Перед Ямагути стоял куда более прозаичный, но оттого не менее трудный выбор. Метания Морского генерального штаба, не сумевшего сразу определить направление наступления янки, лишили его возможности самому выбирать время и место нанесения удара. Битва за стратегически-важные Марианские острова стремительно катилась к крайне неприятному для сынов Аматерасу концу. Для исправления ситуации следовало бросить в бой флот в теперь уже явно неблагоприятных условиях, либо смириться с поражением и отказаться от борьбы за острова. Впрочем, учитывая характер Ямагути, прославившегося своей непомерной агрессивностью даже среди помешанных на самурайских доблестях офицеров Императорского флота, можно смело утверждать, что выбора не было вовсе. "Решительная атака всеми силами — судьба империи зависит от нас!" — Именно так Тамон Ямагути напутствовал своих подчиненных накануне сражения. Бодливый "Бык" Хэлси встретил достойного соперника.
Фактически японцы выступали в несвойственной им манере, отказавшись от дробления своих сил на множество мелких отрядов, связанных в единое целое сложным рисунком взаимодействия. Всё ставилось на один удар, в который надлежало вложить всю накопленную мощь. Парадокс ситуации, заключался в том, что, не смотря на горячее желание обоих противников поскорее сойтись в решительной схватке не на жизнь, а на смерть, встреча продолжала откладываться. Японский флот приближался к эпицентру событий с запада, в то время, как главные силы американского стремительно уходили... на север, оставляя открытой дорогу к забитым войсками плацдармам и давая Ямагути уникальную возможность разобраться с относительно слабыми силами поддержки десанта из состава 7-го флота. Вот только добивался японский адмирал совсем не этого...
* * *
Ямагути, как и Хэлси, жаждал генерального сражения и мало интересовался второстепенными целями, а потому, прибыв, наконец, на место не спешил поднимать в небо свои ударные эскадрильи. Вместо этого с рассветом на поиски пропавших из поля зрения ударных сил янки отправились десятки палубных и поплавковых самолетов разведчиков, а командующему базовой авиацией полетела шифрованная радиограмма с требованием немедленно активизировать действия своих подчиненных — адмирал собирался охотиться только на крупную дичь. Впрочем, осторожности командующий Мобильного флота не терял — его авианосцы, следуя в плотном ордере ПВО, крейсировали в трехстах милях от Марианских островов, вне пределов теоретической досягаемости американской авиации, действующей в районе плацдармов.
Такое положение продержалось еще несколько часов, а затем события понеслись вскачь. Сперва, высланные с авианосцев и артиллерийских кораблей разведчики стали обнаруживать американские оперативные группы одну за другой, правда, в довольно неожиданном секторе — значительно севернее, чем предполагалось изначально. Причем янки продолжали идти на северо-запад двадцати узловым ходом, постепенно удаляясь от архипелага, бывшего до сих пор центром приложения их усилий. Это было странно, но времени на размышления не было, а потому Ямагути, недолго думая, отдал приказ поднимать в воздух первую ударную волну.
Но прежде, чем палубные летчики достигли своей цели, японские эскадрильи берегового базирования, немного передохнувшие и приведшие себя в порядок за последние два дня, обрушили на авианосцы 3-го флота череду яростных атак. Воздушные армады Хэлси, готовясь к схватке с Мобильным флотом, прекратили на время свои разрушительные атаки на береговые аэродромы, что дало самураям возможность перевести дух и собраться с силами для последнего, решительного боя. До сих пор успехи береговых летчиков ограничивались выводом из строя всего одного конвойного авианосцы из состава 7-го флота, еще два получили менее серьезные повреждения, но в этот раз им наконец-то улыбнулась удача.
Боги Синто явили милость к своим верным сынам: лишь одному из десятков бомбардировщиков, стартовавших с Роты и Гуама, удалось прорваться к ненавистным авианосцам янки и добиться результативного бомбового попадания, но руку безвестного пилота наверняка направляла сама Аматэрасу Омиками. Одинокая "Джуди"*, неизвестно как проскользнувшая сквозь частое сито перехватчиков и разрывов зенитных снарядов, всадила двухсот пятидесяти килограммовую бомбу прямо в центр полетной палубы легкого авианосца "Принстон". Бомбардировщик был тут же сбит, однако дело свое он сделал. Начавшийся в ангаре пожар так и не удалось загасить — спустя несколько часов упорной борьбы за живучесть, не смотря на все старания аварийных партий и помощь легкого крейсера "Бирмингем", пришвартовавшегося к борту горящего авианосца, неизбежное все же случилось — огонь добрался до цистерн с авиабензином. Мощнейший взрыв вывернул корабль наизнанку, разом перечеркнув все надежды на спасение авианосца да вдобавок еще и засыпав тоннами обломков ни в чем не повинный крейсер, на котором при этом погибло едва ли ни больше моряков, чем на самом виновнике происшествия. После этого цепляться за выгоревшую раскуроченную коробку уже не было никакого смысла и, сняв остатки экипажа, американские эсминцы с чистой совестью парой торпед отправили бренные останки на дно. Японцы открыли счет потопленных кораблей в грандиозной битве авианосцев, но это было лишь начало долгого дня.
Налет береговой авиации закончился, пожар на "Принстоне" еще не вышел из-под контроля и, судя по первым докладам, не угрожал безопасности корабля, когда в сражение, наконец, включились палубные эскадрильи Мобильного флота. Расстояние, разделявшее к тому моменту авианосцы противоборствующих сторон, было великовато даже для японских палубников, традиционно отличавшихся повышенной дальностью полета, потому после атаки уцелевшим самолетам предписывалось садиться на береговые аэродромы. Заправившись и подвесив новые торпеды и бомбы, следовало атаковать вражеский флот повторно. Лишь после этого можно было возвращаться на свои корабли. Так красиво всё выглядело в теории, жизнь, как обычно, внесла свои коррективы.
Американские радары уверенно распознали крупную группу японских самолетов на расстоянии 130 миль. Правда, противник подходил с неожиданного направления — курс атакующих летчиков Ямагути вел почти строго на север, но это не помешало службе наведения и целеуказания. Воздушный патруль, несколько дезорганизованный только что окончившейся схваткой с береговой авиацией, был быстро приведен в порядок, усилен и направлен на перехват нового противника. Дальше началась уже привычная для американских летчиков работа: "Хеллкэты"* и "Корсары"* стремительно атаковали, используя преимущество в высоте и скорости, развалили вражеский строй и устроили грандиозную "собачью свалку". Шансов на победу в таком бою у японских пилотов практически не было. Американцы превосходили их числом и выучкой, гораздо лучше управлялись, благодаря отработанной системе взаимодействия с операторами наведения, да в придачу еще и летали на более совершенных и крепких самолетах. Так что спустя примерно полчаса после первой сокрушительной атаки янки крупнейший с начала войны воздушный бой палубников завершился закономерным финалом — сильно поредевшие эскадрильи Мобильного флота, так и не нанеся никакого ущерба вражеским авианосцам, утратив строй и весь свой боевой задор, взяли курс на Марианские острова. Но в это время на экранах американских радаров уже появились многочисленные отметки самолетов второй ударной волны...
Правда, тут японцы совершили грубую ошибку, ставшую для них фатальной: вместо того, чтобы немедленно атаковать, офицер, возглавлявший эту ударную группу, решил взять небольшую паузу, чтобы собрать свои растянувшиеся эскадрильи и лучше спланировать атаку, так как наблюдаемая картина не вполне согласовывалась с данными авиаразведки (надо сказать весьма путанными и неточными). Эта задержка стала роковой. Янки ждать не стали, а, наскоро приведя в порядок свою истребительную армаду, немедленно обрушились на японские самолеты сверху и с флангов. После этого, ни о какой правильной атаке на авианосцы уже не могло быть и речи. Сквозь заслон прорвалось не более двадцати ударных самолетов, навстречу которым были тут же направлены новые перехватчики, благо истребителей в распоряжении Хэлси имелось больше, чем у Ямагути всех самолетов вместе взятых, включая поплавковых разведчиков на линкорах и крейсерах. Закономерным итогом этого очередного раунда воздушного противостояния явилась бесславная гибель большинства японцев и поспешное бегство уцелевших. Единственным успехом атакующих стали легкие повреждения ударных авианосцев "Уосп" и "Банкер Хилл" от нескольких близких разрывов — ничтожный результат, оплаченный десятками сбитых самолетов.
* * *
Если бы Ямагути знал истинную цену своих атак, то, наверное, сделал бы себе харакири, не сходя с капитанского мостика. Наследники "морских орлов Нагумо", побеждавшие доселе всех и вся, повсюду от Гавайев до Цейлона и от Алеутских островов до побережья Австралии, гибли теперь десятками и сотнями, безжалостно избиваемые презренными гайдзинами. Возможно, сам адмирал нашел бы для этой ситуации более поэтичное определение, например, сравнив падающие в океан самолеты, украшенные красными кругами на крыльях, с осыпающимися лепестками сакуры, но сути происходящего это не меняло — японцы, столь удачно начавшие этот день, теперь проигрывали сражение. Причем проигрывали беспомощно и жалко, не в силах нанести хоть сколько-нибудь ощутимый ущерб противнику, который даже не атаковал в ответ! Со стороны могло создаться впечатление, что янки просто отмахиваются от наскоков самураев, словно от надокучливой мошкары. Впечатление было обманчиво, так как непрекращающиеся в течение нескольких часов воздушные атаки таки заставили американское командование понервничать, но для японцев это было слабым утешением. Так что у Ямагути имелось достаточно поводов, чтобы впасть в отчаяние, вот только для этого следовало владеть всей полнотой информации о ходе боя, а как раз с этим у командующего Мобильным флотом имелись определенные проблемы...
Еще накануне сражения японский адмирал был введен в заблуждение бравурными докладами командующего авиацией берегового базирования, представившего свои скромные успехи в борьбе с конвойными авианосцами Тернера, как потопление или полный вывод из строя трёх ударных (!) авианосцев. Численность авиагрупп на уцелевших кораблях Хэлси, согласно тем же докладам, также сократилась едва ли не наполовину. Именно этим, во многом, объяснялась бескомпромиссная агрессивность, избранной Ямагути, тактики. В дальнейшем логика событий только усугубляла пагубность изначально ошибочного решения, принятого на основе недостоверной информации.
Доклады летчиков дышали оптимизмом: не смотря на большие потери, все командиры дружно заявляли о многочисленных попаданиях во вражеские авианосцы. Строго говоря, такие рапорты пилотов не были чем-то особенным — вольное или невольное завышение своих успехов являлось общей болезнью для пилотов всех воюющих стран без исключения, и командование, как правило, довольно скептически воспринимало подобную информацию. Но Ямагути, по-видимому, очень хотелось верить этим победным реляциям, а потому он и не подумал что-то изменить. И в этом была его ошибка. Атаку третьей волны еще можно было отменить, отозвав самолеты с полдороги, ведь эффективность американской ПВО к тому времени уже была продемонстрирована в полной мере, но командующий Мобильным флотом предпочел этого не заметить. И потому третья ударная волна устремилась в атаку, вслед за двумя первыми, с верой в божественного Тэнно и без всяких шансов на успех.
Собственно, ход возобновившегося воздушного боя практически не отклонялся от отработанного сценария. Янки оперативно производили смену дежурных эскадрилий, а также дозаправку и перевооружение вернувшихся из боя самолетов, постоянно поддерживая воздушный барраж в боевой готовности, так что появление очередной группы японских самолетов, приближавшихся с, уже привычного, южного направления, не застало их врасплох. Но кое-что всё-таки изменилось. Во-первых, операторы воздушного наведения совершили понятную, но непростительную ошибку, попытавшись организовать перехват подходящих японцев на рекордной дистанции в 95 миль, что существенно осложнило управление воздушным патрулем. Во-вторых, японцы, будучи атакованы на столь приличном расстоянии от цели, не успели собраться, в результате чего американские перехватчики (тоже изрядно растянувшиеся) фактически атаковали только голову вражеской колонны. Как следствие, многие ударные самолеты третьей волны смогли проскользнуть к американским авианосцам, избежав воздушной свалки — цена излишней самоуверенности штабных офицеров, отвечавших за организацию перехвата.
А затем... То ли сказалось воодушевление молодых пилотов, впервые увидевшие врага сквозь прицел, то ли отчаяние обреченных трансформировалось во всепобеждающую храбрость, но факт остается фактом: впервые с начала сражения японцам удалось пробить непроницаемую завесу американских перехватчиков и даже изобразить нечто похожее на скоординированную атаку. Под удар попала оперативная группа ТГ* 38.2, а главной целью японские летчики избрали легкий авианосец "Монтерей". Пикировщиков, чья выучка оставляла желать лучшего, заставляя их атаковать с пологого пикирования, рассеяли вовремя подоспевшие "Корсары", но остановить ринувшиеся сквозь стену разрывов торпедоносцы было уже некому.
Первая торпеда ударила в левый борт напротив кормового элеватора, сразу вызвав ощутимый крен, что, впрочем, не успело сыграть практически никакой роли, так как буквально через минуту корабль получил второе попадание. На этот раз в правый борт, прямо по миделю. Для авианосца водоизмещением всего в 15000 тонн, к тому же построенному путем переделки из легкого крейсера, это было уже многовато — из строя вышли все электрогенераторы, "Монтерей" лишился хода и стал оседать кормой. В принципе, поврежденный корабль еще можно было отстоять, но командовавший оперативной группой контр-адмирал Боган занервничал и, когда на экранах радаров появилась очередная серия отметок, приказал немедленно снять команду и добить подранка. Как показали дальнейшие события, решение оказалось чересчур поспешным — засветившаяся на радарах группа самолетов, оказалась жалкой кучкой истребителей-бомбардировщиков "Зеро", стартовавших с Марианских островов. Видимо трезво оценивая свои силы, и не рассчитывая успешно атаковать хорошо прикрытые авианосцы, они высыпали бомбы на парочку эсминцев дальнего радиолокационного дозора, тоже, впрочем, без особого успеха, после чего спокойно убрались восвояси, даже не подозревая о том, что их рейд стал причиной гибели целого авианосца.
На этом первая фаза битвы у Марианских островов подошла к концу — в сражении наступила пауза. Ямагути бросил в бой всё, что имел, а Хэлси, хоть и не без потерь, сумел выдержать этот удар. Теперь ход был за американцами, которым предстояло как-то исправлять собственные ошибки, допущенные еще при развертывании своих сил в начальной фазе битвы, но с этим также возникли определённые сложности.
