Ничейная реальность. Пустыня под тускло-зеленым небом. Бог-самозванец по колено утопал в серой пыли. Рядом стоял настоящий Бог, Френом, и тоже в пыли. При всей своей абсолютной несхожести: бородатый дикарь в звериной шкуре и однорукий этруск в черной "бедуинской" одежде, любой подумал бы о них, как о родственниках. Дело не столько в одинаковых габаритах, сколько... черт его знает, в чем-то неуловимом. Неподалеку, всего километрах в пятидесяти, колыхались две огромные тучи подвластных Френому Духов. Они явно сдерживали кого-то могучих, наверное, тоже Богов, раз эти двое с интересом наблюдали за приближением "туч".
— Зачем ты вообще решил их позвать? — спросил молодой.
— Не нравится мне, когда бросают своих посвященных и идут спасать только Силу, — ревущим басом ответил "пожилой".
— Эх, а я грешным делом решил, что ради меня, — сказал самозванец с притворным сожалением.
— Вот еще! Воин сам должен справляться с трудностями...
— Спасибо за поддержку. Но они бы все равно не успели, межреальность еще та штука...
— Глупый ты и Гея твоя глупая. Совместно могли бы успеть, если бы не мой Зов. Ты, сынок... хах! — не выдержал, хохотнул, — с тобой весело, я не ошибся! Ты еще долго сопротивлялся, Воля у тебя что надо. Жаль, так и не осознал её, но ловко выкрутился, уважаю. Только недолго тебе осталось божествовать.
Френом откровенно развлекался. Заочно признал этого наглого человека "сыном" и потом, когда он поступил еще наглее — стал иллюзией божества, послал Зов. С удовольствием услышал его панибратское "папаша", оценил вблизи и довольно убедился:
"Иллюзия иллюзией, но натворить дел может не хуже настоящего! Что значит Воля. Откуда только взялась? Да хрен с ней. Моему могуществу ни капли не угрожает, так что пусть "разумники" (Боги, возникшие из чистого разума) разбираются".
Сам Френом возник из совокупной Воли и Разума Духов далекой реальности и постоянно путешествовал. За сотни тысяч, а может и миллионы лет он приобрел миллионы посвященных в разных Мирах, обзавелся Именем. Не угомонился, не успокоился и успокаиваться не собирался.
— Знаю. Любая роль когда-нибудь кончается. Слышал, некоторые артисты вживаются, но мне это даром не надо. Скучно в твоей шкуре.
— Не стану переубеждать, но ты не прав...
— А мне плевать на твое мнение.
— Правильно, сынок, уважаю! Хах! Но и Гею сильно не слушай, помешана она на Словах. Она из чистого Разума родилась, вот все на умные материи и переводит. Будь проще!
— И люди ко мне потянутся...
— А что, и это важно. Людишки любят простоту, а я их души. Хах! Поднял ты мне настроение, молодец.
— И как они на вкус? Мне, например, эльфийские душонки не понравились.
— Так ты же не бог! Не тебе рассуждать на эту тему. А души безвкусные, но сильные. Особенно когда живые. Братману производят — бодрящая штука!
— Ты кончай мой народ баламутить, они психованные становятся, — Рус нисколечко не боялся, он наоборот, пребывал в самом актерском угаре "могучего Бога".
— Тво-о-й!? Хах! С каких это пор? Хах! Да и хрен с тобой, "сынок"! Ты же пожил у них. Ну и как решил, психи? Только честно и с учетом того, что они воины.
— Ну-у, как воины нормальные, а так... горячие, но все же с головой, — последние слова произнес с грустной досадой, — Арон наврал, что ли?
— Почти. С отдачей братманы, которая суть груз прожитых событий, настроение растет и возможны срывы, но умный справится, а дурак пускай с душой расстается. Земле легче и мне прибавка Силы.
— Здорово ты устроился!
— Не жалуюсь, хах! Подходят, — сказал уже серьезно, — запомни, убить Бога невозможно, можно только изгнать, но и это вряд ли получится. Нет, у меня может выйти, а вот у тебя... — и пристально всмотрелся в соседа. В очередной раз хмыкнул и пожелал, — Задай паучихе хорошую трепку! Я поболею за тебя. Я тоже не люблю рабство. Вперед, сынок... Хах! — не удержался от хохотка, а в следующее мгновение оказался рядом с Эребусом.
Богу Межзвездного Мрака потеря пятен являлась такой же катастрофой, как и для Лоос, поэтому он даже не предпринимал попытки утихомирить свою разбушевавшуюся Силу, а сразу бросился к месту возмущения, чувствуя стремление Силы пятен к исходу. Если бы не Зов Френома, то... неизвестно, чем бы все кончилось.
"Невозможно, говоришь... Хах!", — Рус мысленно передразнил "папу" — Френома и отбил первый выброс густой паутины от огромного, с него ростом черного паука.
Паутина представлялась потоком ярких Слов и он, находясь в творческом вдохновении, легко находил им "антонимы", а следом "произносил" свое Слово. Лоос ловко отбивала. Так продолжалось довольно долго, пока запас Слов у Бога-человека не стал иссякать. Паучиха заметила, зашипела и тупо схватила однорукого гиганта четырьмя лапами, подняла и поднесла к многочисленным жвалам.
"Как, как она оказалась рядом!!!", — удивлялся поднимаемый лже-Бог, внимательно всматриваясь в шевеление жвал.
Боли трескавшихся костей не чувствовал. Да это и неважно для схватки Богов, как не важна форма челюстей и других конечностей. Все это лишь внешние проявление Силы и Воли.
"Вот они, Слова "хитина"... вот Слова внутренностей... спасибо, родная Лоос, что приблизила, я все разглядел...", — между этими Словами, имеющими разный цвет (непонятно какой, но разный, а значит разное происхождение) тянулись цепочки Слов... родных, желанных — его Слов, Слов его Силы.
Гигант вдруг исчез, а маленький, в натуральную величину Руса божок возник между раскрытыми жвалами и легко влетел в мягкое нутро.
"Спасибо за урок, Богиня", — Рус имел в виду Лоос. Догадался переместиться так же мгновенно, одним Словом.
— Ко мне, ребятки! — скомандовал в голос и, повинуясь его Воле, "родная" Сила потека в Руса, перестав "склеивать" две разные сущности.
Пятьсот лет назад слабая, но честолюбивая Богиня Плодородия получила несказанный подарок — плод альганского Древа Жизни. Его Сила позволила создать и привязать к себе новую сущность — Богиню-Паучиху с тем же Именем, как и у слабой Богини — Лоос. Сила одним толчком возросла неимоверно, и новая Богиня, помраченная внезапным могуществом, рьяно приступила к исполнению своих давно лелеемых желаний. Пить души и подчинять, чем больше, тем лучше.
Теперь внутренний мир Богини рушился. Две стороны одной Силы теряли связи, Богиня как единое целое переставала существовать. Она металась, меняла реальности и форму, но враг сидел внутри и всасывал маленькую, но очень важную составляющую бессмертного существа. Она пыталась собственной Волей остановить расползание, но Воля лже-Бога оказалась сильнее, а Сила, скрепляющая половинки её сущности были его сутью!
"Как я не догадалась, проклятый раб!!! Но я еще доберусь до тебя!", — это была последняя мысль Богини в той ипостаси, к которой она успела привыкла.
Бога действительно нельзя убить, можно изгнать или... изменить сущность. Особенно если когда-то она уже менялась. Лоос превратилась в Богиню Плодородия и Деторождения с очень скверным характером. Что поделаешь, Имя требует.
Псевдо-Бог удовлетворенно смотрел на красивую женщину средних лет.
"Божественно красивая, но далеко не кукла. Только зеленые глаза портят. Но это я придираюсь по старой памяти", — думал он с чувством выполненного долга.
— Берегись, наглый человечишка, я тебе еще устрою балаган, — зло прошипела красавица и исчезла.
— А... — не успел сказать и горько выдохнул, махнув единственной рукой, — горбатого и могила не исправит. Но и мне надоел этот цирк. Странно, понимаю всю серьезность, но чувствую себя, в натуре, как в мультике... противно... — подумал Слово и появился возле спящего себя. Отметил отсутствие угрозы, подумал еще одно Слово и растворился в своем теле, напоследок вспомнив: "Черт, не узнал, как Френом с Эребусом разобрался...", — в самой победе "папочки" нисколечко не сомневался.
Рус проснулся через несколько статеров после "возвращения" и очнулся в поганом настроении. Видел яркий сон, знал — то была явь, и это ему крайне не нравилось.
Противное безалаберное могущество, бездушная игра, дурацкий мультфильм наподобие "Тома и Джерри" с таким же смыслом и такими же чувствами, то есть с никакими. Конечно, спасал себя, но оказалось еще и мир. Хитрая Гея умолчала о буйстве Сил. Френом тоже хорош. Позвал Зовом, заставил биться с Лоос. Понятно, и сам жаждал, но теперь... брр! Ужас! Если Боги чувствуют так же, как чувствовал он "играя Бога", то нечему завидовать. Пустое бесцельное существование. Самое мерзкое в нем — отсутствие привычных человеческих чувств. Будучи "персонажем", не понимал, вжился в образ (что порой нравилось!), а сейчас понял — в них нет ничего человеческого. Они играют в людей так же, как он играл в Бога — воплощаются в собственное представление о людях. Впрочем, им это необходимо. Боги зависят от людей, а ему зачем это глупое "обожествление"?
Главное, чего не хватало в том образе, и он только сейчас это понял — Любви. Заметной — невидимой, яркой — тусклой, злобной — доброй, да любой! В любых проявлениях! Это... невообразимо много она, оказывается, пронизывает всю нашу душу! Вот основное отличие местных Богов от человека, вот почему так погано на душе.
"Надо же, герой! Мир спас. Тьфу! Как мерзко... Нихрена особого не случилось бы. Да, погибло бы много. Жалко, конечно, и обидно, что из-за меня. Надо же так лохануться с эльфами! Так им и надо, заслужили расплату "перворожденные". А какими высокомерными были, тьфу! Но больше — никогда. Да лучше самому погибнуть или угрызениями совести мучиться — чисто человеческим чувством, кстати, чем еще раз... Потом все равно бы жизнь наладилась, сама планета целехонька оставалась. Крепко её люди своей Верой и Волей связали, Богам не развалить. Вот, хоть что-то полезное осталось — знания, а так...", — хмуро поднялся, стряхнув с одеяла кучу снега, размялся. Сходил к сугробу, под которым покоилась Флорина, посмотрел на изуродованную пожилую женщину, — "кареглазая ты, оказывается, была... хм, госпожа...", — никакой сладости от мщения или банального удовлетворения не испытал. Проклятая "божественность" отбила и эту радость.
"Все! — внутренне встряхнулся, — кончай хандрить Владимир Дьердьевич. Больше не лезь туда, не твое это дело. А думаю, что и не получится, слишком специфический персонажик, без влияния Геи стопудово не обошлось. Воля, Доля, Слова, Сила! Пошли они, сам разберусь. Нет, ну надо же, до омерзения противна эта божественная шкура! Тьфу на вас всех! Гелиния! — мысль переключилась без перехода, — как я по тебе соскучился, любимая! Ты жива, здорова — чую. Наши души теперь сплетены... да я сейчас к тебе... черт! Спасибо тебе, милая, это ты меня спасла, твоя любовь спасла, но... третья ночная четверть, "свита", блин, заждалась, будь она неладна... — легко зайдя в астрал, с сожалением подумал, — если им до меня еще есть дело...".
Астрал, как астрал. Колодец с Силой Земли, колодец с Силой Гидроса. Нафига делал? Слепил "зыбучую яму" и только тогда обратил внимание:
"А где, черт победи, общий астрал? Где свечение мира? — его не было. Пустое пространство, бездонные колодцы в пустоте и все. Нет красивого сверкания "астральных тел", нет размазанных следов — ничего.
"Друзья, — впервые после "возвращения" обратился к Духам. Они ворвались с шумом, и готов был поклясться — радостным, — вы чего затихарились?"
"Большой Друг... — отовсюду неслась разноголосица, — было страшно... боялись... тебя..."
"Стоять, други вы мои! Я что, такой страшный?"
"Был... думали... забыл нас... твоя Воля..."
"Все, ребята, проехали. Был неправ, каюсь. Эй, который астральный, что происходит вокруг, расскажи мне, друг", — и усмехнулся неожиданной рифме.
"Друзья" повлияли благотворно, он словно вернулся в "старые добрые времена".
"Да какая-то хрень там происходит, — ответил Дух Слияния с Астралом. Надо же, пошутил! — Силы переплелись, перемешались, а вместе с ними и общее расслоение, так называемый общий астрал. Да сам приглядись, увидишь..."
После этих слов "зрение" Руса словно сфокусировалось. "Пустота" прояснилась и вместо привычных упорядоченных разноцветных нитей, вдруг открылась картина художника — авангардиста. Хрень — точное описание. Силы не бушевали, застыли. Но застыли в таких причудливых переплетениях, что сам Тартар, а не только его подручный ногу сломит. Богам работать и работать, единственным Словом не отделаются. Как "специалист" это понял. Посмотрел на свою "яму" другим взором и увидел в конструкции цепочки Слов-Идей, даже и Слов, а можно сказать "слогов", Словечек. Видеть-то видел, но где именно какое Словечко — терялся. Пока они тускло поблескивали, ждали вливания Силы. Потяни из колодца Силу, которая, хвала богам, сохранилась четко структурированной, и Словечки "ямы" засверкают, скомандуют расслоению раскрыться в нужных местах, а после прикажут закрыться. По-сути, это была жалкая имитация одного Слова Бога.
"Господи, да и фиг с ним! Пусть имитация, зато человеческая и лично мне понятная, на механике сделана. Нет, козлы (Боги, разумеется) не заманите!", — можно подумать его кто-то манил, а если и сманит, то авантюра с божественностью снова получится. Смешно. Просто впервые в обычном человеческом состоянии Рус увидел Слова. Толку с них теперь — ноль, но ничего, привыкнет.
Мысленно стукнул себя по голове и попытался воспользоваться амулетом астральной связи.
"Так я и думал — тишина. "Тропы" и Врата тоже не работают, стопудово. А лооски превратились в обычных теток. Кто постарше, кто помоложе, смех! Их рабы освободились, вот что главное! И сами жрицы прицепом. Маги пока бессильные... а что, если...", — с этой мысль и выпрыгнул в своей спальне в доме Радана.
Глава 23
В тереме царила суматоха. Ошалевшая прислуга сновала туда-сюда. Оказывается, много этого племени обитало лесной усадьбе, где только прятались?
— ... Сумрак...
— ... Гранка, Аргост тебя забери, аккуратней со шкурами!... — Рус выхватывал только отдельные выкрики, никто на него внимания не обращал.
Понурая "свита" и убитые горем Радан с Линдой нашлись в большой гостевой светлице.
— Подъем, господа Этруски, выше голову, воины! — с порога закричал принц, — конец света откладывается, Сумрак отменяется, нас ждут великие дела!
"Немая сцена", картина Репина "Не ждали", "как снег на голову" и тому подобное.
Первым опомнился молодой Люболан, самый слабый в Призыве:
— Принц!? Ты жив!?
— Я что, по-твоему, должен топтать снега Аргольта? Не дождутся! Все, господа, буря кончилась... эй, вы чего, соратники?
Эрлан ответил за всех, практически безэмоционально:
— Принц, мы рады, что ты жив. Честно скажу, не чаяли, а я так и вовсе подумал, что это ты все устроил...
— Френом с тобой, Эрлан! Я тоже попал под раздачу, в смысле мне тоже тяжело было, тоже Сумрак пригрезился, но все уже прошло...
— Принц, — подал голос Домлар, — у нас камень в душе. Кто сильнее сливался с Духами, тому тяжелее. С тобой остались сильные, за исключением Люболана, не обижайся, князь, — кивнул молодому товарищу, — Буря прожгла каналы Силы. А ты? — поднял голову и пристально вгляделся в лицо Руса, — почему ты бодр, словно в прорубь окунулся? Твои Духи сильнее всех наших вместе взятых.
