Ну вот, примерный общий план нарисовался. Корректировки, понятное дело, будут, но вчерне можно считать, что сложилось. Еще, конечно, надо будет обсудить с начальниками служб, может подаст кто светлую идею, но основа — вот она.
А все-таки, что делать с турками? Не сейчас, понятно, а в будущем? Это, в принципе, прямой конкурент. Очень вероятно, что с их стороны будет разведка и, возможно, попытка захвата людей. Это дети востока, они улыбаются, правой рукой твою руку жмут, а в левой отравленный кинжал держат. Пока ты сильный — тебя уважают, ослабел — порвут к чертям. Значит, нужно свою силу регулярно демонстрировать, чтобы не забывали. Вот как нынче, к примеру. Оружие отобрали — все равно, что у змеи зубы выдрали. Ладно, винтовки у них наверняка еще есть. А вот автоматическое оружие, пусть и этот несчастный "льюис" — в дефиците. Сколько пулеметов было в нашей кладовочке? Четыре штуки? У турок, скорее всего, столько же. Или больше? Все-таки у нас еще ППШ были, в начале прошлого века таких еще не делали, кажется. По крайней мере, у турок точно ничего подобного не имелось. Могли автоматы компенсировать каким-то количеством пулеметов... ладно, хрен с ними, в любом случае у них убыло, а у нас прибыло. У нас и своих дел полно. Сегодня с утра ушли две группы. Одна, с Молодым Юрой, на восток, проверить ту проплешину в лесу. Другая, под водительством Михайленко, искать поселок между греками и албанкой. Сегодня переночуют у братьев-балканцев, а завтра обшарят левый берег в пределах километра от реки.
— Кхе-кхе...
За размышлениями Андрей и не заметил, как к нему вошел Хорин.
— О, привет, Семен! Я тут задумался...
— Вижу, вижу. Чаю нальешь, начальник?
— Садись, бери кружку, накладывай сахар. Только чай подостыл малость, а ты, я знаю, любишь, чтобы сразу с огня.
— Ничего, И такой сойдет.
Бывший физрук прохромал к столу, уселся в кресло.
— А как же твое знаменитое "крепкий, сладкий и горячий"? — не удержался от подначки Бородулин.
— Ладно уж, обойдусь крепким и сладким. Не гонять же тебя на кухню за кипятком. А вообще, мог бы себе и чайник электрический завесть. Не положено тебе шастать по лесенке туда-сюда, да молодежь в радиорубке смущать.
Интересно, откуда Ефимыч знает такие подробности?
— Не положено в радиорубке обжиманцы да клуб по интересам устраивать.
— Да ладно тебе, дело у них молодое, себя, вон, вспомни в двадцать-то годов. А у них эти посиделки не в ущерб службе, это я тебе ответственно заявляю.
— Я в двадцать лет такое не творил и вообще был образцом для подражания.
— Ну да! А кто ночью к девкам в общагу по веревке на третий этаж залезал? Твой подельник тебя вчистую сдал.
— Ладно, Ефимыч, твоя взяла. Только не говори, что ты перся на четвертый этаж только для того, чтобы отмазать своих архаровцев от справедливого возмездия.
Хорин сделал большой глоток чаю, одобрительно хмыкнул.
— Хороший у тебя чай, начальник, правильный. Холодноват, конечно, но ничего, сойдет.
Потом помолчал несколько секунд, словно собираясь с мыслями, и рубанул:
— Чай у тебя хороший, а с коллективом ты работаешь из рук вон плохо. Вернее сказать, совсем не работаешь. Не знаешь ты, чем у тебя люди живут, чем интересуются, о чем меж собой говорят. У тебя, между прочим, две свадьбы на носу, а ты заперся на своей верхотуре, в окошке свет зажег — начальник ночи не спит, думу думает, об общем благе печется. Тьфу!
Бородулин нахмурился. В общем, конечно, Семен был прав. Но ведь столько было дел, порою приходилось и в самом деле ночь не спать, где же тут еще и это успеть! Только как это объяснишь и, тем более, оправдаешь. Ведь упущение и в самом деле серьезное. А Хорин продолжал:
— У тебя откуда люди узнают о том, что делается тут у тебя? О том, куда люди пошли и с чем вернулись? Да от тех же и узнают, кто пошел и кто вернулся. А должны получать всю информацию непосредственно от тебя. Ладно, секретность бывает, то да сё, это понятно. Но такие вещи можно популярно объяснить, и люди поймут. Главное, чтобы они видели движение в определенном направлении, а не хаотические метания туда-сюда. И это второй вопрос, ради чего я сюда к тебе пришел. Какая у тебя конечная цель? Чего ты в итоге хочешь добиться?
— Да это и не секрет. Хочу восстановить, насколько возможно, промышленную инфраструктуру.
— Это понятно. А для чего?
— Ну...
Андрей завис. Ему казалось само собой разумеющимся, что у развитой цивилизации должна быть развитая промышленность.
-Ну, возможность создания материальных ценностей, является основой экономики, — выдавил он, наконец.
— Для этого тебе нужно, в первую очередь, на порядок больше людей. А тех, что есть сейчас, хватит максимум на кустарные промыслы. Ладно, зима нынче. А начнется навигация — сколько народу заберут экипажи судов? Вот и выходит, что главное у тебя — люди. Даже без плюшек от этих Смотрящих...
— От кого?
— От Смотрящих. Ну, этих твоих Экспериментаторов. Уж больно слово корявое, язык сломаешь, пока выговоришь. Но ты меня не забалтывай. Подумай еще вот о чем: у тебя болгары, греки, прочие поляки живут порознь, друг с другом почти не общаются. А завтра начнут снабжение как одеяло каждый к себе тянуть, пока оно на лоскуты не треснет, или пока ты им по шее не надаешь. А обидятся — к тем же туркам переметнутся. Или еще к кому. Кто его знает, может, завтра тут неподалеку американцы объявятся и примутся народ к себе переманивать. И те же греки или болгары к ним потянутся просто потому, что там их поманят более вкусной наживкой.
— И что ты предлагаешь?
— А предлагаю я вот что: твоя главная задача — это не построить домну или машиностроительный завод, а из всех национальных ошметков, что у тебя есть, создать новый народ.
— Ишь куда ты хватил! СССР восемьдесят лет ковал "новую общность людей" и ни хрена не вышло.
— А почему не вышло? Ты об этом задумывался? Вижу, что нет, иначе не задавал бы глупых вопросов. Есть три главных фактора, объединяющих людей в нацию. Во-первых, язык, во-вторых, культура. Это, кстати, еще Александр Македонский понимал, когда приказывал своим солдатам и генералам жениться на арабских женщинах.
— Ладно, с этим ясно. А третье что?
— А третье — это идея. У людей должна быть глобальная идея, конечная цель, ради которой они будут согласны отказаться от американских плюшек и работать в полную силу здесь, у тебя.
— И что это за идея?
— Ух ты какой хитрый! Я тебе и без того подсказок надавал. Теперь хочешь и вовсе на чужом горбу в рай въехать? А вот хрен тебе, Егорка, сиди и думай, раз уж у тебя работа такая. А я пойду.
С этими словами Хорин скрылся за дверью, оставив Андрея, мягко говоря, в растрепанных чувствах. Слегка оправившись от шока, начальник анклава принялся обдумывать сказанное гостем. Про работу с людьми он и сам думал, правда, мельком. Но самому этим заниматься нет совершенно никакой возможности. Нужен специалист, кто-то вроде участкового Анискина, чтобы и за порядком следил, и настроения в молодых незрелых умах улавливал, и политику руководства в массы доносил. Раньше этим занимался Михайленко, но сейчас он большей частью в разъездах. И кого на эту должность поставить? Мента, что ли, прислали бы эти... как там Егорыч высказался? Смотрящие? По форме грубовато, блатнячком отдает, но по сути — верно. Да и произносится быстрей и глаже. По-хорошему, Хорина бы и запрячь отрабатывать свою инициативу, но он тот еще жук, отвертится под предлогом занятости. И то правда, у коменданта такой крепости дел всегда по горло, если не больше. Ладно, кадровый вопрос проработаем, это, в конце концов, решаемо. Может, найдется полицейский среди присоединившихся народов — никто ведь в поселках людей толком не опрашивал. Только нужен именно участковый, а не боевик-оперативник, чтобы мог с людьми говорить, а не только дубинкой махать и из пистолета стрелять. Впрочем, Хорина попробовать зацепить можно, хотя бы на время, под уговор заменить сразу, как только.
А вот по второму вопросу... Вот ведь жук! Изобрети ему глобальную идею для анклава! Вон, в России в прошлой жизни двадцать пять лет не могли ничего предложить. Правда, скорее всего, не слишком-то и пытались. А какие вообще лозунги, какие национальные идеи были в истории? В принципе, все сводилось к идее национального превосходства и глобального доминирования. "Ла бель Франс", "Германия превыше всего", "Правь, Британия, морями" и прочее в том же духе. И под этим соусом — политическая, экономическая, военная, культурная экспансия. А нужно ли нам это доминирование? Сидим себе спокойно, потихоньку отстроимся, по лету получим еще людей, будем развиваться, двигаться вперед, обживаться, обустраиваться. А потом? Интересно, те же американцы тоже сюда заброшены? А французы, немцы, японцы, китайцы, скажем? И вот если завтра они все разом проявятся, что будем делать? Придется соревноваться, конкурировать. За территорию, за ресурсы, за людей. И получается, что уже сейчас нужно напрягаться, чтобы потом не оказаться слабаком. Потому что слабого тут же растерзают более сильные "партнеры". И тогда консолидация общества будет одним из факторов выживания. Знать бы еще, сколько времени осталось до момента столкновения с другими анклавами. И в этом ключе турки становятся не самой плохой добавкой в анклав, если, конечно, удастся их к этому склонить. А пресловутая "Иблисова гора" приобретает особую ценность. Если это действительно платформа, то создание второго замка будет мощнейшим стимулом для перехода отдельных поселков в русский анклав. И те же турки, видя утекающую из рук власть, могут сами выйти с предложением о присоединении. Если, конечно, их лидер не слишком упертый. И нужно с этим вопросом поспешать. Кто знает, появится у турок такой же шарик, и они активируют терминал сами. И тогда уже их не сковырнешь, они станут самодостаточными и договариваться с ними будет намного сложнее. Но, опять же, как можно провести сейчас десяток-полтора человек от болгарского поселка за две сотни километров мимо всех турецких поселений? А если там пустышка? Нет, нужно сперва заслать разведку. То есть, опять же, Юр. То есть, нужно собираться и ехать в Озерный разговаривать с якутом. И если результат будет положительный, тогда вместе со спецами будем планировать операцию.
Что же до идеи, ради которой все будут упираться, то это штука серьезная, за пять минут не решить. А вот что можно быстро сделать — это создать внешнюю атрибутику анклава: флаг, герб, гимн и прочее. Это тоже, кстати, работает на объединение людей. А, кстати, запросто можно объявить общий конкурс на проект флага и прочего. Победителю — весомый приз. Глядишь, тоже сработает на объединение.
Ну вот, какие-то мысли оформлены, можно идти встречать Юру с отрядом, уже пора им возвращаться.
Входная дверь донжона открылась, впуская с улицы в теплый холл морозный воздух и четверых парней. Каждый — в добротной пуховой куртке с капюшоном, в бахилах поверх теплых унтов. За плечами у каждого дробовик либо винтовка. Не успела дверь закрыться, как из толпы встречающих выскочила девушка и повисла на шее одного из ребят.
— Юрка!
— Ну что ты, Юля, — безуспешно попыталась отбиться жертва. — Застудишься, я же только с мороза, холодный весь.
Так вот она, та самая Юлька, что подбила радистку на должностное преступление. Да, такая может, и не только это. Лишь бы только ума хватило не пытаться Молодого к юбке своей привязать, а то как бы худа не вышло — взбрыкнет парень. Старый Юра ему дал почувствовать лес, свободу, теперь его в доме нипочем не удержишь. Нашелся бы кто, подсказал девке, чтобы дров она не наломала. Самому тут несподручно, статус не тот. Вот Хорин — тот да, тот мог бы.
— Ну что, Юра, как сходили?
— Нормально, Андрей Владимирович, поляну быстро нашли, только пусто там, ничего нет. И следов никаких, что когда-то что-то было. На обратном пути лося подстрелили, на волокушах еле доперли. Вон, на улице у дверей туша лежит. А вообще, там, в тех местах, болотина начинается, сейчас все замерзло, а летом не пройти будет.
Значит, первая точка пустышкой оказалась, а до двух других просто не дойти. Полсотни километров на лыжах — это, по меньшей мере, день пути. И, соответственно, ночевка в лесу, где хищников полно. Позапрошлой ночью волки к самой крепости подходили. Теперь вот пара девчонок изучает технологию обработки шкур, собираются пошить себе не то шубы, не то шапки. Если идти сейчас, зимой, нужно слать большую группу, чтобы могли гарантированно отбиться хоть от волчьей стаи, хоть от того пещерного медведя, да и чтобы возможность была дежурство ночью организовать. А кто тогда ут, в крепости работать будет? Прямо сексуальные проблемы ежиков — и хочется, и колется.
— А лес насколько густой? Снегоход пройдет?
Прежде, чем ответить, Юра подумал.
— В принципе, можно и на снегоходе. Сперва лес погуще, а потом, на болоте, пореже, вполне можно прокатиться.
Ага, значит можно попытаться за два-три приема расчистить путь для снегохода до начала болота, а потом рвануть до той дороги или до скалы. Сто километров за день пройти вполне реально. Ладно, это после будем обсуждать, когда Михайленко вернется. Сейчас он у греков отдыхает, завтра пойдет потерянный поселок искать. А и в самом деле, время позднее, пора и нам расслабиться.
— Спасибо, ребята. Грейтесь, отдыхайте.
— А как же мясо?
— Ничего, найдется, кому в погреб утащить.
Чтобы отвлечься от томительного ожидания и сберечь нервы, Андрей вновь принялся за эксперименты с аэрофотосъемкой. С утра склеил три "конверта", благо, что материалы оставались еще с прошлого раза, в сеанс заказал пару видеокамер и после обеда двинулся на эксперименты. Собственно, все было точно так же, как и в первый раз: пустой змей можно было запускать сколько угодно, а стоило только прицепить к нему камеру, как тут же из леса поднималась стая птиц и атаковала. С башни поднимать змея особого смысла не было — слишком большое расстояние. А у кромки леса "конверт" с камерой едва успевал подняться над деревьями, как на него набрасывались пернатые камикадзе. Такую избирательность ничем кроме воли Экспериментаторов объяснить было невозможно. Кто-то из ребят предлагал состряпать дрон, но вряд ли он будет летать быстрее птиц. Собственно, для съемки достаточно секунд десять, а потом пусть птички приземляют камеру. Подвесить бы камеру над лесом на парашюте, а потом, с уже отснятой картинкой, подобрать. Или скажем, через радиоканал снять изображение. А как ее подвесить? Да ракетой же! Стартует она быстро, по таймеру или на определенной высоте выбросит парашют, и пока птицы долетят до камеры, можно успеть получить достаточно материала. Сделать десяток таких ракет, и можно отправляться на аэрофотосъемку. Была бы такая штука сегодня у Юры, он бы пять километров вокруг той поляны заснял. Может, там не на самой поляне склад, а где-нибудь рядом. Надо пацанов озадачить, пусть напрягут мозги и руки.
Поиск Михайленко был более успешен, чем у Юры, но результаты были довольно странными.
— Знаете, Андрей Владимирович, — рассказывал он по возвращении за ставшей уже традиционной чашкой чая, — я был до крайности удивлен тем, что увидел. Надо отдать должное вашей проницательности, объект нашли как раз посередине между двумя поселками в полукилометре от реки.
