Он стоял посреди царства белого света, чуждый и непонятный, как слепое пятно. Одобрительные слова казались тонкой издевкой, Учики не знал, что сказать в ответ. Гнев и угрозы были бессмысленны, а говорить с Вендиго не как с врагом юноша просто не мог. Подумалось, что именно неуязвимость, продемонстрированная секундами ранее, позволяла негодяю столь эксцентрично вести себя с врагами. Он их нисколько не боялся.
— Ха! — внезапно фыркнула из-за плеча юноши Эрика и ступила вперед. — Да врешь ты все!
— Что-что? — не переставая улыбаться, Октавиан посмотрел на девушку с деланным удивлением. — Почему же я вру?
— Да потому что ты вещаешь тут, а сам... — с ненавистью обрушилась на мужчину Андерсен. — А сам весь лощеный, спесивый, самовлюбленный и наглый. Такое ощущение, что ты сейчас испытаешь оргазм, глядя на себя со стороны!
Учики чуть не свалился на пол рядом с Эрикой. Захотелось одновременно рассмеяться и ужаснуться ее ассоциациям.
Брови Вендиго взлетели, но улыбка не померкла.
— В самом деле? — спросил он.
— А то! — воскликнула она. — Лицемерный эгоист и преступник!
— Браво, — мужчина символически постучал ладонью по переплету книги. — Хорошо сказано. Но почему же я таков?
— Откуда я знаю! — враждебно отозвалась Эрика. — Плевать, вообще-то!
— Неужели? Ты уже сделала вывод? — Октавиан повел рукой вдоль туловища, словно призывая внимательно себя рассмотреть. — Я злодей, потому что так выгляжу? Или потому что как-то по-особенному говорю? Или просто потому, что вам так сказали?
— Мы не слепые и не тупые! — Андерсен распалялась все больше. — Мы видели, что ты творишь! Мы видели Роджера, Фрэнки, убийц и похитителей! Мы знаем твоих подельников! Не надо делать вид, что ты нечто большее, чем они, если можешь вставать в картинные позы!
— Ах, тебя интересуют мои подельники, — Вендиго прикрыл глаза. — Скажи, а где же теперь все названные тобой подельники, эти негодяи и злодеи?
— Мы их победили, — со злым торжеством сказала Эрика. — Одного за другим. Мы!
— Разумеется, — насмешка в голосе мужчины стала явной. — Вы всех героически преодолели, превозмогли и уничтожили. Но тебе ничего не кажется странным? Ну, например, что все сложилось очень удобно? Что вы наткнулись именно на старых знакомых, которые успели стать вам врагами. И что подстроенная ловушка завершилась крайне благоприятно.
— Ой, ну не надо, — саркастически протянула Андерсен. — Это просто твоя гордыня пытается отвертеться. Потому что мы вас переиграли.
— Конечно-конечно. Особенно когда своим вмешательством привлекли внимание полиции, а затем и агентов Пекина. В результате чего наверху сейчас закончилась операция, создавшая сильнейший вакуум теневой и легальной власти во всем Гонконге. Все толстосумы, богатеи, которых так очевидно терпеть не мог Учики, либо перепуганы, либо обречены.
— И ты, конечно же, этого и хотел?
— Не совсем. Но подобный вариант развития событий — далеко не худший.
— Заливай-заливай.
— Знаешь, Эрика, а ты мне тоже нравишься, — заявил Октавиан, поймав упрямый и ехидный взгляд Андерсен. — Ты не ведаешь сомнений и стремишься одолеть внутренние страхи. Подобный характер достоин уважения. Вы оба не приемлите релятивизма, который навязывает людям удобная философия современности. Для вас нет разных истин и сомнений в собственном пути. В вас есть стержень, внутренняя несгибаемая ось, на которую нанизана душа. Но вместе с тем вы не дураки. Нет, далеко не дураки. Именно поэтому я хотел, чтобы вы навестили меня здесь.
Учики не мог больше слушать разговор Октавиана с Эрикой как сторонний зритель. Вкрадчивый бархатный голос загадочного лицедея невольно западал в душу. Вендиго не говорил ничего особенного, но вместе с тем ему хотелось верить. Как будто вся собранная для битвы воля исчезала, утекая сквозь пальцы подобно размякшему воску. Отоко мысленно дал себе пинка.
— Что тебе от нас нужно?
— У меня есть небольшая слабость, — Октавиан занес руку с книгой над сиротливо стоявшим стулом, не задетым при попытках молодых людей атаковать, и разжал пальцы. "Прометей закованный" с глухим стуком упал на сиденье. — Я люблю завершенность образов.
— То есть?
— То, что твоя свирепая подруга так отрицает. Что все случившееся за последние несколько дней в Гонконге сильно напоминает классический сюжет. Героический герой, — он указал на Учики. — Стремится спасти попавшую в беду возлюбленную. Вместе с тем его верные друзья помогают справиться с мерзавцами и негодяями.
— Проще говоря, тебя расстраивает, что мы надираем вам задницу! — снова фыркнула Эрика.
— Нет, пошлое противостояние меня не беспокоит. Напротив, оно весьма увлекательно. Но все, что вы знаете, о чем думаете — неискренне. Вы несвободны, потому что играете определенные другими роли. Не так давно я рассказал вашему другу Сэму о том, как вижу общество спектакля. Но, думаю, Эрике очередной монолог покажется чертовски скучным. Так что буду краток.
Внезапно все слепящие лампы в зале погасли, и дезориентированный Учики заморгал, стараясь приноровиться к рухнувшему на них полумраку. Вендиго, казалось, на секунду растворился в темноте помещения без окон. Но вот одна за другой принялись загораться лампы под потолком. В тот же миг раздался гулкий металлический стук.
Эрика первой заметила постороннее движение. Цилиндрические контейнеры, в которых, как она полагала, томились Наследники, поднялись в воздух. Плавно паря над залом, они медленно опускались за спиной Октавиана.
Когда гулко стукнулся о белоснежный пол последний из цилиндров, Учики почувствовал странно знакомую легкость. Будто в детстве, когда мама гладила его по голове и баюкала перед сном. Только одно ощущение могло сравниться с той лаской. Только...
Внезапно юноша понял, что случилось. Он почувствовал рядом Кимико. Она была в одном из этих необычных контейнеров!
Мышцы напряглись, во всем теле вспыхнул огонь, призывающий броситься на Вендиго, вскрыть проклятые железные гробы и освободить любимую.
Чувства, до сих пор приглушенные страданиями и делом, томление и тоска по Инори высвободились, опьяняя сознание Отоко. Никакая воля к победе, никакое осознание важности своего дела и праведности их похода не могли сравниться с предчувствием встречи с ней!
Но Учики не двинулся с места. Рассудок пока еще говорил достаточно громко, и глас его напоминал о силе стоявшего перед юношей врага.
Октавиан заметил мгновенные колебания Отоко. Улыбка мужчины угасла, став уже не радушной, но почти грустной.
— Повинуясь капризу, я хочу, чтобы ваш стержень, ваша воля не была скована ложью и слепотой. Тогда вы станете настоящими героями, завершенными и совершенными образами в нашем спектакле. Я хочу, чтобы вы узнали правду о том, чем являются в мире Наследники.
Глава 4: Не убить мой рок-н-ролл
— Вон туда, — показала Китами, и Мегуми в очередной раз торопливо повернула руль, выводя машину на соседнюю улицу.
Они спешили вслед за пойманным Дзюнко следом. Девушка утверждала, что видит, куда направляются Учики Отоко и Эрика, излучавшие из-под земли с мощностью атомного реактора. Точно определить их местонахождение юная японка не могла, однако вполне успешно указывала сторону, в которую следовало двигаться.
— Не понимаю, — сказала сидевшая за рулем Канзаки. — Как они так быстро перемещаются под землей? Мы еле успеваем, если тебе верить.
— Не знаю, — напряженно ответила Китами, всматриваясь в пустоту. — Я даже их самих не вижу. Только чувствую остаточное жжение.
— Повезло, что ты вообще можешь что-то почувствовать.
— Не то чтобы просто повезло... — призналась Китами. — Я для этого долго старалась.
— То есть? — не отрывая взгляда от дороги, спросила Мегуми.
— Я подозревала, что однажды придется действовать как-то нестандартно. Поэтому приходилось строить всяческие планы. Когда я залезла в голову Сэму, то поняла, что он планирует убить Октавиана, но при этом постарается уберечь нас от опасности. Он не хочет, чтобы мы с вами подверглись риску, однако пользуется Учики и Эрикой. Они должны привести его к Вендиго. Узнав эту деталь, я постаралась как следует настроиться на энергетический рисунок их обоих. Было не так-то просто, особенно с Эрикой, которая как будто погасла очень быстро. К счастью, я не Наследница, я трикстер, поэтому учили меня по-особенному. С первого дня натаскивали на сенсорное восприятие. Теперь я могу разглядеть энергетическое поле подобных себе существ, причем намного лучше выходит с наследниками, потому что они таким мне вроде как враждебны чисто физически. Защитная реакция делает восприятие острее, как у животных. Ну, и проходит она не сразу, можно идти по следу удалившегося Наследника. Как нюх у собак, знаете? Оказалось, я в этом деле сильна, вот и применила на практике теоретические знания. Теперь я точно знаю, куда движутся излучения Учики и Эрики. Особенно усилившиеся десятикратно. А двигаться они могут только к Вендиго.
— Что за черт? — нахмурилась Канзаки, встроив машину в общий поток. — Их он бросает в пекло, а нас оберегает? Как-то это нечестно.
— Он тоже так думал, — хмыкнула Дзюнко. — Тем не менее, таков был план. И сейчас он успешно осуществляется.
— Так и знала, — Мегуми нахмурилась сильнее. — Ненавижу, когда он пытается мне врать.
— Так он и не врал, — неожиданно для нее самой Дзюнко захотелось защитить Ватанабэ. — Он просто отправил нас на самую простую часть задания.
— При этом даже не объяснил, зачем захватывать Анну, — Канзаки явно нервничала, и оттого ее голос звучал все более сердито. — А я, как дура, проглотила.
— Канзаки-сан, слушайте, — взгляд Китами на секунду обрел осмысленность. — Если не хотите быть дурой, то и не будьте.
— О чем ты?
— У меня сложилось такое ощущение, что вы Сэма будто бы боитесь. И очень зря.
— Да ничего я не боюсь, — пробурчала Мегуми, однако смущение в ее голосе не укрылось от собеседницы.
— Тогда почему вы каждый раз так нервничаете, когда он рядом?
— Ничего я не нервничаю!
— По-моему, вам просто не хватает уверенности в себе.
— Вот только не надо меня учить!
Китами показалось очень забавным все возрастающее возмущение Канзаки. Она успела понять, что ее спутница была женщиной доброй и умной. Однако что-то гнетущее постоянно всплывало на краешке сознания, когда Дзюнко машинально касалась мыслей Мегуми. Учась сдерживать себя, девушка не пыталась проникнуть глубже. Но кое-что лежало и на поверхности, например, бушующее в душе Канзаки чувство, не понятое, похоже, только ей одной.
— Я, может и младше вас, — Китами улыбнулась. — Но все же кое в чем разбираюсь. В конце концов, я практически проститутка.
— Не надо себя оскорблять, — тон Мегуми мгновенно похолодел, и то непонятное, что Дзюнко опасалась ворошить, отчетливо зашевелилось в мыслях молодой женщины. — Никакая ты не проститутка.
— Да ладно вам, — Китами пожала плечами. — Я ведь не ханжа.
— Все равно, — покачала головой Мегуми. — Не надо так к себе относиться. Вы с Сэмом прямо как родственники.
— Ха, — тихо произнесла девушка. — Может быть.
Канзаки не могла знать, что она почувствовала, когда тайно проникла в мысли Ватанабэ. Тот защищался очень хорошо, и будь на месте Дзюнко кто-то другой, попытка бы не удалась. Однако закрытый для посторонних Сэм относился к ней с искренней симпатией и расслабился. Он упустил момент, когда Китами сумела на короткое мгновение забраться в огромную органическую базу данных, коей являлся человеческий мозг, обойти оперативные механизмы вспоминания и запоминания, добраться до плана.
Вместе с важной информацией она увидела внутри Сэма еще кое-что. Многого рассмотреть не удалось, но одно девушка разглядела точно: он любил ее. Не как женщину, вовсе нет. Сэм Ватанабэ совершенно неожиданно и незаметно прикипел к Китами душой. Как к младшей сестре или дочери. Ни с того ни с сего. Просто так.
Подобное знание смущало. И, что самое странное, стыдило. Будто она предала Сэма. Впервые за долгие годы нашелся кто-то, кто просто хорошо к ней относился, без задних мыслей, не рассчитывая ничего получить взамен. А она тайком залезла ему в голову.
Стерва.
Внезапно Китами почуяла неладное. Пока они с Мегуми разговаривали, след Отоко и Андерсен начали перебивать непонятные помехи. Девушка сосредоточилась, улавливая остатки излучения, жегшие переносицу, и вдруг оба гаснущих рисунка резко оборвались. Словно толстая могильная плита отрезала юношу и девушку от мира.
Вот оно! Блокирующий барьер, физическая изоляция! Все как говорил инструктор в "Эклипсе".
— Канзаки-сан, — сказала Дзюнко. — Тормозите.
— Что такое? — тревожно глянула на нее Мегуми.
— Место, куда только что прибыли Учики и Эрика, находится в пределах трех улиц. В этом районе.
— Черт! — выругалась Канзаки. — Ни за что же не найдем!
Полицейская машина с выключенной сиреной, стремительно подаренная Джоном Ву за счет подъехавших на место аварии патрульных, остановилась у обочины дороги посреди шумного горящего огнями делового района. Клерки в дорогих костюмах спешили по тротуару по своим делам, приличные аккуратные машины проезжали мимо, из салонов доносилась музыка. Все спешили отдыхать, гудели жизнью в дороге. В затянутом облаками небе рождалась ночь.
Китами задумчиво прикусила тщательно накрашенный ноготь на большом пальце. Поиск и впрямь предстоял непростой.
— Я потеряла их след, — сказала она. — Они в здании, которое использует изоляцию их типа излучения. Черт знает, где такое... Стоп.
Девушка постаралась успокоиться. Она поймала себя на том, что начинает паниковать подобно Канзаки. Что-то горячее и пугающее кольнуло в груди, как только потерялся след. Неужели она искренне волнуется?
— Можно попробовать... — протянула Дзюнко. — Можно попробовать найти экранированное здание.
— А ты можешь?
— Хм...
Китами задумалась. Действительно, могла ли она?
Сегодня Дзюнко и без того превзошла саму себя. Выстояв против Анны, сумев проследить за пропавшими друзьями, девушка продемонстрировала силы, о которых и мечтать не смела год назад. Полученные знания и опыт превратились в почти пугающие возможности. Но могла ли Китами пойти еще дальше? И хотела ли?
— Не знаю, — честно призналась девушка Канзаки и самой себе. — Но все равно попробую. Пока есть силы.
— Я могу чем-то помочь? — спросила Мегуми.
— Разве что сходите и купите поесть, — улыбнулась Дзюнко, не замечая, как непривычно выглядит эта улыбка. — Сейчас я буду тратить энергию.
От слов Октавиана у Отоко едва не закружилась голова.
Правда о Наследниках. Та самая правда, до которой он так и не смог докопаться. Та самая, которую старательно утаивали люди из "CDM". Старательно умалчиваемая в пособиях по применению и анализу их сил. Дающая ответы на вопросы, которые юноша так долго задавал сам себе.
Нет! Стоп! Он поборол порыв. Нужно было помнить, кто стоял напротив и давал такие обещания!
— С чего мы должны тебе верить? — враждебно спросил он у Октавиана.
