Вот так, за беседой, мы добрались сначала до дома, потом до моей комнаты, а после и до кровати. То есть это Леша до кровати, а я снова на ковре устроилась. Нет, все-таки замечательно, что у нас дом такой волшебный! В прошлый раз об уборке мы с Лионом и не вспомнили, зато сейчас все было чисто и красиво. А вечером, после ритуала принятия в семью, у Леши наверняка появится собственная комната. Уже засыпая, я мысленно послала волну благодарности дому. Да, я не маг. Но, чтобы поделиться своими чувствами, им ведь быть не обязательно, правда?
Вероятно, дом решил отблагодарить меня в ответ. Иначе как объяснить то, что он никому не позволил нас разбудить, и в итоге мы чуть не проспали?..
Глава тринадцатая.
— Ну вот, теперь ты официально член семьи, — с улыбкой заявила я, перевязывая Леше руку. Рана, конечно, была небольшой, но ведь помощь все равно не лишнее. И вообще, могу я хоть немного позаботиться о своем сыне, пусть и приемном, но теперь точно моем?
— Ага... — Леша слегка очумело кивнул в ответ головой, глядя куда-то в пространство. Это так на него повлияло общение с домом. Раньше-то он для мальчика был всего лишь зданием, а теперь — будто часть его самого. По крайней мере, нечто живое. Это чувствовала даже я, бездарная. Хотя своего посвящения я не помню, мне тогда и годика не было, как и дочке Вольфрамии в этом году.
— И, Леш, пожалуйста, будь завтра осторожней. В случае чего тебя, конечно, расколдуют и извинятся, но лучше все-таки не лезть под руку, — продолжала вещать я, завязывая бантик.
— Ага... — снова кивнул сыночек в ответ. Но быстро опомнился, удивленно глянув на меня. — В смысле, "расколдуют"?
— В самом прямом, — со вздохом отозвалась я, посмотрев по сторонам. Были мы снова в моей комнате. Просто церемонию Леша прошел последним, а в общем зале нам было в общем-то нечего делать. Можно было, конечно, присоединиться к празднику, но я что-то устала очень, а мальчику нужно было привыкнуть к новым чувствам. — Завтра седьмой день праздника, магическая сила выходит из-под контроля. И, если так можно сказать, у всех немножко съезжает крыша.
— У всех? — переспросил Леша после понятливого кивка и минуты молчания, словно что-то обдумывал за это время.
— Почти. Нам с тобой и другим людям, если они есть на праздники, это не грозит. Хотя... небольшой сдвиг по фазе все-таки может быть. Хорошее настроение — это, знаешь ли, заразная штука.
Весело подмигнув, я как всегда без разрешения растрепала Леше волосы. И вспомнила про свои. Стричь пора, а то в глаза лезут. Кивнув собственным мыслям, лукаво посмотрела на мальчика и поинтересовалась с тщательно скрываемой веселой улыбкой:
— Поможешь в одном деле?
— Как я могу отказать! А что надо?
Я все-таки улыбнулась, предчувствуя кое-что интересное и в который раз радуясь характеру своего сыночка. Еще лукавей посмотрев на него, спросила почти невинным тоном:
— С ножницами обращаться умеешь?
..И не говорите мне, что это было как минимум неразумное решение! Все равно после Даши мою прическу сделать еще оригинальней сложно. Ну, это я так думала раньше...
— Леш, ты главное совсем у головы не стриги, ладно? Я, конечно, любитель коротких причесок, но на лысую голову не согласна.
— Угум... — невнятно отозвался сыночек в ответ, не отвлекаясь от дела. И резво щелкнул около уха, заставив меня раз в пятый повторить тихо-тихо:
— И уши мне еще пригодятся...
— Угум...
— И...
— Не замолчишь, точно что-нибудь отрежу, — недовольно оборвал меня Леша, на миг остановившись и посмотрев на меня. Я поспешила заткнуться и мило улыбнулась, мол, я нема, как рыба. — Лучше расскажи что-нибудь.
— О чем?
— Ну, тебе виднее... Например, за что тебя сестра прокляла.
— Это неинтересная история... — Я честно попыталась отговориться. Но ножницы снова опасно щелкнули около уха, заставив меня внутренней вздрогнуть. Вздрагивать на самом деле я не решалась, замерев тушканчиком на табуреточке. — Ладно, ладно... Мне тогда было пятнадцать, ей — пять, если не ошибаюсь. У нее еще определенный дар не открылся, и она по этому поводу переживала почему-то, хотя все вокруг говорили, что это нормально. А я тогда выглядели лет на двенадцать от силы, и это меня страшно бесило. Мамы дома не было, Ося занималась с Красимирой, учила ее чему-то. И мне пришлось сидеть с младшей сестрой, мы с ней играли в "воздушные мячики". Я тебе потом покажу эту игру. У Даши не очень получалось, никак не могла поймать очередной "мячик". Ну и в очередной раз, когда у нее ничего не получилось, я тихо пробормотала, что-то вроде "когда нет дара, то его нет во всем"... Она услышала. Вот и получилось. Дар у сестренки открылся. А рядом не было взрослых, которые могли бы нейтрализовать ее магию. И впоследствии снять не получилось. Закрасить тоже, хотя мы с дядей Адамом долго над этим бились. Однажды меня даже побрили. Месяц сама себе напоминала глобус. Но, как видишь, и это тоже не сработало.
— Понятно, — кивнул Леша, отойдя на шаг, чтобы полюбоваться своей работой. — Я бы тоже обиделся на такие слова. Глаза закрой.
Послушно закрыв глаза, я негромко вздохнула.
— Ну я же не хотела ее обижать... Просто мне тогда казалось, что никто меня не любит и не может понять, и поэтому постоянно расстраивалась из-за любых пустяков. Особенно мне казалось скучным сидеть с маленькой сестрой, которую все любили и лелеяли. Глупая была. Мне потом Ося это очень понятливо объяснила. Знаешь, моя старшая сестренка всегда умела найти правильные слова. Даже тогда она была... мудрой...
Я замолчала. Нет, не потому, что сказать было нечего, просто очень не хотелось потом от волос отплевываться. Да и страшно это — когда у тебя перед лицом ножницами щелкают. Ух, адреналину я сегодня получила...
— А у меня вот сестер и братьев не было. После смерти папы мама долго грустила. А потом... стала странной. Она смотрела на меня так, словно... словно...
Не дав Леше договорить, я перехватила его руку с ножницами, мягко отпустила ее и серьезно заглянула в глаза. Тихо, но настойчиво прошептала, решив не думать, что, быть может, говорю что-то совершенно не то и не к месту:
— Теперь я твоя мама, Леша. И я на тебя никогда так не посмотрю. И знай: теперь у тебя есть семья, которая ни за что тебя не бросит. Мы никогда и никому тебя не отдадим.
Договорив, я не удержалась и обняла Лешу осторожно, но крепко, боясь спугнуть, но и не желая отпускать куда-либо. Да, я знаю его меньше месяца, но он явно достоин большего, чем той матери, которая ему досталась. Никогда не смогу ее понять. И простить. Повезло ей, что догадалась уехать в свой Новосибирск, а то не знаю, что бы с ней сделала за Лешу...
Мальчик не обнял меня в ответ. Но и не сбежал. Уткнулся мне в плечо и просто стоял так некоторое время. Нет, он не плакал. Порой я удивляюсь, какой же он сильный. Сыночек... Чуть улыбнувшись от тепла, которое вдруг возникло в груди, я осторожно погладила его по волосам. Все будет хорошо, маленький. Все будет хорошо.
Не знаю, сколько мы так стояли-сидели. Первым тишину нарушил Леша, тихо проговорив:
— А мне Лион поручил тебя защищать...
Чуть отстранившись, но не выпуская сыночка из объятий, удивленно заглянула ему в глаза.
— Зачем?
— Чтобы тебя никто не обидел, — очень серьезно ответил тот. И добавил, даже не пытаясь скрыть слегка лукавый блеск в глазах: — Хотя мне кажется, что скорее ты кого-нибудь обидишь.
— Уж такой меня воспитали... — притворно тяжело вздохнула я и подмигнула весело.
— Неужели меня ждет такое же будущее? — очень натурально "ужаснулся" Леша.
— А то. Ты же теперь Ворожбитов.
И, снова растрепав мальчику волосы (ну нравится мне это дело, нравится!), с довольной улыбкой потребовала:
— Давай уже, заканчивай мне прическу. А я пока тебе расскажу, как учила Дашу летать на метле, когда сама летать не могла.
Леша снова взялся за ножницы и приготовился слушать. А я, пока рассказывала, украдкой думала, какая же это все-таки странная штука — жизнь. Никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь. Порой кажется, что за очередной потерей уже не будет ничего хорошо, но потом все обязательно меняется. Да, права Матильда. В жизни есть еще очень много замечательных вещей.
Только мой новый имидж вряд ли можно к ним отнести...
Нет, конечно, в итоге получилось не так уж страшно, как могло бы быть, но я впечатлилась, увидев свое отражение. Знаете, в какой-то миг мне даже показалось, что у Панкоря весьма красивая прическа, очень даже... Хорошо еще, Леша внял моим советам и не стал стричь меня "под колобок". Ладно. Вполне нормальная прическа. Тем более, я же постоянно в беретке хожу (вне дома, я имею в виду), так что сойдет. Но сыночка я все равно попугала, когда, глядя в зеркале, мрачно предложила постричь и его. И почему он отказался?..
После стрижки мы, посовещавшись и посмотрев на часы, решили, что вполне есть время на подвиги, и можно пойти с кем-нибудь пообщаться. По хорошему, конечно, стоило бы идти спать, чтобы встретить завтрашний день во все оружии... Но когда это мы в последний раз поступали так, как надо? Вот именно.
Для беседы мы выбрали Моренто. Мне лично было нужно с ним поговорить про Диану. Да и идея познакомить Лешу с Агатой не отпускала. Тем более, была надежда, что рядом с этими двумя будет относительно тихо, разве что Борталио или Эсмиральда с дочерью придут.
Мой братец нашелся в летнем саду, где Матильда выращивала свои редкие растения, а тетушка Анна — просто красивые цветы. Как я и предполагала, рядом с ним была Агата, но больше никого рядом не было. Наверно, Борталио пошел заключать какие-нибудь важные сделки, пока шестой день праздников еще не закончился. А, может, он пошел поговорить с тетей Антай. По старой памяти, так сказать. Интересно, а где в это время Диана? Наверно, спит. Для нее это тоже все в новинку, как и для Леши, так что пусть отдыхает. Мне же только на руку, что ее тут нет.
Кажется, мы слегка помешали приятному времяпрепровождению отца и дочери. По крайней мере, об этом явно говорил взгляд Агаты. Всего мгновение назад она сидела и слушала, как Моренто читает ей, чуть ли не открыв рот от восторга. Всего миг назад она была простой девочкой, которая очень любит своего папу. Но стоило нам появиться — и Агата снова стала такой, какой мы привыкли ее видеть. Замкнутой, немного холодной, вежливо-спокойной и слишком взрослой для своих лет. Она поднялась с лежака, где сидела у Моренто в ногах, и снова сделала вежливый книксен, чуть показав клычки в скромной улыбке. Маленькая вампиресса, выросшая без матери. И что у них в мире за законы такие, что вампирам нельзя иметь отношений с людьми? За что было так поступать? Впрочем... не мне их судить, у каждого свои традиции.
Моренто подниматься не стал, только отложил книгу и посмотрел на меня задумчиво, чуть склонив голову. А мне неожиданно пришла в голову мысль, что я с ним, оказывается, очень давно не общалась. Я же его только на праздники вижу, а в праздники как-то катастрофически не хватает времени на всех и вся.
Чуть улыбнувшись и положив руку на плечо ошарашенному такой встречей Леше, поздоровалась:
— Здравствуй, Моренто. Привет, Агата. А мы вот к вам в гости...
И смотрю только на двоюродного брата, пытаясь взглядом сказать, что мне нужно с ним поговорить. Желательно наедине.
Моренто в ответ чуть кивнул:
— И ты здравствуй, Эврика, Алексей. Агата, — брат перевел взгляд на девочку и с едва заметной улыбкой попросил, — не могла бы ты показать этому молодому человеку сад? Если я не ошибаюсь, его увлекает алхимия...
Какая осведомленность...
На миг опустив взгляд, Агата вновь сделала мимолетный книксен и покладисто согласилась:
— Хорошо, папочка. Пойдем.
Последнее — это уже к Леше. Мальчик на миг взглянул на меня и, получив легкий одобрительный кивок, направился с девочкой. Проводив их взглядом, я присела на стул, который стоял рядом с лежаком Моренто, и тихо вздохнула:
— Она такая взрослая...
— Он тоже.
— Так заметно?..
— Это всегда заметно. Откуда он?
— Не поверишь. Однажды нашла под своей дверью.
— После истории с Мареной я, пожалуй, поверю в любые твои слова, — Моренто, наконец, посмотрел на меня, чуть насмешливо.
— Марена?
— Да. Так ее назвала тьма. Ее истинное имя, если хочешь.
— Вот так, значит... Как она?
— Поначалу было плохо. Мне пришлось погрузить ее в сон и разбираться с тьмой. Замечательная практика для Агаты, ей это пригодится в будущем. Потом стало легче, стихия приняла девушку и утихла. Заметила браслеты на ее руках? Теперь идет второй процесс — девочка должна принять тьму. По частям будет проще. Ты вовремя отправила ее ко мне. Интересный случай...
Да, пожалуй, некоторых исправит только могила. Хотя, пожалуй, Моренто и это не исправит. "Интересный случай". Интересно сказано! И в глазах мелькнуло странное выражение, смесь чувств, которым я бы вряд ли нашла название. Но больше всего интереса. Странного, научного... и... Нет, лучше бы я не заглядывала в его глаза.
Тихо вздохнув, отвела взгляд и проговорила негромко:
— Знаешь, я уже сомневаюсь, что оставить тебе Ди... Марену было хорошей идеей.
За эти слова я удостоилась холодно-насмешливого взгляда и тонкой улыбки.
— Я не причиню ей вреда. Агата поможет ей. Возможно, когда-нибудь она станет членом нашей семьи, как моя приемная дочь. Мы не бросаем детей, разве нет? Мой интерес — это всего лишь интерес.
Вздохнув, в ответ только покачала головой. Немного помолчав, негромко поинтересовалась, посмотрев в ту сторону, где должны были бы быть Агата и Леша:
— С тобой можно как-нибудь связаться?
— Не доверяешь?
— Хочу присмотреть.
— Через Борталио.
— А с ним как связаться?
— Вы же с ним связывались во время "операции"...
Договорить мысль Моренто не успел, нас отвлек испуганный вскрик из глубины сада. Кажется, Агатин. Мы с братом, не сговариваясь, кинулись туда. И успели как раз, чтобы застать одну картину. Как охарактеризовал бы ее Моренто — интересную. Как я — в первый момент просто очень страшную.
На полу сидел Леша. Побледнев, он неумело пытался зажать на руке две длинные раны, словно от чьих-то клыков. Рядом сидела Агата, недоуменно и испуганно глядя на свои руки. Они были испачканы в крови. Как и губы...
Мне хватило секунды, чтобы оценить все это. Я бросилась к Леше, забыв обо всем. Казалось, что весь мир остановился и замер. Я никогда в жизни так не боялась, хотя прекрасно видела даже издалека, что рана не смертельная, вены не задеты, и все будет хорошо... Не помню, когда я успела сесть на землю рядом с Лешей и перехватить его руку, останавливая кровь. Только помню испуганные серые глаза, и как я что-то тихо шептала...
— Агата... — холод в голосе Моренто заставил вздрогнуть даже меня и помог вернуться к настоящему и оглянуться.
На глаза девочки навернулись слезы. И она сделала то, что я бы на ее месте не рискнула повторить — бросилась к Моренто, обняла его крепко и заплакала уже в голос:
