-Внимание! — слышу в правом ухе. -Пять... нет, семь человек бегут к нам из деревни. С оружием! Огня не открывать!
Отзываюсь:
-Третий — поняла.
-Второй — поняла, — это уже Снэб.
-Второй, прикажи им остановиться!...
В это время я сражаюсь с рычагом невообразимо раздолбанной коробки.
-Стоя-ать, пидаррасы!!! — жестяным голосом громыхает динамик с броневика.
Не имея времени наблюдать за происходящим, топчу левую педаль, и, воткнув, наконец, передачу, осторожно жму на газ.
Двухэтажный железный сарай вздрагивает.
Добавим мощи...
Скрипит, весь трясётся, и — сдвигается с места!
-Третий, деревня лежит, всё в порядке, работай пока спокойно!
-Принято...
Ревя, словно карьерный самосвал, комбайн преодолевает обочину и сползает вниз.
Треск. Скрип. Лязг. Странно, что работают тормоза...
Остановившись, ссыпаюсь по лесенке на травку. Обе машины уже рядом, вскакиваю через задний борт, кладу винтовку и берусь за пулемёт.
-Держи те дома на пригорке!
Тормозим возле нескольких фигур, распростёршихся поперёк дороги. Один точно мёртв, рядом в пыли валяются ружья. Подбегает Гело, быстро подхватывает всё стреляющее и бросает к нам в кузов. Я снова берусь за винтовку и разворачиваюсь, держа на прицеле группу аграрных бандитов.
Старлей командует:
-Ты, с патронташем! Встать! Расстёгивай ремень, патроны под ноги! Назад, ложись!
Патронташ также отправляется в "антер".
-Не оставляйте нас безоружными! Мы должны чем-то защищать свои семьи! — давит на жалость кто-то из селян.
Гело милостиво соглашается:
-На той стороне деревни что-нибудь оставим... Погнали!!
Я перебираю трофеи, вслух сообщая Снэб, что именно держу в руках.
-Нарезной карабин, в обойме пять патронов... Двустволки, четыре штуки. Одна не заряжена. Полуавтомат гладкоствольный, новый почти. Полный магазин патронов, десять штук. В патронташе тот же калибр...
Три десятка картечных патронов в пластмассовых гильзах вполне подходили к "машинке".
-Я бы взяла десятизарядку — остальное об столб... — сообщила подруга.
-Но мы же обещали...
Скуластая брюнетка в зеркале заднего вида скривилась, дёрнув плечом:
-Ну, так по крайней мере, всё разрядить и патроны в песок!
Притормозив на секунду у последнего забора, мы выставляем четыре ружья и карабин, рассыпав по дороге не подходящие к полуавтомату патроны.
Проскочив по хорошей дороге с километр до околицы следующей деревни, объехали её по полям и снова затряслись по просёлку. Страдая от духоты и прыгающего на мне бронежилета, я решилась-таки претворить в жизнь давно задуманное: оклеила кусками пластыря соски. Теперь можно было надеть жилет на голое тело...
-Не пора поменяться местами? — по радио интересуется сзади Гело.
-Чего, пыль глотать устал? — хмыкает в микрофон Снэб. -Ладно, торможу...
Встав в тени небольшой рощицы, мы выходим проветриться. Действительно, впереди железная дорога и параллельное ей шоссе, лучше подстраховаться, имея за пулемётом наиболее опытного стрелка. Я возвратилась в "тинарри", а Гело повёл броневик.
Присмотрев по карте ровный участок пути, без насыпей и выемок, мы перебрались через рельсы и увидели шоссейную дорогу, пустынную в обе стороны. Преодолев и её, ушли в пыльную паутину просёлков. Из-под колёс "антера" повалили такие ужасные клубы, что я предупредила Гело о намерении сократить дистанцию и "висеть" у него на правом заднем крыле. Иначе просто ничего не было бы видно.
Полчаса проехав по грунтовкам разной степени паршивости, в половине пятого выбрались на дорогу с покрытием. Четыре километра — всё, что мы могли себе позволить, но зато промчали их за каких-нибудь пару минут.
-Могу ли предложить дамам второй завтрак? — голосом Гело учтиво осведомился наушник.
-Как не фиг делать, — сумрачно откликнулась я.
Не знаю, как дама-пулемётчица, а я чувствовала себя в такой степени обожравшейся пылью, что не удивилась бы, начни она в концентрированном виде выделяться с противоположной стороны моего организма. Безумно хотелось вымыться и хоть чего-нибудь попить.
Стоя возле "антера" на пригорке, поглядывала вокруг, пока в реке плескались Гело и Снэб. Тщательно выполосканная одежда сохла на дверцах вездехода и весь мой гардероб состоял из камуфляжной шапочки да тёмных очков.
Если верить карте (а морпех утверждал, что она из самых новейших), до ближайшего людского поселения километров шесть. Та же самая река протекала через него, и логично было предположить, что из деревни вряд ли кто потащится сюда. Тем не менее, расслабляться не следовало, и пока мы с подругой сидели в воде, Гело держал палец на спусковом крючке, точно как я сейчас, а перед купанием вообще заколебал своим дозиметрическим контролем.
Парень болтал в речке ногами, сидя на деревянных мостках, несколько дальше по колено в воде разгуливала Снэб. Более глубокого места в данной водной артерии не обнаруживалось.
Невольно сравнивая их, я поражалась одинаковой ширине плеч и спин. Настолько, что сзади владельцев скульптурных торсов вообще можно было перепутать. О ногах подруги не стоило говорить — тут отдыхали все поэты с прозаиками вместе. Армия очевидно проигрывала полиции по всем статьям, как по эстетике, так и по силе: бёдра и икры Снэб смотрелись явно более накачанными.
Девушка лениво шлёпала по песчаному дну, издали бросая на меня долгие взгляды. Судя по окаменевшей спине Гело, он смотрел прямо перед собой, а конкретно, на Снэб. В сравнении с ней моя внешность проигрывала сто очков. Надеяться на что-то стоило лишь в двух случаях: если Гело не нравятся мускулистые амазонки, либо — если Снэб категорически отвергает мужчин. Ступор, в котором уже минут пять пребывал морячок, свидетельствовал о том, что первый вариант из списка можно вычёркивать...
Как будто уловив мои беспокойные мысли, подруга напоследок вылила на голову несколько пригоршней, выбралась из воды с ленивой грацией огромного хищника, и заспешила к вездеходу. Словно привязанный, Гело немедленно повернулся, неотрывно разглядывая её зад.
-Давай, я покараулю пока, а то любовничек совсем уж заждался, — губы подруги улыбались, но в щёлках глаз явственно тлели огоньки ревности. -Кстати, ты как вообще, чем предохраняешься?
Не совсем поняв смысл заданного вопроса, я тоже несколько напряглась, но ответила в том смысле, что "вэмээсом".
-Эт ладно... — уныло протянула Снэб, принимая у меня очки и винтовку. -А то, не дай Бог сейчас-то подзалететь.
Приподнявшись на пальцы, я виновато коснулась губами её дрогнувшего рта, сжала ладонью плечо, и задом наперёд двинулась к речке, пытаясь взглядом передать своё осознание необходимости предстоящего и всю глубину сожаления по этому поводу.
"Любовничек" действительно был во всеоружии. Даже будь на нём плавки, скрыть это навряд ли бы удалось. Сделав вид что ничего не заметила, я вошла в ледяную речушку и нагнулась, якобы для того, чтобы зачерпнуть воды. Глянув вверх, отметила, что подруга тактично скрылась за угловатой коробкой "антера"...
С Гело всё было как обычно, может быть, только незримое присутствие другой, более красивой женщины, сделало его чересчур возбудимым. Откровенно говоря, я рассчитывала на большее.
Но зато мы недолго испытывали терпение Снэб, и у меня не возникло ощущения, будто я ей по-настоящему изменила!
Вторую половину дня в основном провели спокойно.
Всего несколько раз случилось понервничать, преодолевая железную дорогу и мосты. Всякие прочие шоссейные дороги уже воспринимались несколько легче.
Примерно в семь часов въехали в большой двадцатипятикилометровый лес, и катили себе по просекам, лишь дважды столкнувшись с неприятной необходимостью преодолевать вброд небольшие речушки. Зато накупались вдоволь.
Вообще ехать в лесу мне до чрезвычайности понравилось: красота неописуемая, пышная зелень рядом с бортами... Ни грамма осточертевшей за утро пыли и полное отсутствие людей, от которых не приходится ждать ничего хорошего, особенно теперь. Вести машину, конечно, сложновато — то и дело на пути попадаются невыкорчеванные пни, но всё-таки один из нас почти полноценно отдыхал.
Под вечер приблизились к довольно крупному городку — карта сообщала, что в нём "от 100 до 500 тысяч жителей". За пять километров до этого Ровибо, по-прежнему следуя принципу избегать не только городишек, но даже и больших деревень, мы свернули на просёлки.
Раз приблизились к автостраде — в бинокль полюбовались на моторизованное стадо, передвигавшееся со скоростью престарелого пешехода.
Неровный квадрат леса, в который мы проникли после девяти часов, поменьше дневного: примерно десять на пятнадцать километров. Будь в нём хоть небольшая речушка, лес идеально подошёл бы в качестве места для ночёвки. Увы...
Забравшись на самую середину, остановились, когда без фар двигаться стало уже невозможно. Местами ополоснулись из пластиковых фляг набранной в последней реке водой, поужинали, и постановили в эту ночь спать не три, а четыре часа. Всё равно из-за караулов каждому выпадал отдых ровно на треть меньше.
-Как распределим дежурства? — оживился наш военный.
Снэб вопросительно глянула на меня.
-Я так же, как вчера...
Был резон выбирать это неудобное время посреди ночи.
-А ты ? — она обратилась к Гело.
-Да и я ничего бы не менял — для "жаворонка" пораньше встать не проблема.
Снэб принялась натираться душистым репеллентом, а мы разошлись по машинам. Против ожидания, "любовничек" не попытался затащить меня в свой "антер". Парень и во время ужина ежеминутно тёр ладонями заметно слипавшиеся глаза. Все мы чувствовали себя чертовски усталыми.
Устраиваясь в машине, я установила на полчаса раньше наручный будильник, легла — и ухнула в черноту...
Из ночного кошмара вырвала несильная, но настырная вибрация. Снились говорящие дикие звери, пристававшие ко мне сексуально.
Вот бы сейчас кофе...
Как ни старалась бесшумно выбраться из кабины, тотчас почувствовала приближавшуюся подругу:
-Рано ещё, спи, — шепнула она, ласково коснувшись спины рукой, отчего по всему телу сразу пошла крупная дрожь.
-Да не спится чего-то, — соврала я, прихватывая из кабины пластиковую бутылку с водой. -Идём, посидим лучше, давно я не бывала в ночном лесу... Как дежурство?
-Да, вроде, тихо пока.
-Ну да, какой идиот попрётся через весь лес в первом часу ночи...
Постепенно начала различать в непроглядном мраке отдельные тени. Здесь оказалось намного темнее, нежели на Алароне.
Моя левая ладонь робко легла на мускулистое предплечье Снэб.
Воцарилась долгая, мучительная тишина. Я физически ощутила, как опасно тонка натянутая между нами нить. И зашептала, склонившись к самому уху подруги:
-Пойми, я не могу его сейчас оттолкнуть... Пока не узнаем всё про убежище. Но прошу, и ты не отталкивай меня. Если только из-за него я не стала тебе противна... Поверь, мне нелегко самой...
Не произнося ни слова, Снэб шевельнулась, осторожно поставила к дереву винтовку, — и положила руку на плечо, прижала, притянула к себе...
Стена отчуждения рухнула, я залилась безмолвными слезами счастья.
-Прости меня, прости, прости, — я шептала эти слова, жадно целуя лицо подруги. -Я тебя люблю! — само вырвалось из вмиг похолодевших губ.
Замерев на какую-то долю секунды, она вдруг откликнулась такими жаркими ласками, что я окончательно потеряла голову.
Окончательно и навсегда...
Не отпуская рук, мы долго уговаривали друг друга идти спать, пока в одно из мгновений я не почувствовала, что Снэб заснула. Вслушиваясь в её ровное дыхание, я осторожно сняла с дерева ПНВ, и так просидела не меньше часа, держа на коленях голову подруги. Вглядываясь в зеленоватые ночные тени леса, всё это время испытывая небывалое счастье и покой...
Будто уловив мои тревожные мысли, она шевельнулась минут за двадцать до того момента, когда следовало будить старлея.
-Извини, я заснула... — удивлённо и растерянно пролепетала она. -Чёрт! Сколько времени! Мне надо идти, скоро проснётся Гело... — впервые назвала его по имени.
Вскочила... Потом внезапно опустилась на колени:
-Спасибо, что позвала меня с собой...
Никак не ожидав такого от немногословной суровой женщины, я едва не разрыдалась снова. Пробыв в оцепенении ещё несколько мгновений, наконец поднялась, привела в порядок одежду и отправилась будить лейтенанта.
Он встал бодрым и жизнерадостным, расправил плечи, недвусмысленно провёл пальцем по рубашке на моей груди. Светало, и я отстранённо подумала, что от ночных ласк на мне где-нибудь наверняка остались следы...
Находясь в руках мужчины, едва не плакала, чувствуя себя в буквальном смысле насилуемой по собственному желанию. В душе песней нежности звучали слова любимой, а тело в то же самое время зачем-то отдавало себя другому.
В эту счастливо-ужасную ночь поспать удалось ещё меньше, чем в предыдущую. Гело долго мучил меня, наверное, желая доставить наслаждение. Но после безумной ночи он с точно таким же успехом мог ожидать этого от надувной резиновой куклы.
-Милая, что с тобой? — переводя дыхание, он, наконец, решил прояснить ситуацию.
Обессиленно опустившись прямо в жёсткую траву, с трудом вымолвила:
-Извини, малыш, я чертовски устала...
"Боже, ты услышал мои молитвы, он, наконец, оставил меня в покое!"
-Потом ещё все эти убийства, жестокость, кровь... Я не хотела тебе говорить... Дело в том, что, выбираясь из города, мы стали невольными свидетелями чудовищной сцены...
Вздохнула, отвела в сторону глаза.
-Четверо бандитов напали на молодую семейную пару, мужчину сожгли заживо, а женщину... Ну, ты можешь себе представить... Так вот, потом, когда они уже ничего больше не могли, подонки привязали свою жертву к дереву... Истязали её, жгли, изрезали всё тело ножами, а в довершение...
Я сделала вид, будто пережитое потрясение до сих пор не даёт говорить спокойно:
-Эти звери... эти палачи... заживо посадили несчастную на кол!
Упав, я негромко разрыдалась. Не стоило беспокоить сон подруги...
-Прости меня, дорогой... Я сделаю всё, что ты хочешь, но сама пока не могу...
Мужская рука тронула за плечо:
-Конечно, Лари... я всё понимаю. Но главное, что эти подонки не заметили вас! — с горячностью выпалил Гело. -Главное, что вы не пострадали!
-Да, дорогой... ты, конечно, прав...
В памяти явственно всплыла расколовшаяся одноглазая башка застреленного брюнета. Мёртвые губы шевельнулись, складываясь в дьявольскую ухмылку...
Или он что-то хотел сказать?
За прошедший день на спидометры намоталось триста с небольшим километров, но при этом мы продвинулись к цели лишь на сто сорок. Наполовину опустели баки. Даже если судьбе и не придёт в голову придумать какую-нибудь особенную гадость, ехать ещё предстоит "два раза по столько".
Второй день пути начался с забот о кушанье для моторов. Как пригодился бы теперь вчерашний комбайн в виде "дойной коровы"! Однако "под заказ" никакой брошенной техники на пути не оставляли.
