Выродок

-Встань, Зубарь! — произнёс знахарь. Мародёр безропотно поднялся и его тут же зашатало. Кун удержал его и подтолкнул к браннику, растущему по краям поляны. — Сломай мне веточку,— прошептал маг на ухо мразоте и отступил на шаг. Зубарь послушно сунул руку в колючие заросли и с треском отодрал один из отростков. Сжав его в кулаке, он повернулся к Куну и протянул ему, но знахарь отрицательно покачал головой, глядя на струйки крови, сбегающие с расцарапанных пальцев.

— Ты сам выбрал свою смерть, Зубарь!— тихо сказал Кун. — Вот она, в твоей ладони. Держи её крепче, и тогда она будет приятной и безболезненной, как ты говоришь.

Он протянул руку ко лбу мародёра, но Зубарь вдруг повернул голову к Лохмотю и неожиданно спокойно произнёс: — Ты обещал, Охотник. Сдержи своё слово и, если сможешь, спаси её.

Подумав немного, Лохмоть кивнул и Зубарь, с еле слышным вздохом облегчения, повернулся навстречу своей участи. — Спи!— негромко сказал Кун, слегка коснувшись его лба. Мародёр тут же закрыл глаза, его ноги подломились и он рухнул, где стоял, ровно дыша в глубоком, пока ещё безоблачном сне.

— А теперь бегом!— крикнул знахарь. — Может, кровососы и днём выбираются, когда добыча совсем рядом.

Они побежали. Вскоре живой полутемный тоннель остался за спиной. Выскочив на тропинку, ведущую к дому, они остановились. Отдышавшись, Юллин посмотрела на деревья, служащие входом на поляну смерти и жёстко усмехнулась.

-Кун, дай-ка мне склянку с горючкой,— произнесла она, протянув руку к сумке знахаря.

-Зачем она тебе?— удивился маг. — Светло же ещё.

— Не люблю, когда мне врут! Твоя Вирнея ничего не сказала о Зубаре, и мы едва не лишились голов!

-Что ты задумала? — подошёл к ним Лохмоть.— Всё же обошлось, да и некогда нам разборками заниматься. Ещё и с кучей деревьев!

Однако переубедить Юллин ему не удалось. Посмотрев на Куна, Охотник пожал плечами и произнёс:— Отдай ты ей, чего просит! А то отнимать ведь полезет, дура настырная!

Эльма развернулась и влепила Лохмотю пощёчину.

-Это не за "дуру". Это за то, что ты сказал, будто я вас продать смогу. За клык. Сам ты дурак, Охотник! Я, скорее его продам,... ради вас...

Лохмоть потёр щёку и криво улыбнулся. Тем временем Кун, достал из сумки требуемое эльмой и отдал ей. Юллин вытащила пробку, и плеснула из склянки на каждый из стволов.

-А теперь говори ей, маг! Если я сейчас чиркну огневицей, здесь полыхнёт и ещё как полыхнёт! Спасти себя она может и успеет, но многое потеряет! Пусть помнит об этом! Пусть запомнит всех мародёров, и если я узнаю, что хоть кто-то из них, или кто другой будет приплывать сюда для того, чтобы убивать и отбирать последнее, я вернусь! И разведу огонь!

Сложив руки на посохе, Кун что-то бормотал, затем замолчал и стал слушать. Наконец, он повернулся к эльме и растерянно произнёс:— Вирнея гневается. Она говорит, что нельзя наказывать её за проступки других. Она не может приказывать никому, кроме своих слуг. И ещё...ещё ей смешно. Дождь погасит огонь в глубине, река затопит пламя на окраине. Но ты, Юллин, понравилась ей своей смелостью. Она подумает, что можно сделать. И ещё она говорит, что нам пора. Скоро опуститься ночь и её слуги выйдут на охоту и это будут не только кровососы. Мы сами оставили им приманку...

-Всё? — так же растерянно спросила эльма.

Знахарь кивнул головой и, взяв у неё горючку, аккуратно закрыл склянку.

-Пошли,— потянул Лохмоть эльму за рукав.— Больше мы ничего не добьёмся.

Юллин растроенно взглянула на верхушки деревьев и побрела в сторону их временного пристанища. Остальные молча пошли за ней. Оставалось найти лодки и выбраться с острова. Но думая об этом, Юллин невольно чувствовала в себе подобие какого-то уважения к оставленному на жуткую смерть мародёру. Она, как и Лохмоть, тоже поняла его последнюю просьбу. Зубарь хотел спасти свою дочь не от смерти. Он просил спасти её от той ублюдочной жизни, которую вёл сам.

Лишь только они вошли во двор, как навстречу им устремился Олбиран.

— Грошик пропал! Я шваль в дом завёл, чтоб глаза никому не мозолить, а там пусто.

— Вот негодник! — в сердцах выпалила эльма. — Погоди, доберусь до твоих ушей, надеру не хуже Детинушки! Куда он мог податься?

— Думаю, побежал на розыски лодок,— иронично сказал Лохмоть. — Он же сегодня наполовину герой, решил полным героем стать.

-Собираемся! — решительно тряхнула головой эльма. — Скоро темнеть начнёт, а нам надо в сумерках в Заречье попасть.

— А с этими, что делать? — спросил огр, имея в виду захваченных мародёров.

— С собой. Есть у меня задумка одна.

Недалеко от берега они остановились. Юллин стала развязывать руки оставшимся мародёрам и вскоре они стали свободны. Правда, присутствие рядом огра, недвусмысленно покачивающего шестопёром, не дало им возможности воспользоваться этим в полной мере: проще говоря — сбежать.

-Слушайте меня! — эльма подняла руку. — Вы вправе отказаться от того, что я вам предложу. Вы можете послать нас к Великой Рыбине и остаться здесь, на Зовущем. Но скоро опуститься ночь и знакомые вам зверушки выйдут на охоту. Решайте: или вы поможете нам, или вслед за вашим главарём отправитесь навстречу смерти.

К её немалому удивлению, известие об участи Зубаря, сыграло им на руку. Мародёры как-то оживились, задвигались, зашушукались между собой.

-Это точно? — наконец спросил один из них, белобрысый парень среднего роста. — Ну, насчёт Зубаря? Его больше нет?

-Абсолютно точно, Шича!— ответил Кун.

-Тогда мы с вами, — за всех ответил Шича. — Что делать-то нужно?

— Лохмоть, дай вина, — протянула руку эльма.

— Ты чего? — удивился тот, — отпраздновать решила спасение нескольких заблудших душ? Не рано ли? Нам ещё как-то через Бель перебраться надо.

— Это не мне. Это им.

-Тем более не дам! Ещё не хватало, на мразоту такой нектар переводить! Вон пусть водички из реки похлебают, а Кун им внушит, что они пьяные вдрызг. И ты к ним присоединяйся, если желание есть! И вообще, два кувшина всего осталось!

— А будет — ни одного! Дай, говорю!

Лохмоть пожал плечами и со скорбным видом достал из походного плетенца, заботливо обёрнутый тряпкой и обмотанный верёвочкой кувшин. "Арая старалась", — подумала Юллин и на неё нахлынула щемящее чувство тепла, такое же, как и во дворе, когда она упомянула имя Детинушки. И хотя к этому теплу примешивалась немалая доля горечи, Заводь окончательно поселилась в её сердце, как то место, которое обычно называют домом.

-Пейте! — она протянула вино мародёрам.— Так, что бы всем досталось.

Шича взял у неё кувшин, посмотрел ей в глаза и послушно отхлебнул из горлышка. Остальные смотрели на него, ожидая чего угодно: страшных мук и конвульсий, мгновенной смерти или ещё какой напасти, уготовленной для них. Но с Шичей ничего не происходило. Мало того, распробовав Касамово рукоделие, он изумлённо поднял брови и приложился к кувшину ещё раз.

-Эй, хорош! — сказал стоящий рядом мразота и протянул руку.— Выродок сказал, чтоб всем хватило.

Лохмоть нахмурился, и шагнул было к нему, но увидев, что Юллин никак не отреагировала на оскорбление, поколебавшись, остался на месте.

Когда кувшин опустел, Юллин опять уложила его в плетенец, а затем повернулась к мародёрам.

-Сейчас мы выйдем к лодкам. Ваша задача убедить дочь Зубаря отправиться с нами в Заречье, не дожидаясь отца. Олбиран, одень-ка,— она протянула огру свёрток, который тащила от самого дома. Это оказалась накидка Зубаря, которую он оставил на лавке, перед тем, как выбежать во двор. — Так, тебе Кун вот это одеяние, ну а ты, Лохмоть примерь это...

Кун только удивлялся. Оказывается, пока они с Лохмотем второпях собирали вещи, эльма успела приготовить всё необходимое для её задумки. Накинув плащи и надвинув на головы капюшоны, в угасающих лучах светила, они действительно стали похожи на мразоту, возвращавшуюся домой после набега.

-Ну как? — спросила эльма Шичу. — Сойдёт наш огр за Зубаря, если не присматриваться, конечно?

-Вполне, — согласился тот.— Только пусть он лучше спящим притвориться, мол, перепил дармового винца. Ты ж за этим нас поила, чтоб запах был, когда мы со стражами разговаривать будем?

-Догадлив, — усмехнулась эльма. — На берегу ещё кое-что получишь, чтоб стражам отдать. Я с тобой в одной лодке буду, так что постарайся без глупостей, хорошо?

Шича кивнул и, отойдя к своим товарищам, объяснил им задумку эльмы.

-Можно!— подумав, сказал один из них.— Только пусть слово дадут, что отпустят нас на том берегу. Живыми.

-Слово арлая!— невольно вырвалось у Юллин. Мародёры притихли, смотря на неё во все глаза.

-Чтоб тебе, — раздражённо крякнул тот самый мародёр, который выпрашивал жизнь.— Нам же головы оторвут, если узнают, кого мы с острова перевезли...

-А кто расскажет?— толкнул его плечом Шича. — Если ты только сам по пьяному делу похвалиться вздумаешь.

-Я не дурак,— засопел мразота и, обращаясь к остальным сказал: — Что ж, братцы, думаю её слову верить можно. Да и выхода у нас нет. Пошли, что ли?

Лодки были наполовину вытащены из воды. Возле них, на песке сидела плачущая девчонка, возле которой раскаянно бродил Грошик и пытался её успокоить. Увидев вышедших из леса, она подхватилась, и, оттолкнув мальчугана, бросилась навстречу.

-Шича, так нечестно!— она схватила мародёра за руку. — Я почти победила его, но тут появился зверь. Я не испугалась! — она гордо выпрямилась, но тут же стрельнула глазами вверх, услышав негромкое рычание. Грайс лежал в развилке дерева и смотрел на неё. — Ой!— девчонка стремительно спряталась за спину Шичи и лишь только любопытные и ещё не просохшие от слёз, глазёнки выдавали её месторасположение.

-Не испугалась она, как же! Врушка мелкая!— Грошик, стараясь казаться очень значимым, вразвалочку подошёл к прибывшим. — Чуть в реку не сиганула...

Юллин подошла к племяннику Араи и за подбородок подняла его голову вверх. Под глазом Грошика отчётливо прослеживался намечающийся синяк.

-Это она тебя так? — только и спросила эльма. Грошик сокрушённо вздохнул и опустил глаза. — Но я ей тоже показал! — тут же спохватился он.— Вон ухо-то...

Действительно, одно ухо у девчонки явно выглядело больше другого.

-Горд? — к ним подошёл Кун.

-Ещё как, — усмехнулась эльма. — Наверное, удивляется, как мы ему в пояс не поклонились, когда на берег вышли. Ладно, после поговорим.

Тон, которым это было сказано, не предвещал Грошику ничего хорошего. Он ещё раз вздохнул и отошёл под дерево, на котором сидел Гарлин. Девчонка хихикнула и неожиданно показала ему язык. Она уже несколько освоилась и теперь с интересом разглядывала новые для себя лица.

-Это те, кого вы спасли? — тихонько спросила она Шичу.— Мне этот их сказал, что они тут чуть не погибли,...а потом Зубарь победил всех чудовищ, так?

-Вот как? — произнёс услышавший её Лохмоть и поверх головы девочки показал Грошику большой палец. Малец прибодрился и, поискав глазами эльму, тихонько направился поближе.

Как тебя зовут?— спросил Лохмоть, присаживаясь перед дочкой Зубаря на корточки.

-Минга, — спокойно ответила девочка. — А тебя?

-Лохмоть,— улыбнулся Охотник.— Мальчика зовут Грошик, зверя-Гарлин.

-Он Грошиков? — с жадным любопытством и плохо скрытой завистью спросила Минга.

-Нет, но он его друг.

-А я тоже смогу с ним подружиться?— Минга готова была тут же выпрыгнуть из штанов от нетерпения и понестись заводить дружбу с грайсом.

-Поживём-увидим,-сказала проходящая мимо Юллин. -Гарлин, слазь давай, не наигрался что ли?

Гарлин послушно спрыгнул и, подбежав, потёрся о руку эльмы. — Так-то, — она потрепала его по загривку и посмотрела в сторону девочки. Она не понимала что происходит. Казалось, что если сейчас, сей же миг, рассказать Минге, что её отец погиб, она ничуточки не расстроится. Что это? Отношение к ней Зубаря или Минга просто тупа и бесчувственна? "Глупости!" — одёрнула себя Юллин. — "Ты просто завидуешь. Завидуешь тому, как эта малявка, легко и непринуждённо общается со всеми. Вот только сейчас они дрались с Грошиком, а теперь....Гладят Гарлина с двух сторон и о чём-то разговаривают".

-Эй, эй! — крикнула она, увидев как уши грайса оказались в плену двух пар маленьких рук, причём каждая тянула захваченное ухо в свою сторону, пытаясь заставить кота повернуться к нему.

Освободив грайса, она отправила его следить за мразотой, занятой подготовкой к переправе. Ребятишки как привязанные пошли за котом. Дождавшись, когда они отойдут подальше, эльма тихонько спросила Лохмотя: — Тебе не кажется это странным? Поведение Минги? Она отца и упомянула-то только раз....

-Мне кажется, что кое-кто, нам не всё рассказал,— так же тихонько ответил Лохмоть и иронично посмотрел в сторону Грошика.

-Шкуру спущу с паршивца, если так! — пригрозила эльма.

Лодки уже были готовы отчалить. Когда пригнали третью, Минга не удивилась, посчитав, что это плоскодонка спасённых. В ней поместили всю поклажу, туда же улёгся Олбиран, закутанный в накидку Зубаря.

-Залезай, — эльма кивнула Грошику на кормовой ящик. — Тебе ведь не впервой так путешествовать. Только на этот раз тесновато будет-Гарлин рядом разместится.

-Я тоже сюда!— непререкаемо сообщила Минга.— Буду ухаживать за больным.

-За каким больным?— не поняла эльма.

-Как за каким? — удивилась неугомонная девчонка. — За этим, — она показала на лежащего огра.— Не зря же ему Зубарь отдал свой плащ. Он всегда меня им накрывал, когда я болела. Знобит, да?— она старательно наморщила лоб и с видом знатока натужно забасила, явно подражая кому-то: — Пить мараку, два раза в день. И теплее укрываться. Эх, толлей у нас нет, а без них разве горного мёду достанешь?

Эльма не выдержала и рассмеялась. Ей вторил подошедший сзади Кун. Всё ещё улыбаясь, он посмотрел на Мингу и произнёс: — Всё верно! Это если лечить от...

-...трясучки! — подхватила Минга.

-А если ранка какая? — заинтересовался Кун.

-Если небольшая, то прилипой, а глубокие, там уже к знахарю надо...

-Умница! — расцвёл Кун. — Из тебя выйдет толк. Надо поговорить с тобой ещё раз...потом.

-Наговоритесь ещё, — недовольно произнёс Грошик, обиженный таким вниманием лекаря к приблудке и, пробираясь в своё укрытие, незаметно пихнул девочку ногой. Минга удивлённо посмотрела ему вслед и её губы подозрительно задрожали. Не выдержав, Юллин обхватила руками её голову и прижала к груди.

-Всё хорошо, Минга, всё хорошо. Это он случайно задел.

Всхлипнув пару раз, дочь Зубаря выглянула из кольца её рук. И неожиданно спросила: — А кто убил чудовище, которое слопало Зубаря? Ты? Вон у тебя какой меч...

-Нет, не я, — сдерживаясь из последних сил, ответила Юллин. — Это тебе Грошик рассказал? Она с трудом перевела дыхание и, дождавшись утвердительного кивка головой, продолжила:— Это сделал Кун, тот, что подходил к нам. И это было самое страшное чудовище — особенно для тебя! Но вместе мы победили его, и перед смертью Зубарь попросил Лохмотя заботиться о тебе.

-Лохмотя? Хорошо. Лохмоть сильный и добрый. Только ещё Шичу надо с собой взять! — поставила своё условие Минга и как маленький грайсёнок потёрлась о руки эльмы. В последний момент под руку Юллин, что-то попало. Она отстранила девочку от себя и увидела свисающую по её виску нить камешков росы. Похолодев, она повернула голову Минги и увидела с другой стороны ещё одну. Боясь за себя, Юллин резко вскочила на ноги и быстро пошла прочь, к той лодке, в которой ей предстояло пройти опасный путь.