Когда раскинет сети тьма...

Кассар был ошеломлен, выглядел подавленным и больше не улыбался. Он-то считал, что почти победил, оставалось только поставить жирную точку. А теперь пред ним был словно другой Гримар. А Адан снова сменил тактику и начал серию очень сильных ударов. Судья с трудом сдерживал натиск, его рука онемела, пальцы едва удерживали саблю, он пятился назад, уже не помышляя об атаке. Нанеся несколько сокрушительных ударов, Гримар молниеносным росчерком доставал до тела противника, оставляя на нем неглубокую рану. Их количество росло на глазах, а Кассар все сильнее истекал кровью не в силах ничего противопоставить. После чувствительного удара в правый бок, он споткнулся и рухнул на колено, выронив саблю. Адан приблизился и приставил свой клинок к его горлу.

Лермон Кассар смотрел на него с нескрываемой ненавистью. В чем ему на самом деле не откажешь, так это в силе характера. Он не просил о пощаде, он признавал свое поражение, но смириться с победой "столичного хлыща" он был не готов. Уж лучше умереть.

— Ну, что же ты медлишь?— прошипел он.— Бей!

— Слишком много чести,— спокойно ответил ему Адан. Иногда умереть проще, чем жить с позором. А в том, что судья будет помнить об этом поединке до конца своих дней, его милость не сомневался. Он будет помнить и скрежетать зубами от злобы.— Но если вы посмеете приблизиться к Люсинэ Лариньон, клянусь Тьмой, вы умрете.

Гримар понятия не имел, как все сложится с девушкой, к которой он был неравнодушен. Но ему очень не хотелось видеть с ней рядом этого человека, судью. Он превратит ее жизнь в кошмар. И именно этого пытался избежать Адан, принимая вызов Лермона Кассара.

Отсалютовав саблей, он направился к секундантам.

— Преклоняюсь пред вашим благородством,— кивнул Тикер Карст. Совершенно расстроенным поражением судьи он не выглядел.

— Я поступил так, как посчитал нужным,— кивнул ему в ответ Адан.— Расиньоль, передайте господину Карсту бинты и мазь! Полагаю, они гораздо нужнее его товарищу, нежели нам.

— Спасибо,— поблагодарил Гримара Маньяль. С его плеч словно гора упала. Он был на самом деле рад, что все закончилось так, как закончилось. Смерть любого из дуэлянтов легла бы камнем на его сердце, а победителя пришлось бы арестовать согласно закону. Но раз все живы, то можно сделать вид, что ничего и не было.

— Я ваш должник, Маньяль. Вы можете рассчитывать на меня в любое время дня и ночи,— сказал Адан и, взяв из рук снова нацепившего на лицо маску невозмутимости Расиньоля ножны и плащ, зашагал к выходу из Старого Парка.

Глава 15. Старые штольни

Лу Маньяль не стал задерживаться на месте преступления — а дуэль, запрещенная особым указом императора, таковым и являлась! — но и присоединяться к его милости не решился, шел в отдалении, думая о своем.

— Лу, вы так и будете плестись в хвосте?— спросил Адан, не оборачиваясь.— Догоняйте нас!

Маньяль ускорил шаг и поравнялся с Гримаром.

— А скажите-ка, Маньяль, насколько хорошо вы знаете Жанера Вильена?— спросил его милость.

— Что именно вас интересует?— сдержанно осведомился Лу, но в глубине души напрягся, как будто опасался еще одной дуэли.

— Мне стало известно, что он использует труд заключенных на своих рудниках.

— И что вас в этом удивляет?— пожал плечами Лу.— Насколько мне известно, работы на рудниках, в каменоломнях и прочих не самых престижных местах является общепринятой практикой во всей империи и даже внесено в закон о наказаниях, присуждаемых за определенные виды преступлений... Если вы хотите знать мое мнение, так это гораздо лучше, чем обычное содержание в заключении или, упаси Тьма, смертная казнь. Таким образом преступник может принести хоть какую-то пользу и окупить своеобразную заботу о нем империи.

— Вы рассуждаете, как государственный человек,— похвалил его Адан.

Вчера он собирался поговорить о гоблине с его новым, так сказать, владельцем. Но сегодня планы его милости изменились. Ему очень не хотелось встречаться с Жанером Вильеном, тем более, о чем-то его просить. Адан давно считал, что физическая разминка ранним утром прекрасно стимулирует мыслительный процесс. Вот и в этот раз сразу после дуэли ему в голову пришла замечательная идея. По крайней мере, таковой она ему показалась.

— И сколько у господина Вильена бедолаг, которым выпало несказанное счастье отбывать свой срок заключения на его замечательных рудниках?

— Я полицейский, ваша милость. Преступники интересуют меня лишь до тех пор, пока они не пойманы. Что происходит с ними после задержания, меня не касается.

— Иными словами, вы не знаете.

— Нет. Но предполагаю, что таковых немного...— Лу замялся. Он не хотел затрагивать щекотливую тему, но потом, все же, решился и продолжил.— Видите ли, ваша милость, у Жанера Вильена было трудное детство и совсем нелегкая юность. Я не стану утверждать, но слухи...

— Ну-ну!— подбодрил его Адан.

— В общем, поговаривают, что в годы своей юности господин Вильен занимался неблаговидными делами. Только прошу понять меня правильно, я не берусь это утверждать, а лишь пересказываю то, что слышал... краем уха,— поспешил оправдаться Лу.

— Я понимаю,— кивнул Гримар.— Продолжайте!

— Должно быть, Жанеру Вильену удается все, за что бы он ни взялся. А еще он прирожденный лидер и терпеть не может быть на второстепенных ролях. Именно поэтому он еще в те далекие годы подмял под себя весь преступный мир нашего городка.

— Да что вы говорите!— не вытерпел Адан. Впрочем, нечто подобное он уже и сам начал подозревать.

— Но это было в прошлом,— тут же заявил Маньяль.— Сейчас это один из самых уважаемых людей Сольта...

— И один из самых богатейших,— поддержал его Адан.

— И это тоже. Кроме того, господин Вильен занимается благотворительностью. На его деньги были построены, среди прочего, больница для неимущих и приют для сирот. Он регулярно выделяет средства в городскую казну и помогает тем людям, в коих он видит определенный талант.

— Это просто замечательно, но вы так и не развили свою же мысль касательно количества заключенных. Почему вы думаете, что их количество на шахте ограничено?

— Видите ли...— снова замялся Маньяль.— С тех пор как господин Вильен стал частью городской элиты, преступность в нашем городе резко пошла на убыль. Нет, она не исчезла полностью, и у нас время от времени случаются... хм... разные казусы, но такое положение вещей невозможно сравнить с прежними временами, когда люди не смели выйти на улицу, не боясь быть ограбленными или убитыми. И говорят, что в этом немалая заслуга Жанера Вильена.

То есть, Вильен продолжал контролировать преступный мир Сольта, являясь при этом уважаемым человеком. Маньяль не сказал об этом прямо, а его милость не стал уточнять, чтобы не ставить молодого полицейского в неловкое положение. Исходя из полученных сведений, можно было предположить что на рудники попадали либо пришлые и пойманные на горячем, либо те, кто в чем-то провинился перед самим Вильеном. Ну, и гоблины...

— Кстати, а много среди рабочих гоблинов?

— Гоблины?— удивился Маньяль.— Никогда не слышал о том, что среди рабочих на шахте есть гоблины. Хотя... они могли бы быть очень полезными работниками, так как живут в горных пещерах, знают там все ходы-выходы и умеют обращаться с инструментом. А еще они очень выносливы.

— Подозреваю, что заключенных держат при шахте, а не возвращают каждый день в городскую тюрьму?

— Вы правы. Насколько мне известно, они не покидают пределов шахты и поэтому практически не видят солнечного света. Выход на свежий воздух является наградой за хорошее поведение и прилежание. Как по мне, так это слишком сурово, но не я устанавливаю правила в этом городе.

— Все даже хуже, чем я полагал вначале,— пробормотал Адан.— Ну, и еще один вопрос напоследок...— Теперь уже ему пришлось замяться. Гримар понятия не имел, как отреагирует полицейский на его слова: — Вы не знаете, как можно попасть на шахту так, чтобы об этом не узнал Жанер Вильен?

— Вам-то это зачем?— удивленно выпучил глаза Маньяль и остался стоять на месте.

— Чисто в познавательных целях!— заверил его Адан.— Давно хотел побывать на шахте, но... Господин Вильен — сложный человек, и вряд ли ему понравится, если посторонние начнут совать свой нос в его дела.

— Подозреваю, что так оно и есть...— произнес Лу, а потом с подозрением прищурил глаза и шепотом спросил:— Это имеет какое-то отношение к тому, что случилось с вашим другом, Оскером Гарнатом?

— И да, и нет,— уклончиво ответил его милость.

— То есть, вы хотите сказать, что господин Вильен...— глаза Маньяля снова начали увеличиваться в размерах.

— Господин Вильен не имеет никакого отношения к его смерти, если вы об этом.

— Вы говорите гораздо меньше, чем знаете,— справедливо отметил Лу. В голосе прозвучала некая обида.

— Не стану лгать, это так. Но... Мне еще самому нужно во всем разобраться. Именно для этого мне и нужно попасть на шахту так, чтобы об этом не узнал господин Вильен. Так как?

— Ну...— задумался Лу.— Есть старые штольни. Правда, я бы на вашем месте поостерегся идти именно этим путем.

— Почему?

— Видите ли... Ими уже давно никто не пользовался. Еще до моего рождения, лет эдак сорок назад, они обрушились, за завалами остались люди. К ним пытались пробиться снаружи и...

— Что?

— Когда рабочие расчистили проход, им навстречу вышли неупокоенные. Вы понимаете, о чем я?

— Пожалуй.

Неупокоенными называли мертвецов, которые по тем или иным причинам вернулись к жизни — если это, конечно, можно было назвать жизнью. Такое частенько случалось во времена оные, когда магия была частью обыденности. Говорят, в те времена неупокоенные бродили по империи ордами и нападали на живых, пожирая кровавую плоть. Постепенно их истребили, но временами их все еще можно было встретить в отдаленных местах, таких, например, как эта шахта.

— Но, насколько мне известно, неупокоенными не становятся просто так,— продолжил Адан.

— Вы правы. Поговаривают, что во всем виноваты гоблины, скрывающиеся в подземельях. Они обитали в этих местах задолго до появления людей, а потом до последнего защищали свои земли от пришельцев с юга, но проиграли и вынуждены были уйти в свои пещеры. Однако их и там не оставили в покое, когда занялись разработкой шахт и добычей полезных материалов. И они решили отомстить. Это они обрушили своды штольни, а потом отравили погибших людей своей магией. Так говорят.

— Понятно. Значит, заброшенная штольня...— задумался Адан.

— Зря я вам об этом рассказал!— воскликнул в сердцах Лу Маньяль.— Не один здравомыслящий человек не полезет в эти штольни, но вы...

— Хотите сказать, что мне не хватает здравого смысла?— усмехнулся Гримар.

— Прошу прощения, ваша милость, я не это имел в виду,— смутился Лу.

— Я понял, что вы имели в виду, Маньяль, и, разумеется, ничуть не обижаюсь. А еще я уверен, что вы не станете никому говорить о нашей беседе.

— Ваша милость...— насупился Лу.

— Ничуть в этом не сомневаюсь,— заверил его Адан.— И не переживайте раньше времени. Я еще ничего не решил. Так, прикидываю варианты.

Они пришли на городскую площадь и остановились у фонтана.

— Вам, наверняка, нужно на службу,— сказал Гримар.— Не смею вас более задерживать. И еще раз благодарю за содействие. Вы — настоящий друг.

На это они и распрощались. Маньяль направился в полицейский участок, а Адан...

— Расиньоль, вы можете возвращаться домой, а я загляну в библиотеку. Кажется, мне есть о чем поговорить с уважаемым Мораном Приасом.

Преданный дворецкий с прищуром посмотрел на его милость. Разумеется, он слышал разговор Адана с молодым полицейским. В глазах Расиньоля читались укор и тревога. Не успел молодой господин выбраться из одной передряги, как нашел себе новое приключение. Он покачал головой, но ничего не сказал, поклонился и неторопливо зашагал на Замковую улицу...

Моран Приас был на своем рабочем месте.

— Ваша милость!— искренне обрадовался он.— Рад вас видеть!

— Я тоже рад видеть вас, господин Приас.

— Никак опять что-то понадобилось от старика, пропахшего знаниями, полученными из книг?— с прищуром спросил библиотекарь.

— Вы правы. Я зашел, чтобы узнать, нет ли у вас подробного плана старых штолен? Тех самых, которыми уже давно никто не пользуется. Не питаю особой надежды, но все-таки решил спросить прежде, чем впадать в отчаянье.

— И почему я не удивлен?— с печалью в глазах посмотрел на него Приас.— Наверняка, это какая-то магия. Вас непреодолимой силой тянет к местам, к которым здравомыслящий человек даже не приближается.

— Вот и вы заговорили о здравом смысле,— вздохнул Адан.

— Значит, я не первый? Как видите, есть немало людей в этом городе, которые желают вам добра.

— Мне приятно это слышать, но, все же, что насчет плана? Я готов оплатить ваш труд.— Между пальцев Гримара появилась золотая монета.

— Если вы пытаетесь меня искусить, то это напрасно. Я всегда готов вам помочь и при этом совершенно безвозмездно...

— Вот и напрасно, господин Приас. Вы же знаете мой принцип: любая работа должна быть достойно оплачена.

Монета перекочевала из рук в руки, и не сказать, что старик сильно этому сопротивлялся.

— Это и работой назвать сложно. Дело в том, что у меня, на самом деле, есть план старых штолен. Вернее, его копия. А оригинал находится у господина Вильена, как владельца шахт. И если вам нужен именно оригинал...

— Думаю, меня вполне устроит копия,— отмахнулся Гримар.

— Господин Вильен попросил меня сделать ее на тот случай, если с оригиналом что-то случится, и поместить в архив... Как будто с архивами ничего не случается!— фыркнул библиотекарь.— Я прекрасно помню, где она лежит, поэтому поиски не займут слишком много времени.

— Я подожду.

Ждать, на самом деле, пришлось недолго. Моран Приас вынес свиток плотной бумаги и, раскатав его на столе, продемонстрировал его милости.

— Замечательная работа!— не сдержался Адан. План был нарисован мастерски, и так же профессионально скопирован.— Могу я...

Библиотекарь замялся.

— Видите ли, ваша милость... Я клятвенно обещал господину Вильену, что приложу все мыслимые усилия для того, чтобы сохранить эту копию.

— Я точно так же, клятвенно, могу пообещать, что верну ее вам в полной сохранности,— торжественно произнес Адан.

Приас колебался, но Гримару удалось побороть его нерешительность при помощи еще одного империала.

— Дайте мне пару дней, после чего вы получите ее обратно!— пообещал Адан, сворачивая план в трубочку.— Кстати, не подскажите, где находится вход в старые штольни?

— Нет ничего проще. Выйдите из города через Рудные ворота и на перекрестке поверните налево — дорога сама приведет вас к штольням...

Остаток дня Гримар посвятил плану старых штолен и работе в мастерской. Внимательно изучив полученный от библиотекаря свиток, он пришел к выводу, что пройти напрямик не получится. А еще, несмотря на наличие плана, в штольнях можно было легко заблудиться. И не стоило забывать о неупокоенных.