— Что? Демонический мяч правда существует?
— Существует. По-простому так называют наклбол. Подают его, хорошенько подавив вращение, и он болтается в полете влево-вправо. Две итерации в секунду, между прочим! Остальные скрюболы дают три итерации в секунду, так что можешь сравнить, насколько велико сопротивление воздуха. Разумеется, при этом скорость мяча падает, но даже сам питчер не может предсказать, куда этот "трудноотбиваемый" гад прилетит. А более быстрые — это слайдер, прямой и... а-а. Забыл одну важную вещь сказать.
Козырь бокового питчера.
Вид, не воспроизводимый верхним питчером, дающий два поворота по вертикали.
— Я сказал про демонический наклбол, когда зажимаешь костяшками пальцев, так? Он с беспорядочным курсом и его трудно отбить, но зато его легко увидеть. Козырь, как в этом настольном бейсболе. Не тот мяч, который можно потерять из вида. Ну а в бейсболе есть и такой скрюбол, который называют исчезающим демоническим мячом.
...Еще в школе, помню, столько раз видел броски одного питчера. Нижняя подача, припадает к земле. Выпускает с высоты фактически питчерского холма подобный летающей рыбе волшебный мяч.
— Это — синкер... буквально тонущий мяч. Сначала он на миг взлетает, крутясь, как прямой, а потом падает из-под рук бэттера, и если хорошо подать, он правда исчезнет из вида.
С софы послышался стук. Мато-сан, до этого сидевшая в неуютном молчании, вдруг приподнялась.
— О-о, и такой мяч есть. Однако Синкер — знакомо звучит, а? Как имя чудища, — глаза Кайэ загораются. — Интересно.
Как человек, посвятивший час бейсболу, я не могу скрыть радость от такой реакции.
— Отнюдь, Кайэ-сан, имя "синкер" не раскрывает всей сути! Сказывают, левша может сделать синкер скрю!
— Ух!.. Н-ничего себе, что "каттер", что "скрю", все так круто звучит! А что бэттер? У бэттера какой-нибудь "гильотины" или "скрю" хитрого нет?
— Ну, гм... Увы, никаких особых хитростей, чтоб остались в учебниках с формами, нет. Каждый придумывает какие-то свои названия для форм, но звучит это все не как удары в каратэ. Хорошо питчерам. Прикинь, им дают прозвища типа "Мастер Скрю" или "Зе Каттер"! Уберменши, — сам прыскаю.
Забросив настолку, мы с Кайэ болтаем с горящими глазами.
Ну, в голове Кайэ, может, вертится образ трехметрового питчера, который, злорадно хохоча, расстреливает бэттера, не знаю, но я рад, что он радуется.
И вот сидим мы, впали в детство, а вот сидит сестрица под тридцать, холодным взглядом нас изучает.
— Гм, Мато-сан, вы с нами? Тут места мало, вряд ли захочется, но ты знаешь, это по-своему забавно.
— К черту. Такое не по мне. Скажите, когда закончите.
Что "такое"? Это же просто игра, где тык кнопку — бросил, тык — отбил.
— Да нет, Арика. Мато-сан не нравится дизайнерский дом. Она постоянно, постоянно все ломает.
"Это забавно, сил нет", — слегка улыбается черноволосый юноша. Тома Мато, ничего не ответив, как под нажимом отвела глаза от кровати.
— Кстати, Арика, откуда ты столько знаешь про бейсбол? Разговорился как никогда. Ты что, прожженный бейсбольный болельщик?
— Хм...
Черт. Он прав, я забылся и разболтался.
— Ну, не то чтобы болельщик, просто, ну, понемногу набрался...
— Он был в бейсбольном клубе. В старшей школе до лета третьего курса участвовал как бьющий на замене. Хотя совмещал с другой активностью.
Внезапный удар откуда и думать забыли. Тома Мато подалась вперед и сказала такое, о чем бы хотелось забыть навсегда.
— Ух. Так ты был в клубе, Арика. Но совместительство... звучит как "спустя рукава", что ли... И ты так справлялся? В старшей школе бейсбол не детские игрушки, да?
— Да, не детские. Но даже за короткое время при старании можно заполучить роль бьющего на замене. Ведь количество практики не равняется силе.
Не то чтобы мне не нравилось спортивное прошлое, но я не сумел взять от юности все. Дело в том числе во времени.
— Тоже не так. Практика равняется силе, болван. Куда ты пойдешь, если в период роста не будешь себя пинать. Эффективная тренировка? Ха! Ты сначала голову на плечах заимей... Слушай, Сёдзай. Таким людям, как ты, которые сами себя не знают, надо четко, безжалостно, до рвоты, не давая пощады даже в полусмерти, с волей подчинить себе тело и душу, десятки тысяч раз себя пинать — вот самая эффективная тренировка. Если головой не запоминается, пусть тело запомнит.
— Гхе.
— Уй.
Два слабака на кровати синхронно подали голос.
Наверно, нужно хвалить свою фортуну? Будь она тренером в КураКоу, мы с Кирису точно сдохли бы при исполнении прямо на бейсбольном поле.
— Мато-сан, это называется "перерабатывать". Ну сломаешься, и что тогда? Тело запомнит — это такая теория воли, зашедшая слишком далеко.
— Я говорю по фактам... Ох. Я-то думала, это общее понимание всех спортсменов. Но ты у нас такой бредовый спортсмен, который без фундамента построился, да?.. Знаешь что, Сёдзай. Чтобы отточить технику движений, необходимо повторение. Делай одно и то же, колебайся как маятник, и ЦНС с периферией выучат эти импульсы. Найдутся короткие пути, ты замостишься, чтобы по тебе легче курсировать. От повторений нервная система выстроится, поднимет КПД, и ты быстрее мысли сможешь подсознательно делать верные движения... В школьном спорте достаточно просто инструктора, чтобы понять телесные техники как знание. Спортсмен не запоминает головой, а вбивает технику в нервы. Запоминает телом — буквально значит обучает физическое тело.
— П-понятно... Но, Мато-сан, это получится не спортсмен, а собака Па...
— Что? Есть что возразить?
— Нет, совсем ничего. Вот оно что. Когда профессионал специализируется на конкретной технике, это он проходит через Спарту. То есть кто угодно может до смерти затренироваться до рефлексов...
Жуть. Вероятно, среди подручных Мато-сан есть такие, что натренированы по знаку от нее становиться живым щитом.
— Не. Кто угодно — это, к сожалению, не получается. Развитие нервной системы заметно лет этак в десять, и если до тех пор не утрясти базовые техники движений, начинает вылезать индивидуальность. Повторение эффективно, но по-настоящему эффективный период проходит слишком быстро. То есть если хочешь стать специалистом, до десяти лет перестрой нервную систему повторениями, так-то. Говоря наоборот, если спортсмен добивается успеха без особых усилий, его можно спокойно назвать бредовым, как думаешь?
"Ведь так?" — опасно смотрит на меня. Что-то она последнее время на одного меня нападает.
— Стоп, но тогда тем более нет необходимости устраивать себе спартанство! Одуряющие репетиции проходят завершающий этап в десять лет, верно?
— Что ты вот так уползаешь на отдых и лень? С десяти лет просто меняется то, что тренируешь. Порядок вроде обратный, но все-таки после техники налегай на развитие мышечной силы. В отличие от развития нервной системы, общее развитие ускоряется при половой зрелости и дальше. Мощь обычно тренируется в этот период. Очевидно же, что от средней школы до универа тело растет быстрее нервов.
Гм, а ведь и правда. Короче, спортсмен строит основы до десяти лет, получается.
Немного отвлечемся — нервная система, общее развитие и заодно половое развитие ярче всего с десяти до двадцати лет, то есть в период полового созревания. Полученные за это время травмы легко не изведешь именно поэтому. Если довести до серьезного, начнутся всякие домашние побои, домашние смертоубийства, домашнее обжорство, потому за этим надо следить. Впрочем, слежением предотвратить нельзя.
Жаркая дуэль завершилась на девяти иннингах. С восьмого Бродячие псы Исидзуэ обратили ситуацию в свою пользу, а Карё Диваз не смогли сравнять счет, и на панели подсчета красовались издевательские крестики.
— Фуф, в горле пересохло. Арика, сделай попить. Миксер в кухне есть.
"Так точно!" — весело отвечаю и иду на кухню, что рядом с ванной. От нежданного бонуса колотится сердце, но я возвращаюсь к реальности с холодной мыслью — со мной такое, я выколачиваю деньги через игру из младшего на вид ребенка.
— Так с чем пожаловала, Мато-сан?
А вот Кайэ — видимо, радуясь, что хоть и проиграл, но провел час с удовольствием, — спокойно обращается к Мато-сан, лежа на спине.
— Я сюда только за одним прихожу. Буду просить тебя изгнать демона.
Наклонясь вперед на софе, с серьезным видом скрестив пальцы рук, Тома Мато сказала странную фразу.
Изгнание демона. Нечасто такое услышишь, но не особенно странные слова.
Странно то, что это — Тома Мато, специалист по одержимым. Их — носителей синдрома А — нельзя вылечить. После полутора лет, проведенных в клинике имени Ольги, это было моим единственным заключением, а не чем-то оброненным Томой Мато.
— Откуда это? Это формальная заверенная просьба о содействии?
— Нет. В общем-то, личная, неудобная просьба. Я хочу уничтожить следы преступника.
Моя рука застывает над недорезанным яблоком. Что? Мато-сан разве не верная собака государственного права?!
— Что, связано с родным домом?
— Ага. Дед попросил передать, я передаю. Около двух недель в окрестностях Сикуры орудует маньяк-убийца, слыхал?
— Слыхал. Хотя в такой форме, что уже что-то около четырех трупов. Преступник и есть одержимый?
— Очень вероятно. Пусть он будет юношей А. Этот юноша А участвует в так называемом SVS — дорожном перфомансе на открытых магистралях... что такое, Сёдзай, чего пищишь? Разрезал червяка в яблоке?
— Я попрошу! Это невозможно, я слежу за едой, и все червивые давным-давно распроданы. Мато-сан, продолжайте.
— А, угу. Родня юноши А попросила деда, чтоб нашли их отпрыска и вернули домой, пока история не всплыла... Так вот, А перестал появляться дома еще до того, как начались эти дорожные убийства. Родные, как услышали о маньяке, почти подали на беглеца, но что-то внезапно поняли.
Не знаю, что и думать о родителях, которые, только заслышав о маньяке, понимают: "О, да это наш сын!" — но, видимо, было достаточно сходных пунктиков, чтобы так решить.
Меня эта тема не касается. Мешаю нарезанное яблоко и естественную воду в адскую смесь и, как заправский официант, преподношу работодателю.
— Вот, Кайэ, попить. Так что, Мато-сан, прощайте. Я смотрю, тут важное дело, а я пойду.
— Ну-у. Ладно тебе, все равно ведь забудешь, побудь тут, Арика.
— Во-во, Сёдзай, не виляй. Кто тебя знает, куда ты отсюда пойдешь... Кстати. Ты ведь знаешь, что такое SVS?
Зыркает на меня. Надо было недавний вскрик хотя бы яблоком заткнуть. Как только Мато-сан сказала "SVS", страх неизвестности, что со мной будет, если узнают, выдавил из меня невольное "ай".
— Ага, знаю. SVS — это что-то типа легкого бейсбола.
— Ага, в документах такое есть. Маньяк в этой игре питчер, высматривает, когда кто-то из участвующих бэттеров остается один, вызывает его на поединок и под конец убивает. В полиции еще не знают, кто он, и очевидцев недостаточно. Кличка — Синкер. Каждый раз он сначала бросает страйк-аут, а потом убивает... Ну и странные хобби у некоторых.
"Непрямые", — выплевывает Мато-сан. Она из тех, кто зря патронов не тратит, и мысль сначала захватить, а потом поразить, не приходит ей в голову.
— Хм, странные хобби? Но у каждого есть хотя бы одна черта характера, о которой другим не расскажешь.
"Да, Мато-сан?" — Кайэ делает самый страшный пас в мире. Можно такого не говорить, пока я в пределах досягаемости Мато-сан?
Ну да, он прав.
— Интересный вопрос. Если говорить о скрытой черте Мато-сан, то, наверно, это садизм?
— Че? — поражается Томато-тян. — Вот не надо так о людях говорить. Я вообще-то это не скрываю.
Ну да, по возможности скрывай, ладно?
— Короче. С его появлением SVS стала игрой на краю смерти. Официалка, да? Синкер сосредоточен на девятерых официальных бэттерах, и оставшимся участникам ночами плохо спится... Ну, Сёдзай? Что еще ты скрываешь?
— Ну, не то чтобы я что-то особенно скрывал... Просто я сам, как бы, не заметил, как вступил в официалку...
Больно от этих взглядов. Этих лиц, совершенно согласных и сдавшихся перед несчастливой звездой Исидзуэ Арики. Этих глаз, полных смиренного понимания — опять он по уши в том, с чем никак не связан.
— Так, оставим этого несчастного парня в покое. Мато-сан, что родители Синкера... юноши А хотят с ним сделать?
— Просьба состояла в том, чтобы раньше нас изолировать сына, а если в его теле обнаружится необычное, желательно вылечить. А также, если будет известен источник заражения, его желательно убрать... Ох уж эта родительская любовь. Сам по себе он не может стать одержимым, это его кто-то заразил, пусть этот кто-то ответит...
С точки зрения Мато-сан, понятно, тут дело в родительской любви. Ведь синдром А не передается от человека к человеку. Так не бывает, чтобы побыл рядом с одержимым и сам стал одержимым.
Неважно... Зато эти двое явно подразумевают, что "вылечат".
— Э-э, Мато-сан. Одержимость теперь лечится?
— Нет. Так что, Карё? Надумал?
— Если фальшивка, я всегда готов, но сам я не могу к нему пойти. Может, ты сможешь его сюда привести, Мато-сан?
— Не могу. Я знаю, где он, но там люди. Если я пойду, потом начнется головная боль. Желательно, чтобы экзорцист лично пришел и на месте провел процедуру.
— Ага. Тогда пойдет мой представитель. Да, Арика?
"Ну пожалуйста", — беспечным и вместе с тем полным мольбы голосом.
— Да-да, принеси пользу для разнообразия. Ты все слышал, Сёдзай?
"Пожалуйста", — грубоватым и вместе с тем с намеком угрозы голосом.
— Эй, я ничего не понял! Ни в одном слове вашей беседы не выходит, что меня как-то можно задействовать!
— Не волнуйся. Достаточно, чтоб ты с ним встретился, надев протез. Если разговор не заладится, просто ничего не делай и вернись. Мато-сан, насколько они нам будут благодарны?
— Гм? А-а, ну, где-то настолько.
Мато-сан спокойно вынимает из кармана чек.
Лучше бы я не видел... Эта сумма отодвинула на второй план внезапное представительство, опасность переговоров с маньяком-убийцей юношей А и прочее.
— Ну, мне-то не надо, но давай пополам, Арика. Мато-сан, занесешь, как кончим?
— Естественно. Смотри не показывай его никому, кроме меня.
Ух, уф-ф... "Кончим" он зря сказал, но деньги мне нужны.
— И потом, Арика, если хорошо пройдет, я в тебя, наверно, поверю и отдам протез в пользование. Не нужно будет каждый раз просить разрешения и возвращаться отдавать. Если ты сможешь функционировать как мой посыльный... в порядке эксперимента эта левая рука — твоя, — невероятно нежно улыбнулся черный силуэт.
Деньги на три года жизни и черный протез, который мне так нужен. ...А-а, я точно об этом пожалею. Я отлично вижу этот киношный знак скорой кончины, но от такого соблазна сейчас отказаться не могу.
?
Получаю от Кайэ протез, мужественно надеваю.
— Удачи. Это первый шаг, постарайся не влипнуть и справиться в легком темпе.
