Я непонимающе склонил голову и вопрошающе взглянул на лорда Фэлла.
— Поясни?
Виктор отвел глаза и кивнул.
— Однажды я говорил с Отром. И он сказал, что скоро придет день, и печать рухнет. Тогда человеческий род поплатится за то, что когда-то заточил его в эту темницу. Он жаждет мести, сын.
Я напрягся и замер. Виктор заметил это и приподнял руку в останавливающем жесте.
— Он обещал не тронуть Арду и Орсс: в конце концов, наш род много веков пополнял армию дексов и служил Отру. За это он позволит нам жить. Но Солнечные Земли, — Виктор покачал головой, — по словам Отра, те, кто заточил его, удалились далеко за моря и переселились на отдаленный остров, где усиленно молились Красной Птице, чтобы Родитель Темной Крови никогда не выбрался из своей темницы. Только, боюсь, наш предок сделал так, что удача отвернулась от них.
Я шумно выдохнул, понимая, о какой земле говорило темное божество.
— Ланкерия... Отр хочет добраться до острова Ланкер. Это единственное место в Солнечных Землях, кроме Таира, где сохранились Gana de Ilma.
— Мне нет до этого никакого дела, — прикрыл глаза Виктор, — меня заботит лишь судьба Орсса и Арды.
Каким-то шестым чувством — наверное, тем же, которым я отличаю дексов друг от друга — я осознал, что наместник говорит неправду. Он просто готов принять любые меры, чтобы защитить мир, созданный Онкодом, и если для этого требуется отдать Отру Солнечные Земли на растерзание, Виктор готов на этой пойти. Но это вовсе не значит, что ему все равно.
— Ты лжешь, — качнул головой я.
— Нет, Райдер, не лгу, — с жаром отозвался наместник, — я ничего не поставлю выше долга, ты знаешь это лучше, чем кто-либо.
— Ты не хочешь всех этих смертей, которые сопроводят войну, — возразил я. Лорд Фэлл улыбнулся лишь уголком губ:
— Желать кому-то смерти и ничего не сделать для его спасения — близкие, но все же разные вещи. Думаю, не мне тебе это объяснять, — спокойно отозвался он.
Я нахмурился и приблизился к наместнику.
— Люди, которые живут в Ланкерии сейчас, ни в чем не виноваты! Они не обязаны расплачиваться за то, что сделали их предки. А если бы и должны были, множество людей в Солнечных Землях погибнет, пока Отр доберется до Ланкера! Хороших людей, отец!
Виктор покачал головой.
— Я знаю это, Райдер. Знаю и, как уже говорил, вовсе не желаю этих смертей. Но мы живем в нелегкое время, и мне приходится выбирать. Как у стража Орсса и наместника Арды у меня не возникает сомнений по этому вопросу. Но, вижу, у тебя они есть...
Я невесело усмехнулся и опустил голову. Похоже, войну Виктор провоцирует, чтобы армия союзников встретила Отра с оружием, и темное божество обрушило на чегрессов и кирландцев свой гнев. Виктор решил использовать вражескую армию как пушечное мясо или как прикормку для разгневанного существа, жаждущего мести. Это отвлечет его внимание от Орсса и Арды, но надолго ли?
Видя, что рука наместника напряжена и готова в любой момент потянуться к эстоку, чтобы отразить мою возможную атаку, я лишь шире расплылся в улыбке. Теперь мне, кажется, ясно, о чем говорил Ирес Десятый, когда пришел ко мне в комнату на постоялом дворе в Элле. Он описывал мой взгляд, как взгляд человека, считающего, сколько движений ему понадобиться, чтобы обезвредить опасного противника.
— Не беспокойся. Я уже не тот ребенок, который кинется на тебя с оружием. К тому же, клинки мне так и не вернули. Но не думай, что я буду сидеть сложа руки, когда Отр двинется на Солнечные Земли. Я сделаю все, что смогу, чтобы его остановить.
Глаза Виктора изумленно расширились.
— То есть, ты бросишься с мечом не на меня, а на Отра? — с нервным смешком воскликнул он, — в таком случае ты еще больший ребенок, чем был тогда! Самонадеянный и глупый.
— Лучше так, чем никак, отец.
— Наш долг — защищать Арду, — устало проговорил он.
— Все верно. Арда — наследие Онкода, и мы рождены, чтобы защищать его, но ведь Солнечные Земли — фактическое творение Коруна. Тоже, кстати, нашего предка! И какой же из меня страж, если я позволю Отру разрушить его?
Если быть до конца честным, вопросы наследия волновали меня очень мало. Мне хотелось избежать ненужных смертей. Ведь все, кто мне был когда-либо дорог, могут погибнуть в этой войне.
Виктор хмыкнул.
— Нужно разумно оценивать свои силы, Райдер. Отру не стоит перечить, он — источник нашей силы. Пойти против него равносильно самоубийству. Мы давали клятву защищать Орсс и Арду...
— А я также дал клятву защищать Солнечные Земли, — на моем лице появилась ухмылка. Виктор нахмурился.
— Клятва, принесенная ложному богу, ничего не стоит, — он покачал головой.
— Для меня все иначе, отец. Я прожил в Солнечных Землях шестнадцать лет и не готов бросить их в беде. Нор был прав, когда сказал, что эта война утопит Объединенное Королевство в крови, если я ничего не сделаю. Похоже, его дар пророка сильнее, чем он думает.
Наместник напряженно глядел на меня. Когда я заговорил о короле, Виктор закатил глаза и ухмыльнулся.
— Это дар пророка подсказал королю, что моя смерть решит проблему? В таком случае, даже если тебе все же удастся убить меня, он будет сильно разочарован.
— Я не собираюсь даже пытаться тебя убить, — честно сказал я, окончательно утвердившись в своем решении, — но уповаю на твое благоразумие, отец. Те люди, что когда-то заточили Отра в темницу, вряд ли сделали это без причины. Я видел Therabia своими глазами, видел, какой силой обладает это божество. Оно опасно, кровожадно и сильно, однако его древние маги не тронули. Почему же Отра предпочли заточить?
Виктор качнул головой.
— Это никому из ныне живущих не известно...
— Потому что он представлял опасность для всего человечества, и ты это прекрасно понимаешь! — я всплеснул руками, глядя наместнику в глаза, — глупо надеяться, что Отр, разрушив Солнечные Земли, не направит свой гнев на Орсс и Арду. Когда это произойдет — это лишь вопрос времени. Причем, скорее всего, очень короткого времени.
Какое-то время лорд Фэлл молчал, всерьез обдумывая мои слова.
— Даже если все так, как ты говоришь, — тяжело вздохнул он, — мы все равно не сможем противостоять Отру. Стоит ему освободиться, как все дексы встанут на его сторону и будут беспрекословно ему подчиняться. Связь с Родителем Темной Крови у них сильнее, чем с кем-либо. Даже сильнее, чем с тобой. С тремя тысячами дексов не справятся даже стражи. Это при условии, что они сами не попадут под его влияние...
Виктор замолчал. Похоже, собственные слова вселили в него ужас. Я с удивлением понял, что лорд Фэлл, всю свою долгую жизнь защищавший Орсс и Арду, раньше даже не задумывался над тем, о чем мы сейчас говорим. Точно так же, как и многим поколениям Иресов не приходило в голову изведать, что находится за стеной Fell de Arda.
— Если все, в чьих жилах течет темная кровь, покорятся Отру... — заговорил Виктор, и голос его впервые дрогнул.
— ... это послужит концом всему живому, — закончил я за него, — нужно что-то сделать. И у нас три дня, чтобы понять, что.
— Если мы потеряем волю, то ничего сделать не сможем, — Виктор задумчиво потер подбородок.
Он прав. В худшем из раскладов так и будет. А оптимистично пустить все на самотек попросту нельзя — слишком рискованно. Даже если человеческая природа стражей возьмет верх, и они не покорятся Отру, дексы противиться воле своего божества не смогут.
Я нахмурился и отвернулся от отца, с надеждой посмотрев на Роанара. Сейчас бы не помешал твой совет, дружище. Но ты уже не тот, что прежде, и вряд ли сможешь его дать. Никто не сможет.
Я вновь ощутил ответственность, о которой говорил Ирес Десятый. Если мы ничего не придумаем, то все пойдет прахом. Все, что мы знаем и любим, погибнет. Я больше никогда не увижу Дайминио, Виктор и Кастер не выполнят свой священный долг, Филисити не увидит, как возрождается к жизни Таир, Ольциг не станет полноправным пятым мэтром...
Мысль поразила меня, словно молния. Я превратился в соляной столб, вытянувшись по струнке.
— Райдер? — окликнул меня Виктор, заставляя обернуться.
— Что если есть способ отсечь эту связь? — осторожно спросил я. Глаза лорда Фэлла изумленно распахнулись. Он сложил руки на груди, недоверчиво склонив голову.
— Связь Отра и дексов?
— Связь Отра со всеми, с кем он вообще может ее установить! — воодушевленно кивнул я. На лице Виктора появилась легкая полуулыбка.
— Внимательно тебя слушаю.
Я махнул рукой Роанару, подзывая его к себе. Декс послушно зарычал и приблизился. Я ловко запрыгнул ему на спину, не сдерживая азартную улыбку.
— Надо возвращаться в замок. Расскажу свой план по дороге.
* * *
Полет на спине декса сильно сэкономил нам время. Оказавшись на смотровой башне, я опрометью бросился вниз по винтовой лестнице, и на этот раз наместник едва поспевал за мной. К собственному удивлению я понял, что могу самостоятельно найти дорогу в нужный коридор. Похоже, рано или поздно мне все же удастся освоиться здесь.
Мы оказались на один этаж выше, чем тот, где располагалась моя комната. У двух соседних друг с другом дверей стояли орсские солдаты — по двое у каждой условной темницы, где держали моих друзей. Заметив нас, они приложили кулаки к груди и почтительно кивнули.
— Вы свободны. Сторожить пленников больше не требуется, — коротко сообщил наместник. Солдаты, как обычно, повиновались, не задав ни единого вопроса.
— Как прикажете, лорд Фэлл, — почтительно сказали они, отсалютовали и направились к лестнице. Их шаги гулко звучали в стенах коридора.
Виктор посмотрел на меня, словно ища поддержки. Думаю, еще никому и никогда не доводилось видеть лорда Фэлла таким растерянным.
— Хочу, чтобы ты знал, — сказал он, — твой план не вселяет в меня уверенности.
Я вздохнул.
— Знаю. Но если этот шанс есть, надо его использовать, согласен?
Короткий кивок в ответ. Я положил отцу руку на плечо.
— Приведи Филисити в комнату Ольцига. К dassa первым зайду я, так будет лучше.
На лице Виктора появилась кривая ухмылка, однако он ничего не сказал в ответ и вошел в первую дверь. Я же распахнул вторую.
Ольциг сидел на полу возле широкой роскошной кровати, скрестив ноги. Как и ожидалось, одежда, которую ему дали, осталась нетронутой. Волосы монаха сейчас особенно неряшливо торчали в разные стороны. И если с короткой стрижкой это иногда не бросалось в глаза, то сейчас, когда волосы чуть отросли за время нашего путешествия, Ольциг сделался похожим на карикатурного домового — чумазого и взъерошенного — которого я так часто видел в деревянных поделках старого Карла в Элле.
Заметив меня, монах вскочил и затравленно огляделся. На секунду его взгляд задержался на нетронутой тарелке с едой: мясом, сыром и фруктами. Представляю, какая выдержка потребовалась юноше, чтобы даже не прикоснуться к предложенным яствам. Удивительно, что я от самой двери не слышу недовольного урчания его живота.
— Райдер! — воскликнул Ольциг, делая несколько шагов ко мне, — ты разогнал охрану? Мы убегаем?
Я покачал головой.
— Нет, dassa, не убегаем. Ты бы подкрепился, а то похож на затравленного зверя.
Несколько мгновений юноша изучал меня взглядом, смотря так, будто я только что сказал нечто ужасное. Затем он гордо вскинул подбородок и сложил руки на груди.
— От этого монстра я ни крохи не приму, так ему и передай! — обличительным тоном выкрикнул он. Я скептически склонил голову.
В этот момент в комнату вошел Виктор, ведя за собой Филисити. В отличие от монаха девушка, похоже, не гнушалась ни едой, ни чистой одеждой. На ней по-прежнему были ее штаны и простой черный корсет, но рубаху сменила на странное вишневое одеяние, похожее на то, что я видел на Анне, сестре Рики Арнар в Таире. Длинные полоски ткани опускались почти до самых щиколоток, и издали могло показаться, что на Филисити надето простое платье.
Девушка посмотрела на меня, словно пытаясь понять, что именно я затеял. Я сдержанно улыбнулся, понимая, что меня уже начинает раздражать тот факт, что все постоянно пытаются найти некий скрытый план, по которому я действую. Пришлось подавить свое негодование и сосредоточиться на деле. Сейчас, пожалуй, предстоит самая сложная часть работы.
Услышав последние слова Ольцига и заметив, что еда и одежда остались нетронутыми, Виктор криво ухмыльнулся.
— Я ведь говорил, ничего не выйдет.
— Виктор, — я внушительно посмотрел на него, надеясь, что он с высоты своих ста пятидесяти (или сколько ему там) лет проявит снисходительность к упрямству юноши и не будет усугублять ситуацию.
Наместник, кажется, понял мой взгляд, отозвавшись коротким кивком, и я вновь повернулся к Ольцигу.
— Dassa, я знаю, какие трудности восприятия у тебя сейчас возникнут, поэтому не буду вдаваться в подробности истории Орсса и Солнечных Земель. Важно, чтобы ты понял одно: над всем нашим миром нависла большая угроза, и мне нужна твоя помощь, чтобы устранить ее.
Выражение лица Ольцига, кажется, менялось после каждого моего слова: на нем отражалось то явное негодование, то желание помочь мне, то неприкрытая ненависть ко всему, что связано с Орссом и с Виктором Фэллом в частности. Монах обжег наместника взглядом и шумно втянул воздух.
— Он моей помощи не добьется. Пусть лучше сразу убьет меня, — сквозь зубы процедил монах.
Я вновь посмотрел на Виктора. К счастью ему удавалось сдерживать раздражение, но не знаю, насколько хватит его терпения, особенно учитывая, что прежде почти никто не перечил ему, а те, кто это делал, успели за это поплатиться.
Радовало хотя бы то, что Филисити спокойно находилась с лордом Фэллом в одном помещении и, кажется, не была настроена столь категорично. Она, похоже, в принципе изменила мнение о Викторе после его решения освободить ее и Ольцига из камеры. По крайней мере, моя дорогая колдунья готова была выслушать нас с отцом и не спешить с выводами.
Мне невольно вспомнились слова Виктора о том, что темная магия может погубить Филисити. Но я постарался сейчас просто не думать об этом. Придет время, и я скажу ей об опасности, но сейчас у нас другая задача.
— Ольциг, — я тяжело вздохнул и покачал головой, — здесь речь идет не о том, чтобы помогать Виктору, а о том, чтобы остановить Отра. Через три дня... два, если не считать этот, он вырвется из своей темницы и захочет уничтожить все живое. Львиная доля его гнева падет на Солнечные Земли, потому что потомки людей, которые заточили его, сейчас живут на Ланкере...
Dassa раскрыл рот, чтобы что-то сказать, и, судя по его выражению лица, это было бы не желание помочь, а новая порция возмущений и обличительных высказываний. Я поднял руку в останавливающем жесте.
— Если ты не поможешь, погибнут все. Ты можешь желать смерти Виктору. Можешь даже желать смерти мне — уверен, ты считаешь меня предателем... уже в который раз за это путешествие. Но ты не можешь желать смерти всем остальным и себе в том числе.
Ольциг резко вдохнул и плотно стиснул челюсти, оглядывая всех присутствующих затравленным взглядом. В последний момент он столкнулся глазами с Филисити, и в нем, кажется, вновь вспыхнуло негодование.
