— Как я и говорил, — Джонни щёлкнул пальцами по своей бороде.
— Что это? — я подошёл ближе и, удивлённый и очарованный, впился взглядом в огонёк.
— Не знаю. Но, согласись, так гораздо лучше.
Я улыбнулся и около трёх секунд простоял возле него. Мне показалось странным, что глаза, привыкшие к темноте, не болели при встрече со светом, по которому я уже, чёрт возьми, соскучился. А дальше, вдоль по улице, медленно разгорались сотни таких же...
Мы начали не спеша идти дальше, заворожено глядя по сторонам, будто шли сквозь лес, в котором были миллионы светлячков. Город казался живым и радостным, совсем не таким, каким я ожидал его увидеть. И это определение, услышанное от Джона, — "призрачный". Сердце подсказывало, что оно неверно, но разум говорил, что даже льющийся сейчас свет может не быть живым...
Смех. Откуда-то сбоку, то ли слева, то ли справа, раздался звонкий детский смех и, спустя пару секунд, растворился в тишине за стенами. Вздрогнув, я остановился и испуганно посмотрел по сторонам, но что Джонни ответил тихим смехом и ехидным:
— Неужели Пат боится детей?
Что-то недовольно пробурчав себе под нос, я поправил сумку и зашагал дальше.
— Должен напомнить, — продолжил Джонни, — я тебя два раза точно предупредил. Да и мы только вошли... Кстати, играет арфа. Неправда ли, красиво?
На секунду остановившись, я вслушался в тишину и различил в ней мелодию, исполняемую, да, именно на арфе. Потом чей-то робкий шепот, такой же робкий разговор, в окнах появились какие-то тени, величаво взирающие на неожиданных гостей, если у них, конечно, есть глаза. Некоторые из них выглядывали на улицу, мелькали перед нами или просто "прогуливались" вдоль домов. Голосов, шепчущих голосов, исполненных таинственностью, становилось больше. Теперь я слышал не только арфу, но и флейту и, наверно, ещё что-то струнное.
— Город... он живёт, — испуганно и восторженно сказал я.
— Не совсем так, — ответил Джонни. — Именно поэтому я назвал и называю его призрачным, избегая столь категоричного "мёртвый"...
Ах, да! Как же я мог забыть о границе, что разделяет эти два слова, мёртвый и призрачный. Не знаю, как думаете вы, и не знаю, как есть на самом деле, но для меня второе является подсказкой на то, что душа чего-либо или кого-либо ещё жива, ещё среди нас или же вокруг нас. Те, кто ушёл отсюда, оставили здесь частичку своей души, и она, обретя волю, завладела этим городом...
Мы прошли дальше по улице, перебрались через завал из камней обрушившегося фасада дома, пожалуй, единственного разрушенного, и вышли на небольшую площадь, в центре которой был фонтан. Всё вокруг немного стихло, и я расслышал негромкое журчание. Подойдя ближе к нему, мы увидели текущие серебряные струйки, воду.
— А её можно пить?
— А ты думаешь, что она здесь есть?
— А это?.. — я кивнул в сторону фонтана.
— Подумай хорошенько.
— То есть, она такая же, как и те огни, и голоса, и музыка, и тени?
— Да, Патрик, именно так. Но колодец здесь есть, как раз там, где мы остановимся на ночь.
Выйдя с площади, мы начали плутать по какой-то чудной извилистой улочке, где было меньше света и меньше звуков. Потом мы совершенно неожиданно (для меня) оказались, кажется, во дворе одного из домов, зайдя в него с тыльной стороны.
— Что-то не так, — еле слышно сказал Джонни, вставая на дорожку, на половину заросшую травой.
Может быть, однако я понятия не имею, что могло быть не так. Конечно, можно предположить, что это связано с уменьшившимся в несколько раз числом огней и с нависшей над нами тишиной, но, чёрт знает, что Джонни имел в виду.
Преодолев проход, которым на два крыла разделялся дом, мы снова оказались на улице. Честно говоря, меня поразило то, что здесь было значительно темнее и тише. Я уже приготовился опять оказаться на холмистой равнине в полной темноте и почувствовать на спине тот же следящий взгляд.
— Мы уже почти вышли из города? — с удивлением спросил я.
— Да мы даже половины пути не сделали! Хотя должны были... что-то не так...
Мы повернули направо и осторожно зашагали дальше. Становилось немного жутковато от того, что в голове продолжала жить картина светлых улиц, а эти постепенно становились их противоположностью.
— Путники... — раздался за спиной чей-то шепот. Мы резко развернулись и увидели тень, в ту же секунду растворившуюся в воздухе. Я вдавил в горле комок, Джонни же громко хмыкнул.
— Думаю, это странно, — сказал он, немного подумав. — Они никогда не продолжают разговор, хотя, по-моему, желание такое у них есть. Идём...
Мы вошли в арку между двумя двухэтажными домами, вспугнули две тени, ютившихся в нише между двумя колоннами, и оказались в просторном тёмном "парке". Огней здесь было ещё меньше, чем на улице, и деревья казались огромными торшерами, укрытыми множеством слоёв ткани. Мне здесь сразу что-то не понравилось. Казалось, что где-то в кронах или тени "парка" прячется нечто... недружелюбное. Ноги несли меня сквозь него без особого желания.
К счастью или к сожалению, ничего, что могло бы угрожать нашим жизням, здоровью и психике, здесь не оказалось. Мы влезли в окно дома, которым замыкалось насаждение, и оказались в коридоре, прошившим здание явно немаленьких размеров насквозь. В его стенах имелись ниши, украшенные резьбой и колоннами, и в них располагались такие же окна, как то, что стало для нас входом, в других — двери, часть из которых была открыта.
— Выход... — Джонни задумался и посмотрел по сторонам. — Нам направо. Но, ради всего святого, ничего не трогай.
Я кивнул и, когда мы уже зашагали дальше, услышал чей-то тихий и радостный голос. В одной из комнат тень, держа перед собой лёгкое платье, кружилась на одном месте и, стоило нам поравняться с дверью, испарилась в воздухе. Платье, так же кружась в вальсе, медленно и бесшумно опустилось на пол.
— Да это место — просто рай для аккультистов, — заметил я, на пару секунд подойдя к той комнате.
— Ты... про кого? Про медиумов? — спросил через плечо Джон.
— Про них самых.
— Хм, — Джонни почесал за ухом. — Какими бы шарлатанами они не были, но те из них, которые, всё же, кажутся добросовестными, могли бы объяснить, что здесь произошло...
— Эй, — раздалось из-за спины. Обернувшись, мы увидели лоскуты, медленно растворяющиеся в воздухе, бывшие когда-то ещё одной тенью. Не буду говорить за Джона, но я вздохнул с лёгким облегчением. Под чей-то шепот из-за стен, вспугнув ещё парочку призраков, мы дошли до большого широкого проёма, украшенного по бокам колоннами с роскошным каменным узором, который являлся главным выходом, и оказались на лестнице, ведущей к площади, засаженной деревьями.
Перед нами тёмной громадой, скудно освещённой огнями, стоял, видимо, бывший дворец местного правителя. Было видно, что кое-где у него провалилась лишённая ухода крыша. По обе стороны от него находились дома, подобные тому, из которого мы только что вышли, и густо заросшие сады.
— Собственно, это и есть центральная городская площадь, — сообщил Джонни на манер экскурсовода. — Перед нами здания, принадлежавшие кому-то очень важному, но мы туда заходить не будем. Особенно, в центральное. Там... небезопасно.
— Даже так?
— Даже так. Но, хочу обрадовать, идти нам осталось недолго... Кстати, Пат, как тебе здесь? — на его лице появилась лёгкая улыбка.
— Конечно, занятное место, — выдохнув, я посмотрел по сторонам. — Но что-то мне подсказывает, что шансы потерять рассудок у меня есть.
И, как подтверждение моим словам, где-то рядом зазвучал звонкий смех. Сам того не желая, я вздрогнул, а Джонни засмеялся в унисон с первым.
— Город слышит тебя, Патрик, — сказал он, на пару секунд успокоившись. — Город слышит тебя...
— Как ни удивительно, я его тоже, — кисло улыбнувшись, буркнул я, и мы не спеша отправились к разрушившемуся фонтану среди деревьев. В нём тоже была вода, такая же, как мы видели раньше. Я даже рискнул прикоснуться к ней, но ничего, кроме лёгкой прохлады от камней, я не почувствовал. Заявив, что будет вспоминать, куда дальше идти, Джонни уселся на мостовую и вдумчиво принялся смотреть на две улицы, идущие слева и справа от дворца.
— Это займёт минуту, не больше, — заверил он меня, приподняв козырёк кепки.
— Мы ведь шли на север?
— Ближе к западу.
— Значит, нам налево... — попытался предположить я.
— Чтобы выйти на северное направление?
Кивок.
— Не всё так просто, Пат. Ты ведь был в городе у эльфов?
— Случалось такое... Даже умудрился заблудиться...
— Вот! Значит, нам не налево! — Джон хлопнул себя по коленям.
— А вдруг всё-таки налево? — упёрся я.
— Ты здесь хоть раз был? — решив задавить меня авторитетом, Джонни опустил одну бровь.
— Нет, не доводилось...
— Значит, нам направо, — он встал.
— Да с?!...
— Пат, не спорь, — с улыбкой, но всё же рявкнул Джон.
— Слушаюсь, сэр, — недовольно ответил я, закатив глаза.
— Пат!..
— Прошу прощения, сэр! Я не должен был этого забывать, сэр!
Джонни медленно развернулся и злобно посмотрел в мои глаза. Но его не хватило даже на полсекунды, потому что сначала засмеялся я, а потом и он. После мы, отдышавшись, зашагали в выбранном Джоном направлении, и, когда поравнялись с оградой дворца, я спросил:
— А почему там (кивок в сторону дворца) небезопасно?
— Напомню, что был я здесь давно, всё вполне могло измениться, но, — Джонни остановился и заговорил тише и серьёзней. — Но когда я туда зашёл, то увидел обглоданные кости... человеческие... Чёрт знает, что там, и мне совершенно это не интересно...
Вспугивая тени, слушая их голоса и таинственную музыку, льющуюся из глубины кварталов, мы прошли по паре улиц в абсолютном молчании, как после нескольких поворотов не оказались в небольшом дворике, посреди которого стояла мрачноватая беседка, окружённая шестёркой деревьев.
— Пришли! — радостно воскликнул Джонни, взяв сумку в руки. — В планах костёр и ночлег...
Мы скинули вещи у немного покосившейся деревянной оградки и тут же сели на буйно разросшуюся траву. Дворик имел форму круга, одна половина которого представляла собой невысокий каменный забор с аркой, через которую мы и вошли, а другая — стены двух домов, зажимающих небольшую лестницу, ведущую в какой-то другой дворик чуть выше нашего по уровню.
— Да, именно там, — Джонни, видимо, понял, куда я смотрю, — есть и то, что можно сжечь... было, по крайней мере, и колодец, о котором я говорил несколько раньше.
— И что мы будем... жечь?
— Там у одного из домов рухнула стена, и сломалась крыша. Всё, что от неё осталось, то наше. А пока предлагаю отдохнуть и потом заняться костром.
— Я не особо устал, — зевнув, ответил я и, чтобы это подтвердить, встал на ноги.
— Прекрасно. Тогда, — Джонни снял флягу и протянул её мне, — может, разберёшься с водой? В твоей, думаю, тоже одни капли остались.
— Да, вроде, так, — я взял флягу. — Колодец?
— Вверх по лестнице, Пат, — Джон махнул в её сторону рукой и потянулся. — Не думаю, что у тебя на это уйдёт много времени.
Кивнув, я поднялся в другой двор, очень похожий на тот, в котором остановились мы, и посмотрел по сторонам. Колодец находился посередине, упомянутая Джоном стена — прямо за ним. Ещё у колодца, внимательно смотря вниз, стояло две тени, не заметившие пока моего появления. Как можно ближе подойдя к ним, я наклонился и спросил:
— Что там?
Ответом послужило бесшумное и бесследное растворение обеих в воздухе. Теперь была моя очередь смотреть туда. Что радовало, вода находилась в паре футов от кромки камней, и набрать её во фляги было простейшим занятием. Я откупорил первую, вылил из неё старую воду и опустил в колодец, тихо напевая:
I'm going, I'm going
Where streams o' whiskey are flowing...
Да уж, если бы было так, как в песне... Я перешёл на свист, закрыл первую и принялся наполнять вторую. Закупорив и её, я закинул фляги на плечо и развернулся, чтобы вернуться к Джону, как услышал за спиной, там, где была обрушившаяся стена, какой-то звук...
Не знаю почему, но меня это нисколько не удивило. Я совершенно спокойно развернулся и, продолжительно моргнув, посмотрел в темень пролома. Бесформенная тень у одной из его кромок была для меня совершенно неотличимой от остальных, виденных ранее. Но когда эта, перебравшись через балку и удаляясь в угол комнаты, скажем, дала возможность разглядеть вполне явные руки и ноги, я оказался в ступоре.
То есть, здесь кто-то определённо есть, если мне, конечно, не показалось. Занятно. Можно было бы ответить хотя бы на парочку возникших вопросов... Но здесь я столкнулся с одной проблемой, проблемой выбора.
С одной стороны, я могу отправиться туда, найти, если повезёт, того, кого увидел, попытаюсь пойти на контакт. Но в таком случае я имею все шансы нарваться на какие-нибудь неприятность, прослушать лекцию об отсутствии у меня рассудка и... банально заблудиться, занимаясь поиском.
С другой стороны, можно вернуться, сообщить об этом Джону. Но тогда мы рискует остаться без нормального на общем фоне ночлега и костра. Джонни заявит, что не хочет неприятностей, не имеет желания узнавать, в чём дело, и нам придётся топать куда-то в другое место...
Хм, по-моему, неплохо сделать себе репутацию. Я поправил фляги и, лишний раз проверив наличие пистолей, осторожно зашагал в сторону рухнувшей стены. Завал чем-то был похож на пирамиду, в вершину которой упиралась сломанная пополам балка. За ним была большая комната, заваленная множеством разнообразных деревянных обломков и истлевшей тканью, а в дальнем углу, как мне показалось, еле-еле шевелилось что-то тёмное и неразборчивое.
— Эй, — позвал я, забравшись на ближайшие камни. — Здесь кто-то есть?
— Кто? Кто это? — ответивший голос сильно дрожал и звучал так, будто его обладатель говорил в угол, куда и забился. — Кто?..
— Я здесь, — второпях ответил я.
Значит, в городе есть кто-то живой... если это не было очередной призрачной иллюзией...
— Джон!
— Прошу вас, — тень в углу, кажется, повернулась ко мне лицом, и можно было понять, что голос был женским. — Здесь темно и холодно... Мне страшно...
— Успокойтесь, я иду к вам, — оказавшись в комнате, я ещё раз крикнул. — Джон!
— Прошу вас, помогите мне, — она, судя по всему, не один час, а то и день провела здесь, и дрожь в голосе была свидетельством того, что у неё уже не осталось сил на плач.
— Да, я здесь, подойдите ближе, — я остановился в полосе света от только что вышедших лун. — Как вы здесь оказались?
— Я... я, — всхлипывая, она встала и медленно направилась ко мне. — Я давно здесь... Солнце исчезло... пришёл холод...
Честно говоря, эти слова меня, мягко говоря, насторожили. На сколько я помню, солнце ушло отсюда... очень давно. Она, как сама только что заявила, явилась свидетелем этого события. То есть...
— То есть, вы здесь жили? — как ни в чём ни бывало, спросил я.
— Да... Они... они все ушли... Все, — в лунном свете появилось её бледное напуганное лицо. — И он... он тоже ушёл... Прошу вас, помогите мне...
