Долгая дорога домой

Тем не менее они находили способы, чтобы обеспечить нас всем, о чём я их просил. Хорошо, что нам требовалось не так уж и многое. В основном сталь самого лучшего качества и всё то, что заказывал берл-Заоран, а ведь это именно он раскрыл кеофийцам секрет выплавки нержавеющей стали, из которой были изготовлены наши хирургические инструмента, включая все те, которые мы подарили военных хирургам. Так как они не были ред-куарами, то не могли использовать самые лучшие шовные материалы, но я нашел, чем их заменить. Да и операции они теперь делали под общим наркозом и получили мощные болеутоляющие средства и даже антибиотики. Поэтому спустя почти пять лет медицина была в Кеофийской империи на высоте, особенно по сравнению с прежними годами, но всё же куда больших успехов ей удалось достичь в области сельского хозяйства и производства. Стальные колёсные плуги, бороны, культиваторы и прочий сельскохозяйственный инвентарь теперь значительно опережали ту историческую эпоху, в которой я застал Кеофию.

Пусть ещё не повсеместно, но в трёх десятках городов производство уже стало машинным. Кеофийские товары сделались самыми лучшими на всей Редии, но что самое главное, несколько крупных военных кораблей и купеческих судов были оснащены паровыми машинами и их скорость существенно возросла. Если раньше галера шла со скоростью пятнадцать километров в час, то теперь скорость увеличилась почти вдвое. Подавляющее большинство изобретений кеофийцы сделали сами, но самые главные всё-таки с моей подачи, но всё же моя заслуга была даже не в этом, а в том что благодаря мне был построен город Эртуалан, с которого началось преображение Кеофии. Мои друзья часто присылали мне с оказией письма и я читал их вслух жене, Сарройтару и Заорану, но они лишь улыбались и говорили, что в Куарате ничего этого делать не нужно.

Порой меня это бесило, но когда я начинал горячиться, мне быстро объясняли, что жить в каменном городе это одно дело, а быть кочевником и отправляться туда, куда тебе захочется, совсем другое. От множества же вещей, таких, как та же мясорубка, керосиновая лампа или примус никто между прочим не отказывался, как и от многих других нужных и полезных в быту вещей. В том числе и от стальной посуды из нержавейки, которая всё-таки была лучше кожаной, если, конечно, речь не шла о зелёном чае. Лучше, чем в кожаном чайнике его больше ни в чём не заваришь. Шоколад тоже нравился всем без исключения, вот только он попадал к нам редко и благодаря невероятным ухищрениям моих друзей. Тенуриз в этом плане был просто неблагодарной свиньёй и ограничивал нас буквально во всём. Этим он доводил меня до белого каления, но беситься было делом совершенно бессмысленным, так как именно этого он и добивался.

В последние же полгода моим друзьям и вовсе было запрещено как навещать меня, так и делать хоть какие-то передачи. Больше всего по этому поводу возмущался Теберус. Ему было стыдно за то, что как ко мне, так и к ред-куаром кеофийцы относятся таким безобразным образом. На то, что нас отпустят из зверинца честь по чести, надежды не было никакой, а потому я загодя, ещё за два года до окончания срока нашего рабства предпринял соответствующие меры. Прямо по центру нашей жилой пристройки, в дахтане Сарройтара мы стали аккуратно делать чёрный ход наружу и попутно соединили все дахтаны между собой дверными проёмами, заложенными каменными блоками, а поскольку к нам в "гости" никто не заходил, то сделать это было не так уж и сложно. Извлечённые из наружной стены камни мы измельчали и спускали в канализацию, а потому никто так ничего и не заметил. Не выходя на террасы, все ред-куары могли незаметно спуститься с вьюками на первый этаж и покинуть зверинец.

Как ж всё-таки удачно вышло, что здание императорского цирка построили на острове посреди широкой и полноводной равнинной реки Лагартии. Это давало возможность шести проводникам незаметно привести нам наших куаратов. Они просто войдут в воду выше по течению реки далеко за городом и, высунув из воды одни носы, приплывут к нам в вечерних сумерках никем незамеченные. Ни разу не видя в глаза куарата, я уже отлично изучил повадки этого огромного хищника, лучшего друга каждого ред-куара. Все пять лет, что я находился вместе со своими друзьями в зверинце, для меня тренировали огромного, молодого, могучего самца, которому я дал древнерусское имя Витязь, которому он полностью соответствовал. Для всех девушек и Нейры, жены Теберса, также были подготовлены могучие куараты, но не молодые самцы, а самки. Естественно, что и у старины Тебби тоже был свой куарат, о встрече с которым он мечтал точно также, как и я, а вместе с нами все наши девушки.

Куаратов невозможно не любить, хотя в природе это самый опасный хищник, встреча с которым не сулит ничего хорошего. Если, конечно, ты не ред-куар. Куарат одновременно похож на росомаху и горностая. Как и у росомахи, у куарата более короткое, плотно сбитое и мощное тело с длинным мехом, который кажется коротким из-за размеров этого животного. Длина куарата от носа до кончика хвоста семь с половиной метров, а длина тела от мощной, широкой груди до крупа — около четырёх. Высота в холке невелика, в среднем метр пятьдесят пять, но мой Витязь был выше — метр семьдесят три. При этом у куарата очень мощная шея и большая голова с огромными, умными карими глазами и круглыми ушками. Голова у куарата точь-в-точь, как у горностая с умилительной мордашкой, но его клыки заслуживают всеобщего уважения. От росомахи куарату "достались" мощные, широкие лапы с длинными пальцами и внушительными когтями, огромная сила, быстрота и невероятная выносливость. От горностая же, более длинные шея и хвост, очаровательная мордашка, любопытный характер и просто какая-то щенячья игривость.

Окрас у куарата также очень похож на горностая. Летом он трёхцветный, со светло-коричневым верхом, белым брюшком, грудью и горлом и чёрным кончиком хвоста. Зимой куарат белоснежный, с чёрным кончиком хвоста. Куараты невероятно чистоплотные животные, которые очень любят купаться. Они вместе с тем ещё и очень быстрые животные и средняя скорость для них сорок километров в час, но при этом они в течении трёх, четырёх часов могут нестись со скоростью девяносто пять, сто и даже в сто десять километров в час. Как и горностаи, для того, чтобы оглядеться, они садятся на задние лапы, встают вертикально и вытягивают и без того длинную шею, чтобы с высоты почти в шесть метров посмотреть на степь. Отдельно нужно сказать об уме куаратов. Пожалуй, это почти разумные существа, обладающие своим собственным языком. Куараты полноценные члены семьи каждого ред-куара, а потому куар-дахтан имеет в плане форму квадрата размером восемнадцать на восемнадцать метров.

Для куаратов в нём предусмотрено четыре угловых площадки с деревянными помостами, над которыми зимой обязательно натягивается кожаный тент. Холода и ветра куараты не боятся, а дождь просто обожают. Куараты живут подолгу, сто двадцать лет для них не предел, а потому ред-куар связан со своим куаратом пожизненно и вот что удивительно, взрослея вместе с ред-куарами, куараты идут по жизни вместе со своими старшими братьями и сёстрами. Когда я был принят в отряд, то для меня, по требованию Сарройтара, в клане Диарона и Лилайле уже на следующий день было принято решение пригласить в него молодого, свободного самца. Отец и мать моей жены, взяв с собой её Нуриару, отправились в горы и там именно та придирчиво выбирала себе супруга. Свободные куараты кочуют по Куарату вместе с ред-куарами и часто приходят в клан, чтобы пообщаться с куаратами и ред-куарами. Им всегда рады и для них не жалеют ни мяса, ни молока, не говоря уже о том, что их тут же начинают врачевать даггены и расчёсывать дети и женщины.

Витязь, едва Нури обратила на него внимание, моментально вскочил на ноги и помчался с ней в клан. Этому мохнатому парню очень понравилась перспектива стать младшим братом не простого, а звёздного ред-куара. Поэтому, как и я, он усердно тренировался все эти пять лет. А я всё это время слушал рассказы Сарройтара о нём и мечтал однажды сесть в седло, которое крепилось не на спине, а на основании шеи, чтобы обнять своего Витька и потом не расставаться с ним уже до самого конца жизни, чтобы не раз и не два пройти весь Куарат вдоль и поперёк. При этом не просто пройти, а ещё и вести за собой свой слан, который назывался Сыновья Большой Даггайны. К тому, что мы с Сарройтаром решили основать новый клан, причём по сути дела правящий, в степи отнеслись спокойно по двум причинам, я стал первым Большим мерад-куар-даггеном, это раз, воины этого клана взяли в жены дочерей луртиев и луртидаров, это два.

Поэтому уже через полгода родители всех наших воинов, а их отцами были младшие братья мерад-куаров всех самых древних, а потому самых главных кланов, собрались вместе и стали готовиться к новой роли. Всем в Куарате давно уже было ясно, что только мы, молодые воины, добровольно отправившиеся в Тинадтикар, сможем предотвратить нашествие кеофийцев на степь. Как мы это сделаем никто не знал, но в нас верили. Верили ред-куары и в меня. Хотя Сарройтар и говорил, что ред-куарам нечему у меня учиться, это было далеко не так. Между прочим, многозарядные арбалеты появились в Куарате года на три раньше и мы с берл-Заораном разработали их вместе, как и мощные блочные луки, а вместе с ними даггеновые доспехи, полностью закрывающие тело куарата от носа до кончика хвоста. Их лапы при этом были обуты в специальные перчатки с шипами на подушечках и стальными чехлами для когтей, так что на пару с ред-куаром, вооруженным длинными кайларами, они представляли из себя куда более грозную силу, чем тяжелые легионы императора. Уже очень скоро мы должны были продемонстрировать нашу мощь Тенуризу и доказать ему раз и навсегда, что со степью нужно договариваться мирно, чтобы торговать, а не воевать.

Глава 4

Горячие проводы

Ровно за десять дней до нашего освобождения из рабства император покинул Тинадтикар и уехал в инспекционную поездку. Днем раньше он честь по чести расплатился с нами за все пять с лишним лет рабства, выдав каждому воину, включая меня и Теберса, по внушительного размера бочонку с золотыми монетами, а также одарив благовониями, ювелирными изделиями, драгоценными тканями и прочими редкостями, включая шоколад. Его каждый из нас получил по два больших ящика и если честно, то только он, парфюмы, ювелирка и кое-что по мелочам нас заинтересовали. Всё остальное барахло, включая золото, мы сложили на деревянном помосте. Последние десять дней мы уже не сражались. Гостей к нам не пускали, а потому мы всё это время занимались упаковкой больших кожаных вьюков, с которыми нам предстояло стремительно покинуть зверинец. Относительно нас императором было сказано, что мы должны быть отпущены в полдень. Для того, чтобы мы могли убраться из империи, нам должны были подогнать большие фургоны, запряженные шестью быками.

Никаких других распоряжений он своей администрации на наш счёт не давал, но тем временем у нас завелось в империи столько врагов, что этого и не надо было делать. Отъезд императора они восприняли, как прямое указание уничтожить нас. Поэтому в цирк стали тайно доставлять по ночам бочки с бензином, в которые к тому же было натолкано ветоши и затаскивать их наверх. Там их аккуратно расставляли по всему периметру, пряча за высоким парапетом и за десять дней их натаскали туда свыше пяти тысяч штук. Мы все это время тоже без дела не сидели. Чтобы быть во всеоружии, я заточил кайлары и все кинжалы так, что они стали острее бритвы. Даггеновые доспехи были подогнаны, а вьюки, каждый весом по полторы сотни килограммов, тщательно уложены. Из продуктов питания мы брали с собой только шоколад. К юго-востоку от Тинадтикара находился небольшой, но очень высокий горный массив. Вот там-то уже две недели и скрывались среди скал наши куараты.

В нашу последнюю ночь, ведомые шестью опытными проводниками, они с наступлением вечера спустились в предгорья и в сумерках, избегая дорог и огибая города и посёлки, бесшумно помчались к столице. За два часа до полуночи они вошли в реку и поплыли к нашему остров. За полчаса до полуночи мы стали покидать зверинец, неся на себе тяжеленные вьюки. Первым вышел Сарройтар, а я покинул его за три минуты до того, как вниз посыпались деревянные бочки. Крадучись добравшись до воды, я первым делом шепнул на ухо своему самому преданному другу:

— Витязь, мальчишка, вот мы и встретились. — Навесив на огромного, самого крупного в нашем отряде, куарата оба вьюка, которые под своим весом моментально ушли под воду, я сел в седло с удобной жесткой спинкой, вставил ноги в стремена и, будучи по шею в воде, негромко скомандовал: — Уходим, ребята, проплываем под мостом и как только над цирком поднимется пламя, выждав, выбираемся на набережную и не спеша двигаемся к дворцу.

Витязь, мощно работая под водой ногами, быстро поплыл вперёд. За ним бесшумно плыла Нури. Мои даггеновые доспехи не были герметичными и поэтому уже через несколько секунд я почувствовал, как по телу струится холодная вода, но это было всё же лучше, чем кровь, вытекающая из глубокой раны. Никем не замеченные, мы проплыли под мостом, ярко освещённом фонарями. По нему ехали повозки и кареты, прогуливались жители города и те его гости, которым не спалось. Во многих окнах цирка горел свет. В семь часов три минуты ночи в небо взметнулся огромный язык пламени. Это загорелись десятки тонн бензина, а вслед за этим раздались оглушительные взрывы. Мы заполнили взрывчаткой моего изготовления и наглухо закупорили несколько ёмкостей, установив их возле фонтана, вот они и рванули. Все арбалетчики, которые выстроились в нескольких помещениях цирка возле окон, выходивших в зверинец, бросились наутёк, а я, хлопнув рукой Витька по шее, громко скомандовал:

— У-у-рн р-рвых арра-арра!

Что в переводе с куаратского означало — на берег, братишка. Мой самый большой друг поднял голову над водой и ответил:

— Лу-у-рр барр арра Валл-ле — понял, старший брат Валент. — Повернув к набережной, он стремительно рванулся вперёд и через несколько секунд, выбравшись на прибрежное мелководье, вытянулся во всю свою длину, уцепившись окованными сталью длинными когтями за парапет и подняв над ним свою большую, но чертовски очаровательную и милую голову, чтобы удивлённо сказать мне — Улл-лур лалли рред арра — здесь ходят какие-то человечки.

Тотчас послышался истошный женский визг и мужской крик:

— Что это ещё за наваждение?

В следующее мгновение Витёк свечкой взмыл вверх и, присев на задние лапы, замер на парапете. Быстро оглядевшись, я увидел, что на набережной прогуливается немало народа. Справа и слева от меня на парапет взлетали, словно ракеты, другие куараты. Большинство народа тем временем смотрело не на реку, а на высоченные языки пламени, поднимавшиеся над зверинцем, который был прекрасно виден с этой стороны реки. Высунувшись из-за шеи Витька, я громко крикнул, чтобы объяснить им ситуацию:

— Уважаемые жители Тинадтикара, позвольте мне, генералу карту, обратиться к вам, чтобы сделать маленькое разъяснение. Как вы знаете, мы, ред-куары, пять лет были заточены в зверинце и были вынуждены сражаться с вашими сыновьями и братьями. Сегодня в полдень мы должны были отправиться домой, в родную степь, но поскольку император находится в отъезде, несколько сенаторов и его генералов решили, что нас не следует отпускать. Поэтому они затащили на стены, окружающие наш Рабский двор, множество бочек с бензином, сбросили их вниз и подожгли, чтобы сжечь нас в нём за живо. Нам их намерение не понравилось и потому мы решили оставить вашему императору всё то золото, которым он с нами расплатился, гори оно синим пламенем, и вернуться домой, в степь. Поэтому будьте так добры, уступите нам дорогу. Никого из вас мы даже пальцем не тронем, что бы вы не делали. Прощайте и помните, как друзьям каждому из вас в степи будут искренне рады, но если кто-то из вас вздумает пожаловать туда с оружием и недобрыми намерениями, то обязательно задержится в степи на пять лет. Прощайте.