— Уже здесь.
Старец повернул голову и шумно вздохнул:
— Прошу прощения, что не встретил вас сам. Мелнге слишком трепетно заботится обо мне. Сон такой глубокий.
Он неспешно встал, оправил одежду и отвесил церемониальный поклон.
— Приветствую тебя, гостья. Моё имя Исалан Арамей та'ан Ас'гатес. И да не испытаешь ты нужды под крышей моего дома.
Айвет не сразу осознала услышанное, слишком уж невероятным оно было. Следуя правилам этикета, она в свою очередь слегка склонила голову и произнесла:
— Айвет, принцесса Аграндская, дочь покойного ныне короля Радерика. А это мой брат, принц Дэрил.
— Вот как? Выходит, Мелнге привела особ королевской крови? Что ж, принимать вас ещё большая честь.
— Простите, я устала в дороге сильнее, чем мне казалось, и не очень поняла, кто вы, — решила уточнить Айвет.
Старец снисходительно улыбнулся:
— Уверен, вы не раз слышали моё имя. Оно проклято в веках, но не забыто.
— Нет, не может быть.
Губы мигом пересохли, Айвет судорожно сглотнула. Она могла поверить во встречу с человеком, взявшим имя проклятого мага, но никак не во встречу с ним самим. Этот южанин такой же сумасшедший, как Мироний.
— Отчего же? — полюбопытствовал старец.
— Я видела гробницу Ас'гатеса, мумию, свитки, написанные его рукой. Всё это на моих глазах поглотило пламя.
— Позвольте угадаю, вы побывали возле озера Листрис?
— И чуть было не осталась там навсегда. Кучка фанатиков удерживала меня и моих спутников. Они собирались оживить мумию и вернуть "величайшего из великих".
Назвавшийся Ас'гатесом удивлённо крякнул, после чего рассмеялся, сотрясаясь всем телом.
— Несчастный Ула'крог! В своей жажде подражать мне он добился лишь того, что его могилу осквернили безумцы.
— Хотите сказать, что все записи, которые в ней хранились, тоже были подделкой?
— О нет! Там и правда осталась часть моих заметок вместе с некоторыми редкими алхимическим ингредиентами. Магия химических веществ была куда доступнее для Ула'крога, чем моё учение, но он хотел большего. Желания людей нередко превосходят их возможности. На самом деле мои основные труды достались другим ученикам или находятся здесь.
Он указал на стеллажи.
— Для двухтысячелетнего старца вы слишком хорошо сохранились.
Айвет упрямо подыскивала аргументы против ужасающего по своей сути открытия. Человек, принесший миру столько зла, всё ещё жив! И один Творец знает, что он задумал.
— Это заслуга Мелнге. Она удерживает жизнь в моём теле, но однажды я умру. Этот час ближе, чем хотелось бы. Я рад, что вы здесь, Ваше высочество. Нам предстоит о многом поговорить. Вижу, что Мелнге не ошиблась, выбрав вас. Какая тонкая работа в тяжелейших условиях! Не уверен, что Рута справилась бы лучше.
Ас'гатес подошёл к принцу, возле которого крутилась Мелнге, заглянул ему в глаза, дотронулся до шеи, пощупал пульс на руке. Айвет следила за происходящим, затаив дыхание. Её сердце едва не выпрыгивало из груди. Имя Руты отогнало последние сомнения, но принцесса больше не боялась. Пускай проклятый маг сделает с ней всё, что пожелает, только бы он помог Дэрилу!
Осмотр затягивался. Айвет нервно потёрла ладони, взгляд её скользнул по книгам и бумагам на столе и остановился на оконном проёме. Снаружи происходило нечто странное. За очень короткое время небо заволокли тёмные тучи. Не прошло и минуты, как они обрушились вниз стеной дождя. Айвет удивлённо ахнула: она никогда не думала, что в Мерцающей пустыне бывают ливни. Непонятное природное явление отвлекло её от переживаний о брате. Она сделала шаг к окну и... замерла, поражённая до глубины души.
Никакой пустыни снаружи не было. Всюду, куда хватало глаз, расстилался пышный лес. Струи дождя били по зелёным вершинам деревьев, вдали сверкали молнии. Однако вдоволь полюбоваться буйством стихии Айвет не смогла. Мгновение — и вид за окном сменился. Теперь там снова была пустыня, но совсем не похожая на Мерцающую. Красная растрескавшаяся земля, жёлтое небо, чуть поодаль — каменные руины массивного строения, возможно, замка.
Спустя несколько ударов сердца картина была уже другой. Снег, всюду снег, настоящая буря. За белой пеленой не удавалось различить ничего.
Тем удивительнее оказался контраст со следующий сценой. Айвет увидела дивный город. Никогда раньше, ни в Агранде, ни во время путешествия, ни на картинах она не встречала ничего подобного. Здания здесь были ещё выше, чем Белая башня, они буквально упирались в небо. Идеальные прямоугольные очертания и блеск стеклянных окон подсказывали, что принцесса видит творение человеческих рук, а не горы или иное естественное образование.
— В первые годы я глаз не мог оторвать от окна, — раздалось сзади.
Айвет не без труда повернула голову. Чувствовала она себя немного пьяной от впечатлений, которыми за несколько минут успела насытиться едва ли не сильнее, чем за всё время путешествия.
— Что здесь происходит? — прошептала она.
— Мелнге плывёт в потоке жизни и может существовать одновременно во множестве миров. Когда она бодрствует, через это окно есть, на что посмотреть, а когда спит... не знаю. В это время всегда засыпаю и я.
— Она как-то управляет башней? — уточнила Айвет, глядя на снежно-белое создание.
— О нет, всё немного иначе. — Ас'гатес негромко рассмеялся. — Мелнге и есть Белая башня.
Принцесса нахмурилась, пытаясь вникнуть в смысл услышанного. Получалось у неё плохо. На языке крутилось множество вопросов, но она пришла сюда не для того, чтобы вести беседы о сложных материях.
— Пожалуйста, скажите, как помочь брату, — попросила она человека, одно имя которого заставляло трепетать людские сердца.
— Разве вы уже не помогли? — удивился Ас'гатес.
— Не знаю, как у меня получилось воскресить его, — призналась Айвет. — Я просто не могла позволить ему уйти. Он отдал жизнь, чтобы избавить мир от останков демона Ас... вашего демона. А я что-то сделала неправильно. Дэрил не мёртв, но и не жив.
— Я уже сказал, что никто не справился бы с такой задачей лучше. Вы достигли предельно возможного результата.
— Но что делать дальше? Как исцелить разум Дэрила? Если записи в гробнице у озера не были поддельными, значит, вы и Рута проводили ритуал воскрешения! Вы вернули кого-то из мёртвых.
— И не раз, — кивнул Ас'гатес. — Наши подопытные... подопечные жили по много лет, однако все они пребывали в том же состоянии, что и ваш брат. Сила, заключённая в потоке жизни, может исцелить тело, но в момент смерти человек теряет что-то ещё. Назовём эту составляющую душой. Я не владею секретом соединения души и тела. И всё же мой жизненный опыт подсказывает, что абсолютное знание не доступно никому. Нужно задавать вопросы и искать ответы. Здесь у вас будет на это время. Увы, его остаётся всё меньше.
Айвет зябко поёжилась. Внутри неё разливался убийственный холод. Холод от осознания того, что ответ она получила давно, ещё при знакомстве с Дэей. "Этот человек не болен, он мёртв. Он потерял свою душу".
Нет, она не может сдаться! Ас'гатес или Мелнге должны знать больше.
— На что осталось мало времени? — спросила Айвет. — Дэрил такой с прошлой осени. Вы сказали, в его состоянии можно прожить много лет.
— Я говорил не о вашем несчастном брате. — Ас'гатес досадливо поморщился. — Иная, куда более важная задача стоит перед нами. Наш мир умирает. Выслушайте меня, Ваше высочество. Здесь и сейчас вы должны узнать всё.
Мой отец всю жизнь проработал камнетёсом, и положение нашей семьи в обществе оставалось слишком ничтожным, чтобы дети могли взобраться хотя бы на ступень выше. У нас в доме даже раб был один, а читать по слогам я научился в пятнадцать лет. Когда я говорил, что желаю большего, отец брался за ремень, ибо дерзкие мысли могли навлечь беду на всю родню.
Мои способности раскрылись в шестнадцать. Поздновато, но сравнивать мне было не с чем. Я оказался первым магом, появившемся в нашем мире. Однажды звуки стали громче, цвета ярче, а чувства и эмоции бесконтрольно рвались наружу. На волне короткого помутнения рассудка я в очередной раз поссорился с отцом, он избил меня до полусмерти и запер в погребе. Там я и утонул в захлестнувших меня волнах. Кровь, которая сочилась из моего тела, стала ключом к невиданному могуществу. Я, правда, не сразу осознал это. По началу даже не понял, что могу дотянуться до вожделенной силы, только используя кровь. Свою или чужую. Зато когда я раскрыл главный секрет, жизнь моя изменилась навсегда.
Умения приходили ко мне сами, хватало одного прикосновения к силе. Я знал, как овладеть ею и в какое русло направить. Очень быстро я понял, что могу воздействовать на живых существ. Исцеления плоти меня не интересовали, куда сильнее хотелось почувствовать власть, которую я получал, подчиняя и убивая.
Все близкие пришли в ужас, едва узнав о моих способностях. Они бежали. Я остался один. Не скажу, что это обстоятельство всерьёз меня расстроило. Потом по городу поползли слухи, и поздно ночью ко мне под двери явилась толпа, жаждовшая крови демона. Моей крови. Глупцы! Их я убил с особенной жестокостью, даже не вставая с ложа.
Нет, я вовсе не планировал вести войну против всего мира. Мне лишь нужно было занять достаточно высокое положение, чтобы постигать свои возможности при должном почтении со стороны окружающих. Излишней скромностью я не страдал и сразу отправился в столицу, ко двору царя. Он был умён и хитёр, не склонен к суеверным страхам. Мы быстро нашли общий язык. За один день я перешагнул через все кастовые барьеры, получил титул та'ан, оказался на таких высотах, о которых никто из моих предков не смел и мечтать.
Наш договор с царём стал началом золотой эры. Ни одна армия не могла противостоять моей силе. Царь подминал под своё господство соседние страны, я проводил магические эксперименты на рабах, которых теперь имел в достатке. Меня боялись и ненавидели. На мою жизнь было четыре покушения, причём одно оказалось успешным: яд подлили в вино. Вот только заговорщики просчитались. Яд подействовал не мгновенно. Мне хватило времени, чтобы исцелить себя.
Состраданием и чуткостью я тоже не отличался. Я убивал всех, кто оказывался на моём алтаре, придумывал самые страшные пытки тела и разума, мог за день замучить полсотни рабов, а на следующее утро потребовать столько же. Невольников я вообще не считал за людей. Просто скот, материал для моих опытов, в те времена больше походивших на игры садиста-безумца. Пожалуй, бывали моменты, когда я и впрямь становился безумен. Безграничная сила пленила мой разум. Я резал собственные вены, чтобы ни на мгновение не терять связи с потоком, утрачивал всякий контроль над происходящим, существовал везде и нигде.
Не знаю, куда бы меня завели неудержимая жажда могущества и вседозволенность, но тут вместе с очередной партией рабов для заклания в мою жизнь пришла Рута.
Она лежала передо мной, невероятно прекрасная и желанная. В её глазах не было ни страха, ни отвращения. И я чувствовал странное сродство с ней, потому что в её власти было повелевать той же силой.
В первый раз я овладел ею там, на алтаре. Несколько следующих дней мы не вставали с ложа. Она подарила мне блаженство, перед которым на время померкла даже неутолимая жажда силы, сжигавшая меня. Будучи простой рабыней, Рута стала владычицей моего сердца. На самом деле о её невольничьем положении я даже не вспоминал. Она заняла место рядом со мной в ту самую минуту, когда наши губы впервые соединились в поцелуе.
Тогда-то я и задумался, как передать свои знания и умения ученице. Задачей это оказалось не слишком простой, ведь я всегда действовал по наитию. Рута тоже была талантлива, но слабее меня, хотя среди следующих поколений магов с ней могли сравниться единицы. Я же ещё тогда начал подозревать, что никто и никогда не превзойдёт меня в силе. Излишне самоуверенно? Возможно. Но я был прав.
Во время занятий с Рутой мы открыли интересные свойства магии. Оказалось, что если дополнить заклинание словами, жестами и даже вычерченными вокруг алтаря символами, то повторять его с каждым разом будет проще. Поток силы словно бы запоминал наши действия. Когда у меня появились новые ученики, мы с лёгкостью обучили их основам, а после и более сложным заклятиям.
Рута, в отличие от меня, видела красоту не только разрушения, но и созидания. Она исцеляла раны и хвори, не позволяла убивать жертвы без крайней необходимости, первая заговорила о воскрешении. И я поддавался, шёл на уступки, умерил жестокость.
Второй мой ученик, Крим'тих, увлекался изменением живых существ. Были и другие. Вскоре весь юг трепетал перед нами. Учение моё разлеталось по свету. Вести о злодействах магов крови приходили даже с севера, но мне не было до них дела.
Рута стала моим светом, а стремление обрести абсолютную власть над магической силой — моей тьмой. Каждый раз, творя заклинания, я чувствовал, что могу достичь большего. Поток увлекал меня за собой, я уплывал в нём всё дальше, впереди маячила преграда, не позволявшая мне отправиться в манящие неведомые дали, но однажды барьер рухнул. К несчастью, я пересёк черту не сам, а открыл двери для трёх чудовищных созданий, повергших в хаос наш мир.
Что бы ни думали о причинах, побудивших меня к тому деянию, мною управляла отнюдь не злость. Любопытство, самоуверенность, жажда силы — да. Но не злость, не желание устроить катастрофу. Я не хотел, чтобы миру была нанесена столь глубокая рана, и сполна расплатился за ту ошибку. Первой жертвой демонов стала моя Рута. Она погибла мгновенно, я оказался не в силах помочь. И вместе с нею на долгие-долгие годы умерло моё сердце.
Тем не менее, я продолжал двигаться, дышать, говорить. Погружаясь в волны силы, я даже забывал о невосполнимой утрате и упорно продлевал свою бесполезную жизнь.
После вторжения демонов юг погряз в раздоре и воинах. Я переселился ближе к Пустошам, тоже возникшем по вине призванных мною существ. Приходили новые ученики, в их числе был Ула'крог. Крим'тих, напротив, отрёкся от меня и отправился на север, возжелав среди кишащих йергунами лесов построить собственное государство. Я не останавливал его. Мне было всё равно.
Мир тем временем менялся. Не прошло и сотни лет с моего рождения, как появились люди, могущие повелевать стихиями — огнём, водой, воздухом и землёй. Они стали толчком, вернувшим мне подобие интереса к жизни. Где-то рядом, совсем близко, несли свои воды целых четыре потока силы! Но как я ни старался дотянуться до них, сколько бы стихийных магов ни замучил на своём алтаре, потоки эти оставались чужими и недоступными.
Таким стало моё второе поражение — я оказался не всемогущим.
Было и третье, куда более тяжёлое. Сила, которой я повелевал, изменилась. Подобно мне самому, теперь она несла смерть. Далеко не каждый новый ученик был способен овладеть исцелением. Жертвы умирали всего от одной раны, а слабейшие из магов уже не могли использовать свою кровь.
Я быстро понял, что происходит. Точно так же, как магический поток запоминал сотворённые заклинания, он запомнил нашу жестокость. Мы научили его убивать. Повернуть назад было невозможно. Маги крови рождались там и тут и следовали моему учению. Страх перед появлением новых демонов немного сдерживал их, однако каждый день они добавляли в поток очередную каплю скверны.
