— Ты будешь всех убивать, кто тебе помешает? — поинтересовался Виктор.
— Если понадобится, буду.
— Что же, я все понял. Жду приказов, — обреченно произнес талерманец.
— Пока никаких приказов. Я кое-что придумала и сделаю все сама, — заявила принцесса.
— Позволь поинтересоваться, что?
— Нажму на Лолиту! Заставлю ее взять вину на себя! — принцесса хитро улыбнулась.
Виктор спорить не стал. Сейчас это бесполезно. Эрика не в себе. Впрочем, он знал, на что шел. Если придется, будет теперь убивать людей за то, что им не понравится образ жизни Эрики, и те решат пресечь этот откровенный беспредел. По-другому назвать поведение принцессы у него язык не поворачивался. За тот месяц, пока он отсутствовал, принцесса успела измениться. Ей понравилось жить, как она хочет, без оглядки на кого-либо. Пьет, курит, гвардейцы лижут ей задницу, а Карл уже обрисовал ей великое воинское будущее. Более того, у наследницы появилась железная уверенность в том, что ей не вправе указывать даже Высшие Силы, не то, что люди. Предвестника в темницу упекла, от Мироздания отреклась. Красота. Одна беда, здравый смысл ей тоже не указ.
Осуждать он её не спешил, от таких передряг, которые в её жизни случались, обезуметь можно вплоть до мести всему миру. Виктор до сих пор надеялся, она успокоится. Главное, разобраться с Темным Мессией, решившим стать ее союзником по безумию.
Карл открыл дверь настежь и уставился на него исподлобья.
— Мы не договорили, — поставил перед фактом Виктор.
— Как разговаривать будем? Желаешь продолжить драку?
— Драться без толку, — отмахнулся талерманец.
— Твоя правда. Заходи, не стесняйся. Есть о чем потолковать. Выпить хочешь? — гвардеец выглядел предельно миролюбивым. При этом он заметно нервничал.
Виктор вошел, но от выпивки отказался. Вдруг тот напоит зельем. Во время допроса он этот момент не уточнял, насколько был озадачен странностями. Впрочем, никакой зацепки в его ответах не было. Да и вряд ли Карл знает столь редкие алхимические изыскания, в честности талерманскую алхимию. Это зелье варить не так просто, должен кто-то показать. Но все же лучше перебдеть.
Карл тоже пить не стал. Он только нервно вытащил самокрутку и закурил. Талерманец присел на стул, Карл — на лежанку. Иной мебели в его скромных покоях не оказалось. Впрочем, в сравнении с казармой, тоже недурно.
— Что делать будем? — прервал молчание Виктор.
— Печально, но твоя взяла. Прошлое меня не волнует, но мои пристрастия... Ты понял. Итак, твои условия? — обреченно бросил он, и нервно затянулся дурманом.
— Так бы сразу. А то устроил драку, — укоризненно бросил талерманец.
— Не издевайся, гребаный мудак. Я слушаю. Только уходить не проси, этого не будет. Ты и сам, думаю, понял, — недовольно процедил он.
— Понял, потому не требую. Значит, слушай. Сделай так, чтобы наследница на этих дурацких тренировках себя окончательно не искалечила или хуже того, не убила. Ничего серьезного, пару— тройку месяцев поиграйтесь, а потом объяснишь ей, что к чему. Это раз. Во-вторых, неплохо бы тебе не поддержиаать ее невменяемые затеи. Я понимаю, тебе нравится так развлекаться, но Эрика не простая девчонка и ты должен понимать, что вопрос репутации в будущем будет занимать не последнее место. И третье, самое приятное. Ты ведь хочешь в Эрхабен? Знаю, хочешь. Поэтому ты поможешь мне убедить принцессу в необходимости возвращения.
— Знаешь, твое третье предложение мне нравится. Кажется, я начинаю понимать, что ты хочешь. Одного я не понимаю, чем тебя так ее увлечения смущают? Опасаешься, что в случае успеха возвращение в столицу может отсрочится?
— Ошибаешься. Я опасаюсь за принцессу. Эрика сама может себя уничтожить. Она одержима идеей обучиться воинскому искусству любой ценой. И не понимает, что может себе навредить, — пояснил как есть талерманец.
— Чем навредить? Между прочим у варваров одного из островов Алмидеферии девицы тоже воюют. И вообще, тренировки еще не значат, что принцесса пойдет воевать в пехоту. Не понимаю я тебя. По-моему это забавная идея, — тот, видимо, никак не оставлял попыток переубедить его.
— Я сейчас не о девицах. Ей просто это нельзя, сдохнуть она может. Мне доводилось видеть её обнаженной, когда приходил лекарь. На ней живого места нет, — Виктор принялся перечислять все имеющиеся переломы. Пусть знает, он ведь даже не поинтересовался.
— Серьезно что ли? Она сказала, у нее просто хромота, которая не мешает. Я и подумал, чего тут такого. Мне никогда не мешало. Ты мог бы сразу нормально пояснить, но нет, предпочел по-плохому, — возмутился гвардеец.
— Я не привык, когда мне дерзят. Тебе ведь тоже это не нравится, — подметил талерманец.
— Ладно, проехали. Будем считать это недоразумением. Я безумец, но не идиот. На кой мне ее доводить до смерти? Глупо так обращаться со своим будущем. Но я не всесилен. Если ее Высочество не сочтет нужным прислушаться, что тогда?
— Нужно постараться, чтобы прислушалась. Ты же гений. И в столицу хочешь. Поверь, там нас ждут куда более интересные игры.
В дальнейшем беседа перетекла в обсуждение способов поскорее убедить принцессу задуматься о столице. Талерманец был доволен результатом беседы. Все же пусть тот невменяем, но не дурак. Пока лучше держать его в союзниках. А потом он найдет способ избавиться от его присутствия. Эрика может стать недовольна его службой
Утренние новости удивили даже Виктора. Во-первых, он полагал, план Эрики не подействует. Во-вторых, даже в случае успеха он не предполагал вариант, что Беатрис отправит старшую дочь на учебу в школу при Храме Мироздания. Более того, это якобы пожелала сама Лолита. Не нравилось ему все это.
Тут ясно одно, юная леди точно не маг. Беатрис ведь не такая дура, чтобы отправить дочь с даром в храм. Наверняка Лолита пыталась напугать Эрику и огребла. Но какая муха укусила Беатрис? Даже если Лолита сама попросилась. Учиться в школах при Храмах Мироздания означало отказаться от всех удовольствий и целыми днями либо читать молитвы, либо заниматься хозяйством. Туда отдавали детей либо из очень бедных, либо из особо религиозных семей. Беатрис, конечно, чтит Орден Света, но и детей своих любит не меньше. Странно. Лолита явно настояла, дабы поведать уже в храме о прегрешениях Эрики.
Трапеза прошла в напряженной атмосфере. Одна Эрика светилась от самодовольства. Лолита ничего не ела и не пила. Ева чуть не плакала. Глаза у девочки опухли и покраснели. Гвардейцы и те молчали, косясь на Лолиту. Беатрис тоже не проронила ни слова, лишь в самом конце она обратилась к Лолите.
— У тебя есть немного времени попрощаться со всеми. Повозка готова. Кто ещё не знает, моя дочь изьявила желание отправиться в школу при Храме Мироздания, где будет находится до наступления зрелости, — сообщила она.
Ева не сдержалась и расплакалась. Эрика в этот момент встретилась взглядом с Виктором и хитро улыбнулась.
Беатрис попросила его уделить минуту. Эрика, тем временем, решила попрощаться с Лолитой. Герцогиня неловко попросила прощения за себя и свою дочь, пояснив, что Лолита призналась во всем, что натворила. Подробности она, впрочем, опустила.
— Не стоит беспокойств. Но вам не кажется, что подобная мера слишком сурова? Лолита и так признала вину. Она уже почти девица на выданье, по моему это жестоко.
— Лолита сама захотела подобную меру наказания. Моя дочь задумывается над тем, чтобы уйти в послушницы. Я не смею отгововаривать ее от Пути Света, — возразила Беатрис, хотя сама едва не плакала.
'Что ты натворила, Эрика' — оставалось только сокрушаться Виктору.
Дело даже не в Лолите, ему плевать. Вот только не зря юная леди решила смыться в Храм. Через месяц другой теперь можно ожидать гостей из столицы. Виктор решил немедленно поговорить с Эрикой. Та как раз направлялась в покои. Видимо, переодеться перед тренировкой.
— Ну что, довольна? — в негодовании процедил он, только они уединились.
— Да. Вот ловко я все провернула. И я уже не демон. И эта сука исчезнет, — начала хвастаться Эрика.
— Поздравляю! Ты вообще в своем уме? Подумай, почему она напросилась в Храм?
— Обгадилась потому что. Я четко сказала, что не так, ее матушка сдохнет. А потом сдохнет она. Вот и решила сбежать. Ты не говорил с ней. Но я видела этот страх. Я уверяю, она ни хера не скажет. Я её предупредила, хоть один святоша появится на пороге, ее матушке конец. Тем более, она ведь поверила в письмо Императора, — самоуверенно заявила Эрика.
— Я бы не был так уверен. Ты не понимаешь, страх может заставить поступить человека неразумно.
— Ладно. Прион не так далеко. Это единственный ближайший храм с школой. Вот и будет Тадеусу работа. И тебе. Ты все равно не хочешь быть моим наставником, вот и займись еще и наблюдением за Храмом. Найди людей, ты ведь это умеешь. Если окажется, что тварь взболтнула не то, сожжем всех святош к херам! Весь храм! Я ее тоже об этом предупредила, — она улыбнулась.
— Ты в своем уме? — опешил Виктор
— Да. Поэтому она ничего не скажет. Но ты озаботься. Безопасностью. Можешь начинать. Иди. Мне нужно переодеться.
— И как твои успехи? — поинтересовался талерманец.
— Тебе какая разница? Скажу, все хорошо, не поверишь. Скажу все плохо — обрадуешься. Не лезь в это дело. Мы поговорим с тобой про мои воинские способности, когда придет время, — отмахнулась принцесса.
'Кажется, ее совсем понесло' — негодовал Виктор, спускаяся по лестнице.
Это безумие казалось ему до боли знакомым. Пусть причины разные, но суть одна. Он ведь рвался в Талерман, желая 'убить всех инквизиторов'. Но ему стало этого мало. Он разочаровался, счел Талерман недостаточно рьяным в борьбе с Орденом Света и сознательно уничтожил Маэрд. Попутал планы Талерману, на которые на тот момент плевал. Еще не раз он вел себя как идиот. И вот теперь он наблюдает схожее безумие. И как не пытается, сделать ничего не может.
Разговаривать бесполезно. Уйти? Убить ее? Не варианты. Но и смотреть на такое знакомое безумие, ничего не предприняв, он тоже не может. Виктор рассудил, нужно побеседовать с Карлом. Он в принципе странный тип, но в тоже время, на крючке. Может, хоть у безумца получится до нее достучаться.
Глава 15
С того дня, как произошла ссора между талерманцем и Карлом, Алан не находил себе места. Нет, ссора его не удивила. Это дело житейское. Мужики подрались, тем более воины, чай не девицы, любезничать. Карл, конечно, впечатлил. Алан не предполагал, что этот высокомерный умник настолько крут, что сможет выстоять против талерманца. Но даже не в этом дело. Его заинтересовал разговор между Виктором и Карлом.
Гвардеец, выросший в рыбацкой деревушке, которая находилась неподалеку от портового города, считал, что неплохо знает аркадийский язык. В порт часто причаливали корабли из Аркадии. На рынке часто торговали аркадийские торговцы. Алан с двенадцати лет стал ездить в город торговать. Это ему нравилось. Не то, что рыбачить. Он с детства не питал любви к рыбацкому делу, может оттого ничего и не получалось. Причем, с него не просто не было никакого толку, стоило его взять, и мальчишка обязательно все портил. То отвлечет своей болтовней, то сети упустит, то с лодки свалится. В итоге отец решил, пусть лучше продает рыбу в порту.
На рынке болтливый и любопытный мальчишка перезнакомился едва ли не со всеми постоянными торговцами, стражниками и даже блаженными нищими. В итоге рыбу он продавал едва ли не за час, а потом помогал носильщикам и другим торговцам, разумеется за отдельную плату. При этом он сразу смекнул, лучше работать на аркадийцев, те платили больше, относились лучше, кормили, иной раз дарили что-то. А чтобы в услужение брали именно его, Алан старался научиться изъясняться по-аркадийски, и вскоре даже сносно понимал этот язык.
Разговор между Виктором и Карлом показался гвардейцу весьма интересным. Виктор что-то знает про Карла. Он назвал его Темным Тессией, причем он кого-то много раз убивал. Но главное, он утверждал, тот что-то скрывает от Эрики. Карл не отрицал, и так взбесился, что чуть не навалял талерманцу.
Что это за 'темный мессия', он, что Проклятому служит? А главное, что это за тайна? Алан понимал, это не его дело вообще-то, но любопытство просто распирало. Да и вдруг дело серьезное? И вот как узнать, что происходит? У Карла спросить? Лучше не надо, тот может вновь разозлится. У талерманца и вовсе толку нет спрашивать.
Так он и мучился весь вечер, не успокоился он и на следующий день, искоса поглядывая на Карла. Тут еще Алан заметил, как Виктор с Карлом куда-то вместе идут в город. Проследить он решился. А зря. Сегодня он узнал, что вернулись оба под утро.
Получается, они спелись. Так часто бывает, мужчины сначала подерутся, а потом общий язык находят. Он сам так с Лютым подружился. Он назвал его варваром, и тот полез в драку. И тут, наверное, также. Точно, заговор какой-то планируют. В итоге Алан решил посоветоваться с гвардейцами.
Велер, выслушав его рассказ, посоветовал ему "не страдать херней, и не быть бабой". И вообще, ему по хер, что там эти убийцы не поделили, пусть хоть глотки друг другу перегрызут, лишь бы ему золото платили. Гарри и вовсе не захотел слушать, сказав, что не хрен вообще с этим больным придурком Карлом связываться, а то, что он услышал, ерунда. Все это из-за того, что Алан плохо знает язык, не так понял. И вообще, на службе надо выполнять приказы, а не сплетничать.
Зануды они, сделал вывод гвардеец и махнул на них рукой. Понял его только Лютый. Суеверный колдландец, только услышав словосочетание "темный мессия", тут же начал проявлять интерес. Алан же в который раз убедился, из всей их компании Лютый, хоть и варвар, самый нормальный. Ну да, туповат, но зато веселый. С ним и выпить можно и в бордель сходить, и последние новости обсудить. А остальные так, приходится общаться, все же служат вместе.
Велер всегда был занудой, не зря он с Гарри спелся, тот такой же. Они даже пить не умеют. Что пили, что не пили, толку никакого. Сидят, степенно попивают, курят и либо молчат, либо беседы дурацкие ведут. Про былую службу, обсуждают войны между разными странами, королей, герцогов каких-то и прочую хрень. Они, наверное, даже когда шлюх трахают, об этом рассказывают. Что интересного это обсуждать, если они все равно будут служить тому, кто золота больше даст?
Карл и вовсе выскочка высокомерный. А как стал наставником, так сразу нос задрал. Гордится. Причем никто этого не замечает, говорят мол, какой был мудак, такой и остался. Хотя понятно, Гарри и Велеру плевать на все, а Лютый тупой, чтобы заметить. Но он же заметил как Карл на всех смотреть стал. Свысока. А теперь, когда он с талерманцем схлестнулся, и даже почти не уступил ему, он еще больше возгордился.
Когда принцесса закончила тренировку по метанию кинжалов, и торжественно сообщила, до завтра все свободны, Алан тут же подскочил к Лютому и продолжил волнующую тему.
— Ну, че делать будем? Как-бы разузнать? — заговорщицким тоном шепнул он другу, а сам искоса поглядывал за Карлом, беседующим с наследницей.
