— Роки, остановись же ты, наконец! — взмолился Макс.
Пес действительно остановился, но лишь потому, что скользкая лестница, наконец, закончилась. Макс, пытаясь рассмотреть место, в которое они попали, поднял повыше лампу. Впереди был длинный, абсолютно темный коридор, в который, не раздумывая, кинулся Роки. Макс, сыпля непарламентскими выражениями, побежал следом. Теперь пес начал рычать: он оглядывался по сторонам, и издавал жуткие воинственные звуки, которые повторяло эхо, отталкиваясь от камня стен. Пытаясь понять, на кого рычит Роки, Макс оглянулся по сторонам и сразу же подумал, что лучше бы ему этого не видеть. Стены коридора были испещрены дырами, выемками и нишами. И в каждой из них сидели крысы. Огромные, жирные, с длинными голыми хвостами, свисающими вдоль стен, они сидели, не шевелясь, и смотрели на человека и собаку немигающими красными глазами. Каждая из них была величиной с кошку, но попадались и такие, которые не уступили бы в размерах и самому Роки. Макса затошнило от омерзения. Он представил, что будет, если все эти твари выберутся из своих укрытий и вместе нападут на них. "Пожалуй, не останется даже костей", — подумал он и постарался не делать резких движений. Надежда на благоприятный исход эскапады таяла с каждой секундой. Роки убегал все дальше и дальше, Макс мужественно следовал за ним, проклиная про себя ту минуту, когда уговорил маму завести собаку.
Наконец, Роки остановился и разразился громким лаем, к которому примешивались еще какие-то звуки. Подойдя поближе, Макс увидел, что пес скребет лапой тяжелую дубовую дверь, которой заканчивается коридор. Крысы по обеим сторонам беспокойно зашевелились, их вид при этом Максу совсем не понравился.
— Замечательно! Теперь назад пройти не сможем — сожрут, — подытожил Макс.
Выбора не было, необходимо было открыть дверь. Решив, что хуже уже не будет, Макс отошел на несколько шагов, и с разбегу навалился плечом. Дверь нехотя подалась и медленно открылась. Макс замер на пороге, не в силах пошевелиться. У его ног жалобно попискивал Роки, моментально утративший весь свой охотничий пыл.
За дверью находился небольшой чуланчик, весь он был полон крыс. Твари образовали огромный, выше человеческого роста, бесформенный ком, который беспрестанно шевелился и менял свои очертания. Зверьки сплелись хвостами, многие из них сцепились лапами, а некоторые, как показалось Максу, срослись друг с другом. Тысячи крыс извивались, двигались, стараясь еще теснее переплестись со своими соседями. Макс, почти теряя сознание от омерзения, увидел, что глаза большинства из них имеют молочно-белый цвет. Крысы были слепы.
— Господи, что это? — прошептал он, подхватывая на руки и прижимая к себе дрожащего пса.
— Зачем ты пришел, человек? — раздался вкрадчивый шепот.
— Ты слышал, Роки? — спросил Макс.
— Ничего я не слышу! Унеси меня отсюда! — потребовало нахальное животное.
— Зачем ты пришел? — повторил тот же голос.
Макс понял, что голос звучит у него в голове, как будто кто-то передает ему мысли на расстоянии. Отчаянно надеясь, что не рехнулся, он поставил лампу на сырой пол и мысленно спросил:
— Ты где?
— Я перед тобой, — прозвучал в голове ответ.
Макс, видевший перед собой только многоголовый крысиный ком, не знал, что и подумать. Голос раздался снова:
— Ты смотришь на меня. Приветствуй же Крысиного короля!
— Здравствуйте, Ваше величество, — просигналил мысленно Макс, подозревая, что все-таки сошел с ума.
В голове прозвучал снисходительный смех:
— Нет-нет, ты не безумен! Ты действительно видишь перед собой Крысиного короля, человек. И ты единственный, кто смотрит на меня и еще жив.
Смирившись с происходящим, Макс попытался наладить контакт.
— Я — Макс, — мысленно произнес он.
— Меня не интересуют имена, человек. У крыс нет имен, — ответил Крысиный король.
— Ну, я пойду. Приятно было познакомиться, — Макс сделал осторожное движение назад.
— Ты останешься, — решил голос. — Не пытайся бежать, ты не пройдешь мимо моей охраны.
— Что тебе нужно? — мысленно взмолился Макс.
— Мне от тебя не нужно ничего. Это ведь ты пришел ко мне. Но в тебе есть что-то, что отличает тебя от остальных людей. Именно поэтому ты еще жив.
— Может быть, это? — Макс вытянул вперед руку с кольцом.
Изумруд ярко вспыхнул в темноте, отбрасывая зеленые блики на шевелящиеся крысиные тела.
— Так ты один из воинов Света? Что ж, приветствую тебя. Ты пришел просить у меня помощи?
— Помощи? А чем ты можешь помочь? — удивился Макс.
В его голове взорвался раскат громового смеха:
— Чем может помочь великий крысиный народ? Да знаешь ли ты, человек, сколько нас на земле?
— Не знаю, — поежился Макс.
— Этого не знает никто, — согласился Крысиный король. — Наши полчища неисчислимы. Если мы захотим, через сутки от людей всего мира останутся лишь белые кости.
Макса, несмотря на серьезность ситуации, разозлило такое бахвальство. Он привык считать крыс лишь вредителями, поэтому мысль об их мировом господстве показалась ему дикой.
— Почему же вы до сих пор нас не истребили? — вызывающе спросил он.
— Потому что вы нужны нам. Вы выращиваете съедобные плоды, делаете вкусный хлеб и сыр, и всем этим мы пользуемся. Поэтому мы и позволяем людям жить. Мы можем все. Воин Мрака уже приходил ко мне и просил встать на его сторону. Я обещал подумать.
— Ну, тогда готовься к голодной смерти. Потому что если победит Мрак, люди будут уничтожены. Не думаю, что демоны испекут тебе белого хлеба.
— Ты умен, человек. Ты заставляешь меня задуматься. Скажи, ты уверен, что вы сможете победить?
— Да, — коротко ответил Макс.
Он почувствовал, что кто-то будто сканирует его мозг, пытаясь добраться до самых сокровенных глубин сознания. Это продолжалось лишь несколько секунд, затем он снова услышал голос:
— Хм, ты и вправду веришь в то, что говоришь. Это важно. Крысиный народ всегда будет на стороне победителя. Мы первыми чувствуем опасность и покидаем те места, где должно что-то случиться.
— Но на этот раз вам некуда будет бежать, война начнется повсюду.
— Поэтому мы собираемся здесь, чтобы решить: присоединиться ли нам к одной из сторон, или не вмешиваться и подождать, чем все это закончится. Я буду думать о твоих словах. Пожалуй, сейчас я отпущу тебя.
— Как же я узнаю о твоем решении?
— Я пошлю с тобой одного из своих подданных. Он будет сопровождать тебя повсюду. А когда тебе понадобится моя помощь, отправь его ко мне. Возможно, я помогу.
— А другого ты послал сопровождать Серого странника? — догадался Макс.
— Серого странника? Ах да, ты так называешь посланца Мрака. Конечно, у него тоже есть мой гонец. Я буду думать и приму решение, кому из вас помочь.
Макс почувствовал, что его ногу что-то царапает. Он опустил глаза и увидел, что по его штанам карабкается наверх тощая серая крыса. Тварь впилась в его лицо взглядом маленьких хитрых глазок и упорно лезла все выше. Подавив желание стряхнуть ее с себя, Макс мысленно произнес:
— Это и есть твой гонец?
— Да, постарайся быть к нему доброжелательным. Иначе я могу решить, что ты против крысиного народа.
— Я за крысиный народ! — поспешил подумать Макс.
— Хорошо. Ты можешь уходить, моя стражи не тронут тебя. Одна маленькая просьба: чтобы доказать мне свою лояльность, подари мне смешного зверька, который сидит у тебя на руках.
— Зачем? — изумился Макс.
— Он очень жирный и, я думаю, вкусный.
Роки, как будто что-то почувствовав, сильнее задрожал и прижался к Максу всем тельцем. Макс успокаивающе погладил пса.
— Он мой друг! Я уйду отсюда только вместе с ним.
— Люди... Вы так сентиментальны, а между тем это мешает вам добиваться своих целей и подвергает опасности весь ваш род. Хорошо, уходи отсюда вместе со своим другом. И береги гонца!
— Можно один вопрос? — задержался Макс.
— Говори.
— Кто из вас Крысиный король? Вас ведь здесь так много.
— Крысиный король — это общий разум крысиного народа. Все, что ты видишь перед собой — это Я. Иди, человек. И запомни то, что ты видел.
Макс изобразил что-то вроде вежливого поклона и, пятясь, отошел от двери. Секунду он постоял, подняв лампу и всматриваясь в крыс, выглядывающих из отверстий в стене. Они вели себя вполне мирно. Макс, держа в одной руке лампу, а в другой зажав подмышкой безвольно висящего Роки, медленно и осторожно двинулся по коридору. Тощая крыса уже вскарабкалась ему на плечо и сейчас сидела там, тычась усиками Максу в ухо. Сдерживая нервную дрожь, Макс добрался до лестницы и принялся взбираться по скользким ступеням. Он не помнил, сколько времени занял подъем, просто переставлял попеременно ноги, молясь о том, чтобы снова увидеть небо.
Очнулся Макс лишь на пустыре, жадно вдыхая прохладный воздух. Развалины остались позади, и ему казалось, что все произошедшее было лишь галлюцинацией. Но тут в ухе что-то защекотало, он повернул голову и увидел сидящую на плече крысу.
— Ладно, я понял. Все было на самом деле, — сказал Макс и поставил Роки на землю.
Пес, пошатываясь, побрел в сторону постоялого двора. Вид у него был ошарашенный и очень виноватый. Но Максу и в голову не приходило его наказать. Он лишь радовался, что все обошлось. Ветер подул сильнее, начал накрапывать небольшой дождик. Роки приободрился и побежал быстрее, Макс тоже прибавил шагу. Крыса недовольно запищала и спряталась в карман его куртки.
Дождь становился все сильнее, крупные капли стучали по макушке, стекали холодными струйками за шиворот. Наконец, показался приземистый барак постоялого двора. Сейчас он представлялся Максу самым прекрасным дворцом на свете. Он открыл скрипучую дверь, пропустил промокшего пса и сам зашел внутрь. Прокравшись на цыпочках в свою комнату, он увидел мирно спящих Эдика и Гольдштейна. Никто не заметил его отсутствия.
Сняв промокшую одежду, Макс развесил ее на спинке кровати, на которой храпел Лев Исаакович, отыскал в комнате что-то вроде полотенца, обтер трясущегося от холода пса, и улегся на свой топчан, закутавшись в плед. Роки подлез под плед и пристроился под боком, тесно прижавшись к Максу. Нельзя сказать, чтобы прикосновение отсыревшей шерсти и запах псины приводил Макса в восторг, но он мужественно терпел, памятуя о том, что несчастному пришлось сегодня пережить, и в душе надеясь, что это приключение сделает Роки хоть немного осторожнее.
Где-то поблизости раздался тихий шорох. Макс оглянулся. Из кармана куртки вылезала крыса, про которую он уже успел забыть. Тварь тоже промокла. Она встала на спинку кровати, встряхнулась, как собака, и направилась прямиком к топчану Макса. Усевшись ему на грудь, крыса уставилась Максу прямо в глаза.
— Что тебе надо? — сонно спросил он, — Есть нечего. Покормлю тебя завтра.
Крыса внимательно выслушала и что-то пропищала.
— А кстати, как к тебе обращаться? — озадачился Макс, — У крысиного народа имен нет. Так твой король сказал. Но я же должен как-то тебя называть. Значит, придется дать тебе имя.
У крысы был весьма одобрительный вид, как будто ей стало приятно, что у нее будет настоящее имя. Макс размышлял вслух:
— Прежде чем дать тебе имя, надо выяснить, мальчик ты или девочка? А, что скажешь?
При слове "мальчик" крыса очень оживилась и принялась вертеть головой.
— Ага, значит, ты крыс. Как же мне тебя назвать? Может, в честь друга? Есть у меня друг Тема. И Вовчик. Еще Леня.
Макс призадумался. Называть крыса именем друга показалось ему как-то не комильфо. Он мысленно перебирал разные имена, пока его не осенило:
— Я назову тебя Михалычем! В честь нашего физрука!
— Макс, давай поспим! Хватит с меня крыс! — взмолился из-под пледа Роки.
— Хорошо, хорошо. Спи. И ты спи, Михалыч.
Крыс уютно устроился в складках пледа и закрыл хитрые глаза. Макс моментально уснул.
Глава 55.
— Крыса! Уберите крысу!
Макс открыл глаза и сел на своем топчане. В окна пробивался тусклый рассвет, с улицы доносился глухой шум дождя. Он завертел головой, спросонья пытаясь понять, кто и по какому поводу так громко вопит. Взгляд зацепился за Эдика, который съежился на своем топчане и, не отрывая глаз от перепуганного Михалыча, орал:
— Крыса! Крыса!
— Успокойся, это Михалыч, — сказал ему Макс, — Он ручной.
Эдик замолчал, потом недоверчиво спросил:
— Откуда ты его взял?
— Долго рассказывать. А ты что, крыс боишься?
— Очень, — признался Эдик, — Вчера еще сдержался, неудобно было перед девушками. А сегодня просыпаюсь, смотрю — она прямо на тебе сидит. Я и закричал.
На кровати заворочался Гольдштейн. Он открыл глаза и неодобрительно посмотрел сначала на Макса, затем на Эдика.
— Доброе утро, — поприветствовал его Макс.
Роки завозился под пледом, затем высунулся наружу, явив миру заспанную морду. Михалыч вскарабкался Максу на плечо и оттуда обозревал окрестности. Раздался стук в дверь, затем голос Виктории:
— Вставайте, пора ехать!
Одежда, разложенная для просушки, так и осталась сырой. Макс достал из мешка новый шерстяной костюм, а старый свернул в бесформенный ком и запихнул в мешок.
На кухне уже суетилась хозяйка, нетерпеливо поглядывая на дверь. Увидев Эдика, она расплылась в блаженной улыбке и торжественно поставила перед ним тарелку с большим пирогом. За завтраком Максу пришлось все-таки рассказать друзьям о своем ночном путешествии.
— Молодец, союзников собираешь, — похвалила его Виктория.
— Он пока еще не союзник, — поправил ее Макс, протягивая Михалычу кусочек пирога.
Крыс деликатно взял пирог двумя лапками и принялся грызть его, покрывая новый костюм Макса крошками.
— Какой славный, — опасливо протянула Милана.
— Да уж, — содрогнулся Эдик, — Очень симпатичный.
— Пора, — объявила Виктория и поднялась из-за стола.
Макс вернулся в комнату, собрал вещи, запихал в комбинезон объевшегося пирогами Роки, накинул плащ и вышел на улицу. Пес поплелся вслед за ним.
Как ни беден был постоялый двор, сейчас никому не хотелось его покидать. С неба сыпал мелкий дождь, порывы ветра превращали его капли в колючки, больно хлеставшие по лицу. Лошади ждали своих седоков, уныло понурив головы. Макс посадил Роки в мешок и вскочил на Малыша. Михалыч забрался куда-то под плащ и не высовывал оттуда носа.
Отряд тронулся к городским воротам. Макс оглянулся: сейчас, под тонкой сеткой дождя, Березань выглядела еще более убогой, чем вчера. Редкие прохожие, уныло ссутулившись, торопливо бежали по дощатым тротуарам, спеша домой, в уютное сытое тепло.
Миновав городские ворота, всадники поскакали по мокрой пустынной дороге. Вскоре мелкий дождь прекратился, ветер стих, и вокруг воцарилась гнетущая тишина. Небо становилось все темнее и темнее. Казалось, все замерло в ожидании бури, и даже грозовые тучи прекратили свое движение. Воздух стал густым и вязким, разлившаяся в нем влажность мешала дышать. Через несколько часов пути Максу стало казаться, что наступает ночь. Неподвижные тучи опускались все ниже и ниже, закрывая собой дневной свет. "Сейчас шарахнет!" — подумал Макс, и тут же услышал отдаленный раскат грома. Где-то очень далеко блеснула молния.
