Думать ни о чём не хотелось. Не то чтобы эта лекция далась мне тяжело или, наоборот, я излил наболевшее... Хотя отчасти второй пункт был верен, так как слишком уж сильные чувства будила официальная история Конохи при прочтении, и чувства эти имели мало общего с глубоким удовлетворением и внутренней гармонией, как минимум, у меня. Так что да, я сейчас вывалил на ребят своё первое впечатление от попытки разобраться в сём эпосе прошлых лет. И тем не менее, главная причина моего состояния, как, собственно, и причина самой лекции, заключалась в том, что... Я устал. Я банально морально выдохся.
Трое суток без сна — это ещё ладно. Трое суток бега по пересечённой местности — тоже терпимо, чай, мы шиноби, а не изнеженные городские кумушки, даже Сакура держится молодцом, чего уж тут мне, джинчурики, что-то булькать? Но одновременно с этим те же трое суток поддерживать несколько сотен клонов, которые периодически весьма существенно тратят чакру и постоянно передают мне пакеты своих воспоминаний, с мыслями, рассуждениями и абсолютно разной картиной окружающей обстановки, которая очень тщательно мониторится в целях обнаружения погони — это даже с запасами Кьюби тяжело. Плюс необходимо и за нашими проводниками приглядывать, и сон Анко контролировать, да и кто сказал, что нести спящую девушку на руках — это простое, совершенно не напрягающее морально дело? В общем, мне надо было спустить пар, избавляясь от напряжения, а как показывает практика, один из самых надёжных и не требующих особых затрат методов достижения данной цели — это поделиться с ближним рассказом о чужом идиотизме. Мне помогло.
Как минимум, на душе установился покой и безмятежность.
Думать ни о чём не хотелось, холодный ветер обдувал лицо сыростью и запахами мокрого леса, слух ласкали умиротворяющие звуки текущей воды и редкие раскаты грома, горячая кружка чая приятно согревала руки, спутники погрузились в минорное настроение, окружая меня ровным эмоциональным фоном, без нервирующих всплесков раздражения, злости или страха.
Хорошо...
Из расслабленного состояния меня вывел очередной пакет воспоминаний от развеявшегося где-то далеко теневого клона. Один из отрядов, идущий в сторону Суны, заметил преследователей, вернее, преследователя — Хатаке Какаши…
Я поднял лицо к затянутому тучами небу. Пусть навес и густая древесная листва почти всё скрывали, но, в общем-то, вид мне был неинтересен.
Интересно, почему он решил искать в той стороне? Сложил пару фактов и понял, что Гаара от меня ушёл не просто так? Ну, в принципе, мог. Всё-таки Собакин — мужик умный, да и меня успел изучить, а значит, понимает, что, несмотря на всю напускную придурошность, действовать я стараюсь осторожно и с наибольшей выгодой. И пойти в деревню, где, с одной стороны, у меня есть знакомые и должники, а с другой — не могут толком запечатать, а после держать в узде даже своего биджу, то есть поползновений в сторону извлечения из меня Кьюби можно не опасаться, шаг вполне здравый, логичный и выгодный. Да, скорее всего, так он и рассуждал. В конце концов, с точки зрения адекватного человека, в этом шаге будет многократно больше логики, чем бежать к маньяку-вивисектору, которому даже на собственных людей плевать с высокой башни. Да и не особо много он знает про интерес ко мне Орочимару, зато наверняка запомнил мои взгляды на Темари. Хотя, справедливости ради, стоит отметить, что я так почти на всех девушек смотрю — у организма гормональный взрыв и бездонный источник энергии в брюхе, так что его даже тренировками от природных потребностей особо не отвлечь. Да и отвлекать не очень-то хочется, если честно, всё-таки, в отличие от своих «сверстников», я прекрасно знаю, что детство и юность — это такое время, по которому потом всю жизнь скучаешь, так что если можно насладиться им ещё разок, то какой смысл себя ограничивать? В общем, в любом случае, мотивы Какаши представить можно. И очень хорошо, что он так думает.
Вялое течение мыслей прервало ощущение, как несколько клонов потянулись к запасам чакры Лиса. Ясно, решили на прощание устроить любимому наставнику гонку с препятствиями... Хм, хорошо, часа полтора они точно смогут его к себе не подпустить, а дальше развеются, и уставший джонин окажется ни с чем в нескольких сутках бешеного бега шиноби от нас.
Небо разрезала ещё одна красивая молния, привлекая взгляд к далёким вершинам деревьев. Я сделал небольшой глоток отвара и, под звуки дождя, ещё немного расслабился, пользуясь паузой в информационном потоке от клонов. Вялое течение мыслей вильнуло и возвратилось к недавней теме лекции.
Да, Первый был идеалистом, а данное слово имеет подозрительно много общего с «идиот», но всё-таки глупцом назвать его вряд ли можно. Глупцы на войне не выживают и доверившихся им людей к победам не приводят, как бы сильны они ни были. Вполне могли найтись причины прекращения экспансии и раздачи биджу соседям, да хотя бы тот факт, что для более-менее нормального освоения сил Хвостатых нужно потратить хотя бы год-два, если носитель будет гением, сумевшим сразу же показать «батарейке», кто главный в паре, да ещё и с достаточно мощной и развитой чакросистемой. Ведь даже я, далеко не простой человек, в вопросах души и внутренних энергий понимающий много больше любого из местных, на то самое «более-менее нормальное освоение» потратил более трёх месяцев, не отвлекаясь на походы по борделям, сидения с удочкой на берегу и прочие радости жизни, имея роздых только в моменты, когда требовалось отыгрывать свою общественную роль. В окружении же Хаширамы такими гениями могли быть только Учихи, но отдавать вчерашнему врагу весь свой «ядерный арсенал»… Даже в самые худшие годы моей далёкой, уже полузабытой родины, когда у власти стояли откровенно продавшиеся «западным друзьям» уроды, до такого никто не додумался. Тут, конечно, действительно возник союз на деле, а не бумаге, но и специфика мира другая.
Но вернёмся к раздаче биджу. Если паковать «батарейку» в обычного носителя, а им, между прочим, должен быть ребёнок, и чем младше, тем лучше, иначе он просто рискует не успеть приспособиться к демонической чакре, то потребуется лет десять-пятнадцать, чтобы он мог худо-бедно справляться с демоном. А кто их даст? На тот момент Скрытые Селения уже сформировались, и подозреваю, перспектива в следующем поколении получить девять джинчурики у Конохи, натасканных «Богом Шиноби», могла стать серьёзной причиной для общего объединения и вырезания всего этого «грядущего поколения» на корню. Так одна ошибка повела за собой другие, и Первому, если посмотреть на вещи под другим углом, просто не оставили выбора. Да, пусть всё это явилось следствием изначального просчёта, но данный вариант мне нравится куда больше, чем версия с клиническим идиотизмом правителя селения. Да и Мадара тоже был ни разу не «белым и пушистым», достаточно сказать, что для того, чтобы в клановом обществе собственный клан и семья от тебя отреклись, нужно сильно постараться. Особенно имея такие выдающиеся способности. Всё-таки мы не о крестьянах говорим, а о людях, чьё благополучие и будущее зависит от силы каждого отдельного члена клана и военных побед, что он может принести. Вот только и то, что сказал я — чистая правда. Забавно, стоит подать какой-то факт под определённым углом, чуть сменить акценты, и чёрное станет белым, а белое — чёрным. В любом случае, данная речь поможет правильно настроиться девушкам, особенно Сакуре, ну а на тему излишней наивности и умения играть словами мы поговорим, когда они слегка заматереют и пообвыкнутся в змеином логове. Скажем, через годик.
За размышлениями я и не заметил, как полностью опустошил свою кружку, после чего, взглянув на спутников, решил дать людям чуть больше отдыха и объявил о том, что они могут поспать. Во-первых, это и правда не только им, но и мне не помешает, а во-вторых, до цели остался один дневной переход, а рисковать встретить готового к переселению души Орочимару всё же не хотелось.
Звуковики слегка поворчали, выказывая, как они недовольны очередной задержкой, но именно что слегка — дорога вымотала всех. Кин с Карин приняли команду с более заметным энтузиазмом, так как обе несколько мандражировали в ожидании конца путешествия и отсрочить его были отнюдь не против. Ну а переносящая путь тяжелее всех Сакура и вовсе облегчённо выдохнула, уснув практически сразу, как коснулась щекой используемого в качестве подушки рюкзака.
Я же ещё немного посидел, чувствуя, как засыпает то один, то другой участник трёхдневного марафона, после чего получил, наконец, весть о том, что мои клоны развеялись прямо перед носом Какаши, обмолвившись с тем лишь парой слов. Пожалуй, на этом можно было заканчивать... Мысленно отпустив концентрацию на технике, я сложил печать отмены и развеял большую часть отвлекающих групп. Чакра мне может ещё очень пригодиться завтрашним днём, и нужно её восстановить, для чего лучше всего подходит здоровый сон на сытый желудок, а раз так, то не будем усложнять себе жизнь.
Бурный поток разрозненной информации привычно ударил по сознанию, и я столь же привычно отстранился, принимая к сведению, но не переживая. Момент дезориентации прошёл, оставляя после себя явственную потребность прилечь и, наконец, дать разуму отдых, и, так как всё уже было решено, сопротивляться я не стал...
* * *
Следующее утро началось феерично. Итак, утро. Лёгкая хмарь, глубокая тишина предрассветных сумерек, чуть оттеняемая далёким гулом водопада, тревожный сон четверых выходцев из Деревни Звука и сладкое посапывание девочек из Травы и Листа. Гроза отгремела своё, в качестве напоминания оставив лишь лужи да мелкую морось, так и норовящую забраться под одежду, но ночи сейчас тёплые, а спальные мешки у нас непромокаемые, отчего сну ничего не мешает. Десяток теневых клонов по периметру лагеря флегматично созерцают окрестности, тихо радуясь тому, что телу из чакры глубоко плевать на сырость и утреннюю прохладу. Под навесом стоит бочка. Долину Завершения и её окрестности укрывает покой...
Сначала бочка начала источать в окрестности чакру, чем почти мгновенно разбудила Карин. В ответ на всплеск волнения девушки из царства Морфея вынырнул уже я, быстро обнаружив, что чакра не просто источается, но и находится в концентрации, что позволяет ей пребывать в видимом простому глазу спектре. Следом бочка дёрнулась, издав соответствующий сему действию шум и мгновенно разбудив шиноби Звука. Поток чакры усилился, словно стремясь сорвать удерживающие крышку печати. И, к слову, чакра эта напоминала оную у Орочимару и в то же время отличалась, я, конечно, не великий сенсор, но когда тебя буквально овевает потоком в лицо, то его запах почуешь, а образец энергии Белого Змея у меня рядом с клеткой Кьюби лежит. Так вот, чакра отличалась, причём отличалась она и от той, что выпускал Саске, едва очнувшись после получения «трёх томоэ» на шею, а вот суть отличия я уловить никак не мог, ну, кроме чисто визуально наблюдаемой густоты и объёма.
За время, пока всё это происходило, мы, разумеется, не лежали брёвнами и оперативно покинули спальные мешки. Карин разбудила Сакуру, Кин очнулась сама, и все очень дружно наблюдали за происходящим, однако не спеша что-то делать с сосудом.
— Это нормально? — повернулась к нашим проводникам проморгавшаяся после сна Харуно.
— Да, — спокойно отозвался Кидомару. — Хотя обычно чакры не так много.
— Насколько не так? — посмотрел на звуковиков уже я.
— Обычно её не видно, — пробасил Дзиробо, который, не отрывая взгляда от бочки, начал сворачивать свою постель.
— Ясно.
Между тем вместилище Учихи подпрыгнуло, затряслось и, выпустив ещё несколько сильных струек тёмно-фиолетового «дыма» из-под крышки, замерло, после чего оную крышку вышибло, как пробку из бутылки шампанского, пробив получившимся снарядом крышу земляного навеса. Народ напрягся, практически по заветам жанра затаив дыхание, и, аки феникс из пепла, из бочки, спиной к нам, неторопливо поднялся Саске... Как будто вышеозначенным пеплом посыпанный.
Данному впечатлению способствовал резко изменившийся цвет волос брюнета, теперь ставший каким-то серо-синим, причём и сами волосы отросли, превратившись в мощную, слегка вьющуюся гриву, закрывающую всю спину. Парень слегка прибавил в росте и мышечной массе, но не чрезмерно, его кожа приобрела не шоколадно-коричневый оттенок, как у Таюи сотоварищи, а бледно-серый, как у дельфинов. За спиной неторопливо расправились, буквально вырастая на пустом месте, мощные кожистые крылья, с некоторым, едва уловимым, рельефом чешуи, никоим образом не похожие на те «недоруки» из канона, на которые без дрожи и не взглянешь. Но на этом, собственно, всё. Ни рогов, ни хвоста товарищ не получил, хотя, в первом приближении, некоторое влияние моей крови и чакры, влитых в печать, угадывается.
В первые пару секунд Учиха повёл шеей, словно бы та затекла, поднял к лицу руку, на которой, как стало заметно при ближайшем рассмотрении, самую малость заострились и увеличились ногти, хотя до женского маникюра всё ещё сильно не доставали, и, удовлетворившись увиденным, развернулся к нам. Тут стало видно и его лицо, что тоже претерпело изменения. Они были, в основном, мелкие: немного увеличились надбровные дуги, на долю миллиметра изменился разрез глаз, чуть сместились скулы, но было и два существенных отличия. Прежде всего, вслед за кожей, губы парня поменяли расцветку на тёмно-серую и заметно увеличились, такие обычно называют «чувственными». А ещё белки глаз приобрели благородную антрацитовую черноту, на фоне которой особенно выразительно сиял алый шаринган.
— С добрым утром, — приветствую друга. — Ты как?
— Вроде бы жив, — отозвался Саске и одним движением покинул бочку, одновременно задвигая её в сторону ногой.
— Отлично, кашу будешь? У нас ещё немного осталось, — учитывая, что он не жрал трое суток, а перестройка организма, по идее, процесс затратный, это должно быть для него важно.
Парень прислушался к себе и согласно кивнул, тут же начав обратную трансформацию. Судя по на мгновение прикрытым глазам и чуть дёрнувшимся в попытке нахмуриться бровям, процесс имел некие сложности, но парень справился быстро, и крылья с волосами начали уменьшаться, постепенно исчезнув и приняв нормальный для себя размер соответственно. Кожа также начала светлеть, вернее, сперва покраснела, а потом Проклятая печать стала сползаться обратно в сторону шеи, но тут что-то застопорилось и, практически очистив всё тело, она замерла и вновь почернела, охватывая половину лица парня.
Я вопросительно вскинул бровь, но в ответ Саске лишь дёрнул щекой, мол, устал. Не став развивать тему, я решил вернуться к вопросу еды:
— Сакура, не покормишь нашего маринованного друга? — а в ответ тишина. — Сакура? — я повернулся к девушке. Так, отсутствующий взгляд, мечтательно-восторженное выражение лица и чуть ли не пускание слюны. Понятно, «Готический Принц» взял новую ступеньку пьедестала, надеюсь, хоть до возвращения к «Саске-кууууун» не дойдёт. — Так, ладно, Карин?
