— Отлично. Надеюсь о нашем разговоре не узнает никто кроме нас, — кивнула Блэквелл, — а теперь обсудим официальную версию. На всякий случай, чтобы не было накладок.
Дальнейшие полчаса прошлись в выяснении всяких разнообразных мелочей. Мугино не пожалела, что узнала об этой официальной версии, которую и скормят непосвященным. Как обычно, все предлагалось свалить на юных бандитов из числа учеников Уинслоу, которые не оставили следов. Звучит бредово, но в этой школе и не такие аномалии происходили.
Как Блэквелл будет затыкать трещотку Эмму и её гиперзаботливого папашку, Шизури могла только догадываться, но что-то подсказывало, что рычаги давления у ушлой директрисы точно найдутся. Так что, не стоило вмешивается в естественный порядок вещей. К тому же, директриса подкинула ей тему для размышления.
Раньше Мугино как-то не задумывалась о той простой вещи, что её могут окружать паралюди, о которых она просто не знает, что они кейпы. Эта анонимность и уважение тайны личности, с одной стороны были довольно удобной штукой, а с другой — осложняли жизнь. Типичная палка о двух концах. К тому же, она все еще мыслит мерками Академ-городка, в котором эсперы, за редкими исключениями, предпочитали быть более публичными персонами, нежели сохранять анонимность.
Конечно были и другие, тот же шестой номер из пятых уровней, но, в основном, эсперы не разделяли свою жизнь на две половинки, бытовая и сверхъестественная, а жили одной. Поэтому прозвища многих эсперов прочно ассоциировались с их же именами и личностями, а некоторым даже заменяли имя. Акселератор, например, своего имени вообще не помнил.
Инерция мышления — страшная вещь, Мугино в который раз уже в этом убедилась. А сколько из-за этой зашоренности и нежелания взглянуть на ситуации трезво людей прокололось — страшно даже подумать. Самое опасное это то, что уроки наподобие этого так легко не учатся. И даже тот, кто постоянно проваливается на таком, может все также наступать на одни и те же грабли. Исключительно из-за того, что такая простая вещь просто игнорируется сознанием. Ведь человек, в первую очередь, смотрит на все со своей точки зрения, а иногда жизненно важно думать совсем другими непривычными и чуждыми шаблонами.
А для эсперов это вообще была самая распространенная ошибка. Исключительно из-за их зацикленности на собственном Я. Такова их природа, ведь именно в этой психологической уловке и лежал один из ключей к их силе. Эспер на мир смотрел, как бы, изнутри себя, постоянно в чем-то идя поперек мира. Так что определенная инерция мышления им была свойствена.
Более того, она была искажена и не совсем нормальна, с точки зрения обычных людей. Притом, чем сильнее эспер, тем зачетнее тараканы у него в башке обитают и больше оторванность от 'нормального' мира. Соответственно, и инерция мышления просто колоссальная. Что самое смешное, подобные заскоки нужны лишь на первых этапах обретения силы, а потом скорее уж тормозят личностное развитие эспера.
По крайней мере, Мугино смогла доказать этот постулат чисто эмпирически, на своем примере и, частично, примере Акселератора. Но в Академ-городке почему-то не торопились лечить сильнейшим эсперам их заскоки, скорее наоборот, всячески поощряли. Зачем это было нужно? Шизури не знала, лишь предполагала, что это может быть еще одним мутным экспериментом руководства. Ну, или все банально проще и циничней: зацикленных на себе эсперов гораздо легче контролировать.
Хотя, конечно, не стоило сильно развивать эту мысль. Все, очень вероятно, может закончиться полным разочарованием в человечестве и термальной дозой мизантропии. Что не сильно облегчит жизнь. Шизури не видела ничего плохого в цинизме, сарказме, самоиронии и эгоизме, но предпочитала не замыкаться в ненависти к чему-то глобальному и эфемерному.
Да и в целом, предпочитала не ненавидеть нечто абстрактное. Вместо того, чтобы сильно не любить все человечество разом, эспер давно уже решила сконцентрировать свою ненависть на горстке очень определенных личностей. Так оно как-то продуктивней получается. Да и попроще в целом, уж всяко гораздо разумнее.
Потому что ненавидеть всех людей без исключений и скидок — это на удивление выматывающее и истощающее занятие. В подавляющем большинстве, многие обыватели даже не заслуживали такой сильной эмоции как ненависть. Потому что были стадом, бессловесным скотом, слепо идущим за вожаком. Среди человечества лишь жалкие несколько процентов людей представляли из себя нечто занятное и интересное, выбивающееся из унылой серости. Все остальные же были массовкой, чье мнение не должно было волновать никого достаточно сильного и заметного, потому что мнение это было так же изменчиво, как и ветер.
Мугино предпочитала смотреть на это именно с такой, довольно мрачной, точки зрения, ибо так было реально легче жить. Потому что, в такой интерпретации, к основной массе стада начинаешь относиться лишь с легкой формой презрения и брезгливости, не тратя на них столь мощные эмоции. Нет, чтобы заслужить ненависть или симпатию в глазах Шизури, нужно было сильно постараться.
Именно это и облегчало Мугино борьбу с собственным нестабильным разумом. Стоило только убедить себя в том, что большинство людишек даже не стоят того, чтобы их ненавидеть, как сразу же капитально легче стало справляться с её кровожадными порывами. По крайней мере, Шизури уже не испытывала жуткого желания убить всех рядом стоящих с максимальной жестокостью. Что уже само по себе было маленькой победой.
И именно поэтому в последнее время её так тяжело стало довести до невменяемого состояния, в котором она могла лишь убивать да крушить без разбору всех встречных-поперечных. Ибо после всего пережитого, накопленного опыта и горького вкуса собственных ошибок, Шизури поняла, что в первую очередь стоит доказывать что-то только себе, а не окружающим, так как в большинстве случаев неблагодарное быдло попросту не оценит её усилий и стараний. Проще отталкиваться в этом случае от собственных мерок, надежд, желаний и стремлений.
Тут главное не проецировать свое отношение на окружающих, ибо бесполезное это занятие. Каждый по-своему видит жизнь и свое место в ней. Поэтому, в первую очередь нужно отталкиваться только от себя. Вся жизнь эспера — это постоянное стремление к развитию, росту над собой и стремлению к совершенству, которое недостижимо.
Мугино уже давно отметила, что порой не прочь удариться в самокопание и лишнюю философию. Порой её тянуло на красивые мысли и размышления о тленности бытия. Это, в свою очередь, наделяло эспера неким подобием пофигизма во многих вопросах. Даже безмятежности, насколько это вообще было применимо к горячей и скорой на расправу девушке.
Именно поэтому Эмма все еще была жива. Шизури, образца несколько лет назад, банально бы спалила мерзавку, оставив лишь оплавленный силуэт на стене. А сейчас обошлась лишь старинным, мудрым, очень уважаемым принципом 'Око за око'. К Эмме она как раз-таки и не испытывала особого негатива, уж больно эта стервочка была похожа на бесплатное приложение к Хесс. София... София совсем другое дело.
Сказать, что спортсменка очень не нравилась эсперу, это сильно пойти против истины. Даже больше, порой Хесс вызывало сильное чувство отвращения и брезгливости. Но Мугино не могла не признать, что, в своих взглядах на жизнь и личности, София была в какой-то мере интересна. Да, ограниченная и глуповатая, но уже то, что она смогла сформировать отличное от других мировоззрение, заслуживало небольшой доли уважения. Хотя так бездарно слить свой личностный потенциал — это еще надо постараться.
Если бы София была умнее и осмотрительней. Не была бы такой резкой и радикальной, даже с налетом фанатизма. Если бы её философия была более продумана и не так ущербна. То, возможно, с такой Софией Мугино бы нашла точки соприкосновения. Добрыми подружками они бы точно не стали, но вот общаться с ней было бы однозначно приятнее.
Увы, не в этом мире. В суровой реальности, с такой Софией у Мугино возможно только вялое противостояние. Слишком уж несопоставимы их силы, опыт и зрелость. Порой Шизури ощущала себя взрослой тетенькой, которая забралась в песочницу к малолетним детишкам и стала насаждать там свои правила, бессовестно пользуясь своими преимуществами.
Было даже неудобно и немного стыдно. Все-таки, воспринимать Софию как врага не получалось. И похоже, спортсменка это чувствовала и бесилась из-за этого факта еще сильнее. Но, как ни банально это не звучало, Мугино не нравилось противостоять настолько беззубому противнику. А Хесс была именно такой.
В схватке должен быть вызов, должны быть какие-то преграды, противник должен огрызаться, а не то — какой в этом интерес? От побед, которые совершаются без особого труда, нет никакого удовлетворения. Никого внутреннего роста. Они бесполезны и даже вредны в своей сути. Ибо убеждают в мнимой неуязвимости и вседозволенности.
Всегда должны быть препятствия и сложности, иначе жизнь прекратит свое развитие и движение, начнётся стагнация и упадок. А для эспера нет более страшного и безжалостного противника, чем мнимое совершенство. На этом, в какой-то мере, погорели все пятые уровни. И каждый вынес свой урок из этих ошибок, каждый заплатил свою цену за осознание простых истин.
Мугино не сильно гордилась тем, что в прямом поединке разделала под орех трех кейпов подряд. Ни Скрип, ни Пыль, ни даже Слава не были в состоянии что-либо противопоставить опытному и весьма талантливому эсперу. Угрозы для неё от них не было от слова совсем. Поэтому и гордиться такой сомнительной победой смысла тоже не было.
Гораздо большую гордость у Мугино вызывала её аналитическая и оперативная работа против наркоторговли в целом. Все её расчеты и действия крайне негативно повлияли на этот незаконный бизнес. Уже сейчас оборот наркотрафика был снижен на двенадцать процентов и еще много месяцев получившийся, в результате действий Воробья, вакуум в этом деле не будет заполнен.
Не потому, что это помогло городку. В глобальном отношении для обычных людей Броктон-бей не поменялось ничего. А потому, что задача была интересной. Расчеты, предположения, тихая аналитическая работа, добыча информации, очерчивание сфер влияния, места будущих сделок, нахождение схронов. Типичная работа рядового аналитика с упором в оперативную деятельность.
Но Мугино редко когда этим занималась лично. Именно поэтому было так интересно проверить свои силы на этой стезе. Конечно, это не отменяло общей унылости самого процесса, но наблюдать за тем, как предположения оказываются правдивыми, как информация становиться в ряд и превращается в факты, как её действия банально меняют ситуацию, пусть и незначительно, это было очень... волнующе.
Мугино сама себе признавалась, что была больна весьма запущенной формой перфекционизма. Ей доставляли удовольствие сложные задачи. Те, что испытывали её на прочность. Притом, ей действительно нравился не только результат, но и сам процесс решения в какой-то мере приносил извращенное удовольствие мало понятное обычным людям.
Интересно, существует ли лекарство от перфекционизма? А если и есть, то стоит ли его принимать? Мугино не знала. С одной стороны, зависимость — это плохо, с другой же — постоянное стремление к самосовершенствованию не может быть однозначно плохим качеством. Конечно, раздражающим и напрягающим, изматывающим и психологически тяжелым, но нужным и, в какой-то мере, необходимым всем эсперам.
Именно поэтому какого-то особого желания поставить на место Софию она и не испытывала. Да, её взбесило произошедшее с Тейлор, но, если отрешиться от всего происходящего, этот удар был направлен не на Мугино. Возможно звучит весьма мерзко, но проблемы Эбер — это исключительно её головная боль.
Тем более, что Тейлор не сделала ничего толкового, чтобы прекратить травлю, тем самым подстегивая неуемность Хесс. За что и поплатилась, ведь отсутствие какого-либо наказания качественно срывает тормоза у агрессора типа Софии. Эбер выбрала самую невыгодную тактику противостояния против такого оппонента, в какой-то момент для Хесс стало делом принципа довести Тейлор до ручки. И у неё это практически получилось.
Софию надо было остановить, ведь если ей спустить с рук произошедшее, ей же окончательно тормоза может сорвать. А наблюдать, насколько хватит Эбер, как-то не сильно хотелось. Во-первых, мерзопакостное зрелище, а во-вторых, Тейлор вполне могла обратиться в этом случае к сверхсилам, что тоже не есть хорошо.
Конечно, вероятность того, что Эбер от отчаяния расквитается с обидчицами используя только что приобретенные силы, была довольно мала. Все-таки не то мировоззрение и характер у девушки, но усугублять ситуацию все равно лучше не стоило. В данном случае вообще лучше перестраховаться.
Мугино в один не самый прекрасный момент своей старой жизни уже имела дело с... нашествием насекомых. И опыт был ярко негативным и откровенно тошнотворным. Правда, насекомые были одного вида — муравьи, но бонусом — размером с небольшую собаку. Так что небольшой городок, где еще одному 'гению' от науки стукнуло опробовать свои самопальные наработки, просто моментально обескровили.
Сама Мугино едва смогла унести из этого колоссального муравейника ноги. Несколько профессиональных наемничьих отрядов там и остались. А её ждало несколько дней бессонницы, когда ей с командой, плюс умудрившимся остаться в живых наймитом, пришлось выставлять кордоны и не пускать агрессоров за пределы этого могильника. Веселые были деньки, ничего не скажешь. Благо, что из-за мутаций и быстрого реагирования их относительно немного успело народиться. Всего-то пару сотен тысяч вместо нескольких миллионов. Ну, еще хорошо, что летающих особей, из-за тех же отклонений, не было.
Мерзкая история, но хотя бы закончилась относительно быстро. Осознав угрозу, власти очень быстро приняли нужное решение и довольно долго утюжили местность артиллерией и авиацией. А уж сколько напалма было использовано — больно вспоминать.
Правда, матку все равно пришлось ликвидировать лично Шизури. Ибо хитрая тварь забилась глубоко под землю и плодила новых солдат пусть и не быстро, по меркам муравьев, но все равно внушительно. Жуткая и уродливая хрень размером с автобус, за которой пришлось спуститься под землю и испытать на себе весь сомнительный спектр удовольствий, который выпадал, в основном, героям Роберта Хайнлайна.
Не сказать, что Мугино была польщена подобной 'честью', но с задачей справилась на отлично, запросив, правда, к своему очень весомому гонорару весьма приличных размеров премию, ибо корчить из себя энтомолога-любителя и матерого дезинсектора — немного не её профиль. К тому же, после этого похода в глубину её периодически начали мучать кошмары об этом 'курорте', что тоже энтузиазма не прибавляло. Как она вообще обошлась без мирмекофобии — вопрос отдельный, похоже её закаленный разум сам справился с этой проблемой.
Но после этого события Шизури вообще очень нервно относилась к возможности повторения подобного опыта. Ибо ей и одного раза хватило с избытком. Конечно, Тейлор вряд ли способна устроить похожую бойню, но проверять не хотелось. Ибо целая орда насекомых — это по любому неприятное зрелище и крайне доставучий противник.
