Устав бродить по этажу, Аня обратилось к одинокому Ми-Го, в задумчивости стоящему, глядя вниз.
— Простите, кто тут у вас за главного? Нам очень пообщаться надо.
Удивительно, но инопланетный пришелец ее понял — ведь ее речь была правильным жужжанием, без малейшего акцента.
— Девятнадцатый этаж, налево, — прожужжал он. — Я вас провожу, мне все равно нечего делать.
Провожатый привел их к нужной двери. Постучав, воины получили приглашение войти.
Такого гостиничного номера они еще не видели. На большом овальном экране, находившемся на месте окна показывался вид на диковинный лес, над которым всходило солнце. Маленькое, тусклое солнце Юггота. Очевидно, это было все-таки не окно, а телевизор. Глава миссии, любезно предложивший гостям присесть, уже отправил свое тело спать и вел рассказ через систему хитрых механических приспособлений, переводивших его слова на грамматически правильный русский язык — Ане даже можно было не утруждаться.
— В общем, такие дела. Пригласили нас сюда вести разработки в области евгеники. Говорили, что это важно для нас и для человечества, и все такое.
Герои устроились в той мере удобно, в какой позволяла инопланетная мебель — Аня в позе лотоса сидела на плоской треугольной поверхности, Лера, закинув ноги на треугольную тумбу, полулежала на чем-то типа надувного матраса, а Калистрат предпочел просто постоять, прислонившись своим могучим телом к стене. Надо сказать, что неудобство югготской мебели с лихвой компенсировалось их кулинарными способностями. Чай (если, конечно, так можно было назвать напиток из трав с Марко) был просто великолепен.
Поначалу девушек слегка смутил одиннадцатиногий слуга, тело которого напоминало волосатый шарик, каковой наверняка создавал всякий, начинающий осваивать программу Майя[65]. Вынырнув из норки в форме неправильного шестигранника, он поставил на стол посуду, цветом и фактурой напоминающую чешую летучей рыбы, и стал наливать чай из своего тонкого гибкого хоботка.
— Ребята, не бойтесь моего крыдрынга, он совсем ручной.
Лера и Аня принялись гладить лохматое создание, которое в ответ начало ласково жужжать и потирать лапки.
— Он просит почесать его по брюшку, — перевела Аня, удивив Леру.
— Ого! Теперь ты и такой язык понимаешь!
— Да мне и самой удивительно, я раньше даже и не верила в инопланетян, а теперь могу их гладить.
Бакс, который уже начал ревновать Аню к одиннадцатиногому волосатому комку, залаял, заскулил, требуя свою порцию ласки и немедленно получил ее.
Мозг в колбе тем временем собрался с мыслями и продолжил рассказ:
— Поначалу все шло гладко. Для нас сделали такие лаборатории, что наши коллеги на Югготе могли лишь завидовать. Мы трудились себе, получали интересные результаты. Ходили в собор молиться как обычно, в девятый день недели.
Калистрат пытался уловить в словах инопланетянина скрытую угрозу, но все больше приходил к выводу — создания с далекой, обделенной светом планеты прибыли безо всякого злого умысла, имея целью заработать, занимаясь любимым делом.
— Но потом стало все по-другому. Впервые мы почуяли неладное, когда сюда стали эти сиреневые жрецы с Дро наведываться. Сначала один, потом другой. И пошло-поехало. Они стали служить в храме, хрень какую-то там восхвалять, — создание издало длинное ругательное жужжание. — Да если бы только одни Сиреневые! А теперь вот всем моим работникам уже второй месяц зарплату не выдают, ссылаются на какой-то кризис, который у них там наверху происходит.
— Подождите, но один из Ми-Го напал на нас на поверхности Земли! — спросила Аня.
— Все так думают, что это Ми-Го! Разве это, — на экране появилось два идентичных, на человеческий взгляд, изображения Ми-Го, — это похоже на Ми-Го?
— А... Ми-Го слева или справа? — уточнила Лера.
Югготянин матерно зажужжал.
— Конечно же, справа! Слева грязная подделка Сиреневых! Они себе таких роботов делают, чтобы нас подставить перед всеми!
Дверь комнаты распахнулась, и в нее вошло еще одно ракообразное создание, держа в щупальцах какие-то многочисленные чемоданы и устройства. "Как все-таки удобно было бы иметь много рук", — подумала Аня, у которой всегда вызывали чувство белой зависти картины с изображением индийских богов.
Лицо вошедшего своей формой и степенью угрюмости напоминало лицо цихлиды, рыбы, которая так полюбилась владельцам IT-компаний. Прямо с порога он разразился громким и матерным жужжанием, которое понимала одна только Аня:
— В общем, пусть делают, что хотят. Мы валим отсюда по-любому. Они сегодня перекрыли дорогу в храм, и это в праздник Кхырхын! Там, похоже, собрались эти Сиреневые уроды с мозгами цордоков.
Затем шла непереводимая игра матерных югготских выражений, понятных только жителям этого мрачного мира. Дав волю эмоциям, югготянин усталым жестом вытащил из головы свой мозг и поместил в металлический цилиндр. Ставшее безмозглым тело пошло в местный бар полизать крепкие кристаллы поваренной соли, которые были для жителей Юггота тем же, чем для людей стал алкоголь.
Аня быстро перевела им слова гостя.
— Они что-то затевают, — сказала Лера.
— Мы должны действовать без промедления, — произнес Калистрат. — Именно этого я и опасался: сам Сиреневый Епископ прибыл для вызова древней богини-пожирательницы миров.
Калистрат поклонился гостеприимному Ми-Го:
— Благодарю вас за ваш рассказ, но нам надо идти. Самое время посетить Темный Храм. Объясните, как мы можем туда добраться.
Аня перевела слова Калистрата. Объяснив самый короткий путь, создание немного пошевелило щупальцами и виновато прожужжало:
— Не судите строго, но я останусь тут. Не затем я прибыл на эту планету, чтобы держать бой с Сиреневыми. Задайте им жару! — и прожужжал в сторону, негромко:
— В праздник Кхырхын, сиреневую мессу! Эти Дротяне хуже цордоков!
Пандемониум, нижний уровень.
Юлька перевернулась в воздухе как кошка и шлепнулась на пол коленями и ладошками. Рядом, потирая ушибленный зад, сидела Настя. Впереди, докуда хватало взгляда в тусклом свете растущих по стенам фосфорических грибов, тянулся длинный коридор. Его неровные каменные стены округлялись к потолку, словно тоннель прогрыз огромный червь. Юлька поежилась — не хотелось, чтобы этот гигант оказался у них на пути. Она поднялась, покрепче сжав в руках свое оружие — шипастый шар на цепи, который сделал ей дед специально для косплея и последующей фотосессии из старой собачьей цепочки и списанной весовой гири из ближайшего овощного магазина. Дед взял с Юльки честное-пречестное слово, что это страшное оружие никогда не будет использовано против людей. Юлькина совесть была чиста — людей в этом странном месте им пока не повстречалось...
Ежеминутно осматриваясь по сторонам и прислушиваясь, анимешницы двинулись вперед. Пройдя с четверть мили, они заметили, что потолок ушел вверх, в темноту, а тоннель расширился. Когда их взгляды привыкли к полумраку, Настя тихо толкнула Юльку в бок и указала наверх. Каменный свод был усеян темными дырами. Девочки остановились, раздумывая, но потом снова двинулись вперед. Гнетущая тишина, казалось, готовила очередной недобрый сюрприз...
Как только они углубились в пещеру, на потолке задвигалось что-то, словно заработал какой-то древний механизм, на пол посыпались осколки камня, из одной из темных дыр выдвинулась огромная каменная нога и ударила в пол. Анимешницы кинулись врассыпную, едва успев отскочить от демонической стопы, способной превратить в блин слона. В следующую же секунду из всех темных дырок стали выдвигаться гигантские каменные ноги...
— Бежим туда! — грохот топающих стоп заглушил Настин голос. — В другой конец зала!
Анимешницы петляли как зайцы, уворачиваясь от адских колотушек, которые своим топотом сотрясали пещеру. Настя влетела в коридор первой, за ней вскочила Юлька.
— Пронесло! — она прислонилась к стене, чтобы отдышаться.
— Смотри! — Настя махнула рукой вперед, туда, где коридор снова расширялся. — Там еще пещера!
Они осторожно двинулись вперед и заглянули в открывшийся проем. В полутемном зале, освещенном грибами, тянулись ряды клеток. Девочки направились туда и, озираясь и прислушиваясь, пошли по одному из рядов. Грязные темные клетки были пусты, похоже было, что обитатели покинули их недавно, из клеток разило жутким смрадом. Настя зажала нос рукой, а Юлька старалась дышать как можно реже. Сестры прошли почти до самого конца зала и собрались покинуть его.
— Подожди, — Юлька прислушалась, — слышишь?
— Стонет кто-то! — Настя пристально всмотрелась в темную клетку, висевшую у самой стены, не очень высоко, запертую на замок. — Посмотрим? Вдруг это человек?
— Людей мы пока тут не встречали, — усомнилась Юлька, — но эти клетки... Может, эти монстры тут пленников прятали?
Анимешницы подошли к клетке, на всякий случай оставшись на приличном расстоянии.
— Эй! Кто там? — грозно прикрикнула Юлька, в ответ в клетке кто-то завозился и заскулил тонким противным голосом.
Настя сморщила нос и перехватила катану поудобнее.
— Ты кто? — снова спросила Юлька. Кто-то снова завозился в темном углу, но ответа не дал.
— Да фиг с ним! Пошли! — Настя развернулась к выходу. — Наверное, монстр очередной! Пусть там сидит!
— Ладно, — Юлька раздосадовано оглядела клетку, — пусть хоть до скончания веков тут сидит, а нам ребят найти нужно.
— Подождите! Подождите, я не монстр! Выпустите меня! — плаксивый всхлипывающий голос заставил девчонок вздрогнуть и обернуться. Прижав лицо к прутьям клетки на них смотрел толстый мужик с выпученными от ужаса глазами, в грязных лохмотьях, заросший и страшный.
— А ты кто? — Юлька строго осмотрела заключенного.
— Я Артем! Фотограф, — проныл мужик, умоляюще уставившись на Юльку. — Заберите меня отсюда! Спасите!
— Точно не монстр? — Настя скептически разглядывала его грязное щетинистое лицо и оборванную одежду.
— Нет! Клянусь! — практически завопил пленник.
Настя и Юлька переглянулись. Доверять в этом странном месте кому-то было опасно, но толстый жалкий человек не внушал страха, к тому же он был один и без оружия. Юлька нажала рычаг, и клетка поехала вниз, плавно опустившись на землю. Настя взмахом катаны срубила замок. Мужик мешком вывалился наружу и стал дико озираться по сторонам.
— Пошли скорей, надо найти ребят! — Настя развернулась и пошла к выходу из зала, Юлька — следом. Подошвы беговых пумовских шиповок заглушали звуки шагов.
— Подождите меня! Не бросайте! — бывший пленник испуганно засеменил за ними, шлепая по каменному полу. Юлька поморщилась, бросив взгляд на давно немытые, фиолетовые от холода подземных камней мужские ноги. Освобожденный был бос. Наверное, монстры отняли у него обувь.
— Давай быстрее, — бросила она ему через плечо, — здесь лучше не задерживаться.
Анимешницы быстрыми шагами двинулись в проход, длинный и темный, осветительных грибов в нем было меньше, чем обычно. Артем-фотограф, охая и причитая, поплелся за ними.
Они шли долго. Юлька мысленно ругала их с Настей за неуместную доброту: через пять минут пути ненужный спутник принялся ныть и просить девчонок пойти помедленнее, пришлось делать вынужденные привалы и сбавлять шаг. Он разбил ноги о каменную крошку на полу. Дело пошло на лад, когда Настя заставила Артема разорвать свои лохмотья и обмотать ими ноги наподобие портянок...
Поворот за поворотом пещера тянулась вперед. Фотограф снова отстал и нудил где-то позади, ругая девчонок и обзывая их злыми и бездушными.
— Вот ведь неприятный тип, — буркнула Юлька. — Надо было его там оставить.
— Ага, — Настя кивнула, — неудивительно, что соседи по клеткам сбежали и бросили его — он там всех, наверное, своим нытьем достал...
— Помогите! — из-за поворота раздался приглушенный вопль.
— Господи, опять! — Юлька развернулась и кинулась назад, Настя бросилась за ней.
Толстый фотограф растерянно сидел на полу, вытаращив глаза. Перед ним, присев на корточки восемью костлявыми тонкими конечностями, замер громадный волосатый паук с хорошую собаку размером, его круглую черную башку украшала кЭпка с полоской и надписью "Абибас", в зубах он сжимал папироску.
— Ты че, фраерок, у меня на районе без штиблетов-то ходишь? — паук смачно плюнул прямо под ноги опешившему фотографу, и от этого плевка каменный пол зашипел, растворяясь.
— Я... я, — срывающимся голосом попытался оправдаться Артем, но паук не дал ему договорить.
— Слышь, а ты вообще кто по жизни? Хиппа, что ли, недоделанная? Так у нас на районе тут таких не жалуют!
— Эй ты, чучело! Чего пристал к человеку? — Юлька грозно двинулась на паука, тот, прищурившись, посмотрел на них и неожиданно плюнул в анимешниц куском белой липкой паутины, которая с шипением пролетела мимо и зашуршала на полу, расплавляя каменную плиту.
— Осторожнее с ним! — крикнула Настя, отскакивая в сторону от нового плевка.
Паук поднялся с корточек и, шустро перебирая лапками, двинулся на Юльку. Он снова приготовился плюнуть, но не успел, потому что Настя стремительным прыжком оказалась сзади и наградила гоповатого паучишку щедрым пинком, от которого тот, матерясь и фырча, как мяч полетел вглубь коридора, из которого они пришли.
— Быстрее! Пока он братву не привел! — Юлька схватила за шкирку причитающего фотографа и сильным рывком поставила на ноги. — Бегом! Бегом!
В этот раз ему не нужно было объяснять необходимость быстрого передвижения. Анимешницы бесшумно неслись в тусклом свете конических настенных грибов, за ними отставая и сопя бежал Артем. "Это лучше любого косплея и любой пати!" — раздумывала Юлька. Настя сосредоточенно вслушивалась в звуки подземелья. Было тихо, но вот откуда-то из коридора, ведущего наверх, эхо принесло негромкий но отчетливый звук выстрелов из минигана.
— Туда! — Настя махнула остальным и ускорила бег...
Глава 24. И вновь продолжается бой!
Подземелья Лихославля, Лаборатория ксенонейрологии.
Свет фонарей Дена и Витька был неспособен развеять пыльный вонючий мрак. Именно вонючий, потому что казалось, что воняет именно он. Воняет больницей, химией, алхимией, морскими тварями, волшебными травами и порошками...
Ден обшаривал помещения лабораторий, периодически выпуская из минигана очереди в притаившихся в полутьме тварей. После того, как все закончится, он планировал перебить тут все живое и разнести к чертовой матери эти адские исследовательские приспособления. Но прежде следовало собрать максимум информации, и потому особо увлекаться дестроем он не спешил.
Проходя мимо коридора, ведущего куда-то вниз, Витек вдруг остановился:
— Ты слышал?
— Что?
— Там как будто шаги и сопение.
Ден грузно развернулся в сторону, откуда, по мнению Витька, доносились непонятные звуки. Свет его фонаря выхватил из тьмы две маленькие фигурки и одну крайне широкую, поспевающую за ними с большим трудом.
