— Неужто?..
— Верно, приятель! Наилучшего бисера, в семь цветов большая мера! И новый, жемчужный цвет там же.
— Ну, добр ты, господин Пиппер! Благодарствую от себя и жены... Богатство не испортило тебя, добрейший Пиппер!..
Вошли под старые крепостные ворота — крытая, мощеная черным базальтом галерея из серого камня, в боковых стенах — кованые решетки на колесиках. Ловко придумано — задержать в галерее что повозку, что людей просто: выдвинул решетку в галерею — и запер между каменных стен. Новые ворота вблизи — громадное колесо, обод на ребре острый — вмиг раздавит даже повозку, если наедет, уж очень тяжелое. Уважение вызывает. За воротами — сразу мощеная дорога, поворачивает, уходит за скалы, двум повозкам с трудом разминуться.
— А как же теперь, господин Пиппер, королевским и императорским разминуться у ворот?
— А нам-то что до того, друг Гиитль! Это наш город и наши порядки, говорит господин Каддет, Великий и Могучий Вождь. Приехал чуг или гиль — так займи свою очередь на досмотр и въезжай, если мы пустим, верно, друг Гиитль?! — засмеялся господин Пиппер.
Протолкались к повороту дороги, оглянулись на стену, задирая головы ...
— Девятый вал! — ахнул кто-то из моряков в уже скопившейся толпе.
И верно — вздымалась новая крепостная стена под самые облака не отвесно, а как набегающая на плоский берег и склоняющаяся к удару об него злая серая морская волна. Боками она тесно прильнула к скалам, крепко упиралась черным своим основанием в камни дороги, немного прогибалась назад в середине высоты, а на высоком вздыбленном ее гребне по грудь закрытые парапетом стояли и смотрели вниз воины оборонного полка. И кинь они сейчас оттуда бочку с гарным маслом — всю толпу, собравшуюся у подножья стены, сожжет и разметет. Только за поворотом дороги спрятаться можно. Сметет такая волна врага, раздавит!
— Девятый вал, девятый вал, — подхватили в толпе, и уже новые любопытные, напирающие из ворот, повторяли эти слова. Сразу нашли имя новой крепостной стене в порту Дикка.
Все последние дни утро Специального Посла Короля Стеры лорда Барка начиналось с того, что он с крыши самого высокого здания посольства рассматривал, как растет стена. Очень помогал ему в этом подаренный Господином Каддетом новый инструмент — "бинокль". Стоило поднести его к глазам и подкрутить колесико между двумя трубами с увеличивающими стеклами, как стена вырастала перед взором во всех подробностях. Вот болтается в подвешенной на канатах корзине строитель — вколачивает плоские деревянные клинья в швы между неплотно пригнанными блоками. Зачем? В молодости, когда нанятые отцом его жены строители ремонтировали стены их родового замка, лорд Барк видел, что в такие швы они заколачивали мягкую глину, перемешанную с мелом и песком. Тогда строители объясняли, что через два года такая глина застынет, и каменные блоки склеятся. А здесь деревянные клинья... Однако сомневаться в правильности действий господина Каддета не приходится — взять тот же "бинокль": он соединил в ряд два "дальних глаза", сделал самые толстые части трубок подвижными через колесики — и совершенно иной вид перед глазами! Лорд Барк зажмурил один глаз и посмотрел на стену через один окуляр — нет, так — обзор куда хуже, и глаз быстро устает... Полезная вещь, этот бинокль...
По строгим подсчетам лорда Барка выходило, что эту большую крепостную стену из готовых материалов возвели за пятьдесят два дня. Это очень хорошие сроки, в Королевстве так быстро никогда не строили, и, когда мастер Каддет прибудет в Стерру, надо будет поручить ему построить пять-шесть таких стен на главных дорогах Королевства. Еще доносят, что в пространстве между старой и новой крепостной стеной в скале вырубили ямы-ловушки, на самой стене устроили два ряда бойниц, на гребне установили три желоба для метания вниз больших предметов. Бочек с кипящим маслом, например... Генерал Варра, отвечая на письмо лорда Барк с рисунком строящейся стены, написал: "Если бы мне пришлось штурмовать эту стену, мне понадобилось бы сто на сто воинов и вся весна или лето, чтобы истощить запас мужества защитников такой стены. При этом, Барк, я потерял бы больше половины войска покалеченными..." Семь работников покалечилось за время строительства стены, трое умерло от тяжести ран, четверо выжили. Урон совсем пустяковый, и подумать только: принцесса Гигар лечила их своими волшебными руками! Еще год назад такое невозможно было себе представить.
Уже давно лорду Барк хотелось самому постоять около новой крепостной стены, потрогать ее, убедиться, что господину Каддету и мастеру Проекта удалось на страх врагам слепить из камня высокую морскую волну, но это было невместно, приходилось ждать официального приглашения от Главы порта. И вот накануне вежливое приглашение было получено. Как и полагается в официальном документе, никаких благодарностей и упоминаний о большой денежной помощи, оказанной Королевством для строительства, в приглашении не было. Досадно! Досадно, что народ порта Дикка еще много лет или никогда не узнает, кто понес основные расходы на то, чтобы защитить его от чугов. Господин Каддет не скупился — каждый его бывший раб или нанятый человек по окончании строительства получил по три Империала! Разумеется, довод — опять слово из языка господина Каддета! — что теперь Стерра располагает хорошо обученными и опытными в строительстве подобных стен работниками, весьма справедлив, однако и заплачено немало!
А там, в Стерре, лето проходит впустую — Король писал ему: "Поторопись, друг мой, поторопись с отправкой нужных нам людей. Здесь все так медленно — и часто неверно — делается, что я с трудом не выхожу из роли Доброго Короля. Как бы я хотел быть Справедливым Королем, мой друг, чтобы воздать всем по заслугам!.. Я тороплю тебя и понимаю, что за быстроту платят вдвойне, поэтому отвожу от тебя все упреки Верховного Казначея в непомерных тратах. Жаль, однако, что он сделал своей союзницей Королеву. Можешь упрекать меня, мой друг, но я еще не смог заставить лордов прислать мне два по сто на десять крепких молодых работников с гор, еще только четыре по десять и еще шесть из затребованных тобой десять по десять и еще пять по десять телег черного угля нагружены и направляются к Пограничным Воротам... Но могу и похвастаться — на кирпичных заводах уже изготовлено много-много сот штук обожженного кирпича, почти половина из затребованного. Защитная стена будет кирпичной? Это странно... Но это мы обсудим позже, когда генерал Варра представит окончательный план обороны. А также: ко дню Перелома лучей пятнадцать горных мастеров прибудут к Пограничным Воротам, чтобы встретиться с мастером Каддетом, которого ты почему-то в двух последних письмах упорно именуешь Коммодором. Ты дал ему это новое Имя?.."
Никто господину Каддету нового имени не давал. Он сам его себе дал. Однажды на Площади прокричали среди прочих решение Главы порта и Старейшин: "Впредь именовать Господина Каддета, Великого и Могучего Вождя с Холодных Земель равным прежнему его титулу новым титулом господин Коммодор Каддет", вот и все. Слишком большое влияние получил господин Коммодор Каддет в порту Дикка, это может повредить королевству Стерра.
Лорд Барк спустился в свой кабинет, занялся просмотром новых документов. Резидент, будущий лорд Диккар, писал: "...Почти уверенно можно считать, что старой агентуры у посольства Императора не осталось, новую они еще не приобрели по причине сугубой осторожности и неумения Посла чугов. Пока на территории посольства действует только один наш агент — новый повар Посла, и я прилагаю все усилия, чтобы лекарь, лечащий незаживающую рану Посла, начал помогать Стерре. К настоящему времени в порту Дикка находится семьдесят два наших боевика, все они имеют настоящие ярлыки, пятьдесят четыре из них официально заняты в торговом городе и Гавани, а также в гостиницах порта, восемнадцать — в оборонном полку порта. Наша агентура пронизала порт Дикка от самых низких кабаков до помощников Главы порта..." Хоть здесь лето прошло недаром. Пора одеваться на прием к Главе порта у новой крепостной стены. И следует поговорить с Резидентом о господине Коммодоре, мастере Каддете.
Владетельный господин Посол Великого Императора чугов осторожно спустил нижние штаны, чтобы лекарь мог осмотреть его рану. Размотал тряпки, поморщился от распространившегося запаха. Остаток корня был багровым и сочился кровью.
— Я когда-нибудь выздоровею, господин лекарь? — спросил он, справившись с болью, которую ему причинил осмотр. Послу хотелось знать правду. Поэтому он сменил лекаря, выгнав старого, и по совету повара, знавшего всех местных лекарей, нанял нового.
Молодой лекарь, обтирая руки от гноя и крови, увел глаза в сторону.
— Мы только недавно начали правильное лечение, Владетельный господин Посол...
— Я выздоровею?
— Долг утешителя велит мне солгать вам, Владетельный господин Посол... — тихо ответил лекарь.
— Не лги, лекарь! — Посол сел голым задом в кресло, снова посмотрел на то, что осталось от его прежнего великолепия. — Не лги мне, я заплачу тебе за правду втрое.
— Мне трудно говорить вам, Владетельный господин Посол, но для лучшего заживления вашей раны ее следует... освежить.
— Освежить? Что ты хочешь сказать?
— Отрезать дальнюю часть... И прижечь свежую рану раскаленным серебром,— шепотом и глядя в пол, ответил лекарь. — Я имею опыт с подобными ранами в Гавани... Там иногда беспутные женщины своим обидчикам...
— Лекарь! — со стоном произнес Посол. — Кто-нибудь пережил твое лечение таким способом?
— Еще есть одна женщина, госпожа Принцесса, жена Господина Каддета, Коммодора... Иногда ей удается невозможное... способы с Холодных Земель... Но... ваша рана... место раны...
— Ты сошел с ума,— укоризненно произнес Посол. — Замужняя женщина... И мне запрещено приближаться к Чужаку после той истории... Что ты мне принес сегодня?
— Это отвар из морских трав, он хорошо лечит загноившиеся зубы...
— Зубы?! — закричал Посол.
9. Диск-амулет.
Когда взволнованный помощник прошептал на ухо господину Пипперу, что господин Каддет, Великий и Могучий Вождь с Холодных Земель, то есть, по новому, Коммодор Каддет хочет видеть его в своем доме, Пиппер сначала даже растерялся. Это была величайшая честь, ставящая Пиппера вровень с Властным господином Главой порта Дикка — ведь до сих пор никто из портовых, кроме Главы порта, капитана Диннела и госпожи Сластены, хозяйки пошивочной мастерской, подруги госпожи Принцессы, еще не был в доме Коммодора. А Коммодор, господин Каддет, сделал для него столько хорошего и так изменил его собственную жизнь и жизнь всех пятерых его детей, ничего не потребовав взамен, что Пиппер был твердо уверен: придет день, и благодетель потребует за все это плату. И, конечно, плата будет очень высока. И это справедливо. Поэтому Пиппер пришел в дом Коммодора готовый ко всему.
Комната, в которую он вошел, была небольшая. Опрятная комната богатого человека — на каменном полу лежал толстый цветной ковер, на полке около окна в глиняных горшках росли красивые цветы с Зеленых Земель (по два серебряка за каждый!), занавеси на окне были из дорогущей полупрозрачной ткани со Срединных Земель. И мебель была красивой, резной — работа Стерры. И большое зеркало той же тонкой работы висело между окон.
В комнате была только госпожа Принцесса в неизменном своем темном платке. На поклон Пиппера она кивнула и вежливым мягким жестом предложила сесть. Но Пиппер рассыпался в благодарностях и поклонах и остался стоять около двери. Тут послышались шаги на лестнице, и в комнату со второго этажа спустился господин Каддет, Коммодор, благодетель. Пиппер поклонился ему со всем уважением.
— Садись, господин Пиппер,— теперь уже господин Каддет предлагает ему сесть! — от благодарности сердце Пиппера застучало еще сильней и громче, на всю комнату.— Садись, прошу тебя! — Пиппер сел на краешек стула, руки сложил на коленях.
— Я хочу попросить тебя об одной услуге,— сказал Коммодор, и Пиппер немедленно встал, готовый бежать выполнять просьбу, нет — поручение, почетное поручение господина Каддета. — Садись, пожалуйста, господин Пиппер, садись. Кажется, мы друзья?
Великий и Могучий Благодетель! Он причисляет его, Пиппера, бывшего раба, бывшего мелкого торговца, к своим друзьям!..
— Я ваш слуга, Великий и Могучий...
— Оставь, господин Пиппер...— мягко и таким обаятельным голосом произнес благодетель, что на глаза Пиппера навернулись слезы благодарности. — Мне придется покинуть порт на... некоторое время, ты слышал об этом?
— Да, Великий и Могучий... И мне и очень многим в Порту будет тревожно без вас. Так люди говорят...
— Здесь у меня есть одно незаконченное дело. Очень важное дело, господин Пиппер. Я прошу тебя помочь мне закончить его. Подожди, не торопись... Ты, кажется, был знаком с торговцем Аавроном?
— Он был мой сосед, господин Каддет. И по прежнему моему дому на улице Нижнего Колодца, и лавка у него была в соседнем ряду на Торговом Рынке.
— "Был"? Что с ним случилось, господин Пиппер?
— Он мне говорил, господин Каддет, виноват, Коммодор, что отправится на Срединные Земли, а оттуда — на Зеленые Земли, посмотреть, чем там можно поторговать. Сел на корабль, еще в начале весны. И пока не вернулся. Его жена — она дружит... дружила с моей женой, и наши дети играли вместе... когда мы жили рядом... его жена говорила моей, что гадалка с Площади два дня искала Ааврона в мыслях и не нашла. Это плохо, когда наша гадалка не находит в своих мыслях человека. Может быть, он даже умер... Или с ним приключилась страшная беда.
— Ты бывал у него дома, господин Пиппер?
— Много раз, Коммодор! Я ходил смотреть его диковины — он еще собирал диковины, Великий и Могучий Вождь!
— Не угостишь ли ты нашего гостя вином, Принцесса? — попросил Коммодор госпожу Принцессу. — Какое вино ты любишь, господин Пиппер? У меня в доме есть и красное и розовое вино со Срединных Земель и белое крепкое вино из Стерры.
— Это большая честь, Коммодор Каддет и госпожа Принцесса, — вновь вставая со стула, задрожавшим от почтительности голосом произнес Пиппер. — Я буду пить любое вино из рук прекрасной госпожи Принцессы в доме Великого Коммодора!
Пипперу показалось, что Госпожа Принцесса улыбнулась ему. Конечно, платок закрывал ее лицо, но в ее светлых глазах мелькнула теплая искра. С глубоким поклоном Пиппер принял из рук госпожи Принцессы необыкновенно прозрачный и тонкий граненый бокал с розовым вином. Удивительная работа!.. Полюбовавшись бокалом, Пиппер сделал маленький глоток вина. Вино тоже было превосходным! Поэтому Пипперу не составило никакого труда, как полагается, причмокнуть, показывая свое восхищение и наслаждение. Коммодор тоже пил розовое вино.
— Вот как раз о его собрании диковин я хотел поговорить с тобой, господин Пиппер, — сказал Коммодор. — Я точно знаю, что к Ааврону попала одна вещь, которая мне очень нужна. Вот такая вещь,— и Командор показал Пипперу рисунок диска. Очень похожего на тот сапфировый, который уже бывал у него в руках. — Ты помнишь ту вещицу, что была у тебя, господин Пиппер? А нужная мне вещь сделана из дерева или кости. Не видал ли ты ее у Ааврона?
