, кто должен быть ее врагом...
-Хм? — Ангрбода двинулась вперед и в этот раз Ягуар последовала за ней на собственных ногах,— О чем именно ты говоришь?
-Главный враг Кетцалькоатль это Тескатлипока, и я это тоже Тескатлипока... Точнее, его воплощение,— Ягуар отвела взгляд, двигаясь вслед за Ангрбодой, словно бы ей было печально признаваться в том, что она определенно не находилась в данный момент на том уровне силы, чтобы считать себя полноценным врагом для Кетцалькоатль,— То есть если бы я была в своей полной силе и в своем воплощении как Тескатлипока я бы точно была врагом Кетцалькоатль, но сейчас я нахожусь в форме Ягуара, поэтому я не могу быть полноценным врагом и соперником для Кетцалькоатль...
-Но мы все еще враги! — Ягуар тут же постаралась придать себе немного важности,— Просто не совсем такие, какими мы могли бы быть!
Ангрбода бросила взгляд на Ягуар, прежде чем направиться вперед.
Признаться, Ангрбода не ожидала от этого мира слишком много — даже от столь грандиозного имени как Кетцалькоатль. Один из Восьми Драконов, Мировой Враг, Пернатый Змей, Кетцалькоатль, Дракон Первородного Огня.
Однако узнать о том, что Ягуар считала себя соперником для Кетцалькоатля этого мира все еще было немного печально — словно бы это бросало тень на великого дракона прошлого.
Конечно же Ангрбода относилась в высшей степени любовно к своему ребенку из этого мира, Ягуару, однако она была не из тех матерей, что были уверены в том, что их дитя самое лучшее из всех возможных — или в то, что все ее дети заслуживали бесконечную любовь просто по факту своего бытия детьми Ангрбоды. Нет, Ангрбода воплощала в себе материнство диких зверей, способных растерзать собственного ребенка в том случае, если он не был достаточно подготовлен для самостоятельного выживания в дикой природе. И потому, без материнской любви, застилающей ее глаза, Ангрбода могла сказать, что она обладала сочувствием к имени Кетцалькоатля если эта Ягуар могла составлять ему хоть какую-то оппозицию.
В конце концов, на свете было не так много монстров, что не являлись детьми Ангрбоды, прямо или опосредованно, и Мировые Враги, подобные Кетцалькоатлю, о котором даже она в лучшем случае слышала легенды, нежели видела вживую, вызывали у нее уважение. Узнать о том, что их имя столь низко пало в этом мире... Это вызывало в Ангрбоде непроизвольную тоску.
-М-мама? Мама, может быть мне показалось, но... почему-то уверена, что ты в данный момент не демонстрируешь ко мне материнской любви! — Ягуар, немного осмелев от факта того, что Ангрбода явно не планировала ее убивать в данный момент и даже была готова потрепать ее волосы, подняла взгляд на Ангрбоду, ожидая от той убеждения в том, что Ангрбода действительно любила Ягуар и не думала ничего подобного.
-Идем,— однако Ангрбода только выдохнула и быстрым шагом направилась вперед,— Хочу посмотреть на Кетцалькоатля этого мира — может быть у нее будет информация о том, что именно происходит в этой Сингулярности...
-Мама, постой, ты говоришь так, будто бы у меня не может быть никаких знаний! — Ягуар поспешила вслед за Ангрбодой с возмущенным возгласом.
-У тебя она есть? — Ангрбода бросила взгляд на Ягуар, остановившись на мгновение.
-Нет,— мгновенно сдулась попытка Ягуар выдать себя за кого-то более важного, прежде чем та ухватилась за спасительную соломинку,— Но ведь она же могла быть!
Ангрбода только бросила взгляд на Ягуар, прежде чем поспешить вперед, заставив Ягуар броситься вслед за ней,— Сперва Кетцалькоатль, теперь ты... Я ведь Божественный Дух — почему все относятся ко мне как к пустому месту?!
* * *
Альтурия проделала путь по стене, осматривая разбросанные вокруг нее трупы монстров, на пробу проткнув еще несколько из тех, что казались подававшими признаки жизни, прежде чем остановиться, уверенная в том, что нападение на эту стену закончилось — по крайней мере на сегодня.
-Спасибо, огромное спасибо! — раздавшийся голос солдата заставил Альтурия перенести взгляд на говорившего лишь для того, чтобы увидеть склонившегося в глубоком уважительном поклоне мужчину немолодых лет.
Альтурия задумалась на мгновение, прежде чем махнуть рукой, не удостоив мужчину ответом, и перенести взгляд на колышущееся беспокойное черное море за стенами королевства Гильгамеша.
-Хм... — раздавшийся рядом с ней голос заставил ее перенести взгляд на появившуюся выдающуюся фигуру странствующего монаха, после чего вернуть взгляд обратно, не удостоив того ответа,— Никакой реакции? Печально, я надеялся что ты уже успела остыть после нашей небольшой перепалки.
Альтурии даже пришлось напрячь свой разум для того, чтобы вспомнить, когда она успела вступить в перепалку с Бенкеем, прежде чем прийти к выводу, что она не помнила подобного события и напрячь свой разум еще раз, на этот раз — анализируя, какой событие Бенкей мог воспринять как перепалку,— Ты об одежде Ушивакамару?
-Кхм, да,— Бенкей повернулся чуть в сторону, явно избегая взгляда на Альтурию.
-Я не считаю это перепалкой, однако подобный вид действительно не слишком подходит благородному самураю,— Альтурия, старавшаяся всегда сохранять нейтральное выражение лица, непроизвольно чуть поморщилась. Не пускаясь в долгие и явно не подходящие по духу Альтурии рассуждения о натуре плотских отношений — в которых Альтурия в любом случае смыслила мало, будучи Божественным Духом, зародившимся на основе Короля Артура, Альтурии просто было неприятно смотреть на то, как именно выглядела Ушивака... И каким взглядом на нее смотрел Бенкей, должный быть ее верным последователем.
-Кхм, в любом случае,— Бенкей, сообразив в конце концов, что ему стоило сменить тему разговора, уцепился за новую,— Спасибо за помощь, сегодня мы не потеряли никого из солдат.
-Это было не сложно,— Альтурия ответила честно — несмотря на множество монстров — едва ли кто-то из них представлял из себя значимую боевую единицу для почти божества в классе Лансера.
-Хм, сложно сказать, это больше звучит как высокомерие или скромность, но в любом случае — спасибо,— Бенкей почти улыбнулся, прежде чем чуть кивнуть Альтурии.
Альтурия в ответ на это почти вернулась было к своему состоянию существования в виде чуть более живой чем обычно статуи, прежде чем все же повернуться к обратно,— Почему меня благодарят?
-Хм? — Бенкей моргнул в непонимании,— Потому, что ты помогла людям?
-Разве мы не союзники? — Альтурия приподняла бровь, задав, как ей казалось, наиболее логичный в данных условиях вопрос,— Эти солдаты, ты — моя помощь предполагается в защите стены от нападающих монстров. В чем смысл проявлять благодарность за это?
-Кхм... Вежливость? — Бенкей чуть нахмурился в непонимании смысла сказанного Альтурией.
-Вежливость?— Альтурия, прокрутив понятное ей логически, но не принимаемое внутренне слово,— Если это сделано для того, чтобы повлиять на мои чувства и убедить меня помогать в дальнейшем с защитой стены — это не имеет никакого смысла. Я все равно буду делать это до тех пор, пока не получу другой приказ, а когда я получу его — вежливость не убедит меня продолжать службу на этой стене в дальнейшем.
Хм... Пожалуй,— с выдохом Бенкей был вынужден признать правоту слов Альтурии, прежде чем поднять взгляд в потемневшее уже небо, едва освещаемое россыпью ранних ночных звезд,— Ну и что с того?
Альтурия моргнула на эту реплику, прежде чем чуть нахмуриться, ожидая продолжение ответа и получив то от Бенкея спустя мгновение,— Люди иррациональны в своей сути. Можно сказать, что благодарность, проявленная после помощи — просто иррациональная привычка. Ни я, ни солдаты на стене не создавали в своей голове какой-то гениальной схемы интриг для того, чтобы убедить тебя в будущем нарушить твои приказы, если ты неожиданно уйдешь со стены. Наверное, можно сказать что они проявляют вежливость в первую очередь для себя, чем для тебя.
-И какой в этом смысл,— Альтурия попыталась придумать, как именно слова благодарности могли помочь солдатам на стене, однако Бенкей только пожал плечами,— Не знаю. Люди иррациональны.
-Я могу попытаться придумать мудрый коан о людских эмоциях и разумности, в конце концов это входит в мою прерогативу странствующего монаха, однако правда в том, что я не знаю, почему люди делают то, что они делают. И никто не может знать об этом наверняка,— Бенкей только чуть развел руками в сторону,— Потому они и делают это. Говорят, чувствуют и живут — потому, что они не знают, зачем они это делают. Если бы люди задумывались о каждом шаге, что они пытаются совершить — они бы не смогли сделать и шага.
-В прямом смысле — ходьба удивительно сложный механизм биомеханики, тысячи химических процессов, сложная система электрических импульсов, напряжения и расслабления мышц, и все ради одного шага. Если бы люди знали о том, насколько на самом деле сложно ходить — они бы не смогли этого делать,— Бенкей развел руки в стороны, сделав небольшой шаг вперед,— Но они не знают этого и потому идут дальше.
На эти слова Альтурия задумчиво отвела взгляд, прежде чем вернуть его обратно,— Ты ведь сказал о том, что не будешь говорить мудрыми коанами.
-А это и не коан. Просто мысли одного старого странствующего бродяги, что сделал много вещей, и до сих пор не знает, почему он их сделал,— Бенкей перевел взгляд от Альтурии, прежде чем направиться вперед, обходя Альтурию по кругу,— Так что... Может быть хочешь посидеть немного с солдатами после патруля? Я думаю, Лорд Ушива будет рада видеть тебя на небольшом праздновании в честь очередного прожитого дня.
На мгновение Альтурия открыла рот для того, чтобы спросить о том, почему именно она должна была присутствовать на подобном праздновании и почему те происходили в данный момент, прежде чем кивнуть и направиться вслед за Бенкеем.
Иногда вопрос "почему" или "зачем" был действительно наиболее глупым вопросом из всех возможных.
* * *
О том, что Халдея станет домом для Слуг, могущественных и, порой, ужасающих созданий человеческой истории и мифологии знали все люди еще в тот момент, когда Халдея оставалась только крайне амбициозным планом Директора Анимусферы — отца Ольги-Марии. Поэтому говорить о том, что в Халдее неожиданно собралось множество самых странных Слуг было бы странно — нет, это было не странно и более того, было полностью ожидаемо. Что было неожиданным так это то, как незаметно Халдея стала домом для этих самых Слуг.
Глядя на бегущую по коридорам девчонку с огромной детской улыбкой на лице было сложно предположить, что та являлась Джеком Потрошителем, фактически, кодификатором для всех серийных убийц этого мира, синонимом тайн, загадок и человеческой жестокости. И все же прямо сейчас Джек бежала по коридору заливаясь детским смехом, совершенно не вяжущимся с возможным представлением ее личности со стороны любого другого человека, что попытался бы представить возникающий в своей голове образ при словах "Джек Потрошитель".
С другой стороны, движущая за ней огромная масса мышц, пышущая звериной яростью и жестокостью мгновенно могла быть опознана любым возможным наблюдателем как Слуга — или как чудовище — что, в сущности, не было столь уж отличающимися друг от друга ярлыками. Рогатое существо казалось монстром, преследующим беззащитного ребенка с диким ревом — и потому страннее всего был тот факт, что монстр не пытался атаковать убегающую Джек. Более того, судя по сидящей на плечах у Астериоса фигуре — Детский Стишок, Алиса, безымянный книжный бог — Астериос и вовсе не представлял угрозы для удаляющейся ловкой фигуры Ассасина.
Что и подтверждал заливистый детский смех Алисы, подскакивающей каждый раз, как Астериос своими огромными шагами приближался к ускользающей фигуре девчонки,— Догоняй ее! Левее, левее!
После подобных выкриков Астериос отвечал утробным рыком, в котором при некотором старании можно было различить довольный, хотя и не очень членораздельный, гул ребенка, участвующего в самой простой и детской забаве из всех, и ускорялся еще немного сильнее. Исключительно тот факт, что, периодически промахиваясь мимо невероятно быстрой и ловкой Джек, Астериос оставлял огромные выбоины в стенах и полу Халдеи, преследуя свою цель, не позволял полностью воспринимать происходящее как самые обычные детские игры.
Альтера же следовала незримой тенью за спиной играющих детей, осматривая их движения и то, как Астериос периодически пытался поймать убегающую Джек, а Джек же, в свою очередь, выдерживала как можно больший промежуток времени, прежде чем выскользнуть из сжимающейся лапы Астериоса в последнее мгновение, под собственный заливистый смех и гул Астериоса, одновременно раздосадованного и обрадовонного подобным ожидаемым поворотом событий.
Альтера, конечно же,осознавала, что находящиеся перед ней Слуги — наиболее подходящие к идее "детей" — в данный момент играли. Альтера в конце концов не была все же полностью лишена любых социальных знаний — она знала о том, кто такие дети и какими действиями они могли заниматься. Точно также Альтера знала и о том, что игры были весьма травмоопасны — и хотя травмоопасность детских игр была достаточно незначительна для Слуг — как можно было заметить по остающимся после Астериоса кратерам в стенах и полу коридоров Халдеи — Альтера продолжала следовать за играющими детьми. Потому, что если их игры и не были травмоопасными для них — они были более чем травмоопасными для других, будь то Слуги или тем более простые люди.
После того, как вражда Каинавель и Баала сошла на нет — событие начавшееся как возможный раскол Халдеи и превращенный решением Аинза в едва заметную искру, истлевшую на заднем плане спасения человечества — Каинавель перестала нуждаться в Альтере как в своей возможной Слуге, способной оказать влияние на Аинза, и потому Альтера стала значительно свободнее в своем графике.
Впрочем, вопреки изначальным мыслям Альтеры, несмотря на то, что необходимость Каинавель в поиске собственных пешек отпала за ненадобностью — Каинавель так и не решила избавиться от Альтеры и отослать ее прочь от себя — несмотря на громкое вокальное неудовольствие от необходимости взаимодействия с Альтерой — Каинавель все также продолжала общаться с той, словно бы даже не допуская мысли о том, чтобы отослать Альтеру прочь. При этом с рациональной точки зрения Альтера никак не могла найти достойной причины для Каинавель продолжать взаимодействие с Альтерой, однако Каинавель продолжала это делать. С другой стороны Альтера, благодаря своему прошлому взаимодействию с Каинавель, была уже заранее отучена от задавания вопросов к своей скорой на расправу хозяйке и потому если за действиями Каинавель и скрывалась какая-то сложная мотивация — Альтера в нее определенно не была посвящена и не собиралась исправлять этот факт.
В любом случае расписание Альтеры, если так можно было выразиться, стало значительно более свободным. И потому Альтера, насколько она сама могла категоризировать подобное событие, завела хобби — наблюдение за теми Слугами Халдеи, что можно было категоризировать, как наиболее близко подходящих к определению детей.
