— Какой груз? — процедил Мануэль сквозь зубы.
— Оборудование, чтобы отрезать Корзуну связь с большим миром. Из говна и палок ничего приличного даже Сунь не соберёт. Базе на Малышке в любом случае конец, а это так же затраты. И деньги Макконе и Томпсону пришлось возвращать. Мы, того и гляди, окажемся в полной жопе, и если есть шанс компенсировать хотя бы часть убытков, то мы должны им воспользоваться.
— Кто полетит и сколько?
— Трое. Кэмпбелл, кстати, когда-то лично был знаком с Корзуном, знает ход его мыслей и сможет грамотно спланировать операцию по зачистке. Его парни вполне надёжны и всё сделают в лучшем виде.
Мексиканец с трудом удержался, чтобы не выругаться в полный голос. Джуд Кэмпбелл был самым отмороженным из боевой группы их организации, мужиком в возрасте, с которым лучше не спорить. Парни, о которых говорил босс, были подобраны и обучены Джудом лично, беспрекословно исполняли все приказы наставника и были ничуть не лучше него. Понятно, что по прибытии сначала будет передел власти, и Тельмана либо убьют либо приведут к покорности силой. Шмидта тоже могут прибить для пущей уверенности. Потом начнётся подготовка, и тогда Корзуну и его подопечным станет плохо по-настоящему.
— Всё, можно отдыхать. Самые неуставшие разбивают лагерь и идут за водой.
Гектор со стоном сбросил рюкзак с плеч и практически рухнул на траву.
— Аллилуйя, я это сделал! Но с обустройством я пас.
— Ничего, я почти в норме, — заверил его Даниэль, помогая сесть и прислониться к валяющемуся неподалёку бревну. — Отдыхай. Ты молодец.
— В норме? Да ты почти свеженький! — возмутился пилот.
— Это потому, что рационально тратил силы и грамотно дышал во время ходьбы, — объяснил Захар. — Я видел. Владислав Константинович тоже человек опытный, а вот ты малость подкачал.
— Не я один, — протестующе вскинул палец Гектор.
— Только это тебя и оправдывает, — не стал щадить его самолюбие капитан. — Девочки, вы как?
— Нормально, — отозвалась Лариса, поддерживая под руку Василия, который прислонился к ближайшему дереву. — Василий Иванович, вы как?
— Жить буду, — заверил её доктор.
— Я тоже нормально, — слабо улыбнулась Ксения, и Захар поспешил помочь ей сесть на то же бревно. — Только отдохну немножко...
— Отдыхай, а я за растопкой схожу, — заверил её Захар. — Пить хочешь?
— Немножко.
Захар тут же отцепил от пояса свою флягу и протянул ей.
— Вот, держи, у меня ещё осталось.
— А как же ты?
— Я потерплю — у нас же под боком полно воды. И фильтр есть. А скоро будем наблюдать и снимать потрясающее зрелище!
Максим неторопливо расстегнул свой рюкзак и достал комплект анализаторов и пробирки.
— Пойду и возьму контрольные пробы.
— А я за водой, — предложил Даниэль, помогая усесться Антону на всё то же бревно. Перед тем, как они подошли к берегу, киборг тщательно просканировал всё место под лагерь и ничего подозрительного не обнаружил. — Вы всё-таки достаньте коврики, а то на голой земле сидеть может быть вредно.
— Это верно, — согласился Владислав. — Данила, ты там живой?
— Вполне, — не совсем внятно ответил механик, отдыхиваясь — последний отрезок пути дался ему особенно тяжело.
— Поработать ещё можешь?
— Вполне.
— Тогда давай помогу.
Когда группа достигла точки назначения, уже надвигались сумерки. Обустраивая лагерь, Владислав в очередной раз вознёс хвалу богу, что послал им такого навигатора — может, кого-то и пришлось загнать, но пришли в точно назначенное время. Осталось убедиться, что не зря отмахали столько километров, а обратно уже можно не торопиться и просто погулять в своё удовольствие.
Когда стемнело, на берегу заводи уже пылал костёр, поставлены три палатки, насос и фильтр накачали в походный котелок и канистру достаточно чистой воды, а Максим торжественно сообщил, что они не опоздали. Отдохнув, Ксения тут же захлопотала с поздним ужином, Лариса и Даниэль помогали. Захар достал из чехла гитару и негромко начал наигрывать что-то мелодичное.
— А хорошо прошлись, — заметил Владислав. — Не ожидал, что все так хорошо перенесут переход — скорость-то была приличная.
— Значит, я всё-таки в хорошей форме? — вставил Гектор, вяло жуя энергетический батончик.
— Я ожидал меньшего, — признался Корзун. — Видно, сколько времени и сил ты вбухал в восстановительный период после операции.
— Во-от. А я о чём?!
Антон тем временем начал распаковывать свои камеры и искать места, куда их поставить. С Максимом они быстро составили схему и принялись за дело. Даниэль, стараясь не подавать вида, продолжал сканировать окрестности и засёк на другом берегу какое-то подозрительное движение.
— Девочки, я отойду на минутку? — попросился он.
— Да, конечно, — разрешила Ксения. — Только будь осторожен. Может, у берега и мелко и течения почти нет, но мало ли...
— Я скоро вернусь.
Заводь имела сильно вытянутую форму, была широка, окружена сравнительно редкой и низкой порослью, и над нею открывалось просторное "окно", на тёмно-фиолетовом фоне которого уже зажглись звёзды. Другой её конец скрывался в лесной чаще, а на некотором расстоянии находился изгиб, который вёл к той самой реке, которую видели во время посадки. Можно было, конечно, дойти до заводи и по речному берегу, но тогда получился бы слишком большой крюк. Идти оставалось максимально прямо, и контрольные точки, выбранные Максимом и Антоном, были оптимальными ориентирами. Парни собирались ещё и поснимать их. Например, тот самый водопад, который Захар предложил назвать в честь Ксении. Исходя из этих самых мест Даниэль и составлял оба маршрута.
Склоны к воде были довольно пологими, кое-где заканчивались невысокими обрывами, берега заросли кустами и травянистыми растениями, которые уже вовсю цвели, распространяя вокруг удивительные ароматы, кое-где из-под воды выглядывали гладкие камни с пятнами мха. Как только стемнело, то вся эта роскошь начала тихо светиться розоватым, зеленоватым и голубоватым. Это было удивительное зрелище само по себе! Небольшая коса врезалась в воду, и именно там планировалось установить пару камер. Ночь обещала быть ясной, а именно такие, как сообщали предыдущие экспедиции, и становились сигналом к лёту здешних светлячков. Даниэль бы с удовольствием полюбовался открывшимся видом, слегка подсвеченным ущербной местной луной с красивым бледно-жёлтым оттенком, но, к сожалению, он отошёл совсем не для того, чтобы любоваться красотами. Он был совершенно уверен, что где-то там, на том берегу, есть люди. И они наблюдают за ними.
Киборг подошёл к высокому раскидистому кусту и нырнул под его ветви, где тут же принял наблюдательное положение и запустил сканер на полную мощность. Да, там точно люди. Минимум двое... Нет, трое. Есть признаки электронных средств наблюдения — ощущается небольшой фон. Позицию эти люди заняли достаточно грамотную — их скрывают заросли. Огня не видно. Значит, не решаются разводить костёр, иначе отсветы в листве могут их выдать. Значит, люди опытные. Это плохо. И Владиславу Константиновичу не скажешь — придётся слишком многое объяснять. По пути сюда времени на нормальное отслеживание преследователей не было, значит, на обратном пути стоит попетлять под удобным предлогом. Быть может, удастся узнать, кто эти люди.
Даниэль подумал, осторожно прокрался сквозь куст, вышел на берег, делая вид, что просто гуляет, неторопливо разулся... Опять шевеление. Один из наблюдателей отделился от товарищей и следует за ним. Судя по показаниям сканера, он не слишком крупный, шумомер улавливает лёгкий треск сучьев и шелест сминаемой травы. Значит, он непрофессиональный разведчик. Значит, не браконьеры — у тех, по словам Захара, имеются навыки настоящих охотников, и они зря шуметь не будут, чтобы не спугнуть добычу. Кто же это?
Ну что за глупые люди?!! Разве не могли перенести слежку на другой день и в другое место?!! Здесь так тихо и красиво, а бедному киборгу приходится тратить драгоценные ресурсы на охрану лагеря вместо того, чтобы отдыхать и готовиться к местному празднику природы!!! А хотелось просто помогать готовить обед из концентратов, настраивать и расставлять камеры и прочее оборудование, слушать песни, которые так хорошо умеет исполнять Захар, может, даже поучиться петь со всеми. Когда все поют хором, пусть даже иногда невпопад, это так здорово! Даниэль это отмечал ещё в армии на привалах, и некоторые песни были даже ничего...
— Данька, ты чего там залип? Опять засмотрелся? — позвал друга Гектор.
— Ага. Смотри, как красиво. А тихо-то как!
— Ну... не совсем. Слышишь? В траве и в лесу что-то стрекотать начинает. — Пилот спустился к нему и тоже разулся, чтобы походить босиком по отмели.
— Значит, скоро начнётся. Как думаешь, мы поужинать успеем?
— Должны. Не знаю, как ты, а я дико голодный! А я хорошо шёл, верно?
— Да, ты хорошо шёл для непривычного человека. Василий Иванович уже пытался тебе медосмотр устроить? А то я видел, как он в свой рюкзак портативный диагност укладывал.
— Доку сейчас не до того, — злорадно ухмыльнулся Гектор, поочерёдно болтая ступнями в воде. Вода была уже заметно тёплая, и если бы не усталость, то пилот обязательно бы искупался. Чем дольше они жили на Малышке, тем чаще игнорировали меры предосторожности, а дезинфекторы и вовсе отключили за ненадобностью, как некоторые предыдущие исследователи — те под самый занавес своих экспедиций вовсю подшучивали над перестраховщиками из университета. Эта планета оказалась настоящим раем для уставшего от каменных джунглей человека! — Ему пришлось ещё тяжелее, чем мне, и я надеюсь, что он про этот долбаный медосмотр ещё долго не вспомнит. Странно, что к тебе сейчас не прицепился!
— Устал очень. Зато когда мы вернёмся...
— Тогда обратно пойдём без лишней спешки. Данилу, кстати, жалко. Видал? Он едва поспевал за нами!
— Так он, считай, всю жизнь по техбазам и городам жил, — пожал плечами Даниэль, замечая, что наблюдатель остаётся на одном месте. Наверняка ещё и их разговоры пытается записать. — Максимум таскал что-то, да и то там тележек и погрузчиков хватает.
— Это верно. Он всё равно хорошо шёл. И Лариса тоже.
— Ты на неё уже не злишься?
— Не-а. Как только перестала выпендриваться, то оказалась очень даже ничего. И док её уж очень защищает.
— Может, у неё что-то случилось, и из-за этого она и была такая наглая?
— Скорее всего. Знать бы ещё, что именно... И без косметики и побрякушек ей гораздо лучше — больше похожа на нормальную девчонку, а не на куклу из модного журнала.
— Не нравятся тебе такие.
— С некоторых пор категорически. Что ни говори, а после аварии я сильно поумнел. А тогда такой раздолбай был, что мама дорогая! Пожалуй, правильно менеджеры сделали, что выкинули меня на мороз. Если бы начали нянчиться, то я бы ещё хуже стал, а потом плохо кончил. Я ведь едва реальную "звезду" не словил, а для человека это одна из самых вредных и опасных вещей, что может случиться. Если кто-то начинает слишком много о себе воображать, думать, что ему всё можно, то падать с высоты своего раздутого эго очень больно. Можно и разбиться вдребезги. Я едва не разбился. Спасибо настоящим друзьям — вытащили.
— Поэтому ты так высоко ценишь дружбу?
— Да. С тех пор, как я сбежал от мамкиных нотаций, то был сам по себе, совсем один. Если бы за время недолгой славы не нашлись настоящие друзья, такие как Матвеич, Гордон и ещё трое, то я бы после больницы надолго не зажился — сделал бы что-нибудь с собой точно. Всё-таки взрослый парень, молодой, а уже калека... — Гектор вздохнул, поболтал ногами в воде ещё немного и выбрался на берег. — Так что никуда я от тебя не денусь, брат, пока ты не начудишь капитально. И если решишься всё рассказать, то я выслушаю и обязательно пойму...
— Эй, пацаны, ужинать! — позвал напарников Максим.
— Идём.
Во время ужина Даниэль украдкой приглядывался к капитану. После разговора на привале Владислав Константинович как-то изменился, отдавал приказы кратко и холодно, выглядел особенно недовольным. Таким он ARESу совсем не нравился — это пугало, вызывая в памяти воспоминания о прежних хозяевах. То, что сказал за обедом Василий Иванович, дало пищу для размышлений, как и слова капитана о том, что "нет там ни черта". Неужели то плохое, что пережил в молодости их капитан, было связано с киборгами? Что же это было? Может, спросить? А если Владислав Константинович рассердится? Ведь понятно, что он терпеть не может биомашины.
Поужинали все быстро — проголодались изрядно. Даниэлю девушки даже приберегли добавку, помня, сколько он обычно ест на борту. Это было как раз кстати — за время пути и наблюдения за чужаками киборг изрядно потратился, несмотря на то, что окружающее тепло хорошо подзарядило имплантаты. Наверняка, когда они вернутся на "Странник", Василий Иванович обнаружит заметную потерю в весе — система указала, сколько было потрачено, с неумолимой точностью. И это была не только потеря жидкости с потом как неизменный эффект при передвижении в такой обстановке. У киборга были в запасе две карамельки из того самого кулька с конфетами, что Ксения покупала на Лонжероне, но это только побаловать себя — их калории улетят быстро. Даниэль не осмелился съесть эти самые карамельки сразу, оставив про запас — в армии делать запасы биомашинам было не положено, а голодал Даниэль регулярно и потому всё же приловчился время от времени что-то прятать в карманах своих комбезов, которые все ему были заметно велики. Если бы техники или солдаты заметили, то забили бы тревогу — подобного в программе боевого киборга нет и быть не может. Делать таким образом запасы способны только люди. И Даниэль делал. В том числе и на борту "Странника", едва получил полный доступ к кладовой со съестными припасами.
За кофе снова разговорились, Захар начал бренчать на гитаре, и Даниэль на время забыл про свои проблемы и думы — новая песня. На его любимом русском языке.
Изгиб гитары желтой ты обнимаешь нежно,
Струна осколком эха пронзит тугую высь,
Качнется купол неба большой и звездно-снежный.
Как здорово что все мы здесь сегодня собрались!
Качнется купол неба большой и звездно-снежный.
Как здорово что все мы здесь сегодня собрались!
Как отблеск от заката, костер меж сосен пляшет.
Ты что грустишь, бродяга, а ну-ка улыбнись!
И кто-то очень близкий тебе тихонько скажет:
"Как здорово что все мы здесь сегодня собрались."
И кто-то очень близкий тебе тихонько скажет:
"Как здорово что все мы здесь сегодня собрались."
И все же с болью в горле мы тех сегодня вспомним,
Чьи имена, как раны, на сердце запеклись.
Мечтами их и песнями мы каждый вдох наполним.
Как здорово что все мы здесь сегодня собрались!
Мечтами их и песнями мы каждый вдох наполним.
Как здорово что все мы здесь сегодня собрались!
Необычная песня, красивая. Но почему в глазах у Владислава Константиновича как-то странно заблестело? Почему у него дёргается кадык, будто он постоянно сглатывает... совсем как в песне? О чём он думает? Про тот самый случай? У него тогда друг погиб? Если да, то, наверно, такой же близкий, как для него самого Гек. Даниэль видел так называемую "фронтовую дружбу". Как солдаты и офицеры прикрывали друг друга в бою, вытаскивали раненых из самого пекла, а то, случалось, и тащили до базы километрами, забыв про усталость. Вот только на штатных киборгов это не распространялось. Их, ARESов, едва замечали.
