Тонкс уставилась на бумагу, ее глаза все еще были расширены.
— Это слишком много.
Сириус улыбнулся ей.
— Расскажи мне об этом. И это только сорок процентов поместья. Я отдал титул Фалмута Драко, так как решил, что он тебе не нужен.
— Но это фамилия, Сириус", — удивленно сказала ему Тонкс. — То есть, я совершенно не хочу этого — но как насчет того, что если у тебя будут свои дети? Они могут захотеть его?
Сириус пожал плечами.
— Там есть пункт, что если я когда-нибудь размножусь, что крайне маловероятно, титул перейдет к моим наследникам, в противном случае он перейдет к семье Малфой, и меня это вполне устраивает. Драко все равно не унаследует его официально, пока ему не исполнится семнадцать. Но это — твое. Инвестируй его, отдай, отложи для своих детей — как хочешь, но теперь он твой.
Она кивнула, засовывая бумагу обратно в карман.
— Эм, спасибо.
— Просто подпишите свое имя внизу, — проинструктировал он, снова протягивая бумагу.
Тонкс взяла у него перо и подписала соответствующие документы, ее глаза все еще были расширены от шока.
Сириус тоже подписал свое имя и улыбнулся ей.
— Готово. Я принесу их в Гринготтс в понедельник и сделаю все официально. Я распоряжусь, чтобы все перевели в твое личное хранилище.
Тонкс кивнула, ее глаза все еще были расширены.
Римус усмехнулся.
— Я думаю, она в шоке.
Затем, к удивлению Сириуса, она повернулась и обняла Римуса.
Руки Римуса обхватили ее, и он погладил ее по спине.
— Это нормально быть в шоке, Нимфадора.
Тонкс отстранилась и улыбнулась ему, а затем взяла его лицо в свои руки и глубоко поцеловала его.
— Эй! — воскликнул Сириус, вставая из-за кухонного стола и указывая на них. — Есть ли что-то, чем вы двое хотели бы поделиться с комнатой?
Тонкс облизала губы и повернулась, чтобы ухмыльнуться ему.
— Я думаю, что вы видели мою руку на его прессе сегодня, когда я была на обеденном перерыве.
Сириус широко ухмыльнулся.
— Это была ты! Ты — лучший секс, который у него когда-либо был!
— Правда? — сказала Тонкс, поворачиваясь, чтобы ухмыльнуться Ремусу. — Самый лучший?
Римус покраснел, когда Тонкс усмехнулась над ним.
— Сириус...
— Ни за что, Муни, — прервал он. — Тебе понадобилось всего лишь сколько лет, чтобы оторвать задницу и принять решение. Как это произошло? Я должен знать!
Тонкс рассмеялась и снова взяла свой кусок пиццы.
— Я заставила его безумно ревновать, и он пошел за мной домой.
Сириус усмехнулся.
— Когда мы были у Зи той ночью с Хью?
Она кивнула.
— Сказал тебе, что он взорвется, если ты заставишь его ревновать.
— Что? — спросил Ремус, глядя между ними в шоке.
Сириус усмехнулся.
— Когда она спросила меня, может ли она привести своего нового парня Хью на ужин, я сказал ей, что всегда пожалуйста, но ты, вероятно, взорвешься от ревности. Тонкс подумала, что я сошел с ума. Очевидно, это сработало.
— Я ненавижу тебя, Сириус.
Сириус ухмыльнулся.
— Но сейчас у тебя лучший секс в твоей жизни с женщиной, по которой ты тосковал годами, так что действительно — ты действительно меня любишь.
Римус предпочел не отвечать.
Сириус и Тонкс усмехнулись друг другу в ответ.
Глава 84: Та, в которой Ремус бьет Локхарта
Примечание автора:
DISCLAIMER: Я не владею разделом из десятой главы "Гарри Поттер и Тайная комната", он принадлежит прекрасной JKR, и как всегда, я подправил его, как нужно для моей истории.
Я думаю, было важно, чтобы Тед и Андромеда оба присутствовали на похоронах, независимо от того, нравилось это Друэлле или нет. Надеюсь, слова Сириуса дойдут до вас. Драко — фанатик и засранец, и было бы здорово увидеть, как он немного повзрослеет. Ремус определенно не отрицает своих чувств к Тонкс. Он блаженно счастлив. Сириус иногда просто гребанный гений lol. Я рада, что вам показалось смешным, когда Тонкс поцеловала Ремуса прямо у него на глазах. Я согласна, мать должна любить своего ребенка несмотря ни на что, а Друэлла похожа на Вальбургу в категории стерв.
текст:
Как Гарри рассказал Сириусу и Ремусу, профессор Локхарт практически отказался от обучения, но вместо этого решил воспроизвести некоторые из своих достижений. Обычно он выбирал Гарри, чтобы тот помог ему в этих реконструкциях. До сих пор Гарри приходилось играть простого трансильванского крестьянина, которого Локхарт вылечил от Болтливого проклятия, йети с простуженной головой и вампира, который не мог есть ничего, кроме салата, с тех пор как Локхарт с ним расправился.
На следующем же уроке Защиты от темных искусств Гарри вытащили на передний план класса, на этот раз в роли оборотня. Если бы у него не было очень веской причины поддерживать хорошее настроение Локхарта, он бы отказался это делать. От одной мысли о нападении на оборотня его тошнило.
— Хороший громкий вой, Гарри — точно — и затем, если ты поверишь, я набросился — вот так — прижал его к полу — таким образом, одной рукой мне удалось удержать его — другой я приставил свою палочку к его горлу — затем я собрал все оставшиеся силы и применил чрезвычайно сложные чары Гоморфуса — он издал жалобный стон — продолжай, Гарри — выше, чем это — хорошо — шерсть исчезла — клыки уменьшились — и он снова превратился в человека. Просто, но эффективно — и еще одна деревня навсегда запомнит меня как героя, избавившего их от ежемесячного ужаса нападений оборотней.
Прозвенел звонок, и Локхарт поднялся на ноги.
— Домашнее задание — сочинить поэму о моей победе над оборотнем из Вагга-Вагга! Подписанные экземпляры "Волшебного меня" автору лучшего из них!
Класс начал уходить. Гарри вернулся в конец комнаты, где его ждали Рон, Невилл и Гермиона.
— Лучше бы это сработало, потому что если мне снова придется быть его подопытным кроликом, меня может стошнить, — сказал им Гарри, когда Рон рядом с ним фыркнул.
— Подожди, пока все уйдут, — нервно сказала Гермиона. — Хорошо...
Она подошла к столу Локхарта, крепко сжимая в руке лист бумаги, Гарри, Рон и Невилл стояли прямо за ней.
— Э-э... профессор Локхарт? — Гермиона заикалась. — Я хотела... взять эту книгу из библиотеки. Просто для ознакомления. — Она протянула листок бумаги, ее рука слегка дрожала. — Но дело в том, что она находится в Запретной секции библиотеки, поэтому мне нужен учитель, чтобы подписать ее. Я уверена, что это поможет мне понять то, что вы говорите в "Встрече с упырями" о медленно действующих ядах...
— А, Путешествие с упырями! — сказал Локхарт, принимая записку от Гермионы и широко улыбаясь ей. "Возможно, это моя самая любимая книга. Тебе понравилось?
— О, да, — с нетерпением сказала Гермиона, в то время как Гарри и Рон закатили глаза друг на друга за спиной своего друга. — Так умно, как ты поймал последнего в ловушку с помощью чайного ситечка!
— Ну, я уверен, что никто не будет возражать, если я окажу лучшему ученику года небольшую дополнительную помощь, — тепло сказал Локхарт и достал огромное павлинье перо. — Да, неплохо, не правда ли? — сказал он, не понимая возмущенного выражения лица Рона. — Обычно я приберегаю его для подписания книг.
Он нацарапал на записке огромную петлистую подпись и передал ее обратно Гермионе.
— Итак, Гарри, — сказал Локхарт, пока Гермиона складывала записку неуклюжими пальцами и засовывала ее в сумку. — Завтра у вас большой матч по квиддичу в этом сезоне, я полагаю? Гриффиндор против Слизерина, не так ли? Я слышал, что ты полезный игрок. Я тоже был ловцом. Мне предлагали попробовать себя в Национальной сборной, но я предпочел посвятить свою жизнь искоренению Темных сил. Тем не менее, если когда-нибудь вам понадобится небольшая частная тренировка, не стесняйтесь, спрашивайте. Всегда рад передать свой опыт менее способным игрокам или показать пару трюков...
Гарри издал невнятный звук в горле, а Невилл просто дернул его за руку. Они быстро попрощались и поспешили прочь. Мысль о том, чтобы спрашивать совета по квиддичу или брать частные уроки у этого придурка, заставила его желудок сжаться от отвращения. Он поспешил за своими друзьями.
— Я не верю, — сказал он, когда они вчетвером рассматривали подпись на записке. — Он даже не взглянул на книгу, которую мы хотели!
— Это потому, что он безмозглый болван, — сказал Рон. — Но какая разница, мы получили то, что нам было нужно...
— Он не безмозглый болван, — пронзительно сказала Гермиона, когда они наполовину бежали в сторону библиотеки.
— Только потому, что он сказал, что ты лучшая ученица года...
Они понизили голос, когда вошли в приглушенную тишину библиотеки. Мадам Пинс, библиотекарь, была худой, раздражительной женщиной, похожей на недокормленного стервятника.
— сильно действующие зелья? — подозрительно повторила она, пытаясь забрать записку у Гермионы; но Гермиона не отпускала ее.
— Я хотела спросить, могу ли я оставить ее себе, — сказала она, задыхаясь.
— Да ладно, — сказал Рон, вырывая записку из ее рук и протягивая ее мадам Пинс. — Мы дадим тебе еще один автограф. Локхарт подпишет все, что угодно, если будет стоять достаточно долго.
Через пять минут они снова были забаррикадированы в туалете Плаксы Миртл. Гермиона пресекла возражения Рона, указав на то, что это последнее место, куда бы кто-либо в здравом уме пошел, так что им было гарантировано некоторое уединение.
Гермиона осторожно открыла "сильно действующие зелья", и они вчетвером склонились над влажными пятнистыми страницами. С первого взгляда было ясно, почему эта книга должна находиться в секции ограниченного доступа. Некоторые зелья оказывали слишком жуткие эффекты, о которых даже думать страшно, а иллюстрации были очень неприятные: мужчина, которого словно вывернуло наизнанку, и ведьма, у которой из головы выросло несколько дополнительных пар рук.
— Вот оно, — взволнованно сказала Гермиона, найдя страницу с названием "Оборотное зелье".
Она была украшена рисунками людей, наполовину превратившихся в других людей. Гарри искренне надеялся, что художник представлял себе выражение сильной боли на их лицах.
— Это самое сложное зелье, которое я когда-либо видела, — сказала Гермиона, пока они просматривали рецепт. — Златоглазки, пиявки, водоросли и узловатая трава, — пробормотала она, проводя пальцем по списку ингредиентов. — Ну, с ними все просто, они есть в студенческом шкафу, мы можем помочь себе сами... Оооо, смотри, порошковый рог двурога — не знаю, где мы его возьмем, измельченная шкура бумсланга — это тоже будет непросто, и, конечно, немного того, в кого мы хотим превратиться.
— Прости? — резко сказал Рон. — Что значит "немного того, в кого мы переоденемся"? Я не буду пить ничего с ногтями Крэбба...
Невилл фыркнул, а Рон лишь бросил на него взгляд.
Гермиона продолжала, как будто не слышала его.
— Но нам пока не стоит об этом беспокоиться, потому что мы добавляем эти кусочки в последнюю очередь.
— Ты понимаешь, сколько нам придется украсть, Гермиона? Измельченная кожа бумсланга, этого точно нет в студенческом шкафу. Что мы будем делать, вломимся в личные хранилища Снейпа? Не знаю, хорошая ли это идея... Наверное, я мог бы заказать их в аптеке, но это будет так же подозрительно... — сказал Гарри, думая о том, как достать все ингредиенты.
Гермиона с треском закрыла книгу.
— Ну, если вы трое собираетесь трусить, то ладно, — сказала она. На ее щеках появились ярко-розовые пятна, а глаза были ярче, чем обычно. — Я не хочу нарушать правила, знаете ли. Я думаю, что угроза магглорожденным гораздо хуже, чем варка сложного зелья. Но если ты не хочешь выяснить, Малфой ли это, я сейчас же пойду к мадам Пинс и сдам книгу обратно...
— Никогда не думал, что доживу до того дня, когда ты будешь уговаривать нас нарушить правила, — пробормотал Рон. — Хорошо, мы сделаем это. Но никаких ногтей на ногах, хорошо?
— Сколько времени потребуется на изготовление? — спросил Гарри, когда Гермиона, выглядя более счастливой, снова открыла книгу.
— Ну, поскольку цветочные травы нужно собирать в полнолуние, а златоглазок нужно тушить двадцать один день... Я бы сказала, что он будет готов примерно через месяц, если мы сможем достать все ингредиенты.
— Полнолуние будет завтра ночью, — сказал ей Гарри. — Ты не знаешь, где мы можем найти цветочные травы?
— Профессор Спраут держит его во второй теплице, — сказал им Невилл, почесывая подбородок. — Это звучит очень опасно. Ты уверена, что сможешь сварить его, Гермиона?
— Мы точно сможем его сварить, — с улыбкой сказал Гарри Невиллу. — Гермиона и я будем варить его вместе.
— Месяц? — воскликнул Рон, в шоке глядя на своих друзей. — Малфой мог бы к тому времени напасть на половину магглорожденных в школе! — Но глаза Гермионы снова опасно сузились, и Рон быстро добавил: — Но это лучший план, который у нас есть, так что полный вперед, я говорю!
Однако пока Гермиона проверяла, все ли чисто, чтобы они могли выйти из ванной, Рон пробормотал Гарри:
— Будет гораздо меньше хлопот, если завтра ты сможешь просто сбить Малфоя с метлы.
* * *
После всего, что происходило в последние несколько недель, Гарри не терпелось наконец сыграть в своем первом матче по квиддичу в этом сезоне. Сезон начался в прошлые выходные, когда Слизерин разгромил Хаффлпафф, крошечные размытые пятна в воздухе на их новых метлах.
Он проснулся рано утром в субботу, с теплой липкой субстанцией на животе и в своей пижаме. Он в тревоге посмотрел вниз, на мгновение испугавшись, что каким-то образом обмочил кровать. Он поднял штаны и в замешательстве посмотрел на свой пенис. Когда он дотронулся до него, он был очень чувствителен к прикосновениям, и он нахмурился. Не зная, что с этим делать, он схватил свою палочку и быстро использовал новое очищающее заклинание, которому их научил Флитвик, и вдруг почувствовал себя намного лучше. Он не был уверен, что произошло, но надеялся, что не начал мочиться на кровать или делать что-то столь же постыдное.
Он лежал некоторое время, думая о том, что ему приснилось, что вызвало такую странную вещь, но он не мог вспомнить свой сон, и тогда он вспомнил о предстоящем матче по квиддичу. Он нервничал, в основном от мысли о том, что скажет Вуд, если Гриффиндор проиграет, но также от мысли о том, что ему придется столкнуться с командой, выступающей на самых быстрых метлах, которые только можно купить за золото. Никогда еще ему так сильно не хотелось победить Слизерин. Через полчаса лежания в таком состоянии, когда внутри у него все клокотало, он встал, оделся и отправился на завтрак, где обнаружил остальных членов гриффиндорской команды, сгрудившихся за длинным пустым столом, с напряженным видом и немногословных.
Близилось одиннадцать часов, и вся школа начала спускаться к стадиону для квиддича. День был душный, в воздухе витал намек на грозу. Рон, Гермиона и Невилл поспешили к Гарри, чтобы пожелать ему удачи, когда он вошел в раздевалку. Команда натянула свои алые гриффиндорские мантии, затем села, чтобы послушать обычную предматчевую ободряющую речь Вуда.
